Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
куда-то перед собой и заговорил не спеша:
- Редко видимся. И все больше по невеселому поводу.
- Да, - я кивнула, а потом добавила:
- Кто бы мог подумать...
- Как посмотреть, - пожал плечами Саид. - О покойнике плохо не говорят,
но о Лешке мало что хорошего можно сказать. Он кого угодно мог допечь. В
последнее время мы с ним виделись редко, только по делам.
- Да, с Геной у них то же самое было... Все больше юношеские
воспоминания.
- На них далеко не уедешь... - кивнул Саид. - Гена говорил? Я дачу
выстроил. Место шикарное, озеро в трех шагах, лес. Грибы, рыбалка.
Приезжайте в гости, отдохнем по-семейному, Лариса рада будет.
- Спасибо, обязательно приедем. А можно и к нам, у нас тоже неплохо...
Как дочка, в школу пошла?
- Да, первоклашка. Способная девчонка, никаких хлопот.
- Растут дети...
Еще минут пятнадцать мы продолжали беседу в том же духе, потом Саид
взглянул на меня и сказал то, из-за чего, надо полагать, и затеял весь этот
разговор:
- Ты знаешь, Лада, я тебя всегда уважал, а Генка мне друг, я за него в
огонь и в воду... И ребятам всегда говорю: прошло то время, когда кулаками
махали да торопились карманы бабками набить, сейчас жизнь другая. Мы уже
давно не пацаны, у самих дети растут, о них надо думать.
- Конечно, ты прав, Саша, - согласилась я.
- Я хочу жить спокойно и погулять на свадьбе дочери.
- Нас пригласить не забудешь? - улыбнулась я.
- Само собой.
Мы еще немного поговорили, тут подошел Лом и спросил:
- Саид, ты останешься или домой?
- Домой, Гена, - скромно сказал тот. - Лариска приболела, дочку из школы
забрать надо.
- Тогда поехали.
- Хитер, - сказала Танька, когда мы были уже дома. - Как думаешь,
отступится или затаится, шельма?
- Если умный, то отступится, потому что ничего ему, кроме пули, не
светит. Святов был первый Ломов дружок, а теперь стоит жутким монументом на
кладбище. Саид не дурак...
- Может, даже слишком умный, - задумалась Танька. - Ладно, мы за ним
присмотрим. Если он по-хорошему, так и мы со всей душой.
Когда Танька вместе с Костей отбыли восвояси, Лом немного послонялся по
квартире и вдруг остановился против меня.
- Ладка, - сказал он как-то нерешительно, - Саид мой давний друг, и он о
тебе дурного слова не сказал... я ему желаю здоровья и долгих лет жизни.
- Так у него сегодня день рождения? - удивилась я.
- Почему? - растерялся Лом.
- Ну... ты ему здоровья желаешь и долголетия...
- Ладка, - грозно начал он, но притормозил, помолчал и добавил:
- В общем, ты поняла...
Саид вел себя тихо, довольствуясь ролью давнего дружка и третьего
помощника. Я оказалась права: мужик он умный.
Дела шли на редкость удачно, как вдруг в начале весны гром среди ясного
неба: объявился Димка.
Возвращаясь из бассейна, я заехала в магазин, на улицу вышла нагруженная
пакетами и удивленно замерла: кто-то вертелся возле моей машины. Подходя,
уже знала: судьба мне приготовила подарок, и точно, парень повернулся, а я
ахнула: Димка.
- Здравствуй, Лада, - сказал он и не улыбнулся. Облезлые джинсы, старая
куртка, лицо бледное, глаза горят. Смотрел он на меня сурово, с затаенной
болью, точно за долгом явился, который не надеялся получить.
- Дима, - пролепетала я, - ты... как же ты решился?
- По тебе соскучился, - ответил он, криво усмехнулся, оглянулся вокруг,
точно место искал, где сесть, и спросил:
- Поговорим?
Говорить нам было не о чем. Я это знала, догадывался и он. Но его
неожиданное появление выбило меня из колеи, я растерялась, засуетилась с
ключами и сказала испуганно:
- Садись в машину... Нет, за руль.
Он сел, и мы отъехали в соседний дворик, подальше от любопытных глаз.
Димка повернулся ко мне, сказал без улыбки:
- Вот и встретились...
- Да... - согласилась я, боясь поднять глаза.
- Как живешь? Рассказывай.
- Нормально. Ты как?
Он плечами пожал.
- Если сюда заявился, значит, не очень...
- Какие-то проблемы... деньги?
Он усмехнулся.
- На мой затрапезный вид не смотри, не нищенствую. Жизнь кое-как
наладилась... да тоска заела. Хотел я, Ладушка, на тебя взглянуть.
- Дима, тогда в гостинице... - торопливо начала я, но он меня перебил:
- Я знаю... Вовка рассказал.
- Ты его видел? - Чем, интересно, Танька занимается? Димка в городе, а
Вовка до сих пор об этом не донес. - Давно приехал?
- Вчера. Утром был у Вовки. Он мне все рассказал, про то, как Лом тебя
привез, как ты с разбитым лицом ходила, а потом в больнице валялась...
Я сочла нужным заплакать, отвернулась к окну и прошептала:
- Дело старое...
- Только не для меня... Я этот год разными мыслями себя изводил, все
думал, как же ты могла... и все такое, а потом решил, поеду-ка я к Ладушке,
посмотрю ей в глазки... А как Вовка стал рассказывать, сволочью себя
почувствовал. Еще год назад должен был приехать, чтоб тебя от этой подлюги
избавить.
Лом, с моей теперешней точки зрения, подлюгой не был, и даже совсем
наоборот, а вот что там рассказал Вовка и как далеко зашел в своей дружеской
болтовне, беспокоило меня чрезвычайно.
- Дима, ты себя не казни. Не мог ты тогда приехать. Себя бы сгубил и мне
не помог. Лом пристрелил бы обоих. И сейчас зря приехал. Вдруг узнает кто?
Боюсь я, Дима...
Он взял мою руку, крепко сжал.
- Лада...
- Подожди, - попросила я, всхлипнула, достала платок, слезы вытерла и
сказала:
- Дима, я... я, наверное, плохой человек, то есть я, наверное, должна
была быть стойкой, держаться, не подпускать его к себе, с балкона прыгнуть
или отравиться... Но я трусливая и слабая, я испугалась... и привыкла
как-то... о тебе не думать и жить... прости меня, пожалуйста, прости...
- Лада... - Он обнял меня и стал торопливо целовать, а я удивилась - в
душе вспыхнуло отвращение и странная обида за Лома. Неужто Танька права и я
его в самом деле люблю? Я поспешила отодвинуться от Димки.
- Дима, - сказала отчаянно, кусая губы.
- Лада, любимая моя, уедем, - зашептал он, ухватив меня за колени. -
Уедем, слышишь? Квартира есть, работа есть, получаю прилично. Не пропадем.
Посмотри на меня, посмотри, Лада. Ты ведь меня любишь, любишь?
- Дима, я люблю тебя, - закрыв глаза, убедительно соврала я. - Только
жизнь не переиграешь. Я... я беременна. - Он слегка дернулся, а я
продолжила, от души радуясь произведенному эффекту:
- Дима, ты пойми: мне давно не двадцать, и о ребенке я мечтала, он очень
важен для меня, а сейчас и вовсе важнее всего на свете. Дима, я не могу...
просто не могу.
- Господи, Лада, это твой ребенок, твой, значит, будет мне родным. Никто
даже никогда не подумает... вспомни, как мы с тобой в день свадьбы на юг
удрали. Тогда я тоже о всякой ерунде думал, а ты была права. Я тебя послушал
и потом бога благодарил, что ума хватило... поедем, Лада, прямо сейчас...
Поедем...
Вот так незадача.
- Он нас найдет, - не придумав ничего умнее, сказала я.
- Я этого подлюгу пристрелю и тебя увезу... Я люблю тебя, девочка моя,
радость моя, жизнь моя, я тебя люблю.
Тут он опять набросился с поцелуями, а я совсем растерялась. Что на все
это сказать?
- Дима, ради бога, - взмолилась я, - подумай, что ты говоришь? Ты хочешь
убить отца моего ребенка?
Димка вскинул голову и неожиданно сурово сказал:
- Ты, наверное, забыла, Лада. Я из-за тебя родного отца убил.
Ответить на это было нечего - уж что было, то было.
- Дима, - начала я туманно, - я виновата, я знаю... Прости меня,
пожалуйста, прости... Все перепуталось у меня в голове, и я уже ничего не
понимаю...
- Ты меня любишь? - спросил он, чуть отодвинувшись и заглядывая мне в
глаза.
Я робко ответила:
- Да.
- Вот и отлично. Поехали.
- Ничего не отлично, - покачала я головой. - Я рожу ребенка Лома. Он
будет расти на твоих глазах, как постоянное напоминание о его отце.
- Не думай об этом...
- Нет, Дима. Об этом я обязана думать. Потом поздно будет.
- Хорошо, - усмехнулся он. - Тогда я сделаю тебя вдовой. Тебе придется
уехать.
Я головой покачала:
- Второй раз мне тебя из тюрьмы не вытащить. - Не грех было напомнить,
что он мне тоже кое-чем обязан. - Я не хочу всего этого... Дай мне в себя
прийти и все решить спокойно. Ты же знаешь, я найду выход. И убивать никого
не придется. А уехать прямо сейчас я не могу. У меня с собой даже паспорта
нет...
Он шарил по моему лицу взглядом, силясь отгадать, что со мной происходит.
Я же хотела только одного: остаться в одиночестве, успокоиться и принять
решение.
- Ясно, - сказал он, убирая руку с моего плеча.
- Что ясно?
- Конечно, ты права. Ты должна решать сама. Решай. Но я хочу, чтобы ты
знала: без тебя я не уеду.
Мы помолчали, и я робко спросила, желая сменить тему:
- Где ты остановился?
- В гостинице "Советская".
- Она теперь не так называется, - грустно улыбнулась я. Гостиничный
комплекс с казино, ночным клубом и двумя ресторанами с некоторых пор
принадлежал нам, Димка об этом, конечно, не знал. Я провела ладонью по его
лицу и добавила:
- Я боюсь за тебя, вдруг кто-то узнает... Давай позвоним Таньке, устроим
тебя на ее даче. Вполне возможно, что мне понадобится несколько дней. Я хочу
быть за тебя спокойна.
- Хорошо, - подумав, согласился он.
На счастье, Таньку удалось застать на работе.
- Мне нужна твоя помощь, - заявила я. - Дима приехал...
- Мать его... - Танька охнула и, помолчав, спросила:
- За тобой явился? С претензиями?
- Он меня любит, - жалобно сказала я.
- Конечно, это я помню. И ты его, да? А ведь в городе нашему мальчику
появляться нельзя. Кто-нибудь особо шустрый заметит, узнает и донесет Лому.
- Этого я и боюсь.
- Пусть укроется на даче. Местечко просто создано для того, чтобы там
прятались беглые уголовники.
- Танька! - рявкнула я. Димка был рядом и, конечно, все слышал.
- Говорю, как есть. Где вы сейчас?
- На проспекте Мира, во дворе за магазинами.
- Вот там и ждите. Я минут через пятнадцать подъеду, сопровожу твоего
любимого.
- Не скажешь, что она обрадовалась, - усмехнулся Димка.
- Она боится, но поможет.
Танька появилась не через пятнадцать минут, а через десять, с лицом
разгневанной фурии.
- Привет, - кивнула Димке. - Вот уж кого не ждали.
Тот немного растерялся. Такого приема со стороны Таньки он, как видно, не
ждал.
- Мало тебе прошлого раза, когда еле ноги унесли, так ты опять за
приключениями явился.
- Не за приключениями, - буркнул он, - а за Ладой.
Танька слегка подпрыгнула, начала багроветь и свирепеть и на меня
покосилась. Я скромно потупила глазки.
- Сговорились, значит, - проявила она догадливость, тяжко вздохнула и,
испепелив меня взглядом, добавила:
- Никак опять в бега?
- Хватит болтать. - Я нахмурилась и тоже продемонстрировала гнев. -
Спрячь Димку на даче.
- В подвале запереть? - съязвила она, но, уловив мой взгляд, тяжко
вздохнула и мрачно сказала:
- Поехали, герой-любовник. Укрою.
Я заревела от досады, тоски и беспомощности, Димка кинулся меня утешать,
а Танька маялась рядом и на нас взирала без одобрения и видимого сочувствия.
В конце концов Димка сел в ее машину, махнул мне рукой, и они отбыли, а я
еще немного постояла, глядя им вслед и пытаясь прийти в себя. Потом
отправилась домой. Лом отсутствовал, чему я от души порадовалась. Слонялась
по квартире и размышляла. Рокки, почуяв неладное, путался под ногами,
жалобно поскуливая. "А что с ним делать? - подумала я, глядя на рыжую бестию
у своих ног. - Не могу же я бросить животное? Он будет в отчаянии, а
перемена климата дурно отразится на его здоровье. Нет, я должна думать о
любимом существе... Жаль, что для Димки это не явится серьезной причиной. Ну
и что, у меня своя голова на плечах..." Пока я ломала голову, пытаясь найти
выход из создавшегося неприятного положения, вернулась Танька. Прошла на
кухню, забыв снять шубу, и стала потолок разглядывать.
- Устроила? - спросила я. Она кивнула:
- Устроила. - Подумала и добавила обиженно:
- Не можешь ты меня бросить...
- Замолчи, ради бога, - разозлилась я.
Только Танькиного нытья мне недоставало. Подружка закусила губу и
выглядела совершенно несчастной.
- Положим, на пару дней мы его спрячем, - начала она недовольно. - И что?
Долго прятаться он не будет, характер не тот. А Лом узнает, что он в городе,
уже сегодня.
- Конечно, - хмыкнула я.
- И вовсе не потому, что я донесу, - нахмурилась Танька еще больше и
вроде бы даже оскорбилась. - Он в какой гостинице остановился? То-то... Там
Саид. Если он его не засек, так кто-нибудь из мальчиков расстарался. Димка -
Аркашин сынок, покойного, царство ему небесное, в городе хорошо знали, да и
сыночек в газетках промелькнул. Среди ста дураков непременно отыщется один
умник, который вспомнит и куда следует сигнализирует. И что получится? Мы
прячем беглого преступника на своей даче. Но это, конечно, полбеды. Донесут
Лому, а может, уже донесли. Господи, прости, и как ты перед ним
выкручиваться будешь? Ох, Ладка, смотри - твое прошлое сидение нагишом за
счастье покажется. Лом в тебе души не чает и при таком раскладе,
рассвирепев, запросто пришибет под горячую руку. Потом, возможно, опечалится
и решит, что погорячился, но тебе от этого легче не станет.
- Все? - гневно спросила я, встав перед Танькой с видом драчливой собаки.
- Высказалась?
Подружка уронила горькую слезу и жалобно сказала:
- Как близкий человек, я была обязана тебя предупредить.
- Предупредить должен был твой Вовка.
- Он пытался, - вступилась Танька за возлюбленного. - Звонил, а у меня
совещание, болтать с ним было некогда, к тому же он понес околесицу, и я
грешным делом решила, что он с утра набрался, и трубку бросила. Оказалось,
зря. Тебе он, само собой, звонить не рискнул.
- Отчего ж? - удивилась я.
- Ну... не по рангу... Опять же, через голову начальства наверх не
докладывают. Мой-то, может, и дурак, но понятие имеет.
- Воспитание, - рявкнула я и по кухне закружилась. - Димка у матери был?
- Ночевал. А потом к моему заявился. Вчера вечером был у тебя, на прежней
квартире то есть. Валерочка обошелся с ним невежливо, а о тебе и вовсе
говорить не пожелал. Я ж докладывала - мадам его с должности слетела, он дал
ей отставку, а замену еще не нашел, оттого бедствует и злится. Послать, что
ль, на бедность по старой памяти? Вроде как пожертвование на
благотворительные цели?
- Пошли, - согласилась я.
- И правильно, доброе дело, оно в нужном месте всегда зачтется. А мужик
видный, чего ж добру пропадать?
- Ты про Димку рассказывай. - Танькино желание увести разговор в сторону
действовало мне на нервы.
- А что Димка? Явился вчера вечером, к тебе направился, ничего путного не
узнав, поехал к матери, время позднее, искать тебя на ночь глядя
затруднительно. Перед этим в гостинице устроился. Паспорт, кстати, тот, с
которым год назад отсюда когти рвал. Между прочим, сработано специалистом, я
имею в виду паспорт, раскатывает с ним человек целый год и никаких тебе
подозрений. - Заметив, что я нахмурилась, Танька покончила с очередным
отступлением и вернулась к Димке:
- Так вот, устроился в гостинице и поехал к матушке. Та рыдала от счастья
и страха за любимое чадо, ночевать уговорила дома. Утром он чуть свет
поднялся и кинулся искать возлюбленную, то есть тебя. Для начала пошел в
справочное, где, заплатив малые деньги, узнал, что ты сменила фамилию и
проживаешь по адресу заклятого врага. Это произвело на него сильное
впечатление, он весь год думал, что ты с денежками из Минска сбежала, не
вынеся тяжкой доли изгнанницы, но допустить, что ты за Лома замуж пойдешь, и
в самых своих скверных мыслях не мог. Прекрасный образ дал основательную
трещину, а Димка вспомнил про дружка и решил прояснить ситуацию, оттого и
заявился к Вовке. Зол был чрезвычайно и грозился всех порешить. К тебе были
особые претензии. Вовка слезно поведал об истинном положении вещей. Димка
стенал, стонал и каялся, после этого вознамерился тебя спасти. Только вот от
чего спасти, душа моя?
- Танька, ты не устала? Может, чайку попьешь? - съязвила я. Злиться на
подружку было нечестно, но так уж человек устроен: кто попадет под горячую
руку, тому и отсыпят.
- Не хочу я чаю.
- Тогда иди, родная.
- Куда? - не поняла она.
- Домой. Иди-иди. Сейчас вернется муж, а у тебя такой вид, что он с
порога начнет подозревать меня во всех смертных грехах. А мне это ни к чему,
особенно теперь.
- Ладушка, - жалобно протянула Танька и даже слезу из себя выжала, но я
была непреклонна.
- Иди. На даче есть продукты? Не хочу, чтобы Димка там с голоду умер...
- Оно, может, и неплохо бы... есть там продукты, - разозлилась она. - По
крайней мере, на сегодня хватит, а завтра после обеда съезжу. У меня вопрос
- как долго он намерен там проживать? Я не из любопытства спрашиваю, а из-за
продуктов.
- Пару дней...
- А потом?
- Да уйдешь ты наконец? - разозлилась я. Танькина способность задавать
вопросы, на которые я не могу найти ответ, доводила до бешенства. Танька
ушла, на смену ей, с интервалом в полчаса, за которые я так и не успела
придумать что-нибудь путное, явился муженек. Ничего злодейского в нем
обнаружить не удалось, и я вздохнула с облегчением - еще не знает. На всякий
случай стоило быть с ним поласковее. Лояльность к мужу я демонстрировала
древним как мир способом, и он через некоторое время уснул в состоянии
полного блаженства. Я же, осторожно выскользнув из супружеских объятий,
вновь заметалась по квартире. Впору было заламывать руки и кусать губы. Ни
одной ценной мысли, как заставить Димку покинуть город раз и навсегда, не
нанеся при этом чересчур большого вреда его ранимой душе.
Поначалу я искренне надеялась, что, стоит мне зарыдать, жалобно глядя в
его глаза, он все поймет и отбудет, сказав на прощание: "Будь счастлива". Но
Димка за год сильно переменился, это я сразу заметила, и "будь счастлива" я
от него вряд ли услышу. Тут уместно было вспомнить, чей он сын. Родитель его
отличался злокозненностью, упрямством и дурным нравом.
Вдруг зазвонил телефон, я подпрыгнула и вытаращила глаза, сообразив, что
на даче художника Петрушина, где ранее неизвестные злоумышленники держали в
заточении меня, а теперь прятался Димка, имелся телефон и возлюбленный
вполне мог им воспользоваться. Говорить с ним я была не готова, с другой
стороны, настойчивые переливы звонка могли разбудить Лома, и если он узнает,
что это Димка, то худший вариант и придумать трудно. В общем, я бросилась к
телефону и прошептала:
- Да... - Конечно, это был Димка.
- Лада...
- Я не могу говорить, - испугалась я. - Он дома.
Повесила трубку, поскучала, а обернувшись, увидела муженька. Он стоял в
дверях и взирал на меня пока еще без подозрения, но уже недоуменно. А я
попыталась отгадать, слышал ли он последнюю фразу, произнесенную трагическим
шепотом.
- Кто звонил? - спросил муженек, и я по голосу поняла: слышал.
- Какая-то женщина. Спросила тебя.
Лом удивленно поднял брови.
- Вроде бы ты сказала "он дома".
- И вовсе нет. Я сказала "его нет дома". Кто это тебе звонит по ночам? -
Я попробовала придать себе грозный вид, но сама чувствовала, что не выходит.
Недоумение Лома сменилось подозрительностью.
- Может, я не слишком умный, но уж точно не глухой, - заяви