ым,  человеком,  у
которого все кипело в руках. Адам,  еще  более  неутомимый  донжуан,  нежели
Джим, был  менее  впечатлительным,  более  расслабленным,  хотя  и  с  очень
изворотливым, творческим умом. "Человек, - говорил мне Джим, -  с  миллионом
идей, и по крайней мере сто тысяч из них воплощаются в жизнь". Адам придумал
карту с подсветкой, установил громкоговоритель, предложил пригласить девушек
из "Александрии", а Джим заставил  эти  и  другие  идеи  заработать,  уладив
большинство материальных проблем, договорился о необходимых ссудах - словом,
взял на себя финансирование.
   Они не только прекрасно сработались,  между  ними  установилась  душевная
близость,  хотя  это  и  не  слишком  бросалось  в  глаза,   -   добродушная
бесцеремонность, такая же, как между Джимом и мной. Адам  взглянул  на  свои
часы.
   - Ты хочешь закрывать сегодняшнее мероприятие, Джим? - спросил он. -  Или
пусть это сделает Уэлли? У меня свидание.
   - Конечно. - Джим усмехнулся. - Уэлли закончит. Адам сказал:
   - Ты хитрец, Джеймс, - и помахал рукой. - Увидимся завтра.  -  Он  кивнул
мне:
   - Рад, что ты смог выбраться сюда, Шелл, - и ушел.
   Когда он исчез, Джим огляделся по сторонам. Толпа таяла.
   - Эй, Шелл, похоже, у нас все прошло успешно. Если дела будут идти так же
хорошо еще неделю или две.., ну, будет здорово.
   Я знал, что он хотел сказать. Я  понятия  не  имел,  сколько  денег  Адам
вложил в этот проект, но мне было достоверно известно,  что  Джим  вогнал  в
него все свои деньги до последнего цента,  плюс  огромные  кредиты,  и  если
Лагуна-Парадиз провалится, бедняга потонет  вместе  с  ней.  Хотя  в  данный
момент, на шестой день операции, предприятие казалось явно выигрышным.
   Джим устало потянулся, потом вдруг спохватился:
   - Черт возьми, а что случилось с подружками? Если меня подвели...
   - Ха! Как тебя можно подвести,  если  ты  даже  не  удосужился  назначить
свидание?
   Он сердито зыркнул на меня, потом  его  взгляд  скользнул  мимо,  и  лицо
посветлело.  Я  правильно  догадался:  он  увидел  Еву   и   Лори.   Девушки
приближались к нам.
   Поравнявшись с нами, они прочирикали:
   - Почему бы и нет?.. Или вы передумали? Атмосфера резко изменилась.  Если
вам трудно понять, что я имею в  виду,  тогда  попытайтесь  сигануть  из-под
холодного душа в обжигающую ванну.
   - Передумали? - оживился Джим. - Для  этого  сегодня  ночь  выдалась  что
надо!
   - Для чего этого? - с легким сомнением спросила Лори.
   - Ну, ax... ax... - захмыкал Джим.
   - Я с вами, - сказала Ева и улыбнулась - вот, мол, я какая. Она  положила
руки на свои широкие бедра, отвела плечи назад, при этом ее свитер угрожающе
натянулся,  будто  спаренные  стволы  нацелились  на  нас.  Проклятие,  даже
случайному  созерцателю  это  показалось  бы  очевидным  фактом   намеренной
агрессии, и Джим, бесстыдно пяля глаза, оттолкнул  меня  в  сторону,  словно
принимая весь заряд на себя.
   - Готов.., даже в ад с завязанными глазами! - выкрикнул он в экстазе.
   На какой-то миг мне показалось, что сейчас он ринется вперед, как  легкая
кавалерия, и отчаянно бросится на пушки, но вместо этого  он  нервно  описал
дугу и сказал:
   - В любом случае нам придется сегодня вечером вернуться  в  Лос-Анджелес.
На Сансет-стрит у меня замечательный дом. Как насчет  того,  чтобы  устроить
там поздний ужин?
   - Звучит заманчиво, - сказала Ева, а Лори поддакнула:
   - Прекрасно.
   Джим развивал план дальше:
   - Потом, после того как мы перекусим, можно и повеселиться, ну, например,
обсудить перипетии  шахматного  турнира,  или  почитать  вслух  Пруста,  или
сыграть в карты...
   Ева улыбнулась.
   - Карты. И ты живешь на Сансет-стрит. - Она метнула взгляд на Лори:
   - Дорогуша, спорим, что они предложат сыграть в покер на раздевание?
   Я ощутил, как меня обдало жаром, - вспыхнула кровь.
   - Ого! - воскликнул я. - Лори, у меня будет фул!
   - А у меня флешь-ройаль! - Она засмеялась.
   - У нас все будет наоборот...
   - Кто знает? - перебил Джим. - Кто выиграет, кто проиграет?
   Я с удовольствием отметил про себя, что Лори беззаботно смеется, ее карие
глаза широко распахнуты и сияют. Ева тоже сквозь смех воскликнула:
   - Я поднимусь! На горку!
   - Да! - завопил Джим. - Да! Если нам повезет!.. Теперь люди уже  пялились
на нас. Некоторые даже поторопились убраться подальше, а одна  старая  карга
лет ста сорока пристально разглядывала нас, чмокая своими деснами.
   - Ладно, ребятки, - сказал я, - мы уже  подняли  здесь  достаточно  шума.
Думаю, осталось обсудить не много...
   - А я могу поспорить, что много, - не согласилась со мной Ева. -  Давайте
попытаемся обдумать детали.
   Горячий  спор  продолжался  еще  пару  минут,  пока  мы  не  договорились
встретиться позже. Обе девушки уехали: Ева укатила в своей белой "тиберд", а
Лори  в  маленьком  "эм-джи".  Они  предложили  разъезжаться  поодиночке   и
встретиться у Джима. Ева назвала полночь - время,  когда  ведьмы  занимаются
колдовством и справляют шабаш.
   Когда девушки скрылись из виду, Джим поднял бокал с остатками  выпивки  и
возбужденно произнес:
   - За успех!
   - Чтобы ты продал много лотов.
   - И за это тоже. Ой, а как же Ева? Шесть дней я скакал вокруг нее, словно
зайчишка возле капусты, но все мои старания можно было сравнить с  попытками
растопить ледник с помощью спичек. Она выглядит такой недоступной, ну, ты же
сам видел. Поверь, до сегодняшнего вечера это был лед и холод.
   - Наверняка ее что-то согрело.
   - Настойчивость, положительное поведение, добрая волшебница, наконец. Кто
знает?
   - Старик, когда она заикнулась насчет  игры  в  покер,  я  чуть  было  не
проглотил сигарету. Мне кажется, она шутила, а?
   Джим лукаво поднял бровь.
   - Ты думаешь, она говорила серьезно?
   - Не знаю, - сказал я. - Не знаю. Все может быть... Дело в том,  что  мне
жгуче хотелось знать - шутка это была или нет. И я думал об этом. Всю дорогу
до дома.

Глава 3

   Чтобы попасть из Лагуны в  Лос-Анджелес  по  Санта-Ана-Фривей,  требуется
всего лишь час времени, а я выехал почти в десять и в  одиннадцать  тридцать
чудесного летнего вечера уже мчался на своем "кадиллаке" с  откидным  верхом
по Сансет-стрит. Верх машины был опущен, приятный ветерок обдувал  прохладой
мое свежевымытое, свежевыбритое и надраенное кремом после бритья лицо.
   Вырядился я шикарно - кремовато-бежевые  шелковые  слаксы,  белый  пиджак
специального покроя, который не  топорщился  из-за  прилаженного  под  полой
кольта 38-го калибра, белая рубашка и яркий, павлиньей  окраски  галстук.  Я
чувствовал себя готовым преодолеть любое препятствие, уготованное мне в  тот
вечер. Хотя, честно говоря, я не ожидал, что мне понадобится оружие.
   Джим жил на высокой  стороне  Форест-Нолл-Драйв  в  современном  доме  из
восьми комнат. Особняк  прилегал  к  склону  пологого  холма,  и  снизу  его
поддерживали толстые цементные колонны. Казалось, что он  парит  в  воздухе,
как огромное крыло,  вознесенное  над  Сансет-стрит,  и  в  ясную  ночь  вид
мигающих  внизу  городских  огней  был  великолепен.  Дом   располагался   в
уединенном месте, а удачный ландшафт и пышная растительность скрывали его от
любопытных назойливых взглядов.
   Я ехал по Сансет-Плаза-Драйв, свернул на Форест-Нолл и  припарковался  на
Лорель, у основания длинного пролета деревянных ступенек, что вели к  жилищу
Джима. Выйдя из машины, я легко поднялся  по  ним.  Далее  тянулась  покатая
земляная тропинка, обрываясь  перед  уклоном,  что  и  подходил  к  большому
деревянному помосту  у  боковой  двери,  ведущей  в  гостиную.  Не  успел  я
подняться по тропинке, как мне почудилось какое-то движение слева.
   Здешняя  местность  изобиловала  кустарниками,  папоротниками,  лопухами,
филодендронами и другой тропической  экзотикой,  включая  порхающих  райских
птичек. Впереди, слева от меня, росли три сенегальские финиковые  пальмы,  и
мне показалось, что шорох исходил именно оттуда.
   - Джим? - позвал я. - Это ты?
   Ответа не последовало, но что-то там передвигалось, я уже знал наверняка.
И быстрее, быстрее. Прочь от меня. Прищурившись, я различил фигуру: припав к
земле, человек бежал к узкой улице за домом Джима.
   - Стой! - заорал я, и в тот же миг в доме зажегся свет. Я  услышал  голос
Джима. Он открыл дверь, но сноп света упал на меня, а не на того  убегавшего
парня, и теперь я его почти не видел.
   - Стой! - снова гаркнул я, а чудак припустил с такой скоростью, словно за
ним гналась свора псов. Но я действительно преследовал его, хотя и  недолго.
Я прыгнул вперед и тут же поскользнулся на гладкой траве, мои ноги  взлетели
вверх, и я грохнулся. Пока я поднялся и снова  рванул  за  ним,  человек,  я
понял по звуку, успел забежать далеко вперед. Потом послышался  резкий  звук
акселератора и хлопнула дверца машины. Я достиг улицы как раз в тот  момент,
когда мелькнули задние огни автомобиля и он скрылся из виду.
   Я подошел к деревянному помосту, и Джим спросил тревожно:
   - Что за чертовщина?
   - Ты знаешь ровно столько же, сколько я. Успел заметить этого парня?
   -  Только  мельком.  Не  знаешь,  кто  он?  Мы  не  имели  ни   малейшего
представления о любопытном, поэтому оставили догадки и вошли  в  дом.  Через
скрытые колонки пульсировала тихая музыка. От  двери  три  устланные  ковром
ступеньки вели вниз, в гостиную, которая тянулась почти по всей ширине  дома
до стены из кедра. За ней  размещалась  спальня  хозяина.  С  левой  стороны
поднимались две широкие изогнутые ступеньки,  отделяя  таким  образом  часть
гостиной. Здесь стоял под углом к камину не совсем белый  диван,  с  потолка
свисала металлическая лампа, похоже персидская, низкий бар из темного дерева
был завален всякой  всячиной,  четыре  большие  пестрые  "гаремные"  подушки
небрежно разбросаны по полу.
   - Небось от беготни у тебя пересохло в горле, - предположил Джим, -  а  у
меня есть кое-что выпить, это поможет тебе перевести дух.
   Я усмехнулся.
   - Как называется твоя отрава?
   - Это мой  мартини  особого  рецепта  -  водка  вместо  вермута.  Или  ты
предпочитаешь "Бластофф"?
   - Вряд ли. Одно только название напоминает мне русского капрала.
   - Ничего подобного. Берешь одну часть "кахлуа" и добавляешь четыре  части
керосина.
   - И это можно пить?
   - Конечно нет. Просто поджигаешь и смотришь, как оно горит. Но  очевидно,
ты не способен принять решение. Поэтому я налью тебе своего мартини в пивную
кружку и тем пресеку все теоретические умствования.
   Мы оседлали стулья возле  камина,  и  я  понял,  что  Джим  действительно
приготовил свой особенный мартини, плеснув яда в бутылки из-под  шампанского
и воткнув эти бутылки в серебряные ведерки для вина,  наполненные  кусочками
льда. Шикарно, но вкус...
   - Предположим, наши девочки не любят неразбавленный мартини  с  джином  и
водкой? - засомневался я.
   - Тогда все достанется нам, - грустно произнес он. - Или я скажу им,  что
это очень дешевое шампанское, но игривое, а? За твое здоровье!
   Мы выпили. Неплохо, подумал я. Хотя можно бы и получше.  А  если  честно,
мне оно показалось паршивым.
   Я сделал добрый глоток и - бац, откуда что берется - вспомнил-таки  лицо.
Раньше я безуспешно напрягал память, стараясь докопаться, кто же тот парень,
которого я видел рядом с Адамом  Престоном.  Такое  случается:  тебя  гложет
мысль, потом ты выбрасываешь ее из  головы,  забываешь,  а  она  глядь  -  и
возвращается в твое сознание как раз тогда, когда ее совсем не ждешь.
   Прошло много лет с тех пор, как я видел те холодные глаза и острые черты,
но сейчас словно пленка проявилась. Вспомнил я и его имя. Микки М. - так его
звали в кругу нечистых на руку парней и  негодяев.  Несколько  лет  назад  в
Лос-Анджелесе орудовала шайка воров и  пьяниц,  занимавшаяся  выколачиванием
быстрых баксов из всего, что только было недозволено, - четверо  или  пятеро
мерзавцев, которыми заправляла харя по имени Луи Грек. Двое из них  -  Микки
М, и Энтони Сайни по прозвищу  Муравей.  Возможно,  Микки  с  тех  пор  стал
уважать закон, но известно, что большинство подонков,  как  и  леопарды,  не
меняют своих шкур, и, похоже, среди знакомых Адама есть сомнительные типы. Я
спросил Джима:
   - Ты не в курсе, не якшался ли Адам когда-нибудь с темными личностями?
   Джим испуганно глянул на меня.
   - Черт возьми, что за вопрос? Почему ты спрашиваешь?
   Я рассказал ему все, что мне было известно  о  Микки  М.,  упомянул,  что
видел его с Адамом, и повторил обрывок их разговора, который слышал.
   - Не знаю, что все это значит, - заметил  я,  -  но  этот  сморчок  много
болтал.  Пойми,  Джим,   я   высказал   лишь   опасение,   поскольку   такая
многомиллионная операция, как Лагуна-Парадиз, - хорошая приманка  для  того,
чтобы теперешние мускулистые парни попробовали на ней свои зубы.
   Какое-то время Джим сидел и хмуро молчал. Потом спросил:
   - Он упоминал Бри? Этот сморчок?
   - Да. Это все, что я слышал, одно только  слово.  Или  имя.  Тебе  оно  о
чем-нибудь говорит? Лицо Джима разгладилось.
   - Вероятно, он имел в виду Бри-Айленд.
   - А что такое Бри-Айленд?
   - Маленький остров, расположенный в пятидесяти милях от  берега.  Знаешь,
Шелл, если проект Лагуны выгорит, остров будет  следующим  объектом  в  ряду
подобных.  Планируется  разработка  проектов  в   Баха,   штат   Калифорния,
Монтеррей-Парадиз и, может, недалеко от Торрей-Пайнз.  Есть,  правда,  один,
который мне действительно хотелось бы осуществить, -  Парадиз-Айленд.  -  Он
уставился  в  одну  точку  и  замолчал,  обдумывая  близкое  будущее.  -  На
Бри-Айленде будет выстроен большой отель, бассейны, пляжи, хижины, даже  зал
для гольфа и  там  будет  маленькая  бухта,  где  можно  спускать  на  воду
прогулочные яхты.
   - Ты владелец острова?
   - Нет. Остров принадлежит Адаму. Когда он неожиданно появился в  октябре,
я хочу сказать, когда мы с ним познакомились, он только  что  его  купил.  У
него тогда не было особых планов, но, когда мы начали  вместе  работать  над
проектом Лагуны, у нас возникла заманчивая идея благоустроить остров.  -  Он
тревожно улыбнулся. - Если только проект Лагуны не лопнет, вот  такие  дела.
Несколько раз я ездил с Адамом на остров и осматривал  его,  а  в  последние
месяцы Адам вообще там днюет и  ночует.  Он  сильно  воодушевился,  сколотил
команду - они изучают остров, расчищают территорию, строят лачуги.  В  любом
случае следующим шагом будет Парадиз-Айленд. Как ты находишь этот проект?
   - Грандиозно. Для начала придержи хижину для  меня.  Но  какое  отношение
имеет к вашим замыслам Микки М.?
   - Может, он тут и ни при чем. За исключением того, что ты сказал, - вроде
он упомянул Бри? Должно быть, он говорил о Бри-Айленде. - Джим нахмурился. -
Интересная штука получается: в прошлое воскресенье, когда мы открыли Лагуну,
вечером появился парень,  который  разговаривал  с  Адамом  насчет  острова,
уговаривал его продать.
   - Тоже тип вроде Микки М.? Джим хохотнул.
   - Вряд ли. Такой безобидный старикан по имени Лоример. Гораций Лоример.
   - А зачем мистеру Лоримеру понадобился остров?
   - У него там фабрика, в северной части. Я так понял...
   - Одну минуту. Фабрика - на острове? Какая, к  черту,  фабрика,  что  там
производят?
   -  Какой-то   завод   по   переработке   пищевых   продуктов.   "Хэндифуд
инкорпорейшн", мне кажется, так он называется.
   - Переработка продуктов.., на острове, да? Бред какой-то. Черт, каким  же
образом они транспортируют  продукцию?  Кстати,  а  рабочие  тоже  живут  на
острове или как?
   - У Лоримера имеется яхта, приспособленная для доставки грузов  в  порты,
расположенные вдоль побережья, и мне кажется, большинство рабочих  живут  на
острове целую неделю, а в случае необходимости  переправляются  на  берег  и
обратно в лодке компании. Не могу точно сказать, чем они там  занимаются,  я
никогда не видел  фабрику.  Но  Адам  побывал  там  несколько  раз  и  может
рассказать о ней подробнее, если тебе интересно.
   - Хотелось бы. Ты говоришь, в прошлое  воскресенье  Лоример  беседовал  с
тобой и с Адамом насчет острова?
   - Не со мной, только с Адамом. Они  уединились  в  модельном  доме,  и  я
слышал лишь часть разговора, перед тем как вошел туда. -  Он  прищурился.  -
Они заткнулись, как только увидели меня. Теперь, когда я думаю об  этом,  их
поведение кажется мне странным. При случае я заикнулся об этом в разговоре с
Адамом,  и  он   объяснил,   что,   когда   покупал   остров,   в   договоре
предусматривалась сдача в аренду Лоримеру или его корпорации северной части,
той  самой,  где  расположено  их  предприятие.  Почему-то  сейчас   Лоример
заинтересован выкупить остальную часть и завладеть всем островом. Видишь ли,
между мной и Адамом существует лишь джентльменский словесный договор,  ничто
не зафиксировано документально, и, как бы там ни  было,  остров  принадлежит
ему - он волен делать с ним все, что захочет. Хозяин барин. Он убеждал меня,
что уступать не намерен даже за крупную сумму,  пока  у  нас  имеются  планы
развивать его южную часть.
   Я  отхлебнул  еще  мартини,  или  что  там  было  в  бокале,  и  серьезно
обеспокоился, не растворится ли в этом пойле мой язык.
   - Интересно было бы все-таки узнать, какое отношение это имеет,  и  имеет
ли вообще, к Микки М. Джим перебил меня:
   - К черту Микки М. У меня нет никакого  настроения  перемалывать  ерунду,
приятель. Сегодня ночью я настроен на...
   Он замолчал, подыскивая подходящую фразу. И, заполняя  паузу,  на  помощь
пришел звонок - он мелодично прозвучал три раза: динь-динь-дон.  Я  взглянул
на свои  часы.  Без  десяти  двенадцать.  Кому-то  из  девчонок  здорово  не
терпелось. Сердце радостно екнуло.
   Джим взвизгнул:
   - Я открою!
   - Может, это ко мне?..
   - Жди! - хмыкнул он, рванулся к двери  и  распахнул  ее.  -  Дорогая!  Ты
пришла! Ты вернулась! - Он лепетал какой-то вздор насчет того, что  виноват,
ужасно раскаивается, и вдруг запнулся.  -  В  чем  дело?  Ты  можешь  войти,
дорогая.
   Секунды тянулись довольно долго, я терзался в догадках, кто к нам явился.
Наконец в комнату вплыла Ева. Виляя бедрами, она прошествовала  мимо  Джима,
заметила меня, махнула рукой, потом нацелила  большой  палец  на  хозяина  и
похлопала себя по голове. Я кивнул в ответ и тоже похлопал себя по голове  -
надо же уметь держаться в высшем обществе. Джим сопроводил Еву к бару,  снял
с ее плеч легкое оранжевое  пальто,  шажками  отступил  назад  и  окинул  ее
взглядом, полным восхищения. От избытка чувств он даже присвистнул.
   Понятно почему. Есть ткань, которая называется джерси, из нее иногда шьют
женскую одежду, и джерси обтягивает тело так плотно, что вас  можно  принять
за нудиста. А Ева сейчас была одета именно  в  такую  кожу.  Простое  платье
ярко-оранжевого цвета с глубоким вырезом, настолько глубоким, что я невольно
недоумевал: или оно уже спадает, или Ева задумала его снять немедленно.
   Джим торжественно изрек:
   - Леди, мне придется промыть глаза мылом,  они  ослеплены.  Вы  выглядите
сказочно!
   Снисходительно улыбаясь, Ева намеренно дотронулась  до  своих  блестящих,
прекрасно уложенных черных волос и поблагодарила. Затем спросила,  глядя  на
бутылки с отравой:
   - Что это? Шампанское?
   - Ну.., не совсем, - замялся Джим. - Хочешь попробовать?
   Она посмотрела на Джима, улыбнулась, быстро окинула взглядом меня,  снова
перевела зеленые глаза на обалдевшего воздыхателя.
   - Хочу, - согласилась она. И все. Одно  слово.  Практически  книга.  Джим
плеснул содержимое бутылки в бокал  для  шампанского,  Ева  сделала  изящный
глоток и.., неизящно скривилась.
   - Что за чертовщина? - пролепетала она и лишь потом:
   - Ух!
   - Хорошо, да? - спросил Джим улыбаясь.
   - Ох, изумительно. - Она, как актриса, выдержала  паузу.  -  Это  соляная
кислота, я угадала?
   - Если хочешь, я могу приготовить что-нибудь другое.
   - Ничего, сойдет. Во всяко