- сказала я и заревела с перепугу, потому  что  гениальный  там
замысел или нет, а голов-то мы вполне могли лишиться.
   - Ладушка? - ахнул мой друг бесценный. - Жива? Где ты?
   Не уловив в интонации ничего подозрительного, я шмыгнула носом и сказала:
   - Господи, дай сообразить, голова кругом... Я  возле  парка  Пушкина,  на
остановке... Они  меня  в  парке  оставили...  велели  в  повязке  сидеть...
Аркашенька... - Я зарыдала еще громче, а он забеспокоился:
   - Ладуль, радость моя, не плачь...  Жива-здорова,  и  слава  богу,  потом
разберемся... Я сейчас пошлю кого-нибудь... Жди. Сам бы  поехал,  да  веришь
ли: сердце прихватило, не могу подняться.
   - Я приеду, Аркашенька, возьму такси и в контору, - запела я.
   - Нет, подожди пару минут, ребят пошлю...
   Я  еще  раз  всхлипнула  и  повесила  трубку.   Если   старый   змей   не
прикидывается, наша проделка сошла с рук... Радоваться раньше времени  штука
опасная, и потому до встречи с Аркашей я решила с восторгами  повременить  и
паслась неподалеку от остановки с постным выражением лица, выжидая,  кто  из
ребят подъедет. Только бы не Лом. Видеться с ним мне совершенно не хотелось,
а после такого дела и вовсе ни к чему. Начнет вопросы  задавать,  да  все  с
ехидством, и неизвестно, что из этого  выйдет.  С  Аркашей  проще,  поплачу,
расскажу историю. Тем  более  что  и  рассказывать  особенно  нечего.  Глаза
завязали, в машину посадили, в парк привезли... В этот момент кто-то налетел
на меня сзади, перед глазами мелькнула ладонь с выколотым на  ней  якорем  и
стиснула мне рот. Я слабо охнула,  колени  подогнулись,  и  я  вознамерилась
осесть  на  асфальт.  Но  сделать  мне  этого  не  позволили:  кто-то  очень
решительно подталкивал меня сзади. Так и не успев понять, что происходит,  я
через несколько  секунд  оказалась  на  заднем  сиденье  машины  в  компании
четверых здоровячков. "Господи Иисусе, - мелькнуло в голове, - неужто старый
змей по телефону притворялся,  хитрости  наши  давно  раскусив?"  Мне  стало
нехорошо, я тяжко вздохнула  и  слабо  пошевелилась,  разглядывая  парней  в
машине. Никого из них я раньше не видела, и меня это насторожило.  Тут  тип,
сидевший впереди, повернулся ко  мне,  а  я  глухо  простонала:  вот  его-то
увидеть я вовсе не ожидала. Сердце у меня  куда-то  подевалось,  я  замерла,
испуганно глядя на  дорогу,  боясь  пошевелиться  и  обеспокоить  здоровячка
справа. Ехали молча, но мне и без разговоров было ясно,  к  кому  угораздила
меня нелегкая попасть в руки. Впереди сидел псих по кличке Мясо, и служил он
у Ленчика палачом. Мне довелось увидеть его лишь однажды, но впечатление  он
произвел сильное. Репутация у парня была  такая,  что,  увидев,  забыть  его
трудно. Я разом вспомнила все рассказы о его подвигах и  захотела  упасть  в
обморок... Боже ты мой...
   Я попыталась  сообразить,  что  мы  должны  Ленчику...  Много  чего.  Он,
конечно, очень сердит, и на ласковый прием  рассчитывать  не  приходится.  С
Танькой мы изрядно потрясли  Аркашу,  весьма  некстати,  надо  сказать.  Еще
вопрос, захочет ли он что-то для меня сделать. Если  я  и  смогла  сохранить
кое-какие  остатки  оптимизма  до  этой  минуты,  то  сейчас   они   исчезли
безвозвратно.
   Между тем мы затормозили возле облезлой девятиэтажки.
   -  Ну  вот  и  приехали,  Ладушка,  -  ласково  сказал   Мясо,   которого
по-настоящему вроде бы звали Сашкой, и плотоядно мне улыбнулся:
   - Выходи.
   - Подожди секунду, - попросила я. - Дай отдышаться.
   - Ты, Ладушка, не мудри и меня не волнуй. Пойдем, маленькая, прогуляемся.
   "Чтоб ты сдох", - хотелось сказать мне, но открывать рот я  поостереглась
и поплелась к подъезду следом за ним. Двое парней увязались с  нами,  а  еще
один, тот, что сидел за рулем, отбыл восвояси. Мы поднялись в лифте на пятый
этаж. Я смотрела в стену перед собой, боясь  пошевелиться.  Парни  выглядели
довольными, а про Мясо и говорить нечего. Он взирал на меня, прицениваясь, и
уже слюну пускал. Если Аркаша не пошевелится, завидовать  мне  не  придет  в
голову даже идиоту.
   Мясо открыл дверь, и мы вошли в  трехкомнатную  квартиру.  Я  затравленно
огляделась. Квартира явно нежилая. Это плохо. С другой стороны,  приниматься
за меня сразу и всерьез они не должны, значит, кое-какой шанс все  же  есть.
Так, не шанс даже, а шансик. Ленчик отсутствовал, и меня это не порадовало.
   - Проходи, Ладушка, - пропел Мясо, скаля  золотые  зубы.  Работа  у  него
нервная, тяжелая, и своих он давно лишился.
   Я оказалась в совершенно пустой комнате, правда, с  балконом,  сейчас  он
был закрыт, а жаль,  могла  бы  заорать  "караул",  глядишь,  кто-нибудь  да
услышит... Мясо меня за плечи обнял и под подол полез.
   - Убери руки, гад, - сказала я, - не то нажалуюсь.
   - Кому, Ладушка? - улыбнулся  он  и  легонько  меня  ударил  по  лицу.  Я
отлетела  в  угол  и  ненадолго  затихла.   Потрясла   головой,   встала   и
поинтересовалась с улыбкой:
   - Тебя никак в чинах повысили? Неужто Ленчик помер и теперь ты  командир?
- Парни замерли в дверях и с любопытством пялились на нас. - Правда  ты,  а,
Мясо? И Ленчик больше не у дел?
   - Ох, Ладушка, - покачал  он  головой,  -  храбришься?  Валяй-валяй...  Я
подожду, я терпеливый.
   - Воды принеси, пить хочу. И стул. На полу сидеть неудобно.
   - Принесу, красавица моя, все принесу.
   Парни продолжали ухмыляться, а Мясо вышел из комнаты. Вернулся со  стулом
в одной руке и стаканом в другой. Стул поставил к стене, а  стакан  протянул
мне, пакостно  улыбаясь.  Великим  психологом  быть  без  надобности,  чтобы
понять, что он сейчас сделает, а потому дожидаться я не стала, улыбнулась  в
ответ и стакан из его лапы выбила. Он хмыкнул, лицо  вытер  и  посмотрел  на
меня так, что кишки свело.
   - Ты, зверюга, на себя много не бери, - ласково сказала я. -  Утихомирься
и жди своей очереди. И я подожду.
   Я на стул села, скрестив руки на груди,  и  на  стену  уставилась.  Плохи
дела, ох как плохи... Мясо и себе стул принес, сел напротив и молча  пялился
на меня. С улыбкой, головка набок, и взгляд мутный. От  одного  этого  впору
завыть в голос, а тут еще парни острить принялись.  Не  выдержу,  разревусь,
тут и конец мне... Хотя, может, и так конец, просто я об этом еще не знаю...
   Время шло страшно медленно. Ноги затекли, а голову разламывало  от  боли.
Но время я не торопила - ни к чему. А ну как впереди ничего хорошего?
   Вдруг зазвонил телефон, один из парней исчез  в  прихожей  и  через  пару
секунд позвал Мясо. Тот тяжело поднялся и вышел. Я прислушалась:  отрывистые
"да" и "нет" и ничего больше. Попробуй отгадай,  хорошо  это  для  меня  или
плохо?
   Наконец он положил трубку и заглянул в комнату, в глазах легкая грусть.
   - Уезжаю, Ладушка, - пропел, - но ты не  горюй,  это  не  надолго.  Скоро
свидимся, маленькая.
   - Как получится, - усмехнулась я. - Наперед никогда не  знаешь  -  может,
свидимся, а может, и нет.
   Он широко улыбнулся, сверкая всеми своими золотыми зубами;  длинный  нос,
острая морда, как есть крыса, глазки сидят глубоко, но смотрят весело.
   - Свидимся, - заверил он и удалился, чем очень меня порадовал.
   Парни после его ухода почувствовали себя вольготней  (не  одну  меня  его
крысиная морда в тоску вгоняла), прикатили  два  кресла,  внесли  журнальный
стол и сели в карты играть, но больше пялились на меня. Я смотрела  в  стену
перед собой и прикидывала: переживет Аркаша  такой  поворот  событий  или  я
осиротею? Сиротство будет недолгим, но болезненным.
   Когда я всерьез решила наплевать на все последствия и упасть  в  обморок,
чтоб не видеть, что творится вокруг меня, в дверь позвонили. Один из парней,
его, кстати, звали Валеркой, пошел открывать. Так как движения  в  прихожей,
судя по производимому шуму, было много, а разговоров  мало,  я  поняла,  что
пожаловали большие люди, и  точно  -  в  комнате  появился  Савельев  Леонид
Павлович, или попросту Ленчик, хотя  называть  его  так  в  глаза  мало  кто
решался. Я предпочла обращаться к нему официально, хотя знакомы мы были  уже
года два и виделись хоть и не часто, но регулярно.
   Ленчик вошел, взглянул на меня и ободряюще улыбнулся, как врач  при  виде
безнадежного больного.
   -  Здравствуй,  Лада,  -  сказал   он   приветливо,   но   без   излишней
фамильярности. Я кивнула и отвела взгляд; парни из комнаты сразу же убрались
и закрыли за собой дверь. Ленчик сел на стул, посмотрел  на  меня,  наклоняя
головку то вправо, то влево, и, улыбнувшись, сказал:
   - Повезло Аркаше, ей-богу...
   Я удивленно голову вскинула.
   - Ты ведь, Леонид Павлович, знаешь: с Аркашей мы расстались...
   - Слышал... значит, не повезло?.. Чего в стену смотришь?  Физиономию  мою
видеть не желаешь?
   Я слабо улыбнулась.
   - Напротив. Обрадовалась, что ты приехал. Уважил. "Шестерок" не жалую,  а
твой зверюга... как его там? И вовсе мне не по нраву.
   - Чем не угодил? - в тон мне спросил Ленчик.
   - Ударил меня, паршивец.
   - Быдло, - усмехнулся Ленчик и пожал плечами.
   - Оттого тебе и рада. Умному-то с дураками маетно.
   - Отчего не спросишь, что с Аркашей не поделил?
   - Зачем? - удивилась я. - Не мое это дело. Я в  мужские  игры  не  играю,
скучно да и опасно.
   - А я другое слышал...
   - Люди многое болтают, не всему верить надо...
   - Это точно, - кивнул он, - но Аркаше лучше уступить.
   - Для меня, конечно, лучше, но решать ему.
   - Неужто не боишься? - хохотнул он.
   - Боюсь, не боюсь, Аркаша  от  этого  покладистей  не  станет,  и  ты  не
отпустишь по доброте душевной. Так что мои эмоции не в счет.
   - Что верно, то верно, - согласно кивнул Ленчик. - Сердит  я  на  Аркашу.
Думаю, пора ему малость потесниться.
   - Ваши дела, - пожала я плечами. - Если не возражаешь, я в  кресло  сяду.
Спина затекла.
   Я поднялась, прошлась по комнате,  даже  у  окна  постояла,  и  в  кресле
устроилась. Ленчик, чуть веки прикрыв, за мной наблюдал и улыбался.
   - Лада, - сказал с усмешкой, - твой дед случаем не княжеских кровей?
   - Крестьянин Тверской губернии.
   - В жизни бы не подумал. Королева, да и только.  Смотреть  на  тебя  одно
удовольствие.
   - Наверное, - кивнула я, - Мясо то же самое говорит.
   - Он глуповат, но уж точно не слепой...
   Ленчик достал сигареты, мне предложил, мы закурили,  поглядывая  друг  на
друга. Слова  Ленчика,  конечно,  ничего  не  значили.  Радоваться  жизни  я
по-прежнему не могла - не видела повода.
   - Ты с  Аркашкиным  сыном  живешь?  -  вдруг  спросил  он.  Я  посмотрела
удивленно, потом кивнула.
   - Живу.
   - И как он к этому отнесся?
   - Кто? Аркаша? Утопиться хотел, еле отговорила.
   Ленчик засмеялся и тоже кивнул. Мужик он занятный и, в общем, мне  всегда
нравился. По возрасту Аркаше в сыновья годился, но тот его очень  уважал  и,
подозреваю, побаивался. И правильно делал. С моей точки зрения,  Ленчик  был
самой серьезной фигурой в  городе,  в  определенных  кругах,  разумеется.  Я
пророчила ему большое будущее.
   - Выпить хочешь? - спросил он и опять улыбнулся.
   - Нет. Нервничаю, с утра голодная, боюсь с одной рюмки упасть.
   - Морить тебя голодом я не собираюсь, а  когда  нервничаешь,  выпивка  на
пользу. Расслабишься, повеселеешь.
   - Не с чего, - вздохнула я.
   - Аркаша рыпаться не станет, - убежденно сказал Ленчик. - Я бы не стал. -
Тут он поднялся и вышел из комнаты, а там послал кого-то из своих  мальчиков
в ресторан.
   Потом вернулся, устроился в кресле, посмотрел на меня так, что я краснеть
начала, и повторил:
   - Я бы не стал.
   - Тебе лет сколько, двадцать семь? Аркаша на тридцать годков  старше.  Он
мудрый, он знает: за деньги все купишь.
   - Не ценишь ты себя, Ладушка, - покачал головой Ленчик.
   - Аркаша на меня сердит за то, что бросила, за то, что с сыном его  живу.
Да и ты хоть и смотришь с улыбкой, а в случае чего отправишь  меня  дорогому
другу частями и глазом не моргнешь. Так  что  ценить  я  себя  ценю,  но  не
переоцениваю.
   - Правильно, - согласился Ленчик. - Я всегда считал тебя умной.
   - Твое мнение для меня ценно, - серьезно кивнула я.
   Вскоре вернулся парень, посланный в ресторан, быстро накрыл стол и исчез.
Мы выпили, и я с аппетитом принялась за еду, Ленчик вилкой в салате  ковырял
и с удовольствием поглядывал на меня. Спросил неожиданно:
   - Как думаешь, он согласится?
   - Надеюсь, - подумав немного, ответила  я.  -  В  моем  возрасте  умереть
обидно.
   - Не бери в голову, - улыбнулся он, протянул руку и коснулся моей ладони.
Я поспешно ее отодвинула.
   - Зачем сюда приехал? - спросила я с любопытством.  -  Неужели  чтобы  со
мной поболтать?
   Он засмеялся.
   - Была одна мыслишка, теперь не  в  счет...  А  что,  если  нам  с  тобой
подружиться, Ладушка?
   - Может быть... завтра, но не сегодня. Дружат  на  равных,  а  сегодня  я
ничто. Налей-ка еще...
   - Все-таки ты себя не ценишь...
   - Это мы уже обсуждали. А свою жизнь я выторговывать  не  берусь:  нет  у
меня ничего такого, что бы ты задарма взять не смог. Конец торговле.
   - Баб насиловать не в моем вкусе...
   - Значит, уроду своему кинешь...
   - Больно жирно для него. За твое здоровье, Ладушка...
   Мы выпили. Он опять мою руку сграбастал и сказал, заглядывая в глаза:
   - Ты не бойся.
   Мне это показалось занятным, я улыбнулась и ответила:
   - Не сердись, но я и вправду не боюсь. Аркаша тебе много чего задолжал, я
думаю, вы поторгуетесь и договоритесь. Зачем тебе меня убивать?
   Кое-что я могла бы добавить,  существенное,  но  Ленчик  умный,  а  умных
пугать не стоит:  себе  дороже.  Он  все  понял  правильно,  руку  отпустил,
засмеялся весело так и даже кивнул пару раз.
   - А знаешь, Ладушка, - сказал, когда смеяться ему надоело, - мы б с тобой
и вправду подружились.
   - А что нам мешает? Ты мне всегда  нравился,  -  кивнула  я,  и,  кстати,
сказала правду.
   Внешне Ленчик выглядел обыкновенно: и рост не бог  весть  какой,  и  лицо
красой не блистало, но глаза живые и умные, а повадки змея-искусителя. Глядя
на него, я иногда задумывалась - каким  он  должен  быть  любовником?  Такое
направление мыслей для меня необычно и само по себе говорило о многом.
   Еще с полчаса мы, можно сказать, играли в молчанку: две-три фразы, пауза,
зато взгляды были весьма красноречивы.
   - Признаться, - вдруг засмеялся Ленчик, -  я  почти  хочу,  чтобы  Аркаша
отказался...
   -  Да?  -  подняла  я  брови.  -  Возможно,  это  было  бы  занятно,   но
экспериментировать я не люблю.
   Не успела я договорить, как в  прихожей  что-то  грохнуло,  да  так,  что
девятиэтажка  вздрогнула  и  вроде  бы  даже  вознамерилась  рассыпаться,  я
взвизгнула и вжалась в кресло.  Ленчик  вскочил,  сделал  шаг  к  двери,  но
передумал и взглянул на меня, словно что-то прикидывая. Тут опять  грохнуло,
кто-то дико закричал, раздались выстрелы, а потом пошла матерщина,  и  среди
всеобщего воя я узнала голос Лома. Ленчик извлек пистолет и шагнул ко мне. Я
покачала головой и сказала с улыбкой:
   - На балкон. Я запру за тобой дверь.
   Шум и возня в прихожей понемногу стихали, но Лом все еще высказывался, то
повышая голос, то переходя на ласковый шепот. Наконец  пнул  ногой  дверь  и
появился в комнате, как видно, разделавшись  со  всеми  своими  врагами.  Не
виделись мы с ним давно, потому что я к  этому  не  стремилась,  но  сейчас,
похоже, подворачивался подходящий случай наладить отношения. Я  вскочила  и,
выдав счастливую улыбку, мяукнула:
   - Ломик...
   - Здравствуй, Ладушка, - пропел он с какой-то пакостной интонацией и  так
на меня взглянул, что я сразу поняла: взаимопонимание отменяется.
   - А меня здесь заперли, - на всякий случай сообщила я и добавила:
   - Как ты меня нашел?
   - Повезло тебе, красавица моя. Святов  видел,  как  тебя  Мясо  в  машину
запихивал, вот и проводил... Идем, Ладушка, заждался папуля,  и  щенок  твой
зубами клацает, так что треск по всему кабаку. - Он подхватил меня за локоть
и вывел из комнаты, чему я не препятствовала.
   В прихожей топтались парни, человек пять. Двоих я знала и  молча  кивнула
им. Мы быстро покинули квартиру. Парни спускались по лестнице, а мы с  Ломом
в лифте. Смотрел он на меня с усмешкой, глаза  полыхали,  и  по  всему  было
видно, что у него ко мне имеются большие претензии. Я  прикидывала,  что  бы
такое ему сказать приятное, и тут заметила, что Лом в своем лучшем  костюме.
В сочетании с автоматом, который он сейчас спрятал под широким плащом, наряд
выглядел диковинно; конечно, белое кашне тоже присутствовало. Я  усмехнулась
и ласково спросила:
   - Ты не в гости ли собрался?
   - Очень я торопился, Ладушка. Как узнал, в чьи руки красавица моя попала,
так и бросился к тебе без оглядки. Папуля сильно переживал...
   - Папуля? А ты?
   - А про меня и разговору нет. Я ведь с тобой еще не закончил дела. - Свое
заявление Лом сопроводил улыбкой, которую я решила  не  принимать  близко  к
сердцу. Да, дружбы с Ломом не получилось.
   Аркаша выглядел неважно, может, не врал по обыкновению и сердце  в  самом
деле прихватило?
   - Ладушка, - проблеял он и полез целоваться.
   - Димка где? - спросила я, шаря вокруг глазами. Аркаша вроде бы обиделся.
   - Да где ж ему быть? Здесь... Мечется, точно зверь в клетке, в глазах  от
него рябит... Ты-то как, Ладушка? Бледненькая... Испугалась?
   - Испугалась. Да где же Димка? - Отвечать на Аркашины вопросы  желания  у
меня не было. Тут в кабинет влетел Димка, взглянул на меня дикими глазами  и
пошел навстречу точно пьяный.
   - Лада...
   Мы обнялись, я  зарыдала,  Аркаша  нахмурился,  а  Лом  подло  усмехался.
Немного успокоившись, я поведала о своих приключениях. Аркаша начал злиться,
так как теперь, когда все кончилось, деньги жалел и  скрыть  этого  не  мог.
Димку волновало только одно: мое  самочувствие.  Лома  вроде  бы  ничего  не
волновало и не беспокоило,  он  томился  на  диване,  россказни  мои  слушал
вполуха и продолжал ухмыляться. Часа два гадали, кто ж  меня  мог  похитить,
перебрали всех, вплоть до Ленчика, что было совсем глупо. Ничего путного  не
надумали, а Лом пропел ласково:
   - Отыщем... всплывут бабки, - и так на меня посмотрел,  точно  уже  знал,
где искать.
   Я почувствовала себя неуверенно, волнение тоже сыграло свою  роль,  да  и
заточение в подвале, хоть и с обогревателем, свое  дело  сделало:  голова  у
меня кружилась, лицо пылало. Я прилегла на диван  в  Аркашином  кабинете,  а
подняться уже не было сил.
   - Да ты горишь вся, - ахнул Димка.
   Я и сама чувствовала, что-то со  мной  не  то,  и  жар  и  озноб,  неужто
воспаление легких подхватила?
   - Надо "Скорую", - засуетился Димка, но я категорически покачала головой:
   - Нет. Отвези меня домой.
   Димка начал протестовать и за десять минут вывел  меня  из  терпения.  Не
выдержав, я прикрикнула на него. Он обиделся и стал  мне  выговаривать:  где
твой дом, и где мой, и когда он будет общим? Одним  словом,  нашел  время...
Мне стало обидно, я заплакала, Димка устыдился и  доставил  меня  домой.  По
дороге молчал и все косился.
   Муж был дома. Хоть  брак  наш  давно  уже  стал  не  настоящим,  нарушать
приличия все-таки не стоило. Димка проводил меня до двери квартиры и ушел, а
я позвонила. Валерка открыл дверь и ахнул:
   - Ладка...
   Как выяснилось, сообщить ему, что я жива и здорова,  в  суматохе  забыли.
Валерку мне стало жалко, а потом Димку и себя, конечно, тоже,  затем  пришла
Аркашина очередь. Я  опять  заревела,  сама  не  зная  почему,  и  вроде  бы
задремала.
   Из дремы меня вывел телефонный звонок.
   - Тебя, - сказал Валерка.
   - Кто?
   - Не назвался.
   -  Принеси  телефон,  -  попросила  я,  догадываясь,   кто   решил   меня
побеспокоить. И точно: я услышала голос Ленчика.
   - Как прошла встреча, торжественно? - спросил Ленчик.
   - Слезно. У тебя как дела?
   - Жив-здоров... В догадках теряюсь...
   - Напрасно. Лома я терпеть не могу...
   - Наслышан...
   - А ты мне нравишься.
   - Вых