, - сказала женщина.
   Я взглянула и едва не вскрикнула: передо мной был Андрей. Сделала  шаг  в
сторону, слабо простонала и подумала, что не мешало бы мне присесть.
   - Вот сюда, пожалуйста, - торопливо предложила мне женщина и вывела  меня
в коридор.
   - Вы его знаете? - спросил  Николай  Петрович.  Особого  интереса  в  его
голосе вроде бы не слышалось. Я кивнула:
   - Да. Это Андрей Суворин.
   - Хотите, выйдем на улицу? - чуть помедлив, предложил Степаненко.
   - Да... пожалуйста, если можно.
   На улице мне стало легче. Я немного  посидела  на  скамейке  и  вроде  бы
смогла прийти в себя.
   В тот день мне пришлось ответить на множество вопросов, Николай  Петрович
оказался человеком дотошным и, как видно, никуда не спешащим.
   - Когда вы видели Суворина в последний раз? - задал он обычный  для  всех
детективных фильмов вопрос. Я стала высчитывать, в какой день Андрей  вернул
мне деньги.
   - Три дня назад. В кафе на Литейной  в  старом  городе.  Мы  по  телефону
договорились встретиться, я приехала,  он  уже  ждал  меня.  После  обеда  я
заезжала к нему домой, но не застала. Больше мы не виделись.
   - Вы часто бывали у него дома?
   - Один раз.  Видите  ли,  мы  познакомились  недавно,  я  хотела  сменить
квартиру, и он вызвался помочь.
   Вдаваться в детали и объяснять  вещи  малоприятные  мне  не  хотелось:  о
покойниках, как известно, плохо не говорят.
   - Кого-нибудь из его знакомых вы знаете? Общие друзья и так далее..
   - Нас познакомила моя подруга, он подвозил ее с вечеринки,  заговорили  о
квартирах, и он сказал, что как раз этим занимается.  Лариса  дала  ему  мой
телефон, он позвонил, и мы встретились.
   - Ясно. Фамилия вашей подруги и домашний адрес...
   Я назвала и торопливо добавила:
   - Вряд ли она сможет рассказать об Андрее больше, чем я.
   - Никогда  не  знаешь  заранее,  -  усмехнулся  Николай  Петрович,  потер
переносицу и спросил:
   - В котором часу вы заезжали к нему домой?
   - Около пяти, - подумав, ответила я.
   - И не застали?
   - Нет.
   - И больше не заезжали?
   - Заезжала. Я попросила передать ему, чтобы он позвонил, и несколько  раз
звонила сама, два дня назад проезжала мимо и решила зайти, но дома его опять
не оказалось.
   "Мальчишка,  -  неожиданно  выплыло   из   глубин   моего   сознания.   -
Мальчишка..."
   - Вы сказали, что просили передать Суворину, чтобы он вам позвонил. Так?
   - Да, - кивнула я.
   - Кого просили?
   - Его друзей.
   - Где вы с ними встретились?
   - Они были в квартире, когда я зашла в первый раз.
   Николай Петрович нахмурился.
   - Вы сказали, что, приехав к Суворину около пяти, дома его не застали...
   - Да. Я хотела написать записку, но тут дверь открылась, в квартире  было
двое молодых людей. Они предложили мне подождать Андрея,  но...  у  меня  не
было времени, я попросила их передать ему, чтобы он мне позвонил, и ушла.
   - Вы входили в квартиру?
   - Нет. Разговаривали на лестничной клетке.
   - А почему вы не вошли в квартиру?
   - Зачем? Мы сказали друг другу несколько слов, для этого не надо  входить
в квартиру. - "Почему я на самом деле не вошла в  квартиру?  Почему?  Потому
что испугалась. Да так, что до сих пор при воспоминании  об  этой  минуте  в
животе у меня что-то сворачивается..."
   - Вам ничего не показалось странным?
   - Странным? - удивилась я. - Нет... - "Странным и страшным... А что  было
странным? Да все, только объяснить свои чувства словами я не сумею".
   - Вы не удивились, что хозяина дома нет, а дверь вам открывают незнакомые
люди?
   - Нет, это для  меня  они  незнакомые,  но  вполне  могли  быть  близкими
друзьями Андрея. Возможно, он куда-то ушел, а они  его  ждали.  Что  в  этом
странного?
   - Конечно, конечно... Они оба вышли на лестничную площадку?
   - Это я была на лестничной площадке, один из них стоял в дверях, а другой
вышел в прихожую чуть позднее, услышав, что мы разговариваем.
   - Вы хорошо их видели?
   - Да, конечно.
   - А смогли бы описать?
   - Наверное.
   - Пожалуйста, отнеситесь к этому очень серьезно.
   - Один высокий такой, шатен, короткая стрижка, глаза, по-моему,  светлые,
нос длинный, острый, лицо  широкое  с  тяжелым  подбородком.  Рот  занятный:
нижняя губа очень пухлая, а  верхняя  вытянута  ниточкой.  Какое-то  нелепое
впечатление производит. Возраст около тридцати лет, может, чуть больше...
   - Как долго вы с ним разговаривали? - спросил Николай Петрович.
   - Минуту, может, полторы.
   - И смогли так хорошо рассмотреть человека, чтобы  через  несколько  дней
дать его точное описание?
   - Я художница. И лица людей мне интересны.
   - Хорошо, - кивнул Николай Петрович. - Еще что-нибудь можете вспомнить?
   - Одет был в джинсы, ботинки на высокой подошве и  футболку,  серую,  без
рисунка. Второго я не так хорошо запомнила, он стоял в тени.  Тоже  молодой,
волосы темные, короткая стрижка, лицо приятное... Если хотите, я их нарисую.
   - Да? - Он вроде бы удивился. Я торопливо  достала  из  сумки  блокнот  и
карандаши и набросала два портрета по памяти.
   - Вот, - сказала я,  протягивая  листы  Николаю  Петровичу.  -  По-моему,
похожи. Только... они ведь друзья Андрея, и найти их не составит труда...
   - Вы так думаете? -  с  легким  сомнением  спросил  Николай  Петрович.  -
Александра Сергеевна, вскрытие показало, что Суворин был убит примерно в  то
время, когда вы разговаривали с этими людьми. Вы понимаете?
   Я тяжело вздохнула, закрыла глаза, поежилась, но... не удивилась.
   - Вы сказали, что Андрея нашли на объездной дороге, - тихо  начала  я.  -
Разве его не сбила машина?
   - Нет. Смерть наступила от удара тупым предметом в основание  черепа.  На
теле многочисленные кровоподтеки.
   Я вцепилась в свою сумку, пальцы побелели от напряжения.
   - Труп вывезли и оставили на объездной дороге... "Мальчишка...  он  знал,
что Андрей убит... он не шутил. Мальчишка что-то видел..."
   - Что? - спросил Николай Петрович, а я поняла, что говорю вслух.  "Что  я
сказала? О господи!.."
   - Какой мальчишка? - спросил он. Я тяжело вздохнула и прикрыла веки.
   - Мальчишка, во дворе, лет одиннадцати, похожий на бродяжку. Он  выпросил
у меня пятерку, обещал присмотреть за машиной. А еще он  сказал:  "У  Андрея
менты"... Он так сказал... Почему менты? Оба в гражданской одежде. Мальчишка
выдумывал... Господи боже, что он там видел?
   - По-вашему, ребенок может что-то знать? - вроде  бы  равнодушно  спросил
Николай Петрович.
   - Когда я заехала к Андрею во второй раз...  мальчик  был  явно  напуган,
сказал: "Не мотайся сюда, тобой уже интересовались". -  Я  зябко  поежилась,
чудовищный смысл его слов наконец дошел до меня. -  И  еще  он  сказал,  что
Андрей убит...
   Николай Петрович смотрел на меня в упор и хмурился.
   - Как вы отнеслись к его словам? - сделав длинную паузу, спросил он.
   - Хотела надрать ему уши... думала, он разыгрывает меня... Понимаете, все
выглядело как-то... глупо...
   Николай Петрович кивнул, но понял он меня или нет, оставалось тайной.
   - Послушайте, если мальчик что-то видел... - испугалась я.
   Николай Петрович опять кивнул, потом стал расспрашивать о моей работе,  я
отвечала, хотя и не могла уразуметь, какое  отношение  моя  работа  имеет  к
убийству. Скоро у меня разболелась голова, я стала непроизвольно морщиться и
делать паузы  между  словами,  Николай  Петрович  заметил  это  и  участливо
спросил:
   - Как вы себя чувствуете?
   - Не очень хорошо, - ответила я, он дал мне подписать какую-то бумагу  и,
кашлянув, сказал:
   - Александра Сергеевна, вот мой телефон, если вы вдруг вспомните  что-то,
непременно  позвоните.  И  еще,  о  наглев   разговоре   лучше   никому   не
рассказывать. Извините, но нам придется побеспокоить вас еще.
   - Я понимаю, - уныло заявила я,  мы  простились,  и  я  побрела  к  своей
машине, нашла в сумке таблетки от головной  боли,  проглотила  сразу  две  и
посидела немного, положив руки на руль, ожидая, когда лекарство подействует.
   Господи, как  я  могла  влезть  во  все  это?  Убийство,  эти  двое...  И
мальчишка... Должна я была рассказать о нем? Конечно, должна: убит  человек,
и мальчишка что-то видел.. "Он видел убийцу,  так  же,  как  ты...  вряд  ли
бандитам это понравится. Нельзя было говорить  о  ребенке.  Это  опасно.  Он
ребенок, он всего лишь ребенок... к тому же языкастый, мог  похвастать  тем,
что видел. Я  поступила  правильно.  Милиция  его  быстро  найдет  и  сумеет
защитить". Утешив себя таким образом, я поехала домой. На душе было тяжело и
тоскливо, я смотрела вперед и не очень хорошо понимала, куда еду. Потому  не
удивилась, через некоторое время обнаружив себя неподалеку от дома, где  жил
Андрей. Однако въезжать  в  его  двор  не  стала.  Пристроила  машину  возле
магазина и дальше отправилась пешком.
   Двор был пуст. Я забралась в кусты сирени, но и там никого не обнаружила,
зато обнаружили меня. Окно  первого  этажа  распахнулось,  и  женский  голос
сурово спросил:
   - Что вам здесь нужно?
   -  Извините,  -  вздрогнув,  пролепетала  я.  -  Я  ищу   мальчика,   лет
одиннадцати, темные волосы, такая забавная стрижка...
   - Он что, украл у вас что-нибудь?
   - Украл? Нет, почему?
   - А чего ж вы его ищете?
   Интересный вопрос, и что я должна ответить? Отвечать я не стала, спросила
сама:
   - Он живет в вашем доме?
   - Если вы ищете  Дениса  Голубева,  то  в  нашем.  Не  семейка,  а  божье
наказание. Тринадцатая квартира. Только если вы собрались жаловаться на него
родителям, затея пустая. Отец сидит в тюрьме,  а  матери  до  мальчишки  нет
никакого дела. Пьяница она. Мальчишка предоставлен  сам  себе.  В  школу  не
ходит, болтается целыми днями на улице... В общем, хорошего не жди... Беда с
такими соседями. Денисом уже не  раз  милиция  интересовалась,  таскается  с
компанией, все такие же непутевые, то стекло выбьют, то из машины что-нибудь
стащат. - Женщина, вздохнув, махнула рукой.
   Не зная, что ответить на ее причитания, я постояла, переминаясь с ноги на
ногу, брякнула "спасибо" и стала выбираться из кустов.
   Тринадцатая квартира располагалась  во  втором  подъезде,  я  направилась
туда, косясь на окна Андрея. По спине прошел холодок,  казалось,  оттуда  за
мной кто-то наблюдает.
   - Чепуха, - одернула я себя и твердой походкой вошла в подъезд.
   Квартира была на первом этаже, звонок не работал, я  громко  постучала  и
стала ждать.  Тишина.  Я  постучала  еще  раз,  где-то  в  глубине  квартиры
раздались шаги, дверь открылась, и я увидела женщину. Стало ясно: она спала,
и я ее разбудила.
   - Чего? - спросила женщина хмуро.
   - Вы мама Дениса? - испытывая неловкость за  вторжение,  поинтересовалась
я, голос против воли звучал заискивающе.
   - Ну? - Стоять ей было трудно, и она облокотилась на дверной косяк.
   - Извините, он дома?
   - Нет его. - Женщина нахмурилась еще больше и спросила громче:
   - Вам чего надо? Жаловаться  пришли?  Жалуйтесь.  Сына  нет,  и,  где  он
болтается, я не знаю.
   - Мне он очень нужен. Можно я оставлю свой телефон? Пусть позвонит...
   Женщина открыла рот,  потом  закрыла  и  посмотрела  на  меня  с  большим
сомнением.
   - Чего он опять натворил?
   - Ничего. Просто... просто он обещал мне позировать... Я художница и... -
Я торопливо сунула ей листок  бумаги  со  своим  телефоном  и  бросилась  из
подъезда. Женщина высунула голову, глядя мне вслед с  заметным  недоумением.
Надо было ей все рассказать. Ага, она пьяна в стельку  и  вряд  ли  способна
хоть что-то соображать. Только бы не забыла отдать телефон мальчишке...
   Я шла к машине, пребывая в каком-то странном состоянии: мне казалось, что
все совершается помимо моей воли, все идет наперекосяк.
   Занимаясь  самобичеванием,  я  направилась  к  проспекту,  домой  мне  не
хотелось, вряд ли я смогу работать в таком состоянии. Я совершенно не знала,
что мне с самой собой делать. Свернула  к  рынку  и  тут  увидела  Дениса  в
компании  четырех  таких  же  оборвышей,  увлеченно   намывающего   шикарный
"Фольксваген". Точнее, увлеченно намывал именно Денис, остальные  сидели  на
корточках и брызгали  водой  в  лицо  друг  другу  из  пластмассовых  ведер,
впрочем, без особого энтузиазма. Я подъехала ближе и  посигналила.  Один  из
ребят вскочил и рванул ко мне. Я открыла окно и сказала:
   - Мне нужен Денис.
   Тот успел меня заметить, посмотрел неодобрительно,  подошел  вразвалку  и
заявил:
   - Подожди.
   Я заглушила мотор и стала ждать. Он закончил работу,  получил  деньги  от
вернувшегося с рынка хозяина "Фольксвагена" и только после этого  направился
ко мне. Я распахнула правую дверь, он сел, посмотрел  сердито  и  сплюнул  в
окно, а я размышляла, с чего начать разговор.
   - Ну чего? - спросил он через минуту.
   - Я была в милиции, - сказала я.
   - Вот дура, - всплеснул руками Денис. - Ведь говорил же тебе.
   - Что ты мне говорил? - не поняла я.
   - Говорил: не мельтеши и не суйся...
   - Я и не совалась, - с обидой заметила я. - Меня вызвали.
   - Как это? - проявил  Денис  заинтересованность.  -  Неужто  сами  нашли?
Тачку-то они не видели, у меня же про номера спрашивали, а я сказал, что  ты
не на "жигулевине", а на "Москвиче", а номер, мол, не запомнил. Как же  они,
а? Не на твоем же лбу они прочитали... или ты им в  тот  раз  чего  брякнуть
успела?
   - В какой раз? - растерялась я.
   - Ты чего такая глупая? Ты ведь их видела?
   - Кого? Приятелей Андрея?
   - Хороши приятели, - презрительно фыркнул мальчишка и  опять  сплюнул.  -
Они же его укокошили...
   - Откуда ты знаешь? - радуясь, что он сам заговорил об этом, спросила я.
   - Знаю. Видел, - тут он посмотрел испуганно. - Ты ведь ментам про меня не
сказала?
   - Сказала, - тоже испугалась я.
   - Вот дура, - он вновь всплеснул руками и покачал головой, чуть не плача.
- Вот и делай людям добро после этого...
   Он достал сигарету из мятой пачки, прикурил, руки у него дрожали.
   - Что ты делаешь? - растерялась я. - Выбрось сейчас же.
   - Ты мне что, мать? Или родная тетя? Сама-то небось куришь.
   - Ты еще маленький, - не нашла я достойного аргумента.
   - Ага. А ты большая... и умная. Чего ты им про меня наплела?
   - Я... извини, я сказала, ты знал, что Андрей  убит.  То  есть  знал  еще
тогда, когда его труп не нашли.
   - А его нашли?
   - Конечно. Потому меня и вызвали.
   - Ясно. Опознать то есть... Ты его подружка?
   - И вовсе нет.
   - А почему ж тогда тебя?
   - Потому что в его кармане была бумажка с моим телефоном.
   - Это в ментовке сказали?
   - Конечно.
   - Врут. Тот мужик все проверил. Мент сказал: "Карманы еще раз проверь", и
он в карманах шарил... Соврали тебе, вот что... все повязаны, сволочи.
   - Ты чего болтаешь? - окончательно растерялась я. - Бумажка была свернута
в плотный шарик. Его развернули и смогли разобрать цифры.
   - Да? - Денис задумался. - Если так, может, он его и не  заметил...  хотя
мне кажется, врут менты, своих покрывают. А тебя  вызвали,  чтоб  прощупать:
чего ты видела, вот. -  Он  с  гордостью  посмотрел  на  меня  и  был  таким
невыносимо довольным, что, несмотря на трагизм ситуации, я  не  выдержала  и
фыркнула. - И чего ты смеешься? - презрительно спросил Денис.
   - Извини, это нервное.
   - В голове у тебя не  все  дома,  -  проворчал  он  и  отвернулся,  потом
проронил, пытаясь выглядеть равнодушным:
   - Теперь они меня, конечно, найдут. Ладно... не страшно...  от  меня  они
ничего не узнают.
   - Послушай, Денис, - начала я, вышло как-то неуверенно, я  разозлилась  и
брякнула:
   - Нам с тобой в милицию надо.  Мы  видели  убийц.  Наши  показания  очень
важны. Понимаешь? Ты должен рассказать обо всем, что знаешь.
   - Ага. Прям счас и побежал. Нашла дурака. Они меня шлепнут...
   - Господи боже! - развела я руками. - Кто тебя шлепнет? Что ты  болтаешь?
Ты понимаешь, что человека убили?  По-правдашнему.  И  ты  видел  убийц.  Ты
обязательно должен рассказать...
   - Да заткнись ты. Никого я не видел, я все выдумал.  Тебя  пугал.  А  ты,
дура, сунулась с длинным языком, теперь хлебнешь лиха...
   - Да почему хлебну-то... - Своей цели мальчишка достиг: я испугалась.
   - Потому что все менты повязаны, это каждый придурок знает.
   - Хорошо, хорошо... допустим. Только я не понимаю, при чем здесь убийство
Андрея, чего ты без конца долдонишь: повязаны, повязаны...
   Он наклонился ко мне и зловеще прошептал:
   - Андрея менты кокнули...
   Я вытаращила глаза и тоже зашептала:
   - С чего ты взял? Я  видела  двоих  в  его  квартире.  Оба  в  джинсах  и
футболках, формы на них не было. Или ты видел других?
   - Этих. Подумаешь, форма. Что ж им, всегда форму носить...
   - Тогда я ничего не понимаю, - огрызнулась я. - Они что,  тебе  документы
показывали?
   - Дура ты... Я одного из них знаю. Видел два раза на вокзале. Зовут Вася.
Его пацаны дразнили, он идет, а они: "В-а-ся, Вася", - очень  он  злился.  Я
сам его в форме видел. А пацаны про него рассказывали, сука, а не мужик,  ко
всем цепляется... Он живет рядом с вокзалом.
   - А что ты потерял на вокзале? - спросила я. Видно, с  головой  сделалось
неладное.
   - Тебе какое дело? - Денис прикурил еще сигарету и огляделся:
   - Зачем притащилась? Еще увидит кто, место людное.
   - Денис, -  стараясь  обнаружить  в  себе  хоть  какие-то  педагогические
способности, начала я решительно, - то, что ты  говоришь,  очень  важно  для
следствия. Ты должен все рассказать Степаненко, это он меня вызывал. Мы  ему
позвоним и поедем в милицию. По-моему, он хороший человек и сможет  во  всем
разобраться. Кто-то должен разобраться. Пойми, для  нас  лучше,  если  убийц
арестуют, в противном случае...
   - Вот-вот, - обрадовался Денис, - они и нас замочат. Тебя и меня,  а  все
из-за твоего длинного языка. Одно слово - баба. Этот Вася от своих дружков в
ментовке про нас узнает и сразу кокнет.
   - Если мы дадим показания, как  положено,  и  их  опознаем,  они  нас  не
кокнут, а в тюрьму пойдут...
   - Счас, мент мента всегда отмажет...
   - Слушай, сколько тебе лет? - нахмурилась я.
   - Тринадцать, - насторожился Денис.
   - Врешь.
   - Ну, одиннадцать. И что?
   - Почему у тебя такое мнение о милиции? Что  ты  вообще  можешь  знать  о
ней?
   - Уж побольше, чем ты, - презрительно бросил он и отвернулся  к  окну,  и
тут до меня дошло, что мальчишка храбрится из последних сил: он был  страшно
напуган.
   - Денис, - позвала я. - Они тебя не найдут, то есть, если даже найдут,  я
скажу, что не с тобой в тот раз разговаривала. Извини, что так вышло.
   - Да ладно, - спустя минуту сказал он,  махнув  рукой.  -  Давай  отъедем
куда-нибудь. Нечего людям глаза мозолить.
   Я потихоньку тронулась с места и через пару кварталов свернула  во  двор,
здесь, в тенечке, мы и устроились.
   - Ты кому-нибудь еще рассказывал? - робко спросила я.
   - Мамке... только она не поняла спьяну, ругаться стала.
   - А друзьям?
   - Я ж не дурак, понятие имею.
   - Если ты прав и они действительно...
   - Действительно, - кивнул мальчишка и уставился на меня. - Я  видел,  как
эти двое его вытаскивали, вот что...
   - Андрея? - опять перешла я на шепот.
   - Конечно.
   - Как вытаскивали? Из квартиры? Ведь светло было...
   - Это днем, а они его вытащили ночью. - Он подумал немного, я  сидела  не
шевелясь, боялась неловким словом спугнуть мальчишку. - Я ведь их тачку  еще
днем приметил. Шикарная. И на панели антирадар.  Его  за  сто  штук  продать
можно, раз плюнуть.
   - Ты хотел его украсть? - растерялась я и тут же на себя разозлилась.
   - Ну и хотел... Мамка, когда в запое, себя не помнит, а мне  жрать  надо.
Ты-то небось каждый день суп трескаешь?
   - Ладно, чего ты, - пожала я плечами. - Не злись. Рассказывай дальше.
   - Дальше так... Присмотрел я тачку, она в соседнем  дворе  стояла.  Стоит
себе и стоит, я подошел и дверь  проверил,  на  всякий  случай.  Заперто.  Я
повертелся немного рядышком, потом пацаны меня купаться позв