нии.
Ничего у них сейчас такого нет,  чтоб  вот  так  с  Олегом  разделаться.
Значит, покушение с  его  работой  не  связано.  Надо  было  браться  за
Тагаева, - вздохнул он. - Может, тогда... чувствую себя...  -  Он  вновь
махнул рукой.
   В шесть позвонила жена Лялина, оставшаяся в больнице. Операция прошла
нормально, но врачи по-прежнему ничего  не  обещают.  Артем  решил,  что
домой смысла  ехать  уже  нет,  я  постелила  ему  в  гостиной,  а  сама
перебралась в спальню, но заснуть не смогла, и коньяк не помог. В девять
позвонили, я бросилась к телефону, уронив по дороге  стул,  думала,  что
это из больницы, сердце колотилось где-то  в  горле,  а  руки  вспотели.
Оказалось, звонит Дед, а я неожиданно разозлилась.
   - Что там у вас происходит? - рявкнул он.
   - У меня ничего, - съязвила я. - Я еще даже не проснулась.
   - Что с Лялиным? - спросил он на полтона ниже.
   - Пока не ясно. Во всех смыслах: ни  кто  стрелял,  ни  чем  все  это
кончится.
   - Я ведь просил тебя... что, так трудно понять? Воевать  с  бандитами
не твое дело. Ты втравила в свои делишки Лялина, и теперь он в больнице,
неизвестно, выкарабкается ли. А  все  твое  неуемное  желание  до  всего
докопаться самой.
   Вместо того чтобы послать его к черту, я  угрюмо  промолчала,  потому
что критика была справедливой.
   - Ты вернулся из Москвы? - спросила я, желая сменить тему,  когда  он
немного поутих.
   - Нет. Завтра. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, хотя бы на время.
   Я оставила последние слова без  ответа.  Пускаться  в  рассуждения  о
наших отношениях мне не хотелось, да и в том, чтобы переехать к нему,  я
не видела  смысла.  И  дело  вовсе  не  в  бандитах.  Дед,  как  всегда,
обыгрывает ситуацию,  надеясь  выжать  из  нее  максимум  полезного.  Он
предвидел, да я не поверила, кара обрушилась,  он  пригрел  на  груди  и
спас, и я в порыве  благодарности  за  отчую  любовь  забыла  его  былые
прегрешения. Впрочем, теперь любовь  отчей  не  назовешь,  трахались  мы
вдохновенно.
   - Чего ты молчишь? - спросил он. Теперь в голосе вместо грозного рыка
слышались ласка и неподдельная забота.
   - Давай поговорим, когда ты вернешься.
   -  Своему  Вешнякову  передай:  если  с  тобой  что-нибудь...  я  его
участковым отправлю в Тьмутаракань.
   - А где это? - поинтересовался Артем, когда  я  повесила  трубку,  он
стоял за моей спиной и  все  отлично  слышал.  Трусы,  футболка,  волосы
всклокочены,  вскочил,  звонок  услышав,  небось  тоже  думал,  что   из
больницы.
   - Далеко, надо полагать, - вздохнула я.
   - То подполковника сулят, то в участковые.
   - Может, и дадут подполковника.
   - Ага, догонят и еще наподдадут. А Дед, между прочим, прав.  Чего  ты
вообще  суешься?  Только  людей  волнуешь.  Говорил  же:   изыди.   Вот,
начальство растревожила.
   - Брось прикидываться. Чего-то я не  замечала,  чтобы  ты  начальства
боялся.
   - Боюсь. Мне, между прочим, положено. Ладно, пойду служить  народу  и
президенту. Хоть бы зарплату добавили, никакого настроения.
   Он удалился  в  ванную,  а  я  бросилась  в  кухню  готовить  завтрак
служивому. Пока он возился в ванной, зазвонил его мобильный, я  схватила
его, собираясь ответить, но вовремя обратила внимание на номер:  звонили
из дома Вешнякова. Я бегом припустилась в ванную.
   - Блин, - сказал Артем в досаде, увидев меня, потому что  после  душа
был в чем мать родила. - Надо тебе замок на двери присобачить.
   - Жена, - почему-то шепотом сообщила я, сунув ему в  руку  мобильный.
Телефон к тому времени уже умолк.
   Когда Вешняков появился в кухне, завтрак был готов. Умею, когда хочу.
Что ж замуж никто не берет?
   - Из дома меня скорее всего тоже выгонят, - задумчиво произнес Артем.
- Гражданин Вешняков, с вещами на выход...  А  день-то  какой  паршивый,
должно быть, дождь будет.

***

   Дождь и в самом деле  начался,  ближе  к  обеду.  К  тому  моменту  я
съездила в больницу. Состояние Лялина было признано  удовлетворительным,
но к нему, конечно, не пустили. В коридоре, возле его  палаты,  дежурили
двое ребят из его  конторы.  Я  немного  поговорила  с  ними  по  поводу
вчерашнего. Оба пребывали в недоумении и в два голоса твердили, что ни у
конторы, ни у самого Лялина  никаких  проблем  не  было.  Здравый  смысл
диктовал  связать  это  покушение  с  четырьмя  предыдущими  убийствами.
Поразмышлять над этим как следует мне не удалось, события посыпались как
из рога изобилия.
   Первым делом объявился  Вешняков  и  сообщил  результаты  экспертизы.
Лапшина застрелили из того же оружия, что и  Веру  с  Райзманом.  Вот  и
попробуй после этого не связывать убийства. Все  связано,  да  еще  как:
оружие одно и стрелок, скорее всего, один и  тот  же.  Миронову,  что  в
вечер убийства Лапшина приезжала к нему  на  дачу,  нашли.  В  настоящий
момент она находится в командировке в Рязани. Действительно заезжала  на
дачу, хотела обсудить один вопрос в неформальной обстановке, но  Лапшина
на даче не оказалось, она постояла возле калитки и  уехала.  Известие  о
его смерти ее потрясло (это она так сказала), но она понятия  не  имеет,
кому это могло прийти в голову, и о его делах сообщить ничего не  может.
Разговор с ней придется отложить до ее возвращения из Рязани. На  первый
взгляд банкир никому не мешал, на работе  известие  о  его  гибели  всех
повергло в шок,  сплошная  растерянность  и  недоумение.  Впрочем,  дело
понятное.
   Далее началось что-то  совершенно  невообразимое.  В  17.15  поступил
анонимный звонок: убийца Веры Неждановой (привожу практически  дословно)
в настоящее время пытается покинуть город на "БМВ",  далее  продиктовали
очень знакомый мне  номер.  Все  службы  были  предупреждены,  и  уже  в
восемнадцать часов оный "БМВ"  был  задержан,  за  рулем  находился  его
владелец Тагаев Тимур Вячеславович, в присутствии которого был  проведен
обыск машины, и в запаске  обнаружили...  что  бы  вы  думали?  Конечно,
орудие убийства, да еще вместе с  глушителем.  Господин  Тагаев  выразил
сначала удивление,  потом  недовольство,  затем  отказался  отвечать  на
вопросы до появления своего адвоката, который не  замедлил  явиться.  Во
время  допроса  Тагаев  категорически  отрицал   свою   причастность   к
убийствам, утверждал, что пистолет этот видит впервые, и даже  гневался,
обвиняя милицию в том, что менты сами его и подбросили.
   - Может, и сами, - глубокомысленно изрек знакомый капитан, с  которым
мы пили кофе в буфете. - Тагаев оружие никогда не носит. Это все знают.
   - Довольно неосторожно при его деятельности.
   - Ну... - пожал плечами капитан. - По-настоящему парню  вряд  ли  что
грозит, он тут всех крепко прижал. Опять же, выпендреж: мол, я  в  своем
городе никого не боюсь. Думаю, с властью нашей зарубился парень,  вот  и
завертелось. Только ни хрена мы  его  не  посадим,  вот  увидишь.  -  Он
совершенно неожиданно весело хохотнул и добавил:
   - Мозгов у ТТ больше, чем у некоторого  нашего  начальства,  денег  и
подавно, а адвокат,  говорят,  просто  фокусник:  любое  дело  наизнанку
вывернет.
   Упорство, с каким  милицейские  чины  видели  в  потенциальном  враге
неплохого, в сущности, парня, прямо-таки потрясало. В то, что Тагаев уже
сегодня окажется в тюрьме, я тоже не верила, однако слишком много  всего
набиралось по мелочи и теперь мелочами уже не выглядело.
   Через два часа еще одна новость: Тагаев сбежал чуть ли  не  во  время
допроса. Попросился в туалет и внезапно растворился на просторах родины.
Интересно, этому фокусу его тоже адвокат научил?
   Весь вечер я пробыла с женой и дочерью Лялина, их наконец-то  удалось
уговорить покинуть больницу. Мы по большей части молчали и  косились  на
телефон. В час я заставила женщину принять снотворное и  поехала  домой,
оставив обеих на попечение парня из лялинской фирмы. По дороге я  думала
о том, что меня ожидает нагоняй от Сашки, бедный пес весь день  просидел
дома.
   Вошла в квартиру, включила свет, Сашка не появился. Обида обидой,  но
это меня насторожило. Я заглянула в кухню, потом в гостиную, ожидая чего
угодно. Вещи на своих местах, никакого намека  на  вторжение,  но  Сашки
нигде не видно.
   - Эй, пес, - позвала я, - хватит дуться, выходи.
   Тишина. Я разом покрылась холодным потом,  напряженно  прислушиваясь.
Черт, у меня даже газового баллончика нет. Затеяв частное расследование,
не худо бы обзавестись оружием.
   Набрала на трубке 02 и поднялась по  лестнице,  из-за  двери  спальни
робко тявкнул Сашка. От сердца отлегло, но лишь на мгновение.  Без  меня
пес на второй этаж не поднимался, то есть подняться он еще  мог,  а  вот
спускаться ненавидел по причине неприспособленности своего тела  сходить
по ступенькам вниз с достоинством, присущим такой выдающейся собаке.
   Я вошла в спальню и включила свет.  На  моей  постели  лежал  Тагаев,
держа Сашку на руках. Пес посмотрел на меня с печалью и вздохнул.
   - Привет, - сказала я, устраиваясь в кресле,  и  положила  трубку  на
секретер.
   - Ты не очень удивлена, - скорее  констатируя  факт,  чем  спрашивая,
изрек Тагаев.
   - Честно? Не очень. С кровати сваливай,  лежать  на  ней  в  ботинках
можно только мне.
   Он не сдвинулся с места, лежал и разглядывал меня, а я не стала брать
его за шиворот и вышвыривать силой,  тем  более  что  такая  возможность
казалась весьма проблематичной.
   - Чему обязана визитом? - вместо этого спросила я.
   - Так ведь податься некуда, - развел он руками. Сашка, оказавшись  на
свободе, с места не тронулся, только зевнул.
   - Надо  ставить  сигнализацию,  -  вздохнула  я.  -  Не  квартира,  а
проходной двор. А с тобой мы позднее поговорим, - кивнула  я  Сашке,  он
стыдливо отвернулся.
   - Это ты так со страхом борешься? - хмыкнул Тагаев и пояснил:
   - Болтаешь много.
   - А чего мне бояться? Хотел бы убить, так убил  бы  еще  в  прихожей.
Пырнул ножом, вон их на кухне сколько. Так чем обязана?
   Он опять принялся  разглядывать  меня,  отвечать  он  не  спешил,  но
наконец изрек:
   - Я их не убивал.
   - Это не ко мне, это к прокурору, - поморщилась я.
   - Ты всю эту кашу заварила. Неужели не ясно, что меня подставляют?
   - Возможно, и подставляют, - не стала я спорить.
   - Ты на Деда работаешь? - спросил он.
   - Хочешь сказать, это он тебя подставляет? - съязвила я.
   - Поначалу думал, твоя работа. Но пистолет... знающие  люди  говорят,
ты на такое не способна.
   - Разные бывают обстоятельства. Хотя в данном  конкретном  случае  ты
прав: я не имею к этому отношения и не знаю, кто имеет. Теперь, когда мы
так славно поговорили, я бы хотела остаться наедине со своей собакой.
   - Я хочу разобраться, - изрек он.
   Говорить ему было нелегко, не приучен выражать свои мысли словами,  и
я его очень раздражала, должно быть, тем, что умудрилась родиться бабой.
Подумать только, такой парень, как он, и вынужден мне что-то объяснять.
   - Разбирайся на здоровье, - пожала я плечами. Он аккуратно  переложил
Сашку, встал и прошелся по комнате. - Лучше сядь. Твое  мелькание  перед
глазами действует мне на нервы.
   - Успеется, - хмыкнул он, - в смысле сесть.
   - Ну и кто тебя подставляет? - спросила я без интереса.
   - Со  своими  врагами  я  сам  разберусь,  -  взглянув  через  плечо,
порадовал он. - Но все это каким-то образом связано с убийствами. Я хочу
его найти.
   - Кого?
   - Убийцу или убийц. И тебе придется мне помочь.
   - Вот уж счастья привалило. С какой стати?
   - Я знаю, как разобраться со своими, но убийца, скорее всего,  не  из
наших. И так, как я привык, не получится. А для тебя это обычная работа.
   - Вообще-то я на заслуженном отдыхе.
   - Девку убили при тебе, и ты искала убийцу. Какой тут отдых? Я просто
предлагаю объединить усилия.
   - Ах, вот  как...  Я  тебя  правильно  поняла:  ты  считаешь,  кто-то
совершил четыре убийства, а твои недруги этим воспользовались?
   Он замер в трех шагах от меня и кивнул.
   - Может быть по-другому, - пожала я плечами.  -  Что,  если  все  это
затеяли специально для того, чтобы избавиться от тебя?
   - Больно мудро.
   - Мне и не такие штуки приходилось видеть.
   - Как-нибудь расскажешь.
   - Один человек вчера заметил,  что  в  этих  убийствах  нет  никакого
смысла.
   - Вот и разберись, - спокойно сказал Тагаев.
   - Допустим, я согласна, - хмыкнула я.  Его  мельтешение  меня  слегка
раздражало, но я решила проявить благоразумие  и  не  делать  замечаний.
Нашу зарождающуюся дружбу это отнюдь не укрепит. - Допустим, - повторила
я, а он нахмурился, парень из тех типов,  что  терпеть  не  могут  слово
"нет". - Это налагает на тебя определенные обязательства.
   Мои слова его заинтересовали.
   - Чего ты хочешь? - спросил он.
   - Откровенности, - ответила я. - Если ты будешь темнить,  я  продолжу
плутать в трех соснах.
   - Без проблем, - заявил Тагаев.
   - Ты уверен? Иногда откровенно рассказать что-то не так легко.
   - Я же сказал, без проблем. Все, что касается этих убийств. А  совать
свой нос в мои дела тебе без надобности.
   - Ну вот,  -  обрадовалась  я.  -  Наш  союз  распадается,  не  успев
возникнуть.
   - С какой стати?
   - А как, по-твоему, я найду убийцу?
   - Убийства с моими делами никак не связаны. Менты ухватились за меня,
а моим врагам это на руку.
   Я спокойно покачала головой, давая понять, что его доводы впечатления
на меня не произвели.
   - Кто-то обстрелял машину Лялина, - заметила я.
   - А... этот тип из охранной фирмы.
   Я подняла брови, а Тагаев разозлился.
   - Что тебя удивляет?
   - Если выяснится, что  покушение  на  него  связано  все  с  теми  же
убийствами, тогда мой взгляд на это дело в  корне  меняется.  Кто  может
организовать такое нападение? Криминальная группировка или...
   - Или дяди, у которых есть власть в этом городе,  -  съязвил  он,  и,
между прочим, напрасно, потому что именно это я и имела в виду.
   -  Следовательно,  убийства  приобретают  иную  окраску:  не   личное
сведение счетов, а что-то посерьезнее, большие деньги, к примеру. И  тут
без твоих дел никак. Я доходчиво все объяснила?
   - Хорошо, - подумав, кивнул он. - Если я увижу, что... если это будет
действительно необходимо...  в  конце  концов,  в  твоего  Лялина  могли
стрелять по какой-то другой причине.
   Само собой, связываться с ним мне не хотелось,  зато  очень  хотелось
разобраться с этими чертовыми убийствами,  а  у  него  была  нужная  мне
информация. В общем, я решила, что мы  подходим  друг  другу,  и  задала
первый вопрос:
   - Как насчет выпивки?
   - Говорят, ты алкоголичка, - сообщил он. Без  этого  вопроса  уже  ни
одно знакомство не обходится. - Врут?
   - По-моему, ты идиот, - не выдержала я. Ей-богу, он растерялся,  вряд
ли кто за последние годы говорил ему такое. - Только  законченный  идиот
доверит свои дела алкоголичке.
   - Я просто спросил...
   - Ты все-таки определись: либо ты идиот и тогда мне совершенно  ни  к
чему тратить на тебя время, либо парень с мозгами и дурацких вопросов не
задаешь. Так как насчет выпивки?
   - Можно, - буркнул он, и я, оставив Сашку  в  спальне,  спустилась  в
кухню, Тагаев за мной. - А у тебя характер, -  заметил  он  со  смешком,
устраиваясь за столом.
   - Ага. Паскудный. Мне говорили. Так что на подобные  сообщения  время
не трать. Ужинать будешь?
   - Буду, - с готовностью кивнул он.
   Я поставила ужин  в  микроволновку,  сервировала  стол,  налила  себе
мартини, ему коньяк.
   - Последнее лирическое отступление, и начнем. Я не нравлюсь тебе,  ты
не нравишься мне, но нам придется некоторое время терпеть друг друга.  У
меня нет ни малейшего желания демонстрировать характер, отстаивать  свое
"я" и заниматься прочей хренью, которая только мешает делу,  поэтому  на
время лучше засунуть все это куда подальше. Твое здоровье.
   Мы выпили, и он сказал, закусывая лимоном:
   - Иметь с тобой дело - одно удовольствие.
   - Язвить можешь сколько угодно, на меня это не действует.
   Я подала  ему  тарелку,  и  мы  спокойно  поели,  правда,  все  равно
приглядывались  друг  к  другу.  Потом  я  заварила  чай,  устроилась  с
удобствами в кресле, подтянув к животу ноги, и начала задавить  вопросы.
Тагаев закурил и  смотрел  куда-то  поверх  моего  плеча,  но,  когда  я
опускала взгляд, его взгляд моментально перемещался. Не знаю, что во мне
было такого интересного, но если  что-то  было,  отчего  тогда  скрывать
интерес? "Все мужики придурки", - вынесла  я  вердикт  и  на  этот  счет
успокоилась.
   - При каких обстоятельствах ты познакомился с Анной?
   - Какие, к черту, обстоятельства?  -  презрительно  скривился  он.  -
Встретились в каком-то кабаке.  Я  был  здорово  навеселе,  тут  Вера  с
какой-то девицей. Выпили еще,  дальше  больше,  потом  поехали  к  Вере,
проснулся в постели с этой Анной.
   - С Верой ты знаком?
   - Несколько лет. Я хорошо знал ее мужа, ну и ее, конечно, тоже. После
его смерти иногда встречались, в основном случайно. Пару раз я давал  ей
денег.
   - Почему?
   - Потому что она  просила,  -  разозлился  он,  видимо,  считал,  что
подобная доброта его недостойна, и счел нужным пояснить:
   - Мы были друзьями с ее мужем. Он не оставил  ей  денег,  все  отошло
сыну, а ей полагалась пенсия. Она чокнутая, и ее муж был прав, Верка все
бы спустила,  а  сын  головастый  парень...  Короче,  я  к  ней  неплохо
относился и помогал.
   - Вы были любовниками?
   - Она не в моем вкусе.
   - Может, как-то раз утром случайно проснулся в ее постели?
   - Это что, так важно?
   - Пока не знаю.
   - Ну, допустим, один раз такое было.
   - Один?
   - Один.
   - До гибели ее мужа или после?
   - После похорон. Она была сама не своя, я остался ночевать.
   - И что наутро?
   - С облегчением расстались. Она не в моем вкусе, и я ей не  подходил,
хотя она, возможно, имела свое мнение... Короче, где-то около года мы не
виделись. Правда, я ей звонил.
   - Не торопись: она надеялась на продолжение ваших отношений?
   - Я же тебе объяснил: она могла рассчитывать только на пенсию, а жить
привыкла хорошо. Думаю, она  искала  замену  мужу.  Я  на  эту  роль  не
подходил и знал это сразу, а ей понадобилось время.
   - Она была оскорблена твоим отказом?
   - Утром мы расстались друзьями, ничего не обсуждая. Вера  -  разумная
женщина.
   - Вы говорили о ее муже?
   - Конечно.
   - У вас были общие дела?
   - Были.
   - После его смерти ты что-то потерял в делах или приобрел?
   Он посуровел, взгляд его стал напряженным, теперь он  смотрел  мне  в
глаза.
   - Ни то, ни другое. Я ничего не выгадал от его  смерти,  если  ты  об
этом. Обычная авария. Пьяный дядя бросил трактор на обочине,  а  Николай
ехал с ближним светом и заметил его слишком поздно. С дачи  возвращался.
Было следствие, ни у кого не возникло сомнений. И можешь мне поверить, я
приложил усилия, чтобы убедиться: так оно и есть.
   - Значит, у Веры не было  повода  думать,  что  ты  причастен  к  его
убийству, а у тебя ссужать ее деньгами?
   Напряжение из его глаз  исчезло,  похоже,  парень  наконец-то  понял,
почему я задаю все эти вопросы, и что вовсе не желание покопаться в  его
грязном белье руководит мною.
   - Вряд ли такое ей приходило в голову. Да и... говорю,  там  не  было
ничего, что позволило сомневаться в несчастном случае. И ко  мне  у  нее
были просто дружеские чувства, она любила мужа. А он любил ее. Поэтому я
иногда  помогал  ей.  А  то,  что  мы  тогда...  ясно,  что  это  просто
случайность, и мы о ней забыли.
   - Допустим. Вернемся к Анне. Итак, ты  проснулся  рядом  с  ней...  В
квартире Веры?
   - Вот именно. Если бы это было где-то в другом месте, мы  никогда  бы
больше не встретились. Но Вера с утра принялась меня обхаживать, знаешь,
"Анечка такая милая девушка, она такая ранимая" и прочее в том же  духе.
Ну я и дал номер мобильного ранимой Анечке. Позвонила Вера, сказала, что
Аня переживает, потому что я куда-то пропал... в общем,  волновалась  за
подругу. Я несколько раз встречался с ней и то