здания,  спустились
в полуподвал и замерли перед массивной дверью с табличкой "Салопов  М.  И.",
Лена постучала, услышав "да", открыла  дверь  и  кивнула  нам,  мы  вошли  в
просторный кабинет. За письменным столом сидел  мужчина  лет  шестидесяти  -
шестидесяти пяти в спортивном костюме и просматривал какие-то бумаги.
   - Максим Ильич, - сказала Лена, - это мои подруги Анфиса и Евгения. У них
к вам дело. Очень прошу: помогите. - С этими словами Лена покинула  комнату,
а Максим Ильич, усадив нас на стулья возле стены, с улыбкой произнес:
   - Ну-с, прекрасные барышни, слушаю вас.  Я  взглянула  на  Женьку,  и  та
начала:
   - Максим Ильич,  у  нашей  подруги  похитили  ребенка.  Девочка  была  ею
удочерена, настоящая мать Инга  Трусова.  За  ребенка  потребовали  двадцать
тысяч долларов. Приемный отец повез  эти  деньги  в  условленное  место,  но
ребенка ему не вернули, доллары исчезли, а один из похитителей был убит. Это
брат Инги, Валерий.
   - Вот как, - вздохнул Максим Ильич. - Что  ж,  не  стану  лукавить,  ваше
сообщение меня не очень удивило, хотя... я не думал, что дойдет до  этого...
- Вступление было многообещающим, и мы с Женькой насторожились.
   -  А  нельзя  ли  уточнить,  почему  вас  это   не   очень   удивило?   -
поинтересовалась подружка.
   - Да потому, что все и шло к тому. Дети расплачиваются за грехи отцов.
   - А у Трусова были грехи?
   - А это как взглянуть. - Старик неожиданно улыбнулся и посмотрел  на  нас
ласково, точно мы - чада неразумные и нас следовало хоть немного просветить.
Максим Ильич вдруг хихикнул и заявил:
   - Конечно, вы можете решить, что мной  движет  чувство  зависти.  Обычное
дело, когда с одной стороны тренер, воспитавший  чемпионов,  а  с  другой  -
явный неудачник.
   - И вы действительно ему завидовали? - спросила я.
   Вопрос этот поверг Максима Ильича в раздумье, он вертел в руке  карандаш,
смотрел на него, и казалось, что именно карандаш занимает  его  в  настоящий
момент больше всего.
   - Нет, - наконец ответил он. - Я ему не  завидовал.  Иногда  жалел,  было
время - ненавидел. Он, знаете ли, из тех, кто шел по головам, не угрызаясь и
даже не думая об этом. Делал то, что считал правильным. Многого  добился,  и
казалось, что он прав, что по головам - это допустимо. Ему хотелось, чтобы и
другие согласились с этим. Многие так и сделали, а я нет. Наверное, какие-то
сомнения в своей правоте у него все-таки были, иначе  непонятно,  почему  он
оставил меня в школе. Впрочем, очень возможно, надеялся убедить и  меня.  Но
так и не сумел. А собственные дети точно мстили  ему,  он  воспитал  хороших
спортсменов, но не смог, да попросту  и  не  мог  воспитать  хороших  детей,
потому что сам  был  настоящим  негодяем.  Я  не  буду  ворошить  прошлое  и
объяснять, почему я так считаю, вас ведь  интересует  не  Станислав,  а  его
дети.
   - Вам известно, за что его сын угодил в тюрьму?
   - Конечно. Первый раз он получил условный  срок.  История  вышла  шумная.
Валера позаимствовал чужую машину и вместе с сестрой отправился  покататься.
Оба были пьяные. На выезде из города, прямо под мостом, он сбил женщину, она
скончалась. Машину разбил. Ингу извлекли из кабины совершенно пьяной,  почти
голой, она смеялась и, кажется, даже не понимала, что произошло. У  погибшей
женщины было трое детей, она  возвращалась  с  работы.  Можете  представить,
какое все это произвело впечатление. Совершенно замять дело не удалось,  был
суд, Валерий отделался условным сроком,  но  эта  история  просто  подкосила
Станислава. Как будто рухнул мир. Он считал себя непревзойденным педагогом.
   - Все это произошло после несчастья с Ингой? Я  имею  в  виду  травму?  -
спросила Женька.
   - Да, примерно через год после этого. Валеру судили в мае. Он был  младше
сестры на два года, она везде таскала его за собой, а он ее  обожал,  думаю,
она воплощала для него бунт против отцовской воли.
   - Валерий занимался спортом?
   - Год-полтора от силы,  еще  совсем  маленьким.  Я  думаю,  он  ненавидел
гимнастику, потому что все в семье были на ней помешаны. Инга очень походила
на отца, и внутренне  и  внешне,  олимпийское  золото  было  для  нее  самым
главным, самым желанным, и, когда  она  поняла,  что  его  не  будет,  жизнь
лишилась смысла. А для Валеры спорт был  пустой  тратой  времени.  Занимался
из-под палки, а затем и  вовсе  бросил,  даже  отец  ничего  не  мог  с  ним
поделать. После  суда  Валеру  пристроили  в  Суворовское  училище,  а  Ингу
отправили к тетке, беременность к тому моменту скрывать было уже  трудно.  В
городе она вновь появилась незадолго до родов, ребенка удочерили чужие люди,
все это тщательно скрывалось, но в таком городе, как наш, да еще  если  речь
идет о дочери человека, фамилию которого знают почти все жители...
   - Тогда почему Инга приехала рожать сюда? -  удивилась  Женька.  -  Проще
было бы оставаться у тетки, больше шансов, что об этом не узнают.
   - Наверное, вы правы. Что ими двигало в тот  момент,  судить  не  берусь.
Говорю, как было.
   - И что произошло дальше?
   - Дальше? Инга вышла замуж и уехала на Украину. Вроде бы все складывалось
хорошо, но тут у Станислава начались трудности  иного  характера:  городские
власти перестали интересоваться спортом, да и не  городские  тоже.  То  есть
интерес-то был, но  с  финансированием  большие  проблемы.  И  Станислав  из
великого человека превратился чуть ли не  в  попрошайку.  Что  говорить,  мы
крышу до сих пор починить не можем, а Станислав уже пять  лет  как  погиб...
Впрочем, проблемы школы вам, должно быть,  известны.  Он  сильно  переживал,
постарел. Потом авария. И он, и жена скончались на месте. Вот, собственно, и
вся история. Инга и Валера приехали на похороны, тут выяснилось, что ничего,
кроме квартиры и дачи, Станислав не нажил,  дачу  продали,  машина  разбита,
конечно, были какие-то деньги, но дети, видимо, рассчитывали  на  большее...
Инга  уехала,  а  Валера  остался  здесь,  бросив  учебу.  По  соседству  со
спортшколой на паях со старым приятелем открыл ночной клуб.  Потом  присвоил
деньги, обманув друга, сбежал из города и в конце концов угодил в тюрьму  за
мошенничество. Не думаю, что жизнь сестры сложилась счастливее. Слышал,  что
с мужем она развелась, куда-то переехала, кажется, вновь  вышла  замуж...  В
общем, то, что они решили заработать на ребенке, вполне логичное продолжение
их жизни.
   Я не могла безоговорочно согласиться с последним утверждением: одно  дело
пьянки, авария и даже мошенничество, и другое - похищение  девочки,  которая
одному из похитителей доводится дочерью, а другому племянницей. Чем больше я
об этом думала, тем маловероятнее мне все это казалось. И тут Женька  задала
вопрос, который тоже вертелся у меня в голове, но в слова к тому моменту так
и не оформился.
   - Вы сказали, что после аварии Ингу извлекли из машины не только  пьяной,
но и раздетой, почти голой. Это  означает,  что  между  ней  и  братом  были
какие-то отношения помимо родственных?
   Максим Ильич густо покраснел.
   - Нет, то есть я ничего подобного сказать не хотел. Просто рассказал, как
все было... в общем-то, шел слух, что в машине они были не  одни,  вроде  бы
там находился еще какой-то мужчина, известный в  городе  человек...  но  это
обычные слухи, мало чем подкрепленные. Хотя... - Он озадаченно  замолчал,  а
мы с Женькой переглянулись. Максим Ильич, должно  быть,  решил,  что  сказал
лишнее, насупился и далее разговор продолжал с явной  неохотой.  Поняв,  что
аудиенция закончена, мы направились к двери.
   - А до брака с матерью Инги и Валеры Трусов не был женат? -  спросила  я,
уже открыв дверь.
   - Был. Давно. Еще во времена студенчества и даже в другом городе.
   - А имя этой женщины вы знаете?
   - Нет. Не интересовался.
   Мы поблагодарили его и покинули кабинет.
   - Как тебе история? - хмыкнула Женька.
   - Нормально, - пожала я плечами. - Такие истории не редкость.
   - В настоящий момент меня больше интересуют слухи:  был  ли  в  машине  с
Трусовыми кто-то еще, и если был,  что  это  за  важная  персона?  Допустим,
богатенький дяденька повстречал красавицу  Ингу.  Начался  у  них  романчик.
Испорченные детки Трусова любили проводить время вместе, сестрица таскала за
собой братца, и оба ловили кайф от того, что, пока мальчик сидит  за  рулем,
Инга на заднем сиденье развлекается со своим приятелем.
   - Допустим, - поморщилась я. - Допустим даже, что после  аварии  дяденьке
удалось так решить возникшую проблему, что  его  имя  нигде  не  всплыло,  а
Валера был столь  благоразумным,  что  о  нем  помалкивал,  общими  усилиями
добились условного осуждения, и  все  вроде  бы  остались  довольны.  А  что
дальше? Нам-то что с этой истории?
   - Не скажи, - покачала головой Женька.  -  Что-то  тут  точно  есть.  Ты,
подруга, спросила бы у своего мента, кто был тогда в машине? Думаю, он может
узнать.
   - Не зови Ромку ментом, он злится, - отмахнулась я.
   - Хорошо, не буду. Так спросишь?
   - Спросить-то я спрошу, а вот ответит ли он...  Я,  между  прочим,  слово
давала, что сыском заниматься не буду, и вот опять...
   - Я в своей жизни столько слов надавала - и ничего, до сих  пор  язык  не
отвалился...
   Мы нашли Лену, задали ей несколько вопросов, правда, без видимого  толку.
Прояснить историю с машиной она не  могла,  слухи,  судя  по  всему,  вообще
интересовали ее мало.
   Покидая спортшколу, Женька вдруг заявила:
   - Знаешь что, не худо бы выяснить, кто был первым мужем Риммы Сергеевны.
   - Это еще зачем? - насторожилась я и тут  же  присвистнула:  если  Женька
права, тут такое получается... Я сразу же себя одернула и торопливо кивнула,
соглашаясь с тем, что узнать об этом было бы не худо.
   - Я заскочу в редакцию, пошарю в подшивках, пообщаюсь  с  народом.  А  ты
давай домой. Муж обедать явится?
   - Обещал, только у него не всегда получается.
   - Жалобы на нелегкую жизнь спецназа оставь на потом, помни о задании...
   - Легко сказать, помни, - ворчала я, стряпая обед. Тут позвонила Вера.  Я
так перепугалась, что поначалу, кроме  "здравствуй",  и  сказать  ничего  не
могла.
   - Я была у Игоря, - сообщила Вера. - Кажется, он идет на поправку. Но ему
лучше пока оставаться в больнице. Он просил позвонить тебе и выяснить: каким
образом вы узнали  номер  "Део",  его  спрашивали  эти,  из  милиции.  Игорь
ответил, что номер "Део" сообщила ему ты, а он тогда так волновался, что  не
поинтересовался, где вы его добыли.
   - Мы заходили в спортшколу, где работал Трусов, отец Инги, и училась  она
сама. Разговаривали с людьми, хорошо их знавшими.  Одна  женщина  вспомнила,
что месяца три назад встретила Ингу. Она была на серебристом "Део", а  номер
- год отмены крепостного права, поэтому и запомнился.  Как  видишь,  она  не
ошиблась.
   - Понятно. Я сейчас же свяжусь с Игорем. У него с собой телефон.
   -  Отлично,  -  кивнула  я  с  некоторым  недоумением.  Игорь   как-никак
подозревается в убийстве и...
   - Пока, - сказала Вера.
   И я ответила:
   - Пока.
   Покончив с обедом, я немного послонялась по квартире и  позвонила  Роману
Андреевичу. Он сообщил, что задержится на работе, и просил не вешать нос  по
этому поводу.
   - Не буду, - согласилась я, - если сделаешь доброе дело.
   - Смотря какое, - сразу же посуровел он. - Если  в  магазин  заехать  или
ковры выбить, так я с радостью, а если...
   - Если, - покаялась я. - Только сразу не ори, а выслушай.  Можно  узнать,
кто был первым мужем Гулиной Риммы Сергеевны? Это тетка Игоря.  Даже  ты  не
будешь утверждать, что в этом есть криминал. И еще: Ромочка, любимый...
   - И все, - отрезал он.  -  С  завтрашнего  дня,  уходя  на  работу,  буду
приковывать тебя наручниками к письменному столу.
   - Ты садист, - разозлилась я.
   - Я добрый человек, но моему терпению пришел конец. Все ясно?
   Продолжать я не стала и швырнула трубку. Конечно, Ромка принялся звонить,
у него характер такой: сначала нагрубит, а потом пытается выяснить,  кто  из
нас виноват. Звонки раздражали, и я включила автоответчик. "Будь  человеком,
сними трубку", - попросил муж, за  минуту  особо  не  разговоришься,  и  ему
вскоре пришлось заткнуться. "Сейчас все брошу, приеду домой, и тебе мало  не
покажется", - сообщил он во второй раз, я презрительно фыркнула  и  занялась
пирожными, включив магнитофон погромче, но к тому, что мой  муж  лепечет  по
телефону, время от времени все же прислушивалась.  Поэтому,  как  только  он
вопросил: "Ну, чего тебе там понадобилось?" - я сразу же сняла трубку.
   - Ромочка, - проворковала я с нежностью, - я тебя  люблю.  Я  приготовила
безе, по-моему, удачно получилось. Хочешь, сделаю к твоему  приходу  салатик
из кукурузы?
   - Я счастлив, - сообщил он. - А теперь можешь переходить к основному.
   - Основное я уже сказала.
   - Тогда я счастлив вдвойне. Что еще?
   - Узнай, пожалуйста, когда Валеру Трусова судили впервые, не проходил  ли
по делу кто-то еще? В разбитой машине, возможно, были не только он  и  Инга,
но и неизвестный мужчина.
   - А зачем он тебе, ты объяснить не хочешь?
   - Если я права, то сам поймешь, а если нет... то не имеет значения.
   Мы тепло простились, я приготовила салат и еще некоторое время  слонялась
по квартире. Потом подошла к телефону и набрала номер. Женька все  еще  была
на работе.
   - Ромка задание получил, - сообщила я.
   - Небось рад до  смерти,  -  съехидничала  подружка.  -  А  на  меня  тут
налетели, точно вороны. На  работу  в  отпуске  лучше  не  заглядывать.  Мне
отдыхать всего ничего, а они загружают... А я еще даже не  соскучилась.  Как
освобожусь, звякну.
   - Лучше приезжай, я безе испекла.
   - Мы ж на диете! - возмутилась Женька.
   - Я должна думать о Романе Андреевиче, особенно сегодня, когда он получил
задание и обещал его выполнить.
   - Твоего Ромку можно вообще неделями не кормить.
   - Что за глупости? - обиделась я. - У  него  работа  вредная,  он  тратит
много энергии.
   - Знаю я, на что он свою энергию тратит, поэтому  ты  и  кормишь  его  на
убой.
   - Может, тебе замуж выйти? - предложила я. - За его заместителя?  Ромочка
в сваты набивался.
   - Замуж я пойду за бизнесмена, у заместителя с бабками туго, а  пожить  я
люблю весело.
   - Вот насчет бизнесмена я и звоню, - опомнилась я. - Ромка говорил: "Део"
принадлежал Николаеву Вадиму Александровичу, который продал машину, а  кому,
по занятости вспомнить не может. Узнай, что это за тип?
   - Зачем? - растерялась Женька, а я съязвила:
   - Подумай. - И повесила трубку.
   Ближе к вечеру мы сидели на нашей кухне и пили чай с тортом, мы, то  есть
я, Роман Андреевич и, конечно, Женька. Физиономия ее выглядела подозрительно
шкодливой, и на месте ей явно  не  сиделось,  но  сообщать  новости  она  не
спешила. Мы с томлением переглядывались, косясь в сторону Романа Андреевича,
но задавать вопросы не решались, начнет, чего доброго, орать, рассвирепеет и
сведениями, ежели они есть, не поделится.
   В конце концов Женька не выдержала и заявила:
   - Глянула в  газеты  шестилетней  давности.  Однако  темная  тогда  вышла
история.
   - Что за история?  -  удивился  Роман  Андреевич,  который  иногда  любил
прикинуться дурачком, доводя тем самым окружающих до тихого бешенства.
   - А то тебе Анфиса не рассказывала, - хмыкнула Женька и покачала головой.
   - А вам что за дело до этой истории? - накинулся на нее Роман  Андреевич,
я тяжко вздохнула, сообразив, что еще одного семейного скандала не миновать,
и даже подумала, а не заплакать ли мне, чтобы мужу стало стыдно.  Он,  точно
угадав мои намерения, тоже вздохнул, запихал в рот  последний  кусок  торта,
который принесла Женька в качестве взятки, жевал  не  меньше  пяти  минут  и
наконец соизволил разомкнуть уста:
   - Сообщаю следующее: первый супруг Риммы Сергеевны  Гулиной  -  Станислав
Трусов. Как вы до такого додумались, для меня загадка, но  факт  есть  факт.
Брак был зарегистрирован в городе Саратове тридцать два года назад,  прожили
молодые одиннадцать месяцев и благополучно разошлись. Общих детей не  имеют.
-  Мы  с  Женькой  переглянулись  в  который  раз  за  вечер,  на  этот  раз
удовлетворенно, что ни говори, а интуиция - великое дело. - Теперь следующее
сообщение, -  продолжил  Роман  Андреевич,  крякнул  и  еще  минуту  выражал
негодование всякими доступными ему способами.
   - Не тянул бы ты душу, Ромик, - тихонечко  попросила  Женька  и  едва  не
подпрыгнула от грозного рыка.
   - Просил ведь никуда не соваться! - Женька испуганно перекрестилась  и  с
уважением посмотрела в мою сторону, потому  что  я  в  отличие  от  подружки
бровью не повела.
   - Рома, тебе генерала еще не обещали? - осведомилась подружка, как только
пришла в себя. - Уж больно глотка у тебя здоровая.
   - Обещали полковника, - съязвил супруг, - а до генерала я,  может,  и  не
доживу с такой-то женой. - Я приложила руку  к  груди,  вытаращила  глаза  и
совсем было собралась достойно ответить,  но  супруг  по  обыкновению  сник,
сообразив, что сболтнул лишнее, и торопливо перешел на деловой тон:
   - А вот то, что не попало ни в какие газеты шесть лет  назад.  В  машине,
кроме Инги и ее брата, на момент аварии находился еще один человек. Не знаю,
зачем вам понадобилось ворошить давно забытое, но жизнь  вы  этому  человеку
уже осложнили, документы в обход ментуре я поднять  не  мог,  и  они  теперь
знают то же, что и я. А знают они следующее: мужчина этот  Игорь  Васильевич
Дунаев. Ну что, довольны?
   Не могу сказать, что меня данное сообщение удивило,  если  честно,  нечто
подобное я и ожидала услышать. Итак, Игорь был знаком с Ингой  за  несколько
месяцев до удочерения ребенка. Инга красивая  девушка,  он  увлекся  и...  А
дальше все просто: авария, пьяный мальчишка за рулем, а в машине, в  обнимку
с его сестрой, взрослый мужчина, женатый человек. Шесть  лет  назад  дядюшка
еще не был самым главным прокурором в области, но пост занимал немаленький и
дорогого родственника из дерьма вытащил. Дело замяли, имя Дунаева  нигде  не
прозвучало. По прошествии шести  лет,  когда  брат  с  сестрой  оказались  в
затруднительном положении, они вспомнили о давнем  друге.  Инга  приехала  к
брату, который только-только освободился из тюрьмы, и вскоре отыскала Игоря.
Их встречу в кафе наблюдала Лена. Скорее  всего,  Инга  требовала  деньги  у
бывшего дружка, он к предложению отнесся без восторга, и  тогда  они  решили
похитить Лельку. Вот чертова семейка!
   - Весной они вовсю крутили  любовь,  -  воодушевилась  подружка,  -  а  в
сентябре Инга родила. Причем, будучи  отправлена  на  исправление  к  тетке,
рожать прибывает сюда, в тот самый роддом,  где  по  счастливой  случайности
главврач тоже тетушка, но уже не ее, а возлюбленного, и он сам, до той  поры
не разделявший мечту супруги о приемном ребенке, вдруг дает  свое  согласие.
По-моему, это называется и волки сыты, и овцы целы.
   - Ты думаешь... - ахнула я, затем вскочила со стула, бормоча под нос:
   - Немедленно к Римме Сергеевне, думаю, как  раз  об  этом  она  и  хотела
поговорить со мной.
   Женька уже выпорхнула в прихожую, а Роман Андреевич заорал:
   - Стой! Куда? - Но мы его  не  слушали,  и  в  результате  он  устремился
следом, прихватив ключи от своей  "девятки".  Уже  выехав  со  двора,  Роман
Андреевич спросил:
   - А вы хоть знаете, где живет эта Римма Сергеевна?
   - А ты? - разозлилась Женька. - Где живет прокурор,  я  знаю,  -  съязвил
супруг, хмыкнул и осведомился:
   - Что, вот так ворветесь в квартиру  и  начнете  допрос?  Да  он  милицию
вызовет.
   - А ты на что? - в  ответ  съязвила  Женька,  но  обошлось  без  милиции.
Во-первых, Лев Иванович на ту пору отсутствовал, во-вторых, Римма Сергеевна,
обнаружив нас на пороге, не только не сделала попытки захлопнуть дверь перед
нашими носами, но вроде бы даже обрадовалась  и  любезно  предложила  войти.
Роман Андреевич остался ждать в машине. Женька, едва  войдя  в  прокурорскую
гостиную, спр