ет, - разозлилась я.
   - Я спросила у мужа, не встречался ли он раньше  с  Анной.  Он  очень
рассердился на меня за этот вопрос. Знаете, у меня дурное  предчувствие,
если честно, я сама не своя. Все как будто жду чего-то. Нас было  восемь
человек на яхте, и трое уже погибли.
   "Только этого не хватало, - с тоской подумала я, разглядывая стену. -
Сначала Петр, теперь Валерия. Почему бы ей не поделиться своими страхами
с близким человеком, с мужем, к  примеру?"  Наверное,  я  потеряла  нить
разговора, потому что очень удивилась, когда она заявила:
   - Он вас боится.
   - Кто? - немного похлопав глазами, решила уточнить я.
   - Убийца, - ответила Вера, чем  повергла  меня  в  состояние  легкого
шока.
   - Очень интересно, - с трудом справившись с желанием послать  даму  к
черту, заметила я.
   - Да, да. Не удивляйтесь.  Так  и  есть.  Я  много  думала  об  этом.
Смотрите, что получается: убили Анну.  Вы,  желая  в  этом  разобраться,
едете к Райзману. Милиция его уже допрашивала,  как  всех  нас.  Но  как
только с ним поговорили вы, он погиб. Потом вы поговорили с Верой,  и  в
ту же ночь она погибла.
   - Откуда вам известно, что я с ней говорила? - насторожилась я.
   - Никифоров сказал моему мужу, а муж мне.
   - Забавно, откуда это известно Никифорову?
   - Так ведь она ему звонила. Верочка, я имею в виду. Он был  у  Петра,
когда она позвонила и нажаловалась на вас. Он хотел отправиться  к  ней,
но Вера сказала, что это ни к чему, раз вы уже уехали.
   - Подождите, она точно звонила после моего ухода?
   - Так Никифоров сказал.  Но  вы  меня  не  дослушали.  Смотрите,  что
получается: после разговора с милицией он никого не трогал, а как только
вы... Теперь понятно? Он вас боится. У  вас  есть  какая-то  информация,
которая  в  сочетании  с  информацией  от  других   людей   делает   его
существование опасным.
   - Восхищена вашим умом, - скривилась я,  -  но  поверить  в  это  мне
трудно. Что такого могу я, чего не может милиция?
   - И все же я уверена, что все дело в этом. Убийства в конечном  итоге
направлены против вас.
   - Тогда отчего бы убийце не  ухлопать  и  меня,  чтобы  не  мучиться?
Кстати, с вашим мужем я тоже встречалась, говорила с ним об Анне,  и  он
до сих пор жив.
   - Не шутите так, - обиделась Лера  и  торопливо  простилась,  а  меня
начала мучить совесть, чего я в самом деле напугала человека?
   - Всех к черту,  -  заявила  я  громко,  пытаясь  заглушить  душевные
сомнения. -  Пусть  идут  в  милицию  со  своими  догадками,  а  не  мне
названивают.
   Я позвонила Петру.
   - Никифоров действительно разговаривал с Верой? Чего ж  вы  сразу  не
сказали? - возмутилась я.
   - Так я... вы же не спрашивали... Если честно, это как-то вылетело  у
меня из головы. - "С ума сойдешь с этими олухами или в тюрьму сядешь".
   Мы наконец-то отправились гулять  с  Сашкой,  но  вечер  на  этом  не
закончился, мобильный ожил. Я решила, что прогулку портить  не  стоит  и
оттого  отвечать  ни   к   чему,   но   звонившим   на   всякий   случай
поинтересовалась. На экране  высветился  номер  Алексея,  и  я  поспешно
ответила.
   - Он согласен встретиться, - с места в карьер заявил Алексей, имея  в
виду Тагаева.
   Признаться, это несколько меня удивило.
   - Моя просьба сложностей не вызвала? - бодро заметила я.
   - Все даже слишком просто. Это мне  и  не  нравится.  -  Алексей  так
вздохнул, что я сочла необходимым его утешить:
   - Может, он в моем лице нашу власть уважил?
   - Ага. Он и нашу, и  вашу  власть  так  уважает...  Детка,  тьфу  ты,
извини... короче, у меня  к  тебе  большая  личная  просьба:  веди  себя
смирно. С ним, я хочу сказать. Без этих твоих штучек, и вообще... У него
к бабам специфическое отношение. Он лет пять назад жениться собрался,  а
его возлюбленная по какому-то поводу ему замечание сделала, то ли сказал
что-то не то, то ли взглянул не так. Дело было в ресторане, он поднялся,
расплатился и ушел, не говоря ни слова. Свадьба накрылась, потому что он
с девицей больше не встречался.
   - Так, может, она не хотела?
   - Она хотела, но он ей очень вежливо объяснил,  что  не  будь  в  нее
влюблен, выбросил бы ее в окно, а так просто ушел, но ведь  нервы-то  не
железные.
   - Как интересно ты рассказываешь, - хихикнула я.
   - А ты на ус мотай. У него своя точка  зрения:  курица  не  птица,  а
баба... дальше сама знаешь.
   - Еще бы.
   - Вот-вот. Я о твоем пожелании заговорить  боялся,  не  с  ним,  само
собой, с его приятелем. И был  уверен,  что  пошлют  в  лучшем  виде,  и
вдруг... Надеюсь, это просто любопытство, о тебе в народе легенды ходят,
и он решил взглянуть.
   - Серьезно? Хоть одну легенду расскажешь?
   - Одну ты знаешь: как ты меня из тюряги вытащила,  хотя  наша  власть
была категорически против. Но ты на их пожелания наплевала и сделала все
по-своему.
   - Эта легенда мне не  нравится,  на  самом  деле  мне  тогда  здорово
навешали.
   - Зато мне она по душе. Обещай, что будешь вести себя  прилично.  Ты,
конечно, сто очков вперед дашь очень многим мужикам, но он в это  ни  за
что не поверит.
   - Большое тебе спасибо, - хмыкнула я. - Теперь даже не знаю, стоит ли
встречаться с этим типом.
   - Стоит. Он умный. Если ты ему понравишься, может, и подкинет дельную
мысль. Он в ресторане "Шанхай". Спросишь там кого-нибудь на входе,  тебя
проводят. Поезжай прямо сейчас. И не забудь мне перезвонить, чтоб  я  от
беспокойства не ерзал. Только на мобильный, ладно?
   Я еще раз поблагодарила его за заботу и заспешила домой.  Признаться,
Алексей меня озадачил. Это что ж выходит, мне предстоит доказывать,  что
у меня мозги есть, или  прикидываться  безмозглой  дурой,  которую  дядя
пожалеет и поможет дельным советом?
   - Дура так дура, - хмыкнула я, потому что доказывать, что у меня есть
мозги, не любила.
   Вернувшись домой, первым делом нанесла боевую раскраску, придав  себе
черты роковой женщины. Юбка короткая, пиджак в  обтяжку,  обойдемся  без
бюстгальтера, пусть титьки наружу выпадают, парень сразу  сообразит,  за
что Дед терпел меня так долго. Девица в зеркале мне не нравилась, но для
придурка, с которым я готовилась встретиться, должно быть в самый раз. Я
сунула Сашку в сумку и прихватила с  собой,  так  сказать,  для  полноты
образа.

***

   "Шанхай" считался очень дорогим рестораном, и по этой  причине  народ
сюда валом не валил. Принадлежал он, кстати, тому  же  Тагаеву.  Стоянка
перед рестораном выглядела сиротливо, всего с  пяток  машин.  Знаменитый
"Хаммер" отсутствовал, зато возле самой двери стоял черный "БМВ".
   - Интересно, - буркнула я  и  на  всякий  случай  запомнила  номерок.
Приткнула свою машину и, отчаянно виляя  бедрами  (это  я  так  в  образ
входила), прошествовала к двери.
   В холле дежурил китаец, однако одет он был по-европейски, поклонился,
на его плоском лице эмоции отсутствовали, нет бы улыбнуться девушке. Он,
должно быть, как хозяин, считал, что раз у баб  ума  нет,  то  и  улыбок
тратить на них ни к чему.
   - Желаете поужинать? - прошепелявил он.
   - У меня назначена встреча  с  Тимуром  Вячеславовичем,  -  с  трудом
вспомнила я отчество.
   - Как вас зовут? - без всякого выражения спросил китаец.
   - Ольга Сергеевна Рязанцева, - расцвела я своей лучшей улыбкой.
   - Прошу сюда.
   Он забежал вперед без лишней суеты и повел  меня  боковым  коридором.
Постучал в массивную дверь и тут же распахнул ее передо мной.  Я  вошла.
За круглым столом, над которым свисал  красный  абажур,  сидели  четверо
мужчин и играли в карты. При моем  появлении  трое  подняли  головы,  их
физиономии приняли идиотское выражение. Одному этого показалось мало,  и
он протяжно свистнул.
   - Добрый вечер, - сказала я и так растянула губы в радостной  улыбке,
что, должно быть, смогла продемонстрировать коренные зубы.
   Тут и четвертый, тот, что сидел ко мне спиной, соизволил обернуться и
взглянуть, точнее, смерил меня  взглядом,  презрительно  дернул  верхней
губой и изрек:
   - А-а, это ты.
   - Это я, - не стала я спорить, начисто забыв,  что  сегодня  я  дура.
Парни за столом переглянулись, но никто не рискнул произнести ни  слова,
Тагаев поднялся и сказал:
   - Ну, пошли... - Толкнул дверь  и  вышел  первым,  я  сделала  парням
ручкой и не спеша последовала за ним.
   Идти пришлось недолго,  Тагаев  распахнул  соседнюю  дверь,  вошел  и
включил свет, небольшая комната оказалась кабинетом.  Он  сел  за  стол,
обитый зеленым сукном, и сцепил руки замком. Я  огляделась,  прикидывая,
куда пристроить свой зад, и выбрала кресло у стены.
   - Рассказывай, - лениво предложил Тагаев, - чего тебе от меня надо?
   - Поговорить, - пожала я плечами.
   - Ну, говори.
   Легко сказать. Как прикажете говорить с таким типом? Я закинула  ногу
на ногу и поставила сумку с Сашкой в кресло по соседству, тянула  время.
Тагаев не торопил меня. Не знаю, чего хорошего в нем нашел Вешняков,  по
мне, так он типичный придурок, из тех, что мнят  себя  пупом  вселенной.
Ворот светлой рубашки расстегнут, рукава закатаны. Неизменное  кольцо  с
бриллиантом,  впрочем,  парень  проявил   оригинальность,   на   мизинце
здоровенный  изумруд.  Золотой  браслет  и  "Ролекс",  правда,   и   тут
выпендрился: часы носил на правой руке, хотя, может, он левша и ему  так
удобней.  Цепь  на  шее  толщиной   с   собачью   тоже   присутствовала.
Положительно, он будто нарочно навешал  на  себя  все  это,  чтобы  люди
знали, с кем имеют дело. Может, вправду нарочно, и это что-то вроде моей
боевой раскраски на сегодняшний вечер?
   Я задержала взгляд на его физиономии. Обычная бандитская рожа, взгляд
наглый до такой степени,  что  кирпича  просит,  таким  образом  хочется
привести человека в чувство, чтоб  он  не  терял  связи  с  реальностью.
Широкоскулое лицо с высоким лбом, волосы, довольно длинные, он зачесывал
назад. Скорее рыжеватый блондин, чем шатен. Я эту публику в принципе  не
жалую, а он точно со  съемок  отечественного  боевика  и  еще  в  гриме.
Мафиози губернского разливу. Если он умный, то  кто  тогда  дурак?  Нет,
Вешняков спятил или просто надо мной издевался.
   Я вздохнула, терпению Тагаева можно было позавидовать, но ведь и  оно
когда-нибудь кончится.
   - Рассмотрела? - спросил он без  намека  на  усмешку,  откидываясь  в
кресле.
   - Так и вы зря время не теряли, - съязвила я, он меня очень  злил.  -
Что вас так увлекло в районе моего тазобедренного сустава?
   Его лицевые мышцы пришли в движение, однако он тут же сцепил  зубы  и
еще немного помолчал, после чего изрек:
   - Нарываешься. Либо говори, либо проваливай.
   - Не возражаете, если я начну с вопроса?  Почему  вы  согласились  со
мной встретиться?
   - Девочка на "Феррари", в  костюмчике  за  полштуки  баксов,  которую
трахают наши шишки...
   - Ваша осведомленность в женских тряпках вызывает уважение.
   "Сейчас меня выбросят за дверь", - успела подумать я,  но  он  спутал
все карты, хмыкнул и сказал:
   - Не нравлюсь я тебе?
   - Конечно, нет. А чего в вас хорошего?
   - Терпение.
   - Тут я спорить не буду, - поспешила согласиться я.
   - Говорят, ты умная. Ни в жизнь не подумаешь.
   - Говорят, вы тоже. А теперь, когда мы  обменялись  комплиментами,  я
хотела бы объяснить цель своего визита.
   - Вона как... Звучит впечатляюще, валяй.
   - Мы не нравимся друг другу, и тут ничего не поделаешь, - заявила я с
улыбкой и встала, подхватив сумку. Я успела дойти  до  двери,  злясь  на
себя, однако считала риск оправданным. Конечно,  будет  обидно,  если  я
перемудрила.
   - Эй, - позвал он, - забыл, как тебя зовут...
   - Это не существенно. Эй, и что дальше?
   - Сядь, - ткнул он пальцем в кресло, очень уж по-хозяйски,  но  я  не
стала принимать это близко к сердцу. Подошла и села.
   - Вы согласились  со  мной  встретиться,  и  терпение  ваше  воистину
безгранично, раз вы до сих пор меня не  вышвырнули.  Из  этого  я  делаю
вывод, что вы заинтересованы в разговоре.
   - Еще бы. А о причине не догадываешься?
   - Может, вы намекнете?
   - Может. Мне нравится твой костюм. А еще хотелось бы  взглянуть,  как
ты выглядишь без него.
   - Иными словами, вы убеждены, что, если мы  еще  немного  подействуем
друг другу на нервы, я непременно разденусь?
   Он почесал ухо и улыбнулся. Вполне по-человечески.
   - Все, что мне говорили, чистая правда: у тебя паскудный  характер  и
очень длинный язык. Странно, что его до сих пор никто не укоротил.
   - Я была против.
   - Не сомневаюсь. А я бы  смог  найти  ему  другое  применение.  Прямо
сейчас.
   - Я не особенно сильна в таких упражнениях.  А  у  Анны  Гориной  это
хорошо получалось?
   Такой прыти он от  меня  не  ожидал  и  потому  растерялся,  лишь  на
мгновение, но и этого было достаточно;  Анну  он  знал.  Впрочем,  я  не
сомневалась в этом, раз его номер  обнаружили  в  телефонной  книжке  ее
мобильного.
   - Эта  та,  которую  зарезали?  -  спокойно,  спросил  он,  придвинул
авторучку и принялся вертеть ее на столе.
   - Да. Вы ведь были хорошо знакомы?
   - Я с этой Анной? Не помню такой.
   Ответ удивления не вызвал.
   - Вот как... Но то, что ее зарезали...
   - Я проявляю интерес к тому, что происходит в этом городе. Знаю,  что
зарезали девку на сафроновской яхте, и что там была ты. Поэтому и  суешь
свой нос куда не просят. Хотя есть  еще  вариант:  это  убийство  чем-то
интересно отцам города и тебя пустили по следу. В любом  случае  не  там
ищешь. Я знать не знал девчонку.
   - У меня в этом большие сомнения.
   - Ну, так и живи с ними, кто ж мешает? - Он отбросил авторучку ловким
щелчком и воззрился на меня. - Здесь  полно  баб,  возможно,  мы  как-то
вместе выпивали. Возможно. Но я этого не помню.
   - Возможно, она даже звонила вам пару раз?
   - Почему нет? Я уже  сказал:  здесь  полно  баб,  если  я  всех  буду
помнить, ни на что другое мозгов уже не хватит.
   "Особенно если их и так не много", - мысленно съязвила я.
   - А Вера Нежданова тоже относилась к тем, что здесь вертятся?
   - Это кто такая?
   - Подруга Анны.
   - Ну, если подруга, может, и вертится.
   - Она тоже погибла.
   - Да?
   - А с Райзманом вы были знакомы?
   - Был. Голову ломаю, кому этот парень мог мешать. Мне он нравился.
   - Кто вас познакомил, тоже не помните?
   - Какое это имеет значение?
   - Просто интересуюсь.
   -  У  меня  последнее  время  появились  лишние  деньги,  а  у   него
антикварный магазин. Покупал кое-какие вещицы...
   - Перед его смертью тоже собирались что-то купить?
   - Не собирался. Но  он  предлагал  мне  картину.  Говорил,  известный
художник. Просил тридцать штук.
   - Вы ездили к нему взглянуть на картину?
   - Хоть у меня и есть свободные деньги, но я не такой дурак, чтобы  за
мазню бабки отстегивать. На кой мне черт картина?
   - Что же вы в таком случае у него приобрели?
   - Так... золотишко. Вот этот перстень, к примеру, - кивнул он на свой
мизинец. - Девятнадцатый век, забыл, кто сделал эту хреновину.
   - А с господином Никифоровым вы знакомы?
   - Это который Никифоров?
   - Никифоров Павел Сергеевич.
   - Слышал. Его что, тоже убили?
   Я усмехнулась и покачала головой.
   - Вы же сказали,  что  интересуетесь  тем,  что  происходит  в  нашем
городе? - Я поднялась, подошла к столу и доложила на него свою  визитную
карточку. - Если у вас переменится  настроение,  и  вы  решите  со  мной
поговорить...
   - О чем, детка? - хмыкнул он и подвинул карточку мне, но не  щелчком,
а приложившись к ней сразу тремя пальцами. -  Если  мне  захочется  тебя
увидеть, я и без визитки тебя найду.
   - Что ж... - не стала я спорить и, стараясь  соблюдать  осторожность,
положила  карточку  в  сумку.  -  Не  могу  сказать,  что  было  приятно
познакомиться, однако спасибо, что уделили мне время.
   - Пожалуйста, - усмехнулся он. Я направилась к двери, а он сказал мне
вслед:
   - Меня обманули, ума у тебя нет вовсе.
   - Людям свойственно все преувеличивать, потому что я о  вас  того  же
мнения. - И, не дожидаясь, когда  в  меня  запустят  чем-то  тяжелым,  я
спешно покинула кабинет.
   Китаец, маячивший в холле, торопливо распахнул передо мной дверь.
   -  Мое  обаяние  на  него  не  действует,  -  пожаловалась  я  Сашке,
устраиваясь за рулем. Чуяло мое сердце, ничего путного из  разговора  не
получится, так и вышло.
   Тагаев вполне мог говорить правду. Такой тип, как он, вряд ли  помнит
по именам всех своих женщин. Дед, к примеру, вечно их забывает  и,  чтоб
не путаться, всех  зовет  Детка,  а  у  этого  времени  больше,  значит,
соответственно, и девок. И он их не только по именам забывает, но и  лиц
не различает. И Райзман мог действительно звонить ему по поводу картины,
с Никифоровым и Верой он не знаком... Однако, несмотря на здравые мысли,
что-то подсказывало мне: Тагаев врет, а  если  врет,  тому  должна  быть
причина.  То,  что  он  решил  со  мной  встретиться,   уже   интересно.
Объяснение, что подвигло его к этому простое любопытство, мне  серьезным
не показалось. Я вздохнула, злясь на то,  что  вечер  потрачен  впустую,
впрочем, не первый и не последний.
   Я выехала со стоянки и решила немного прокатиться по городу. Я  люблю
свой город, особенно летними ночами. Фонари  на  улицах,  огни  рекламы,
стайки молодежи возле кафе...
   - А это что такое? - подумала я вслух, Сашка  с  интересом  приподнял
уши. - А это "БМВ". Ну-ка, номерочек посмотрим... Так и  есть.  Слышишь,
пес, господин Тагаев  отправил  с  нами  сопровождающих.  К  чему  такая
милость? - "БМВ" держался на расстоянии, но особо не прятался. - Так,  -
протянула я и принялась плутать по улочкам. "БМВ" вроде бы  отстал,  но,
оказавшись перед светофором, я  вновь  заметила  его.  Очень  захотелось
позвонить  Вешнякову  или  Лялину.  Но  от  этой  мысли   мне   пришлось
отказаться. Сколько можно злоупотреблять их  добротой.  Вряд  ли  ребята
затевают военные  действия.  Тогда  что?  Тагаев  просто  решил  немного
поиграть на моих нервах? Милости просим...
   Я свернула к дому, "БМВ" не спеша проехал мимо. Я  загнала  машину  в
гараж, слыша, как в кухне дребезжит телефон. Включился  автоответчик,  я
схватила трубку. Звонил Алексей.
   - Вернулась?  Третий  раз  звоню.  На  мобильный  не  рискнул,  вдруг
помешаю.
   - Ты всерьез опасался, что я могу не вернуться?
   - Ольга, я тебе многим обязан,  точнее,  я  тебе  жизнью  обязан,  но
иногда очень хочется свернуть тебе шею.
   - О господи, сколько же вас, желающих, на одну бедную девушку...
   - Как все прошло?
   - Мы не понравились друг другу.
   - Я же тебя просил...
   - Я старалась, как могла. Тагаев считает меня дурой, он таки  сказал:
ума, мол, нет вовсе, значит, не зря старалась. У меня  большая  просьба,
не смог бы ты очень аккуратно узнать, нет ли у Тагаева каких-либо дел  с
господином Никифоровым.
   - Попытаюсь... Но  про  Никифорова  я  знаю  доподлинно:  если  он  и
занимался какими-то темными делишками, то сейчас все по-другому.  Братвы
он сторонится, и они его за это не жалуют, особенно те, с кем он  раньше
дружбу водил. Жаль, что до тебя никак не дойдет, что  Тагаев  совсем  не
тот человек, с которыми ты привыкла иметь дело. Мне бы очень не хотелось
думать, что ты его чем-то задела.
   Простившись с Алексеем, я вернулась в  холл  и  проверила  замок.  Не
помню, когда я делала это в последний раз, но слова Алексея произвели на
меня впечатление.
   - Замок какой-то хлипкий, - чертыхнулась я и посоветовала  себе  лечь
спать. Что и сделала буквально через полчаса.
   Сны, которые посетили меня в ту ночь, переплюнули все ранее  виденное
по кошмарности и бестолковости, так что нечего удивляться, что  утром  я
встретила мир не радостной улыбкой, а тяжкими стонами. Вчерашние  страхи
показались глупыми и даже обидными для моего самолюбия.
   Выпив две чашки кофе и немного придя в себя, я позвонила  Артему.  Он
уже был на боевом посту, моему звонку не порадовался, особенно  когда  я
поведала о вчерашней встрече.
   - Пре