заранее.  Женька  ожила,
потянулась, потерла глаза и спросила, зевая:
   - Приехали, что ли?
   - Приехали, - буркнула я.
   - Здесь недалеко, - садясь в машину, сообщил Роман Андреевич. -  Мост,  а
потом направо.
   Меня это сообщение не больно-то воодушевило, чем ближе мы  были  к  месту
действия, тем тоскливее становилось на душе. Явимся мы по данному адресу,  и
что? Поймем, что вовсе не стоило тащиться сотни  километров  -  вот  что.  И
Ромка будет прав, что само по себе неприятно, и выходной потерян.
   - Ну вот, дом номер семнадцать, - возвестил муж и посмотрел на нас не без
ехидства.
   - Не скажешь, судя по домику, что девица жила богато, - заметила Женька.
   Что да, то да. Район вообще не радовал изысками архитектуры, а этот дом и
вовсе  удручал.  Приземистое  двухэтажное  строение,  окна   первого   этажа
начинаются в метре от асфальта, на многих окнах  решетки.  Оштукатуренный  и
когда-то  выкрашенный  в  желтый  цвет,  сейчас  дом  выглядел  облезлым   и
брошенным: штукатурка обвалилась во многих местах, от крыши почти до  самого
фундамента  шла  выдающихся  размеров  трещина,  деревянный  заборчик  возле
подъезда завалился, и даже кот, дремавший на лавке, похож на  беспризорника,
хотя ни худым, ни особенно грязным не был.
   Мы приткнули машину во дворе,  в  на  редкость  живописном  месте:  слева
мусорные контейнеры, справа покосившиеся деревянные сараи, почти  черные  от
времени, так что приходилось диву даваться, каким образом они еще держатся.
   - Ну и что дальше? - спросил Роман Андреевич и ядовито улыбнулся,  должно
быть, наслаждаясь выражением глубокой тоски на наших лицах.
   - Пойдем, - кивнула мне Женька, -  а  ты,  герой,  сиди  здесь.  -  Может
быть... - неуверенно начала я, но подружка перебила:
   - У твоего муженька такая внешность,  что  граждане  с  перепугу  забудут
собственные фамилии.
   - Благодарствую на добром слове,  -  порадовался  Роман  Андреевич,  а  я
зашипела:
   - Что за глупости ты говоришь? Ромочка очень даже симпатичный...
   - Да знаю я, знаю, - отмахнулась Женька. - И  совершенно  безопасный  для
женщин и детей, но об этом ни в жизнь не догадаешься, если он сам не скажет.
   Между  тем  мы  уже  вошли  в  подъезд,  и  я  решила   оставить   глупые
препирательства.  Дом  внутри  выглядел  еще  непригляднее,   чем   снаружи.
Подъездную дверь, когда-то наполовину застекленную, заделали куском  фанеры,
которую украшали слова и выражения, вызывавшие краску стыда. Деревянные полы
скрипели под ногами, одна ступенька  провалилась,  справа,  прямо  на  полу,
стоял ржавый радиатор, а из стены торчала труба, узкая и  довольно  длинная.
Если в темноте на такую наткнешься...
   - Кошмар какой-то, - покачала головой подружка, тем самым высказав и  мое
мнение о жилище Инги. "Неужели здесь наша Лелька? - с тоской  подумала  я  и
одернула себя:
   - Лишь бы ребенок был в безопасности..."
   На площадку выходили двери четырех  квартир.  Инга  жила  в  третьей.  Мы
позвонили и стали ждать, не рассчитывая на успех: так и вышло.
   - Ну,  что,  -  вздохнула  подружка,  направляясь  к  соседней  двери.  -
Начнем...
   Дверь нам открыла девчушка лет восьми,  взглянула  весело  и  крикнула  в
темноту коридора:
   - Мам!.. -  И  тут  же  исчезла.  Очень  жаль,  мне  бы  хотелось  с  ней
поговорить. Дети иногда приметливее взрослых. Из  темноты  возникла  женщина
неопределенного возраста в короткой юбке и полосатой футболке, посмотрела на
нас с некоторым удивлением и сказала:
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте, - дружно кивнули мы, взглядами призывая друг друга начать
разговор. - Извините, - поняв,  что  надо  брать  инициативу  в  свои  руки,
сказала я. - Мы к Грудневой приехали, в третью квартиру. Не знаете, где  она
может быть?
   - Груднева? Инга, что ли?
   - Да.
   - А вы ей кто?
   - Мы раньше соседями были, когда она в Воронеже жила. Собрались поступать
в ваш университет, на заочное отделение, - торопливо добавила я,  сообразив,
что из студенческого возраста мы успели выйти. - А Инга писала, что мы можем
у нее остановиться, на время экзаменов.
   Женщина  посмотрела  внимательнее,  нахмурилась,  зачем-то  выглянула   в
коридор и, схватив нас  за  руки,  втянула  в  прихожую,  прикрыла  дверь  и
зловещим шепотом произнесла:
   - Пропала она. Из милиции ее спрашивали. Да  ладно  бы  из  милиции,  тут
такие приходили... головы бритые, взгляд чумовой, форменные убийцы. Раза три
были. И все нам звонят. А я чего про эту Ингу знаю? Ничего.  Что  я  с  ней,
детей крестила? Она сама по себе, а я сама... у меня  две  девчонки,  а  тут
мужики с бритой башкой, да я чуть от страха не умерла. Послал бог соседку...
Я вижу, вы девушки приличные, и прямо скажу: нечего вам  у  нее  делать.  До
добра такая подруга не доведет...
   Убедившись,  что  говорить  женщина  будет  долго,  а  полезных  сведений
поступает мало, я решилась открыть рот:
   - Извините, а вы не знаете, где она может быть?
   - Понятия не имею.  Да  мы  почти  не  разговаривали,  "здравствуй",  "до
свидания", и все. Она с Ольгой Кравцовой дружила, из шестой квартиры. Может,
та и знает. И милиция Ингой интересуется неспроста, я думаю...
   - А давно она пропала? - сделав страшные глаза, задала вопрос Женька.
   - Месяца два, а может,  и  больше.  У  меня  все  дни  одинаковые,  разве
припомнишь? Да и хватились ее не сразу.  Соседка  из  первой  квартиры  Инге
деньги была должна, до пенсии занимала, вот и спрашивает меня:  "Наташа,  ты
Ингу из третьей квартиры не видишь? Как ни позвоню, все дома нет".
   - И никто не обращался в милицию?
   - А кто будет обращаться? Я, что ли?  Так  у  меня  своих  хлопот  полно.
Васильевна из  первой  квартиры  еле  ходит,  а  телефоны  у  нас  здесь  не
водятся... Правда, у Инги телефон есть...
   - Но если человек так долго отсутствует...
   - Была она один раз, - вновь перешла на шепот Наталья. - Милиции я о  том
говорить не стала, затаскают ведь. Была поздно вечером, да, видно, не  одна.
Такой шум подняли, часа в два ночи. Потом угомонились.
   - А почему вы решили, что это Инга? - насторожилась я.
   - Кто же еще?
   Да, логика у женщины железная. Мы с Женькой  переглянулись,  и  я  начала
пятиться к двери.
   - А ваша соседка, Ольга Кравцова, она дома сейчас? - опомнилась Женька.
   - Ольга? Она в магазине работает. Вот тут на углу, "Рассвет"  называется,
а дома или нет, не скажу, не знаю, в какую она смену...
   - Спасибо, - пролепетала я и выпорхнула из квартиры.
   - Вы Ольге-то не говорите, что я про нее рассказала, - попросила  Наташа.
- А то еще обидится... Кому ж лишние неприятности нужны?
   Мы не стали ломать голову над тем, что за неприятности она имела в  виду,
и поднялись на второй этаж. Долго звонили в  шестую  квартиру,  без  всякого
толка.
   - Посетим магазин "Рассвет", - вздохнула Женька.
   Роман Андреевич сидел в машине, открыв свою дверь.
   - Ну как, пинкертоны? - спросил весело.
   - Тут где-то магазин должен  быть,  -  подхалимски  начала  я.  -  В  нем
работает подруга Инги. Возможно, ей что-нибудь известно.
   Женька в отличие от меня не пошла сразу к машине, а свернула  за  угол  и
теперь стояла там и что-то разглядывала. Продолжалось  это  минут  пять,  не
меньше, я уже начала терять терпение,  когда  она  наконец-то  сдвинулась  с
места.
   - Чего тебе там понадобилось? - проворчала я.
   - Ее окна.
   - И что в них такого интересного?
   - Ничего, - пожала плечами Женька. - Форточка вроде не заперта, а  может,
раму так перекосило.
   Я-то не придала значения этим словам, а вот Роман Андреевич  насторожился
и торопливо покинул двор.
   Магазин "Рассвет" стоило бы назвать "Закат  торговли".  Размещался  он  в
бывшей однокомнатной квартире, окно с торца дома переделали в дверь, снабдив
металлическим козырьком и надписью "Рассвет". На листке бумаги,  приклеенной
к двери, часы работы магазина, написанные фломастером. Буквы  выцвели,  и  о
том, как работает заведение, оставалось только  догадываться.  Однако  дверь
открылась, и мы  вошли  в  узкое  темное  помещение  с  одним  окном  слева,
забранным решеткой. С первого взгляда становилось ясно:  торговали  здесь  в
основном  водкой.  Два  небритых  мужика  в  углу  возле   двери   торопливо
отвернулись при нашем появлении, отчетливо звякнув бутылкой.
   - А ну пошли на улицу! - раздался звонкий девичий голос, мы вздрогнули, а
мужички завели на два голоса: "Не сердись, Оленька" и "Мы сейчас". Я сделала
шаг вперед и наконец увидела продавщицу, она сидела на низком  стуле,  держа
на коленях книгу, и выжидающе смотрела на нас, словно  прикидывая:  что  нам
могло понадобиться в таком месте.
   - Простите, - вздохнула я, - где мы можем увидеть Олю Кравцову?
   - Ну я Кравцова, - нахмурилась девушка. - А в чем дело-то?  Если  кто  на
пьяниц жалуется, так я ни при чем. Мне чего, драться с ними? Идите к хозяину
и разбирайтесь.
   - Мы по поводу Инги Грудневой.
   Девушка посмотрела на меня, затем на Женьку, взгляд ее метнулся  к  окну,
напротив которого  стояла  наша  машина,  возле  нее,  привалясь  к  капоту,
красовался Роман Андреевич. Девушка облизнула  губы  и  перевела  испуганный
взгляд на нас,  а  мне  пришлось  согласиться  с  Женькой:  иногда  мой  муж
производит на граждан прямо-таки сокрушительное впечатление.
   - А чего вам Инга-то? - наконец спросила девушка.
   - Мы с ней родственницы, - ответила я. - Несколько месяцев она не пишет и
вообще куда-то исчезла. Мы беспокоимся, вот приехали и  узнали,  что  она  в
своей квартире не живет, и милиция ею вроде бы интересовалась.
   - А-а, - кивнула Ольга и вновь посмотрела в окно.
   - Вы, пожалуйста, расскажите нам, если что знаете, - попросила я. - Вдруг
с ней что-нибудь случилось?
   Мой тон успокоил девушку, она кашлянула, поднялась со стула и  подошла  к
нам.
   - Мы с Ингой особо не дружили, - сказала она тихо. - И дел ее я не  знаю.
Она ведь в своей квартире почти не жила.
   - Это ее квартира? Я думала, она снимает...
   - Ее. Купила у алкаша за какие-то гроши. Деньги у нее водились. Не  знаю,
кой черт она такой квартирой прельстилась. Ладно я, мне хорошее жилье не  по
карману,  и  за  эту  отдаю  с  моей-то  зарплаты  бешеные  деньги...   Инга
рассказывала: мол, приехала, устроиться негде, а тут объявление, квартира  с
удобствами и дешево. Вселилась и сама не рада: сарай сараем. Хотя она  здесь
и не жила почти. Так, от случая к случаю.
   - А где жила?
   - Не знаю, - пожала плечами Ольга. - Она со мной не откровенничала. Сосед
у нас как-то разбушевался, сначала на жену с топором,  потом  сам  удавиться
хотел... цирк бесплатный. Милицию не вызывали, мужик  он  хороший,  пока  не
упьется до белой горячки, - в общем, носились всем подъездом. И  Инга  тоже.
Испугалась здорово, остальные-то привычные... Я ее до этого видела несколько
раз, но даже имени не знала. Утихомирили Юрку, а  у  нее  руки  трясутся.  В
общем, зашли к ней, выпили по рюмке, покурили, познакомились, одним  словом.
Потом заходили иногда, то она ко мне, то я к ней, может, и  подружились  бы,
Инга девка хорошая и не выпендривается, хотя в ночном клубе работает, деньги
имеет, и тряпки ее - не чета моим. Мы обе приезжие, я сама-то из Арзамаса, в
большом городе одной тяжело... Но  часто  видеться  не  получалось,  графики
работы у нас разные. Я по вечерам свободна, а у Инги самая работа, а когда я
во вторую и с утра гуляю, она отсыпается. Потом  она  и  вовсе  здесь  редко
показываться стала, у парня своего  жила,  у  него  квартира  хорошая.  Инга
говорила, где-то в центре, и сам он очень порядочный. Невзрачный малость,  и
с деньгами, видно, не все хорошо, зато душевный...
   - Вы с ним знакомы?
   - Нет. Откуда? Инга рассказывала.
   - А где она сейчас, как вы думаете?
   - Я думаю, ее в городе нет. Уехали куда-нибудь...
   - Уехали, бросив две квартиры?
   - Может, он свою-то продал... Да и не до квартиры иногда бывает...
   - А что случилось? Она что-нибудь рассказывала?
   - Нет. Только я не дура. Когда последний раз виделись, ее всю  трясло.  Я
говорю: "Чего с тобой?", а она: "Уезжать  отсюда  надо".  Еще  пожаловалась:
мол, носит ее по всей России и нигде счастья нет. Я на работу ушла,  вечером
заглянула  к  ней  -  никого.  А   потом   мальчики   приехали,   стриженые.
Расспрашивали. Вряд ли она в городе.
   - Ясно, - задумчиво кивнула я. - А про ребенка Инга ничего не говорила?
   - Про какого? - удивилась Ольга.
   - У нее есть дочь...
   - Серьезно? Никогда не  слышала.  Знаю,  что  замужем  была,  про  любовь
юношескую говорила, мол, все мужики подлецы и уроды, и в таком духе,  а  про
дочку никогда. Где она, с отцом?
   - Нет. Ее удочерили чужие люди. А теперь она пропала.
   - Так вы поэтому? О господи... - Ольга прижала руку к груди. -  Девчонки,
я, честно, ничего не знаю. Знала бы, сказала, вот вам крест. - Она  в  самом
деле перекрестилась, глядя мне в глаза. Сомневаться в ее словах  причины  не
было.
   - А где Инга работала? - влезла Женька.
   - Ночной клуб "Брайт". Где это, я и сама толком не знаю, не была ни разу.
Инга звала, да мне одной неудобно, а кавалера подходящего нет. Вы клуб легко
найдете, он в городе довольно популярный.
   - А стриженые мальчики какие вопросы задавали?
   - Со мной не беседовали, бог миловал. А  Наташка,  соседка  из  четвертой
квартиры, говорила, интересовались, давно ли Ингу видели, кто к ней ходил да
куда могла податься. Наташка знала, что Инга из Воронежа, вот и посоветовала
им туда отправиться.
   - И что, больше не появлялись?
   - Дня три ходили, по словам Наташки, а потом надоело, наверное.
   - А вы с ее подругами знакомы? Из тех, с кем  вместе  работала  в  ночном
клубе?
   - Инга говорила про какую-то Жанну. Фамилии не знаю.
   Я понятия не имела, о чем еще спросить Ольгу, и выразительно взглянула на
Евгению Петровну, у нее,  как  видно,  была  та  же  проблема,  поэтому  нам
пришлось проститься и покинуть магазин. Роман  Андреевич  дремал  и  особого
интереса к расследованию не проявил, но, когда я сказала, что надо  посетить
ночной клуб, кивнул, правда, заметив при этом:
   - Для ночного клуба еще рановато.
   - Его найти надо, - напомнила Женька.
   Но особенно долго искать  не  пришлось.  Отправившись  по  направлению  к
центру, притормозили возле инспектора ГАИ, и тот, глядя на Романа Андреевича
с неудовольствием, объяснил, где  этот  самый  "Брайт-клуб".  Потом,  словно
одумавшись, решил проверить документы, окинув машину суровым взглядом. Роман
Андреевич сунул ему под нос служебное удостоверение, парень разом  поскучнел
и отвел взор от машины, а вслед за этим потерял интерес и к моему  мужу.  Но
объяснять умел доходчиво, и мы, проехав названное количество перекрестков  и
свернув  в  положенных  местах,  смогли-таки   увидеть   красочную   вывеску
"Брайт-клуба": золотые буквы на черном фоне, два красных сердца и физиономия
мужчины в профиль в широкополой шляпе.
   - Да, - сказала Женька, взглянув на вывеску. Я не стала уточнять, что она
имела в виду, и, покинув машину,  торопливо  зашагала  к  роскошным  дверям.
Несмотря на ранний час, клуб был открыт. - Может, нам повезет  и  эта  Жанна
здесь? - шипела Женька, едва не наступая мне на пятки.
   - Вы кого-нибудь ищете? - спросил женский голос, мы дружно повернулись  и
увидели даму лет сорока с таким грозным лицом, что малость растерялись.
   - Да, - нахмурилась Женька, вызывающе взглянула на женщину в  униформе  и
добавила:
   - Жанна здесь?
   - Еще слишком рано, - чуть-чуть более радушно ответила та. - Вы застанете
ее дома, конечно, если она там.
   - Мы не знаем адреса, - сказала я.
   - От меня вы его точно не узнаете, - заявила мегера.
   - Мы так и подумали, - хмыкнула Женька.
   - Вот и отлично. У вас здесь еще есть дело?
   - В котором часу она обычно приходит? -  проявила  я  интерес,  не  очень
рассчитывая на добрые чувства, и с удивлением услышала:
   - В восемь точно будет, может, раньше. Но в  восемь  точно.  И  имейте  в
виду, никто вам не позволит подпирать стены в холле. Если вы явились в клуб,
должны заказать выпивку.
   - О, это мы с  удовольствием,  -  усмехнулась  я,  покидая  гостеприимное
заведение.
   - Как же они ее без намордника держат? - покачала  головой  Женька.  -  А
вдруг кого покусает? Деньги немалые за причиненный ущерб, и заведению дурная
слава.
   - До восьми далеко, - не обращая внимания на Женькино ворчание, вздохнула
я. - Может, рискнем войти еще раз и попробуем раздобыть у кого-нибудь  адрес
Жанны?
   - Чтобы пробраться к  кому-нибудь,  надо  прошмыгнуть  мимо  этой  тетки.
Сцилла и Харибда в одном лице. И где они откопали такую?
   Вернувшись в машину, я  поставила  мужа  в  известность,  что  Жанну  нам
предстоит ждать до  восьми  часов.  Роман  Андреевич,  к  моему  величайшему
удивлению, никакого неудовольствия не выказал, более того,  предложил,  пока
есть  время,  осмотреть  город.  Мы  прокатились  по  историческим   местам,
взглянули на матушку-Волгу и пообедали в симпатичном ресторанчике. В  общем,
время провели очень приятно, а в 19.45 уже подъезжали к "Брайт-клубу".  Муж,
услышав рассказ о чудовище в холле, отправился с нами.  Леди  проводила  нас
взглядом,  вроде  бы  собираясь  что-то  сказать,  но  Роман  Андреевич   ей
улыбнулся, не скажу, что очень ласково, скорее уж наоборот, и дама  замерла,
так и не решившись открыть рот.
   Мы прошли в бар. На первый взгляд выглядел он довольно паршиво,  впрочем,
так же, как на второй и на третий. Стойка  с  неизменным  зеркалом,  высокие
стулья, в нескольких местах кожаная обивка лопнула. На полу дешевая  плитка,
трехрожковая  люстра  над  стойкой  и  бра  вдоль  стен,  темно,  неуютно  и
впечатление такое, что здесь  экономят  на  электричестве.  Слева  небольшая
сцена и распахнутые настежь двери в соседнее помещение.
   - Ну и дыра, - проворчала Женька, и Роман Андреевич  кивнул,  соглашаясь.
Выпивку мы заказали, и это дало мне право обратиться к бармену:
   - Извините, Жанна здесь?
   - Это вы ее днем спрашивали?
   - Мы.
   - Сейчас позову. - Разговаривал он вполне по-человечески и даже  любезно,
наверное, функции дракона здесь выполняла лишь дама в холле.  Он  скрылся  в
глубине бара и вскоре вернулся, но не один. Впереди  шла  высокая  девица  в
расшитом блестками костюме. Мы торопливо улыбнулись. Надо сказать, что Роман
Андреевич устроился за стойкой, а мы  заблаговременно  перебрались  за  стол
неподалеку от сцены.  Народу  в  баре  было  немного,  две  молодые  пары  и
несколько ребят за соседним столом, девушка быстро огляделась и  направилась
к нам, неуверенно поинтересовавшись:
   - Это вы меня спрашивали?
   - Мы, - созналась  я.  -  Мы  ищем  Ингу.  У  вас  есть  немного  времени
поговорить с нами? Вы ведь с ней дружили?
   - Дружить с Ингой тяжеловато, - заявила Жанна, усаживаясь напротив меня и
заметно успокоившись. - Но я  единственная,  с  кем  она  здесь  более-менее
сошлась, так что можно сказать, что мы подруги.
   - А что, у нее такой неуживчивый характер?
   - Дерьмовый у нее характер, и вы это должны знать, если с ней знакомы.
   - Мы незнакомы, - покачала я головой.
   - Чего же тогда? - удивилась Жанна.
   - Ее милиция ищет, вам это известно?
   - Приходил тут один, расспрашивал, я  думала,  может,  родственники  Инги
хватились, вот и заявили. Она вряд ли будет утруждать себя написанием  писем
и прочей чепухой.
   - Не очень вы высокого мнения о подруге, - усмехнулась Женька.
   - Уж какое есть... - Жанна махнула рукой и продолжила со вздохом:
   - Вы не думайте, я ей зла не желаю. Инга вообще-то неплохая, просто ни  о
ком, кроме себя самой, думать не приучена. Моя сестра говорит, сама себя  не
полюбишь, никто не догадается, может, так оно и есть, только не заметила  я,
чтобы эта любовь Инге счастья прибавила...
   - Вы знаете, что у нее есть ребенок?
   - Нет. Она не говорила. Ребенка она бросила?
   - Да. Оставила в роддоме.
   - Похоже на нее. И