ный. Вкусный. Принести?
   - Давай, - улыбнулась я. - Парень ты неплохой,  -  заметила  я,  наевшись
досыта. - И польза от тебя явная, хоть ты, конечно, поросенок.
   - Верка дурацкое прозвище придумала, а ты повторяешь, - надулся он.
   - Ладно, я же шуткой, - устыдилась я и добавила:
   - Хорошо болеть, когда есть кому за тобой ухаживать.
   - Я много чего могу, - заважничал Денис, - а пожрать приготовить для меня
плевое дело.
   - Сам-то ел, повар?
   - Конечно.
   - Совсем я тебя забросила, - загрустила я. -  Внимания  уделяю  мало,  не
воспитываю и даже не кормлю.
   - Я ж не дурак, понятие имею: тебе не до этого, - очень  серьезно  сказал
он, хотя я вроде бы шутила. Придвинувшись к стене, я освободила место с краю
дивана:
   - Ложись, поболтаем.
   Он лег, поначалу как-то  неуверенно  и  отстраненно,  но  за  разговорами
придвинулся ближе и про то, что он взрослый, вроде бы забыл. Смешно  болтал,
смеялся, и я поняла, что сегодняшний день дался ему нелегко, и  еще:  передо
мной совсем маленький ребенок, одинокий, несчастный и ищущий защиты.
   - Когда все кончится, поедем к  моим  родителям  в  Киргизию.  Там  такая
красота. Тебе понравится, - помечтала  я,  глядя  в  потолок.  Он  осторожно
заглянул в мое лицо, кашлянул и сказал робко:
   - Хорошо бы... съездить то есть. Я дальше Москвы никуда не ездил, да и  в
Москве-то, если честно, был один раз, давно, мамка меня в зоопарк возила,  я
уж и не помню...
   - И в зоопарк съездим, - заверила я. - В каникулы. Если бросишь курить  и
учиться прилично будешь. А нет - так не обессудь.
   - Я ведь не умственно отсталый какой, голова-то варит, и  память  у  меня
хорошая. Просто не до учебы мне было.
   - То, что ты толковый, я знаю, - фыркнула я. - Где  толковый  должен  был
меня ждать?
   - Ладно, - отмахнулся Денис. -  Перенервничал.  -  И,  помолчав,  добавил
обиженно:
   - Жалко, что Стас нам не помог. Вроде мужик стоящий, а оказался трусом.
   -  Может,  и  нет,  -  задумалась  я.  -  Я  голову  ломаю,   и   картина
вырисовывается все чудесатее и чудесатее. Стас знает то, что  нам  неведомо,
поэтому и боится.
   - Чего ж такого он знает? - удивился Денис. - Вроде и так все ясно.
   - Не скажи. Вот мы с тобой прояснением и займемся.
   Утром следующего дня я пробовала что-нибудь узнать в прокуратуре. Звонить
из дома казалось мне  неразумным,  и  я  с  полчаса  паслась  у  гастронома,
пережидая очередь у автомата. За мной тоже народ пристроился, может,  оттого
разговора не получилось: изъяснялись мы явно на  разных  языках.  В  большом
гневе я вернулась домой. Денис жарил макароны, так уж вышло,  что  вопросами
жизнеобеспечения стал заниматься он.
   - Без толку? - заметив выражение моего лица,  спросил  Денис.  Я  махнула
рукой и опять потрусила к телефону, на этот раз  в  прихожую.  Звонила  я  в
больницу, где лежал следователь Степаненко. Тут меня ожидала хорошая  весть:
из реанимации его перевели в обычную палату,  состояние  нормализовалось,  и
посетителей он принимает. Вопрос, насколько опасно туда идти? В любом случае
сделать это придется, но сначала  я  решила  еще  раз  наведаться  в  сауну.
Позвонила Любе и  попросила  разрешения  приехать  и  переговорить  с  двумя
девушками.
   - Если они захотят, - заметила Люба и добавила:
   - Приезжай.
   - Я с тобой, - заявил Денис.
   - Зачем, скажи на милость? - всплеснула я  руками.  -  Я  ж  только  пару
вопросов задать. Сиди смотри телевизор.
   - Все равно я с тобой, - насупился он, а я подумала: "А вдруг  он  просто
боится оставаться один?"  -  и  согласилась.  Никаких  военных  действий  не
намечалось, почему бы и не взять его с собой?
   В общем, в сауну мы  поехали  вместе.  Верка  обрадовалась  родственнику,
сунула Денису сотню и заметила:
   - Ты вроде даже поправился. Без  дураков  говорю.  Такой  аппетитный  вид
имеешь... Я решила вмешаться и попросила:
   - Вера, мне бы с девушками поговорить, с теми, что на фотографии.
   - Сейчас позову, - кивнула Верка. Девушки  от  беседы  не  уклонились  но
ничего  полезного  не  сообщили.  Для  начала  с  любопытством   рассмотрели
фотографии.
   - Ну и чего? - спросила та, которую звали Ира.
   - Вы эту вечеринку помните? - с надеждой задала я свой первый вопрос.
   - Не-а. Не помню. И мужика этого не знаю. Хоть убей. Это  Стас,  и  парни
его, а кто этот тип - понятия не имею. И не видела никогда.
   - Как же так? - растерялась я. - Если вы рядом на фотографии.
   - Может, пьяная была или еще чего... Одним словом,  не  помню,  не  знаю,
никогда не видела.
   Вторая девушка дословно все повторила. Свидетели обвинения вспоминать  не
хотели, впрочем, у меня оставалась надежда,  что  компетентные  люди  сумеют
задать те же вопросы с большей пользой, а  пока  приходилось  признать,  что
затея моя не увенчалась успехом.
   Из сауны мы поехали в больницу. Она  размещалась  в  нескольких  зданиях,
соединенных между собой бесконечными переходами, и в их  хитросплетении  мог
бы заплутаться любой следопыт.
   - Да, - с тоской констатировала я, обежав больницу по периметру. - Следят
за ним или нет, мы с нашими способностями не узнаем и вполне можем угодить к
черту в лапы.
   - Сиди в машине, - сказал Денис, - а я пойду на разведку.
   - Ну уж нет... Он меня перебил:
   - Ждут двоих, а на меня  одного  внимания  не  обратят.  А  ты  в  машине
поаккуратнее, ворон не лови. Если что, встречаемся дома. - Он кивнул  мне  и
зашагал куда-то в сторону, а я, откинув сиденье и  наладив  зеркало,  легла,
посматривая, что делается вокруг. Вот тут мне впервые пришла в голову  мысль
о том, что нам или очень везет, или враги ищут нас спустя рукава.  Парни  на
"Хонде" действовали оперативно, а начальнику шестого отдела, хоть и бывшему,
найти нас с Денисом и вовсе особого труда составлять  не  должно.  А  он  не
нашел. В этом месте я себя испуганно  одернула,  а  ну  как  своими  глупыми
мыслями я спугну удачу и она навеки нас покинет?
   Наконец появился Денис. Сиял, светился и вообще  всячески  демонстрировал
свою радость.
   - Пройти проще простого, - захлебываясь от восторга, заверил  он.  -  Тут
полно отделений, коридоров и прочей муры, попасть из одного в другое -  дело
пустяковое. Порядки нестрогие,  и  никто  ни  на  что  особого  внимания  не
обращает. Дядька наш лежит в четвертой палате,  с  ним  еще  один  старикан.
Перед палатой и в коридоре ничего подозрительного, я дважды прошел. Думаю, в
больнице чисто. Пойдем? Я тебе и белый халат прихватил. - Денис извлек из-за
пазухи халат, от невежливого обращения тот выглядел  слегка  помятым,  но  в
целом смотрелся неплохо. Я облачилась в него и отправилась вслед за Денисом,
уповая на то,  что  Степаненко  меня  выслушает,  проникнется  и  непременно
поможет, сняв с моей души тяжелый груз ответственности за мою жизнь и  жизнь
юного создания, которое ходко трусило впереди.
   Денис был прав, проникнуть в палату Степаненко  оказалось  плевым  делом.
Правда, пока мы к нему  пробирались  коридорами,  я  каждую  минуту  ожидала
услышать гневный окрик и отчаянно трусила. Но до нас никому не было дела. Мы
замерли перед четвертой палатой. Мысленно  перекрестившись,  я  постучала  и
вошла. Николай Петрович лежал у окна с  газетой  в  руке,  но  не  читал,  а
рассматривал стену. Он перевел на нас взгляд и сразу узнал меня.
   - Здравствуйте, - нерешительно сказала я и покосилась на соседнюю  койку:
она пустовала. Весьма кстати.
   - Здравствуйте, Александра Сергеевна, - ответил Николай Петрович  и  даже
улыбнулся. - Проходите, садитесь. Чему обязан?
   - А вы разве не знаете? - удивилась я.
   - Я в больнице лежу, поэтому не знаю многого из  того,  что  творится  на
свете. А что знаю, тому сильно удивляюсь и в ум  взять  не  могу:  неужто  в
самом деле правда?
   - Правду я вам сейчас расскажу, - заверила я. - А вот он подтвердит.
   И я стала рассказывать с самого начала,  с  того  момента,  как  нелегкая
дернула  меня  подумать  о  покупке  квартиры.  Степаненко  был   терпеливым
слушателем, не перебивал и вопросов не  задавал,  смотрел  на  меня,  иногда
переводил взгляд на - Дениса и  время  от  времени  кивал.  То  ли  со  мной
соглашался, то ли давал понять, что меня слышит. Изложение не  заняло  много
времени, я поведала о своих домыслах и соображениях и  извлекла  фотографию.
Николай Петрович долго ее рассматривал, кряхтел и хмурился. Потом вернул  ее
мне и сказал:
   - Все в масть, но все не так. Я  не  про  ваш  рассказ,  уверен,  вы  все
изложили исключительно правдиво, я  про  Логинова.  С  Валерием  Семеновичем
знаком много лет, человек он, безусловно, честный. И умный ко всему прочему.
И водку с бандитами пить в любом случае не станет. Фотография эта - липа, не
спорю, мастерская, но липа. Благодаря вам от хорошего человека избавились. -
В этом месте он торопливо добавил:
   - Конечно, вас в этой игре использовали втемную, вы ничего не  знали.  Но
кто-то использовал.
   - Что вы  городите?  -  разозлилась  я,  поняв,  что  взаимопонимание,  а
следовательно, и помощь отменяются. - Из-за этих  фотографий  люди  погибли.
Просто так, да?
   - Нет. Люди зря не погибают. Сядьте, Саша,  и  послушайте  меня.  Логинов
человек честный, умный и плохоуправляемый. Кое-кому не  ко  двору  пришелся.
Одно время всерьез говорили, что он последние дни на своем стуле сидит...  С
начальником областного УВД он тоже не ужился. Да и  кроме  начальника,  были
люди... Я думаю, кто-то этим фотографиям очень рад, появились они кстати.  У
нас человека запятнать легко, отмыться трудно. Допустим, докажет экспертиза,
что фотография липовая, так что с того, если от человека уже избавились?
   - Не складывается, - хмыкнула я. - Очень уж замысловато:  чтобы  передать
эти фотографии в прокуратуру, понадобилось убить  Андрея,  запугать  меня...
Куда проще было бы послать фотографии по почте.
   - Конечно, - согласился Николай Петрович. - Но  вы  ведь  сами  говорили:
фотограф пленку просто отщелкал или сфабриковал, сейчас спорить не будем, но
заказчики за ней не явились. Почему? Раздумали использовать?  Очень  похоже.
Логинов мужик серьезный и упрямый, к тому же  самолюбивый,  молча  обиду  не
проглотит, начнет выяснять. И вполне возможно, кое-что и выяснит, а на  носу
выборы. Как бы это заказчикам не вышло боком. И они притормозили, по русской
расхлябанности забыв человеку деньги заплатить да спасибо сказать. И  пленка
ушла на сторону. Вот тут кто-то забеспокоился: неуправляемая бомба в чьих-то
случайных руках. Два  коррумпированных  милиционера  отправляются  к  вашему
знакомому. Но пленки у него нет. Назвал он вас или не  назвал  -  теперь  не
узнаешь. Возможно, парень сказал правду, но ему не поверили. Не  рассчитали,
ударили сильнее, чем хотели... Андрей заплатил жизнью. А дальше как  снежный
ком: вы с мальчиком свидетели - вас надо  убрать,  я  узнаю,  кто  возможный
убийца, и попадаю под машину. Хозяевам стало ясно, что  от  таких  хлопотных
помощников, как Вася с дружком, пора избавиться, и их  застрелили  у  вас  в
доме, разом убив двух зайцев: от них избавились и вас запугали  еще  больше.
Но происходит нечто неожиданное: вроде бы все концы оборваны, а вы  идете  в
прокуратуру и к Логинову с этими самыми фотографиями.
   - Точно, - хмыкнула я, - и начинается самая настоящая охота на нас.
   - Верно, а почему?
   - Логинову нужны фотографии и пленка.
   - Зачем? Фотографии уже в прокуратуре. Логинов уже не начальник.
   - Чтобы его вину не смогли доказать.
   - Когда фотографии в прокуратуре? - усмехнулся Николай Петрович.
   - А что ж тогда по-вашему? - не выдержала я.
   - А по-моему, пленка нужна этим людям  для  того,  чтобы  ее  уничтожить.
Уверен, из прокуратуры фотографии исчезнут, что будет очень и очень  кстати:
их уже видели, а вот доказать, что это подделка, Логинов никогда не  сможет.
И пятно на его репутации останется на всю жизнь. Очень просто и  без  особых
хлопот. Теперь им остается получить  пленку  и  фотографии,  и  беспокоиться
больше не о чем.
   - Двенадцать поддельных кадров? - усмехнулась  я.  -  Вы  сами-то  в  это
верите?
   - Россия всегда славилась умельцами, - пожал он плечами. - Саша, для  вас
сейчас самое разумное связаться с Логиновым. Я дам вам его телефон...
   - Ага. А я ему пленку. Потом попаду под машину. И уж тогда верно -  концы
в воду.
   - Поверьте мне, - сказал он устало. - Поверьте. Он вам поможет, укроет  в
надежном месте, под охраной. Хоть он уже не начальник, но его ребята вряд ли
отступятся, по крайней мере, несколько человек  будут  с  ним.  А  он  мужик
хваткий, сильный и умный и до правды доберется.
   - Очень вы его хвалите, - съязвила я. - Он вам случайно не родственник?
   - Родственник, - серьезно ответил Николай Петрович. - Он  женат  на  моей
сестре.
   - Отлично, - поднялась я. - Передайте ему привет при случае. Очень  жаль,
что отняла у вас время.
   - Саша, - вздохнул он, - у вас в одиночку  никаких  шансов.  Подумайте  о
мальчике.
   - Я только и делаю, что думаю, - разозлилась я и пошла к двери,  взяв  за
руку Дениса.
   - Саша! - позвал Николай Петрович, едва ли не с отчаянием. - У меня  дача
в двадцати километрах от города, кооператив "Березка",  девятая  линия,  дом
семнаддать. Если что, вы можете укрыться там. И телефон Логинова возьмите.
   "Неужели люди могут так убедительно врать? - думала я,  принимая  из  его
рук клочок бумаги. - Может,  он  и  не  врет,  а  обманывается  сам.  Трудно
поверить, что близкий друг или родственник,  которого  ты  считаешь  честным
человеком, на самом деле отпетый мерзавец".
   С большой осторожностью мы покинули больницу. Разговаривать не  хотелось,
я хмурилась, молчала, а Денис сидел тихо,  отнесясь  с  пониманием  к  моему
душевному состоянию.
   Денис смотрел телевизор, а я таращилась в потолок. Шел второй  час  ночи,
но про педагогику я опять забыла, поэтому ребенок не спал и порядка  в  доме
не было никакого.
   "Ничего я не могу, - отчаянно  подумала  я,  глядя  на  проходящего  мимо
Дениса, тот сновал в кухню и таскал печенье. - Испортит зубы или желудок".
   "Конечно, испортит, - съязвил внутренний голос. - Ты  ведь  об  ужине  не
позаботилась, а мальчишка есть хочет".
   Я всерьез подумала: может, встать и, к примеру, пожарить картошки? Тут  в
комнату заглянул Денис и сказал почему-то шепотом:
   - Саш, телефон.
   Я не сразу сообразила, о чем он, и, выглянув в  прихожую,  покосилась  на
аппарат, тот молчал, как рыба, а Денис добавил еще тише:
   - Тот, из машины.
   Господи, я ж про него забыла... Голос я  узнала  сразу,  он  весело  меня
поприветствовал, а я ответила:
   - Здравствуй, Татарин. Роскошные подарки делаешь? Сотовый денег стоит.
   - Пользуйся, пока я добрый. Интересно поболтать с тобой иногда.
   - Как дела? Как  твои  хозяева?  Не  боишься,  что  на  днях  без  работы
останешься?
   - Работы вагон. Мне еще с тобой встретиться надо, сучка.  И  с  маленьким
противным ублюдком. Передай ему, он опять осиротел, тетка, или кто  она  ему
там, в ящик сыграла. Подохла, одним словом.  А  с  ней  еще  три  дуры.  Рот
разевали не по делу, теперь тихие лежат. Я звонил  час  назад,  хотел,  чтоб
щенок послушал, тут забавно было,  очень  ваша  Верка  верещала...  Слышишь,
деточка, с тобой будет еще веселей... - Он засмеялся, а во мне вдруг  что-то
оборвалось. Наверное, именно в ту минуту я  и  спятила  окончательно.  Денис
стоял странно вытянувшись, длинненький, худой, с поджатыми у груди руками, и
очень походил на суслика. Глаза, огромные  на  узком  лице,  округлились  от
ужаса, веко дергалось, а губы, почти белые, мелко дрожали.
   - Слушай, Татарин, - с поразившим меня  спокойствием,  сказала  я,  -  ты
очень заблуждаешься. Это не ты охотишься за нами, это я охочусь за тобой.
   - Не пугай меня, пожалуйста, - захныкал он. - Мне так страшно. - На  этом
разговор закончился.
   - Саша, он Верку убил, да? - спросил Денис. Я сняла телефонную  трубку  и
набрала номер сауны. Мне ответил мужской голос.
   - Будьте добры Любу, - попросила я.
   - Кто ее спрашивает?
   - Подруга.
   - Девушка, здесь несчастье, четыре женских трупа, личности  выясняются...
- Дослушивать я не стала, посмотрела в стену и сказала:
   - Все, сволочь, ты допрыгался...
   Денис, стоя рядом, ухватил меня за локоть и позвал:
   - Саш...
   - Так, - я тряхнула головой, напомнив себе: я не одна, со мной ребенок.
   - Денис,  быстро  собери  еды,  воды  побольше  в  пластиковых  бутылках.
Сможешь?
   - Ага,  -  он  кинулся  в  кухню.  Я  проверила  оружие,  собрала  сумку,
прихватила два одеяла,  сборы  мы  закончили  одновременно.  Денис  перестал
дрожать, только был землисто-бледен. - В машину? - прошептал он.
   - Нет, на чердак.
   Мы тихо вышли, я впереди, он с сумками за мной.  Дверь  я  захлопнула,  а
потом, лишив себя  некоторого  количества  волос,  в  четырех  местах  ловко
приделала их к двери и вслед за Денисом стала подниматься на чердак. О  том,
что замок на чердачной двери открывается при помощи обыкновенной  проволоки,
Денис узнал еще в первый день нашего заселения в  этот  дом.  Чердаком,  как
видно, никогда не пользовались. Горький опыт кое-чему научил, и теперь у нас
был фонарик. Я нашла старое ведро и еще какую-то жестянку и на всякий случай
пристроила их возле двери. Потом мы прошли  в  глубь  чердака  и  устроились
возле стены, соорудив себе лежбище из одеяла и двух маленьких подушек.
   - Сейчас тепло и дождя нет, - заметил Денис, поглядывая  на  меня  как-то
неуверенно, - не замерзнем. А есть можно печенье. Правда?
   - Правда, - кивнула я. - Ложись и постарайся уснуть.
   - А ты?
   - Я подожду. Вдруг эти появятся.
   - Думаешь, Верка им сказала, где мы?
   - И такое возможно, - как можно мягче ответила я. - Спи и не бойся.
   - Может, поговорить с тобой, а?
   - Не надо. Я не усну.
   Сутки мы провели на чердаке. В памяти они отложились смутно. Свихнувшийся
человек воспринимает мир совершенно иначе. Помню, что сидела поджав  ноги  и
таращилась  в  угол.  Тихонько  разговаривала  с  Денисом.  Мальчику  и  так
досталось, не стоило пугать его еще больше. Он был терпелив и читал "Алису",
книгу я с удивлением обнаружила на полке у Веркиной подруги и  прихватила  с
собой. Когда вода кончилась, я спустилась к квартире и тщательно обследовала
дверь. Все волоски  находились  строго  на  своих  местах.  Значит,  Вера  о
квартире промолчала, и обнаружить нас они пока не смогли. На несколько  дней
сойдет и эта квартира, правда, очень скоро должна появиться хозяйка, но  она
меня сейчас беспокоила мало.
   Утром мы отправились  в  "Городскую  справку":  Денис  проявлял  изрядное
терпение и обходился без вопросов, но тут не выдержал:
   - Зачем нам туда?
   - С чего-то надо начинать, - пожала я плечами. - Попробуем выяснить,  где
живет Татарин.
   - Зачем? - глухо поинтересовался Денис.  Я  закусила  губу  и  попыталась
отыскать слова, способные объяснить, что происходит в моей душе.  Все  слова
куда-то запропастились. Денис сам пришел мне на помощь. - Ты хочешь  сама  с
ним разобраться? - спросил он.
   -  Хочу,  -  кивнула  я.  -  Если  по-другому  никак  нельзя,  значит,  я
перестреляю всех этих мерзавцев, а там... отправимся куда глаза  глядят.  Во
всеобщем бардаке, глядишь, где-нибудь и устроимся.
   - Ага, - кивнул Денис, подозреваю, к этому моменту он уже  понял,  что  я
спятила.  Однако  воспринял  это  как  должное.   Татариновых   Александров,
подходящих по возрасту, в городе оказалось только пятеро,  чему  я  от  души
порадовалась. Приткнув машину на стоянке возле магазина, мы  на  троллейбусе
отправились по адресам. Первые три отпали сразу, двое отцы семейств, пьющие,
работящие, третий - непьющий, являлся хозяином желтого "Запорожца",  который
стоял у подъезда и очень действовал на нервы соседям. Сведения  очень  ловко
добывал Денис, пока я сидела где-нибудь в  тенечке  на  скамеечке.  Мысли  в
голову приходили одна затейливее другой. Четвертый Татаринов