что дальше?
   - Несколько дней назад девочку похитила женщина, назвавшаяся Людмилой.
   - Вы думаете, это Инга? - с сомнением спросила Жанна. -  Я  вам  вот  что
скажу: ребенок ей нужен, как мне прошлогодний снег. Если она увела  девочку,
то только надеясь что-то получить  взамен.  Понимаете?  Материнские  чувства
можно смело исключить. Вы не думайте, что я на нее наговариваю,  просто  она
такая... Вы девочку ищете, да?
   - Да, - кивнула я, не видя смысла скрывать правду.
   - За нее требуют деньги?
   - Нет. Ребенок пропал, по  почте  матери  пришло  письмо  с  просьбой  не
беспокоиться, и с тех пор никаких известий. - Тогда это точно не Инга. Зачем
ей ребенок? Лишняя обуза.
   - А где Инга сейчас, вам известно? - решила перейти к насущному Женька.
   Жанна хохотнула и сказала:
   - Тут много кто хотел бы это знать.
   - Кто?
   - Например, я. Инга мне должна триста баксов. Юбку присмотрела,  денег  с
собой у нее не оказалось, у меня одолжила - и тю-тю.
   - Послушайте, вы ведь не  хотите  сказать,  что  из-за  этого  долга  она
бросила квартиру и уехала в неизвестном направлении?
   - Нет. Была причина поважнее.
   - И что же это за причина?
   Жанна почесала бровь, хмыкнула, посмотрела на нас и вздохнула:
   - У Инги был парень. Не скажу, что Сашка являлся ее мечтой, но  деньги  у
него водились. Снял ей приличную квартиру,  шмотки  покупал,  обещал  машину
подарить на день рождения. Но ей этого показалось мало.  Она  из  тех,  кому
всегда мало. Ну и  решила  закрутить  любовь  с  одним  типом.  Сначала  все
улыбалась да глазки строила, только у таких, как  он,  глазками  деньжат  не
вытянешь. В общем, она с ним пару раз на дачку съездила, все нормально было,
то  есть  по-людски.  Однажды  парень  перебрал  малость,  Инга  его   утром
добудиться не могла, так к себе на такси и уехала. А через  несколько  часов
он в клуб примчался и такое тут вытворять  стал...  Вроде  бы  Инга  у  него
деньги свистнула, а деньги чужие. Пробовали его утихомирить, да  без  толку,
уперся, как баран, она, и все.
   - Может, действительно она?
   - Нет, - решительно ответила Жанна. - Инга до денег жадная, но  не  дура.
Знала прекрасно, во что ей это выльется. Я думаю, паренек денежки  профукал,
а дружкам лапшу на уши развешивал. Ингу я предупредила, вот она  и  сбежала.
Кстати, правильно сделала. Дуракам замучаешься доказывать,  что  ты  ни  при
чем. Здесь ее особо ничего не держало, она по натуре перекати-поле, а Россия
большая.
   Тут я вспомнила, что рассказывала о личной жизни Инги соседка,  и  решила
уточнить:
   - У Инги был воздыхатель, по ее словам, очень порядочный, но с деньгами у
него туго...
   - А... Стасик... да, это так... Он у нее вместо собачки был. Дурачок,  не
от мира сего.
   - Может быть, она у него прячется?
   - Может быть, - подумав, кивнула Жанна. - Он на ней совсем  помешался,  а
когда припрет, и такой, как Стасик, сгодится.
   - А фамилию его вы знаете?
   - Ни фамилии, ни адреса. Знаю, жил где-то неподалеку от  ее  квартиры,  и
все.
   - А кто может знать?
   - Никто. Я у нее единственная подруга, ну еще соседка в доме, где она  до
Сашки жила, не помню, как ее зовут...
   - А Сашка этот, возможно, он о ней что-то знает?
   -  Сашке  она  только  сказки  рассказывала,  о  муже-летчике,   геройски
погибшем, о папаше-генерале и о том, как она сама чуть не стала  чемпионкой.
Врать она умела.
   - Может, не все в ее словах выдумка...
   - Может, - согласилась Жанна. - Только Сашка вряд ли вам  что  расскажет,
он сейчас исключительно с ментами общается, боюсь, не  встретимся  года  три
как минимум. А насчет девочки вы что-то путаете, может, она  Инге  и  дочка,
только даром ей не нужна. - Жанна поднялась, кивнула нам и покинула бар.
   - Ну что? - спросил Роман Андреевич, усаживаясь в машину. - Расследование
окончено? Едем домой?
   - Нет, - с поразившей меня саму твердостью сказала я. - Давай-ка еще  раз
наведаемся по месту прописки Инги.
   - Зачем? - нахмурился супруг. - Все вроде выяснили.
   - Ничего мы не выяснили, все еще больше запутали. Нам во  что  бы  то  ни
стало надо разыскать Ингу.
   - По-твоему, она здесь, в Нижнем? - удивился Роман Андреевич.
   - Не знаю. Но наверняка знает один  человек,  ее  возлюбленный  по  имени
Стас.
   - Может, он вместе с ней в бега подался?
   - Может, - не стала возражать я.  -  Но  у  него  должны  быть  знакомые,
родители, наконец - очень вероятно, что  он  сообщил  им,  куда  отправился,
потому что в отличие от своей подружки излишним эгоизмом  не  страдает  и  о
родне беспокоится.
   - Ну, это вилами на  воде...  -  поморщился  Роман  Андреевич  и  тут  же
чертыхнулся.
   - Ты чего? - насторожилась Женька.
   - Дружки у нас появились,  синюю  "девятку"  видишь?  Пристроились  возле
клуба.
   - А ты не ошибаешься? - пролепетала я. - Я в  таких  делах  ошибаться  не
приучен. Сначала проверяю, потом говорю. Кому-то наш визит в клуб не по душе
пришелся. Жанна наверняка сообщила,  о  чем  вы  ее  выспрашивали,  и  сразу
возникли мальчики. Не в то место мы ногой ступили.
   - Что же теперь делать? - испугалась я.
   - От мальчиков оторвемся, - хмыкнул Роман Андреевич. - Дело несложное, на
особых умников они не похожи. И сюда мы,  скорее  всего,  не  зря  приехали,
что-то есть во всем  этом.  -  Муж  посмотрел  на  меня  с  уважением,  а  я
приободрилась.
   - Жанна сказала, что Инга у кого-то деньги свистнула, - тут же  затрещала
подружка. - Серьезные люди интересуются ее местонахождением, а тут нас  черт
принес. Вот ребята и всполошились.
   Я опять испугалась и начала вертеться, высматривая  синюю  "девятку",  но
так ничего и не углядела,  потому  что  к  этому  моменту  Роман  Андреевич,
продемонстрировав свои способности опытного агента всех возможных  разведок,
ушел-таки от сильно  беспокоившего  меня  конвоя.  Я  вздохнула  с  заметным
облегчением,  Женька  принялась  напевать  себе  под  нос,  а  муж   молчал,
размышляя.
   Не успела я успокоиться по-настоящему, как вдруг  обнаружила  себя  возле
магазина "Рассвет", который, несмотря на поздний час,  все  еще  работал.  В
окне я могла видеть продавщицу: грузную женщину лет сорока, должно быть, она
работала во вторую смену, а Ольга магазин давно покинула.
   Роман Андреевич проехал дальше, и вскоре мы были во дворе дома, где  жила
Инга. Мы с Женькой нерешительно переглянулись. После  того  как  наш  бравый
подполковник недвусмысленно намекнул,  что  мы  умудрились  кому-то  перейти
дорогу, особого желания продолжать в том же духе не возникло. Но так как  во
двор дома он нас все-таки доставил (по нашей  же  просьбе),  отступать  было
неловко, и мы, кряхтя  и  хмурясь,  выбрались  из  машины,  Роман  Андреевич
остался в кабине, проводил нас взглядом и что-то насвистывал.
   Мы поднялись на второй этаж и позвонили в дверь квартиры Ольги Кравцовой,
хотя, с моей точки зрения, еще одна  беседа  с  ней  вряд  ли  могла  что-то
прояснить. Права я или нет, мы так и не узнали: дверь нам никто  не  открыл.
Мы спустились вниз и позвонили по  очереди  во  все  квартиры  -  с  тем  же
успехом. Жители, точно  сговорившись,  покинули  родные  стены  и  отбыли  в
неизвестном направлении.
   - Сегодня пятница, - заметила Женька. - Люди едут на дачи. Думаю,  раньше
воскресенья мы здесь никого не обнаружим.
   - А Ольга, по-твоему, тоже на даче?
   - Она молодая женщина, и у нее свои планы на вечер, к  тому  же,  как  ты
помнишь, приехала  из  Арзамаса,  и  если  у  нее  завтра  выходной,  вполне
естественно навестить родственников... Может, оно и неплохо, что все куда-то
запропастились? - перешла на шепот подружка.
   Знала я ее много лет, поэтому сразу насторожилась, а затем и прошипела  в
ответ:
   - Я никуда не полезу.
   - А ты думаешь, мы смогли бы открыть форточку? - заволновалась Женька.
   - Ничего я не думаю. Не хватает только, чтобы нас  замели  на  квартирной
краже.
   - Кто же нас заметет, если мы идем на дело со своим ментом?
   - Ромка нам голову оторвет, он мент правильный и ничего  противозаконного
совершать не будет.
   - Противозаконное совершать будем мы, а его задача проследить, чтоб мы не
попали в чужие руки.
   - Вот и потолкуй с ним сама об этом, - предложила я.
   - Что ж ты, собственного мужика уговорить не можешь?
   - Может, и могу, но не хочу. И вообще, это не твое дело.
   - Дело общее, и тебе это доподлинно известно, - рассвирепела подружка.  -
А когда речь идет о жизни ребенка...
   Я не дала ей закончить, рявкнула:
   - Аферистка! - И направилась вон из подъезда.
   Роман Андреевич взглянул хмуро. Не обращая на него внимания, я  торопливо
свернула за угол и огляделась. Ни души. Окна соседнего дома на  эту  сторону
не выходят. Чертыхнувшись, я потянулась к форточке и толкнула ее.
   - Ну, чего? - прошептала Женька.
   - Ничего, - ворчливо ответила я. - Вечно ты втравливаешь меня  во  всякие
гнусности.
   - Назови хоть одну, - обиделась подружка. Я  могла  назвать  десяток,  но
только отмахнулась, потому что форточка неожиданно подалась, я толкнула  еще
раз, и створка с довольно громким стуком открылась, задев вторую раму, та от
удара фантастически легко распахнулась. - Ну вот, - сказала Женька. -  Можно
лезть. Хочешь, я первая?
   - Да пошла ты, - злобно прошипела я и начала пропихивать себя в форточку.
Запиралась она на гвоздь небольшого размера, слегка загнутый, а вторая  рама
обходилась даже без подобного  хлипкого  запора.  Я  благополучно  втягивала
вторую ногу, когда услышала приглушенный вопль мужа:
   - Ты куда?
   Взглянуть на Романа Андреевича я не могла  по  причине  крайне  неудобной
позы, принятой мною на тот момент, и, слабо  охнув,  поторопилась  со  своим
внедрением на чужую жилплощадь, слыша, как он рычит за окном:
   - Немедленно вылазь оттуда. - И добавил отчаянно:
   - Да вы сдурели совсем.
   Я спрыгнула с подоконника, огляделась и присвистнула.  Между  тем  супруг
сунул голову в форточку, скроив исключительно злобную физиономию, но всерьез
я не боялась, что он полезет вслед за мной. При  росте  больше  двух  метров
Роман  Андреевич  обладал  выдающейся  комплекцией,  и  пропихнуть  себя   в
стандартное отверстие в окне просто не  мог,  чему  я  сейчас  порадовалась,
чувствуя себя в относительной безопасности от мужниного гнева.
   - Вот ведь дуры, - начал он, но сбился  на  середине  фразы,  потому  что
увидел то, что за пару секунд до этого увидела я:  чудовищный  беспорядок  в
комнате, раскореженную мебель, вспоротые подушки и осколки стекла на полу. -
Не хило, - заметил он и добавил:
   - Открой дверь, там замок английский.
   Я торопливо прошла к входной двери и впустила  мужа  с  Женькой,  которые
действовали еще торопливее.
   - Что здесь за погром? - спросила подружка.
   - Должно быть, ее бывшие дружки что-то искали.
   - И после них мы вряд  ли  что  найдем,  -  вздохнув,  закончила  Евгения
Петровна, а Ромка сурово добавил:
   - Очень даже может быть, что и найдем. - И  решительно  зашагал  в  глубь
квартиры.
   - О чем это он? - испугалась Женька, а я пожала плечами.
   Что имел в виду мой муж, мы узнали через  пять  минут.  Он  осмотрел  всю
квартиру, причем заглядывая в шкафы, и наконец вошел в  ванную.  Здесь  была
еще одна дверь, запертая на щеколду. Роман Андреевич потянул ее  на  себя  и
едва успел отскочить в сторону: из "темнушки" вывалился труп, самый  что  ни
на есть настоящий. Труп этот не так давно был молодым мужчиной,  с  длинными
волосами, заплетенными в косичку, и в очках. Стекла выбиты,  очки  держались
на одной дужке, что создавало комическое впечатление, хотя смеяться нам и  в
голову не пришло.
   Роман Андреевич быстро обшарил карманы трупа и извлек проездной  билет  и
студенческое удостоверение на  имя  Фадеева  Станислава  Николаевича.  Мы  с
Женькой все это время стояли навытяжку и пялились в стену  напротив,  больше
всего на свете боясь случайно опустить взгляд.
   - Сматываемся, - сказал Роман  Андреевич,  и  мы  на  приличной  скорости
ринулись к входной двери, однако, открыв ее почти наполовину, муженек  вновь
рыкнул:
   -  Держитесь  сзади  и  не  высовывайтесь!  -   И   заметно   подобрался.
Только-только я, почувствовав страшное головокружение, собралась  рухнуть  в
обморок, как последующие  за  этим  события  совершенно  лишили  меня  такой
возможности, более того, мне пришлось проявлять  необыкновенную  активность.
Дверь подъезда распахнулась, темными тенями мелькнули  чьи-то  фигуры,  и  я
сообразила, что мы в ловушке.  Нападавшие  не  учли  роста  и  веса  бравого
подполковника, а также тесноты помещения. Роман Андреевич  взмахнул  руками,
кто-то взвыл, кто-то слабо охнул, точнее сказать, забавно тявкнул,  а  мы  с
Женькой, поспешив к месту схватки,  смогли  лицезреть  двоих  молодых  людей
средней комплекции, которые, закатив глазки, размазывались по стенке. Третий
пытался удрать, но Роман Андреевич, изловчившись, пнул его в зад, и  парень,
получив приличное ускорение, не удержался на ногах и тюкнулся лбом о  камень
невысокого крылечка, всхлипнул и затих.
   За полминуты мы достигли машины  и  только  было  собрались  порадоваться
нашему везению, как обнаружили крайне неприятную вещь:  оба  задних  баллона
проколоты и выглядят весьма плачевно.
   - Вот черт! - выругался муженек и припустился обратно  в  подъезд,  а  мы
заметались между подъездом и машиной, не в силах  решить,  что  нам  делать.
Роман Андреевич в критической ситуации соображал намного лучше нас. Приволок
одного из нападавших за шиворот, тряхнул раза три и смог выяснить, где стоит
их транспортное средство. Парни особо не  мудрствовали  и  оставили  его  за
сараями. В рекордно короткие сроки их  "девятка"  лишилась  запаски  и  двух
задних колес, зато наша приобрела и то и другое. В продолжение этой операции
мы с Женькой стояли, замерев,  точно  суслики  в  дозоре,  и  слабо  вращали
глазами, но смогли-таки углядеть, как из  дома  показались  два  поверженных
врага и на  завидной  скорости  растворились  за  углом  соседнего  дома.  -
Спасибо, сынок, - сказал Роман Андреевич парню, когда работа была закончена.
- Топай домой и больше  не  шали,  не  то  я  задержусь  в  вашем  городе  и
позабочусь о том, чтобы ты сел за убийство.
   - Я никого не убивал, - испугался парень.
   - А это ты расскажешь прокурору.
   Мы загрузились в машину и покинули двор. Женька  помахала  парню  в  окно
рукой, а он сделал слабую попытку ей ответить. Я  надеялась,  что  мы  после
случившегося как можно скорее покинем город, но Роман Андреевич летел совсем
в другом направлении, к тому же рычал и даже матерился, что, в общем-то, ему
не свойственно, особенно в присутствии дам.
   -  Ну,  менты,  -  злился  он,  -  ну,  работнички!  Проверили  квартиру,
называется. Девки нет три месяца, а какой-то дурак в дверь позвонил, соседей
поспрашивал и убрался восвояси. И за что таким козлам деньги платят?
   - Ромашка, - подала голос Женька, - как же ты догадался о трупе? Это что,
профессиональное?
   - Ага, профессиональное...  да  там  вонь  на  всю  квартиру,  неужто  не
чувствовали?
   Я точно ничего не почувствовала, должно быть, с перепугу. Роман Андреевич
заприметил телефон-автомат и пошел звонить, а  Женька  вздохнула  жалобно  и
сказала:
   - Ну вот, теперь начнется. Я эти трупы знаю, стоит  одному  появиться,  и
попрут, и попрут.
   - Что ты болтаешь? - разозлилась я. - Трупов еще только не хватало.
   - Кому ж  они  нужны,  Анфисушка,  но  нас-то  вряд  ли  спросят.  Теперь
попрут...
   - Да заткнись ты, ради Христа! - не выдержала я.
   Вернулся муженек и, ни слова не говоря, вскоре  свернул  возле  указателя
"Казань".
   - Ромик, куда это мы? - встрепенулась Женька.
   - За кудыкину гору, - отмахнулся он, но, взглянув на нас, смилостивился и
пояснил:
   - Номера нашей тачки мальчики  видели,  и  очень  возможно,  что  захотят
встретиться  с  нами  на  трассе.  Так   что   домой   придется   добираться
партизанскими тропами.
   Женька, вместо того чтобы еще больше испугаться, приободрилась.
   - Ты в милицию звонил? - полезла она к Ромке.
   - А куда ж еще?
   - А они?
   - Чего они?
   - Прониклись?
   - Почем я знаю? Может, хочешь проверить?
   - Не-а. Я лучше домой, партизанскими тропами... - Она поскучала, глядя  в
окно, и начала по новой:
   - Парня-то допросить надо было.
   - Какого парня?
   - Ну... пленного. Может, он чего про Ингу знает? А так  выходит,  что  мы
зря сюда ездили и зря головой рисковали.
   - Вам кто нужен, Лелька? Вот ее и ищите, - вновь зарычал муж, да так, что
я поежилась. - На кой черт вам это убийство? Ведь  все  яснее  ясного:  Инга
свистнула чьи-то деньги, или кто-то решил, что она их свистнула, и наведался
к ней домой, а этого недоделанного Стасика как раз нелегкая принесла, вот  и
оказался он в ненужном месте в ненужное время.
   - Из-за этого Инга и сбежала? - начала соображать я,  а  Роман  Андреевич
покачал головой:
   - Вряд ли. Если верить подруге, исчезла она три месяца  назад,  а  парень
убит гораздо позднее. Ты ж сама рассказывала: соседка утверждает,  что  Инга
как-то раз возвращалась, вроде она шум в  квартире  слышала.  Думаю,  шумели
ребята. А Стасик продолжал заглядывать к Инге, надеясь,  что  она  появится,
вот и нарвался. Еще вопросы есть? Нет. Напоминаю: убийство с  Лелькой  никак
не связано, и вы в него не  лезьте.  Раскрывать  убийства  самое  ментовское
дело, а ваше - придумывать  дурацкие  истории,  одной  для  издательства,  а
другой для газеты. Кстати, когда вы возьметесь за работу?
   - У меня отпуск, - буркнула Женька, а я обиженно отвернулась.
   До родного города мы добрались без приключений, завезли  домой  Женьку  и
отправились к себе. Только отходя ко сну рядом  с  задремавшим  супругом,  я
наконец-то успокоилась, а заодно и осознала, каким испытаниям  и  несчастьям
мы могли подвергнуться, если б отправились в Нижний вдвоем с  Женькой.  Нет,
слушаться Романа Андреевича иногда очень  полезно,  и  насчет  убийства  он,
безусловно, прав, оно нас совершенно не касается,  и  пусть  милиция  с  ним
разбирается сама. Но где  же  все-таки  Лелька  и  с  какой  целью  Инга  ее
похитила? У женщины крупные неприятности, она вынуждена бежать из  города  и
не придумывает ничего лучшего, как  похитить  ребенка,  которого  шесть  лет
назад оставила за ненадобностью в роддоме. Что-то здесь  не  так,  что-то...
Примерно на этом месте я и уснула.
   Утром Роман Андреевич отправился на службу, взяв с меня слово засесть  за
работу. Конечно, причиной этому была не забота о моем творчестве, а  желание
держать меня в четырех стенах  подальше  от  трупов.  Труп  и  меня  здорово
беспокоил, но в поведении супруга я усмотрела посягательство на свои права и
затаила обиду, может, оттого и порадовалась, что Женька позвонила ни свет ни
заря, то есть позвонила она в 9.30,  но  для  меня  это  все-таки  рановато,
потому что, проводив Романа Андреевича  на  службу,  я  люблю  поваляться  в
постели. Но я нисколечко на Женьку не  разозлилась  и  даже  не  сделала  ей
замечания, ограничившись легким намеком: мол, отчего это некоторым людям  не
спится даже в отпуске? К намекам Женька осталась  равнодушна  и  начала  без
предисловия:
   - Анфиса, у меня в нашей  спортшколе  хорошая  знакомая  трудится.  Вовку
Северцева помнишь?
   - Ну...
   - Его сестра.
   Вовку Северцева я помнила очень  даже  хорошо,  года  три  назад  Евгения
Петровна встретила его во время одной из своих  творческих  командировок  на
овощную базу. Вовка работал там грузчиком и вместе с базой хирел и нищал  на
глазах, а в свободное от основной работы  время,  которого  было  более  чем
достаточно, писал прозу и  стихи,  сплошь  состоящие  из  матерщины.  Женька
извлекла из недр своей памяти  слово  "постмодернизм"  и  принялась  активно
пропагандировать Вовкино творчество. Не то чтобы моя подружка  совсем  дура,
нет,  проблески  здравого  смысла  иногда  радуют,  правда  нечаст