ла мужу, рассказала о серебристом  "Део",
о том, что он, скорее всего,  тот  самый,  который  мы  видели  на  даче  за
несколько дней до похищения, ну и о письме,  конечно,  тоже.  Письмо  Романа
Андреевича особенно заинтересовало.
   - Вера Андреевна? - переспросил он. - Так и написано?
   - Да.
   - Чудеса...
   - Почему чудеса? - насторожилась я.
   - Потому что у девочки  еще  отец  есть,  отчего  бы  не  написать:  Вера
Андреевна и  Игорь  Васильевич  или  граждане  родители,  а  если  они  силы
экономили, то ни к кому конкретно не обращаться...
   - Что ты имеешь в виду? - удивилась я.
   - Ничего. Чудеса, говорю, да и только.
   - А твой муж прав, - садясь в машину, заметила Женька.  -  В  самом  деле
чудеса, ведь получается вот что: вы, мол, Вера Андреевна, не беспокойтесь, а
об Игоре Васильевиче речи нет. Что-то тут не то...
   - Надоела ты мне с этими семейными тайнами, -  отмахнулась  я.  -  Бог  с
ними, семейными тайнами, скажи-ка мне лучше: ты Верку сколько лет знаешь?
   - Ну, года четыре, наверное.
   - Наверное... - передразнила подружка. - А поточнее?
   - Поточнее тебе лучше знать: ты нас и познакомила.
   - Не буду спорить...  Она  в  "Вечерку"  пришла  сразу  после  декретного
отпуска, а до этого работала в районной администрации.
   - И что?
   - Пока ничего. Давай ко мне заедем, надо позвонить в несколько мест.
   - Давай лучше ко мне, - жалобно попросила я. - Пока ты  звонишь,  я  обед
приготовлю.
   - Боишься, что наш бравый подполковник похудеет?
   - Конечно, боюсь.
   - Тады ладно, - кивнула Женька.
   Обед я приготовила, а Женька все еще  сидела  возле  телефона.  Закончила
говорить с кем-то и посмотрела на меня.
   - Ну что?
   - Вроде всех обзвонила, - почесав нос, сказала она.  -  Интересная  штука
получается...
   - Какая еще штука?
   - Никто из общих знакомых не видел нашу Верку беременной.
   Честно говоря, соображать я начала не сразу. Постояла, открыв рот,  и  по
прошествии нескольких минут охнула:
   - Вот это да... Ты думаешь?..
   - Думаю, - кивнула Женька.
   - Похоже на правду, - вынуждена  была  я  согласиться.  -  Тогда  реакция
родителей на появление тети Люды понятна, да и ясно  становится,  кто  и  по
какой причине  умыкнул  ребенка.  Наша  Лелька  приемная  дочь  Дунаевых,  а
настоящая мамаша вдруг  объявилась  после  шести  лет  отсутствия  и  решила
вернуть ребенка.
   - Ага, причем Игорь с Веркой, скорее всего, знают, кто она такая, и Игоря
мы не застали дома, потому что он ищет эту самую мамашу.
   - А почему не заявили в милицию?
   - Ну, это совсем просто: они не хотят, чтобы кто-то узнал, что Лелька  их
приемная дочь.
   - Вот мы тут напридумывали черт-те чего, а может, все это ломаного  гроша
не стоит. То, что Верку не видели беременной...
   - Лично я предпочитаю, чтобы Лелька сейчас была со своей матерью, хоть  и
чокнутой. Мать - это мать, и ребенок с ней в безопасности. А  догадки  можно
проверить. Поехали к Дунаевым.
   - Ты что, у Верки спросить хочешь? - вытаращила  я  глаза.  -  Ей  и  так
здорово досталось.
   - Я хочу у Наташки спросить, она должна знать. Поехали.
   Однако Натальи мы у Дунаевых не застали. Из района приехала мать  Веры  и
сейчас находилась  с  ней,  а  Наталья  отправилась  домой  проведать  своих
мальчишек, которых воспитывала без отца, невесть куда испарившегося года два
назад после очередного отчаянного запоя. Был слух, что при желании его можно
обнаружить на колхозном рынке в компании безногого  индивида  и  третий  год
подряд беременной леди неопределенного возраста, но Наталья слух этот близко
к сердцу не принимала и о бывшем говорила лаконично: "Смылся". Мальчишки  ее
отдыхали в лагере, но вдруг заскучали и заявились домой, поэтому  Наталья  и
вынуждена была покинуть сестру. Мать  ее,  женщина  в  возрасте,  сидела  на
диване и тихо плакала. Вера, очумевшая от таблеток и уколов, молча  пялилась
в угол, а вернувшийся Игорь метался по квартире.
   - Ничего нового? - спросила Женька.
   Он покачал головой и вдруг рявкнул:
   - Черт!..
   Понять, к чему этот "черт" относится, мы не могли, да и неважно это было,
важно то, что, судя по поведению Игоря, его  утреннее  путешествие  ощутимых
результатов не принесло.
   - Ты письмо видел? - не без робости спросила я. - Видел, - кивнул он.
   - А в милицию сообщили?
   - Сообщили.
   - И что они?
   - А что они вообще могут? Уже три дня прошло... О господи! - Он отшвырнул
стул, я вздрогнула от неожиданности, а Женька спросила:
   - Их не удивило, что в письме обращаются к Вере?
   - Чему тут удивляться?
   - Ну... у девочки есть отец и мать, а обращаются только к  матери.  Игорь
замер, хмуро глядя в лицо Женьки, потом спросил:
   - Что еще за чушь?
   - Я бы так не сказала...
   - Чушь! - отрезал он. - И письмо это, и  твои  дурацкие  намеки...  -  Он
выскочил из комнаты и хлопнул дверью.
   - Ты не в курсе, - повернулась ко мне Женька, - на что я намекала?
   Через полчаса мы покинули квартиру Дунаевых.
   - Сил моих  нет  здесь  находиться,  -  созналась  Женька,  спускаясь  по
лестнице.
   - Моих тоже, - вынуждена была согласиться и я.
   - Вот-вот. Лучше нам попытаться сделать что-нибудь полезное, а не  сидеть
на чужом диване, наживая инфаркт.
   - Насчет инфаркта ты права, а вот пользы от нашего копания в чужой  жизни
я не вижу.
   Женька присвистнула и заявила:
   - Мы пока и не копнули как следует. И можешь называть меня  какой  угодно
дурой, но одно ясно: Игорь злится не зря, что-то тут есть.
   - Конечно, - скривилась я. - У человека ребенка украли, даже представлять
не хочется, каково это.
   - Ладно, Наташка у себя, а в ее квартире разговор  вести  гораздо  легче.
Поехали.
   Поднимаясь к квартире Натальи, мы услышали  ее  голос.  Говорила  она  на
повышенных тонах. Я позвонила, дверь открыл младший сын Натальи Вовка и  нам
с Женькой невыразимо обрадовался:
   - Мама, Анфиса с тетей Женей пришли.
   Оба Наташкиных сына зовут меня по имени, а вот  Женьку  почему-то  тетей.
Само  собой,  Женьку  это  слегка  раздражает,  должно  быть,  поэтому   она
нахмурилась, а Наталья, выглянув  из  кухни  и  увидев  нас,  схватилась  за
сердце.
   - Плохие новости?
   - Если ты о Лельке,  ничего  нового,  -  торопливо  сказала  я.  -  А  мы
поговорить пришли, появилась у нас одна мысль... - Я выразительно посмотрела
на мальчишек, и Наталья, поняв мой взгляд, прикрикнула:
   - Марш в свою комнату!
   Обрадовавшись,  что   нагоняй   отменяется,   мальчишки   незамедлительно
скрылись, а Женька без предисловий спросила:
   - Лелька у них приемная?
   Наташа вздохнула, села на стул и кивнула печально:
   - Вам Вера рассказала?
   - Ага, - с легкостью соврала Женька, вызвав тем самым в моей душе гневный
протест.
   - Я думала, никто не знает... Верочка  даже  с  прежней  работы  ушла,  и
квартиру поменяли... У нее детей быть не могло, это она  еще  до  замужества
знала, и Игорь знал, она его предупредила сразу. И первые три года они  жили
хорошо, а потом...
   -  Вере  очень  хотелось  ребенка?  -  подсказала  я,  а   Наташа   вдруг
поморщилась:
   - Тут дело вот в чем... то есть вряд ли бы она решилась, но Игорь...
   - Он хотел детей?
   - Нет, не хотел.  -  Наташа  посмотрела  на  нас  и  нахмурилась.  -  Тут
другое...
   - Что другое? - не поняла Женька, демонстрируя редкую бестолковость, хотя
мне уже все стало понятно.
   - У Игоря появилась женщина, точнее, женщины. Одна, другая, в  общем,  он
увлекался. Вера винила  себя  и...  Да  что  я  вам  рассказываю,  сами  все
прекрасно понимаете. Она жила, как на  вулкане,  забеременеет  одна  из  его
красоток, и он Верочку бросит, ведь там ребенок, а здесь... Только  зря  она
боялась: дети ему без надобности.  Он,  как  все  мужики,  эгоист  до  мозга
костей, я ей сто раз говорила... - Наталья заплакала,  а  мы  сидели  молча,
боясь своими вопросами ее спугнуть. - В общем, Вера решила взять  ребенка  в
детском доме. Игорь был против. Отношения вконец испортились, одно  время  я
думала, что они разойдутся.  И  вдруг  он  согласился.  Они  взяли  девочку,
месячную, и, не поверите, все наладилось. Игорь к ней привязался, а про Веру
и говорить нечего. А Лелька такое чудо, господи, да ее все любили...
   Что да, то да, мы с Женькой тому пример, Лелька  очаровательный  ребенок,
ее общество никогда не было в тягость и даже совсем наоборот.
   - Ты думаешь, это Лелькина мамаша вдруг объявилась? - спросила Женька.
   - Не знаю, Верочка перед похищением говорила, будто ей  кажется,  что  за
ними кто-то следит. И я, и Игорь над ней подшучивали. И вдруг...
   - А кто мать ребенка?
   Наташа пожала плечами.
   - Какая-то потаскушка, родила в девках, молодая, на что ей ребенок? Вот и
оставила.  У  Игоря  во  втором  роддоме  тетка  главврач.  Она  и  помогла,
удочерение -  дело  хлопотное.  Мать  от  девочки  официально  отказалась  и
претендовать на Лельку не имеет права.  Нас  уверяли,  что  она  никогда  не
узнает, где ее ребенок, и вот... Как-то она узнала...
   - Конечно, в милиции ничего рассказывать не стали, - вздохнула я.
   - Не стали. - Наташа вытерла глаза платком и закусила губу. -  Хоть  я  и
говорила, что надо рассказать, они ее найдут и Лельку отыщут.  А  Игорь  был
категорически против, мол, узнают и непременно кто-нибудь ребенку расскажет.
   - Но ведь это безумие... - начала я, но Женька перебила:
   - Сегодня Игорь пытался разыскать мать?
   - Да.
   - И что? - Ничего, - покачала головой Наташа. - Найти ее он не смог.
   - Выходит, Игорю известно, кто мать?
   - Кажется.
   - Что значит "кажется"? Он знает или нет? - напирала Женька.
   Это в ней репортерская настырность разыгралась, при  этом  сострадание  к
собеседнику начисто отсутствовало. В доме повешенного не говорят о веревке -
известная истина, но журналисты как  раз  наоборот,  только  об  этой  самой
веревке и способны говорить. Наташа то ли растерялась,  то  ли  по  какой-то
неведомой причине решила, что Женька имеет право так с ней разговаривать,  и
покорно отвечала. Скорее всего, она считала, что сестра с  мужем  не  правы,
держа в секрете сведения шестилетней  давности,  и  искренне  хотела  помочь
девочке. Мы тоже хотели помочь, поэтому я  не  стала  одергивать  Женьку,  а
просто сидела и слушала.
   - Игорь ничего никому не объяснял. Вы же видите, в  каком  он  состоянии.
Удивляюсь, как он выдерживает такое напряжение. Ни на минуту не  прилег.  Он
очень любил Лельку, то есть он очень ее любит, -  испуганно  поправила  себя
Наталья. - Как думаете, это мать похитила ребенка? - жалобно спросила она.
   - Похоже на то, - кивнула Женька и торопливо поднялась из-за стола.
   - Вы куда? К Вере поедете?
   - Попробуем отыскать эту чокнутую мамашу.
   - Но Игорь...
   - Игорь сам по себе, а у нас свой метод, и, честно  говоря,  срабатывает.
По крайней мере, менты от нас поотстали.
   Женька направилась к входной двери, и я следом за ней.
   - В роддом поедем? - спросила я, устраиваясь в "Фольксвагене".
   Подружка, взглянув на часы, кивнула:
   - Если не застанем тетку Игоря на работе, придется ехать к ней домой.  Ты
с ней знакома?
   - Виделись несколько раз, Дунаевых она навещает нечасто, но в Веркин день
рождения точно была.
   - Я с ней по работе встречалась. О роддоме статью писала, у них  там  все
трубы полопались, а властям это до  лампады.  После  статьи  зашевелились  и
ремонт сделали.
   -  И  ты  надеешься,  что  из-за  этого  тетка  Игоря   будет   с   тобой
откровенничать?
   - Я надеюсь, что она поймет: мы хотим найти ребенка. А как, кстати, зовут
тетушку? Римма...
   - Сергеевна, - подсказала я.
   - Точно.
   До роддома номер два было совсем недалеко, и минут через  десять  мы  уже
сворачивали к свежевыкрашенному  двухэтажному  зданию  с  широким  крыльцом.
Слева стоянка для машин, справа клумбы, ухоженные и по случаю  жары  недавно
политые.
   - Чувствуется хозяйская рука, - похвалила Женька и спросила с сомнением:
   - Как считаешь, она нас сразу пошлет или хотя бы выслушает?
   - Сейчас узнаем, - пожала я плечами.
   Римму Сергеевну пришлось ждать минут  двадцать.  Она  появилась  в  конце
коридора, издалека увидела нас и улыбнулась, потом, точно вспомнив, что  для
улыбок время неподходящее, нахмурилась и кивнула:
   - Здравствуйте, девочки. Ко мне? Проходите в кабинет, там удобнее.
   Ласковый прием рождал в душе надежду, что мы приехали сюда не зря.  Мы  с
Женькой вопросительно переглянулись, и я начала:
   - Римма Сергеевна, вы, конечно, знаете, что произошло?
   - Да, я то и дело звоню... чудовищно...  бедная  Верочка...  Игорь...  не
представляю, как они держатся. Я была у них в понедельник  и  сегодня  опять
собираюсь.
   - Римма Сергеевна, Игорь и Вера подозревают, что ребенка  могла  похитить
мать Лельки. - Женщина даже бровью не повела, смотрела выжидающе и  вопросов
задавать не собиралась. - Сегодня утром Игорь куда-то уезжал, думаю, пытался
разыскать эту женщину...
   - Так он знает, где  она?  Он  же...  -  Римма  Сергеевна  нахмурилась  и
замолчала.
   - Мы решили, что знает. Как приемным родителям им  должно  быть  известно
имя матери.
   Римма Сергеевна  усмехнулась,  точно  я  сказала  что-то  нелепое,  потом
ответила:
   - Разумеется...
   - В удочерении помогли им вы?
   - Я. Они очень хотели ребенка, а тут девочка-отказница. Чудесная здоровая
малышка. А Игорь -  мой  племянник.  -  Она  закрыла  глаза  ладонью,  потом
торопливо налила воды из графина, стоявшего на столе, выпила, пробормотав:
   - Извините...
   - Сегодня им пришло письмо, которое подтверждает наши  подозрения  насчет
похитителя. В письме Веру просили не волноваться за ребенка...
   - Веру? - Могу поклясться, женщина была потрясена. -  Веру?  -  повторила
она еще раз и почти простонала:
   - Господи...
   - Мы подумали, может быть, то, что не удалось Игорю, удастся нам? Я знаю,
это против правил и вообще, но... Ведь вы понимаете? - сказала я с надеждой.
- Римма Сергеевна, не могли бы вы сообщить нам имя этой женщины?
   Она молчала минуты три, не меньше, сидела, разглядывая свои руки, молчали
и мы, боясь нарушить тишину.
   - Трусова Инга  Станиславовна,  -  вдруг  сказала  она.  -  Отец  ее  был
известным в городе человеком, тренером в  нашей  спортшколе.  Несколько  лет
назад вместе с женой погиб в автомобильной катастрофе.
   - Инга? - растерялась я.
   Римма Сергеевна взглянула непонимающе и спросила:
   - Значит, Игорь встречался с ней?
   - Этого мы не знаем, - кашлянув, ответила Женька. - Но похоже на то...
   - Бедный ребенок. - Римма Сергеевна  опять  тяжело  задумалась,  а  мы  с
Женькой, простившись, торопливо покинули кабинет.
   - Чего-то тут не так, - кусала губы Женька.
   - Конечно, не так, женщину с  коккером  звали  Людмила,  а  тут  какая-то
Инга...
   - Ерунда, Инга - имя редкое, назови она его, девочка могла  рассказать  о
тете  Инге,  а  родители  сразу  бы  насторожились.  А  вот   тетушка   явно
озабочена...
   - Разумеется, я тоже озабочена...
   - Ох, что-то во всем этом есть. Как собака, чую, а высказать не  могу.  А
куда ты едешь? - додумалась спросить Женька.
   - К Ромке, конечно. Как еще мы можем узнать адрес этой самой Инги?
   Завидев телефон-автомат, я позвонила мужу, но с работы он уже уехал, и мы
помчались к нам.
   Роман Андреевич с удовольствием поглощал приготовленный  обед  и,  завидя
меня, заулыбался, но тут приметил Женьку и поскучнел.
   - Ромик, для тебя есть работа, - порадовала подружка.  -  Мы  тут  такого
нарыли, целый детектив. Но без твоей помощи не справиться.
   - Ну и чего такого вы нарыли? Номер машины, на которой увезли Лельку?
   - Нет, с номером не  повезло.  А  дело  такое:  Лелька  -  приемная  дочь
Дунаевых, и умыкнула ее, скорее всего, мамаша. Видно,  через  шесть  лет  не
вынесло материнское сердце, что родное дитя в чужих людях мается, вот и...
   Роман Андреевич присвистнул, а затем поморщился.
   - Чего ж они дурака валяли и в ментовке об этом помалкивали?
   - Они и сейчас помалкивают. Игорь пытался отыскать мамашу, но... в общем,
успехов не наблюдается.
   - А от меня вы чего хотите?
   - Мамашу, само собой.
   - Зачем? - Роман Андреевич начал злиться, скорчил премерзкую физиономию и
взглянул на нас сурово.
   - Как зачем? Хотим проверить...
   - В милиции проверят. Если б Игорь с Веркой не темнили,  ребенок  был  бы
уже дома. - Роман Андреевич придвинул телефон и  стал  звонить,  но  нужного
человека на месте не оказалось, и, недовольно косясь на нас, он вновь набрал
номер. - Андрей, ты? Громов говорит... Нормально...
   Я пристроилась рядом и зашептала:
   - Мать - Трусова Инга Станиславовна, ее  отец  когда-то  был  тренером  в
спортшколе, вместе с женой погиб в автокатастрофе.
   - Вот что, Андрей, тут такое дело: надо выяснить,  где  сейчас  проживает
некая Трусова  Инга  Станиславовна,  ну  и,  по  возможности,  все,  что  ее
касается... Есть подозрение, что она похитила ребенка... Да...  отец  бывший
тренер...  ясно...  ага...  -  Дальше   разговор   пошел   вовсе   для   нас
невразумительный, сплошные "ага" да "ясно", мы томились, ерзали на стульях и
вожделенно заглядывали в непроницаемую физиономию Романа Андреевича. Наконец
он повесил трубку и покачал головой:
   - Вот что значит четыреста пятьдесят тысяч жителей. Андрей с  этой  самой
Ингой в спортшколе учился. Она гимнастикой занималась, ее прочили в  звезды,
и вдруг несчастье: упала с велосипеда, да так неудачно, что  сломала  бедро.
Со спортом пришлось проститься, ну и, как говорит  Андрей,  у  девки  слегка
крыша поехала: то она ни о чем, кроме своей гимнастики, думать не думала, то
ударилась в разгуляево: мальчики, винишко и все такое прочее. Вышла какая-то
скверная история, то ли авария в пьяном виде, то ли еще что, у отца инфаркт,
у девки неприятности, но вроде все замяли. Потом она из города  уехала,  был
слух, что вышла замуж.
   - И чего? -  выслушав  рассказ  Романа  Андреевича  с  приоткрытым  ртом,
спросила Женька.
   - И ничего. Это то, что Андрей сообщил. А на остальное нужно время... Я с
Игорем едва знаком, а вот вы с Веркой старые  подруги,  поезжайте  к  ней  и
уговорите все рассказать в милиции, если будут хитрить да темнить, наверняка
лишатся ребенка.
   - Легко сказать - поговорить, - проворчала я. - Да Верка даже не в курсе,
что нам про Лельку известно... Думаешь...
   - Не думаю, но точно знаю: милиция для того и существует, чтоб заниматься
такими проблемами.
   Мы с  Женькой  невесело  переглянулись,  но  совету  вняли  и  поехали  к
Дунаевым.  Открыла  нам  мать  Веры,  лицо  заплаканное,  плечи  опущены,  и
двигается как тяжелобольная: ясно, что хорошими новостями не пахнет.
   - Есть что-нибудь новое? -  испуганно  спросила  я,  она  только  головой
покачала.
   Игорь, Вера и вернувшаяся Наталья были в комнате. Взглянув на  нас,  Вера
нахмурилась и спросила:
   - Как вы узнали?
   - Теперь это неважно, - отмахнулась я. - Важно другое: как  можно  скорее
рассказать о своих подозрениях в милиции. Они найдут эту Ингу...
   - Найдут Ингу, - вдруг зло засмеялся Игорь. - Как будто это  так  просто.
Она давно уехала из города.
   - Тем более, - спокойно возразила  я.  -  Сам  ты  ее  отыскать  вряд  ли
сможешь. А в милиции с такой проблемой справятся. Скорее всего,  она  просто
забрала ребенка к себе...
   - Чушь... чушь... она что, ненормальная?
   - Вполне возможно, - влезла Женька. - Вы лучше вот  что  скажите:  раньше
она себя как-то проявляла? Интересовалась ребенком? Может быть, звонила?
   - Нет, - покачала головой Вера, - никогда. Я даже не думала, что...  Ведь
она от нее отказалась, нас заверили, что она не узнает, где девочка. Как  же
так? Выходит, кто-то сообщил ей...
   - Кто мог ей сообщить? - рявкнул Игорь. - Она могла узнать об этом только
из документов...
   - Какие-то знакомые, имеющие отношение к этим документам, в конце концов,
просто деньги...
   - Но зачем ей все это, она