жизненные,  словно  парик  из  спагетти.   Тощая,   угловатая,
ненакрашенный рот похож на прямую прореху, а лицо такое, будто кожу натянули
на кости такое лицо - лицо новобрачной смерти  -  можно  показывать  только
стальным зеркалам.
   Я быстро пересек комнату и подошел к бару, слегка  нервничая,  -  мне  не
хотелось, чтобы меня увидел здесь  кто-либо  из  моих  знакомых,  просто  не
хотелось, и все. Во мне постепенно росло напряжение,  поднималось  вверх  по
позвоночнику и  собиралось  в  узел  у  основания  черепа.  Наконец  я  смог
рассмотреть  черноволосую  девицу  как  следует.  Да,  это  была  Ева,   она
разговаривала с женщиной-зомби и улыбалась.
   Мое сердце бешено затрепыхалось я почувствовал  ноющую  боль  там,  куда
прошлой ночью мне всадили дробинку. Что со мной? Похоже, нечто  вроде  шока,
вызванного  раной,  отсутствием  сна  и  отдыха,  эмоциональной  перегрузкой
нескольких последних дней.
   Я вновь осмотрелся. Мужчины и женщины за столиками пили и  разговаривали.
Вроде ничего необычного. Потом картина как бы сместилась. Все то же самое  -
и не совсем то. Наконец я понял: мужчины и женщины сидели за столиками,  это
верно, - но ни один мужчина не сидел в компании женщины.
   За каждым столиком - две,  а  то  и  три  женщины.  И  мужчины  -  или  в
одиночестве, или в компании. Возле пианино - батюшки светы! - сидел  Гораций
Лори-мер. Он наклонился к  пианисту,  перед  ним  высился  бокал  с  розовым
коктейлем. Пианист  запел,  обнажая  ряд  белых  зубов:  "Слава  Господу  за
маленьких.., мальчиков..." - и улыбался, улыбался Горацию Лоримеру.
   У меня за спиной послышался перезвон  стекла,  и  я  повернулся  к  бару.
Джерри ополаскивал бокалы, прокручивая их в воде.  Я  поймал  его  взгляд  и
кивнул. Он состроил сердитую мину, потом, видно, признал меня.
   Слева от меня, напротив пианино, задрапированная пурпурными шторами дверь
вела в другую комнату. Я ткнул пальцем в ту  сторону,  и  Джерри  кивнул.  Я
вошел за  шторы  и  огляделся.  В  комнате  было  пусто,  стулья  подняты  и
расставлены на столах. В глаза бросились две двери с табличками "Девушки"  и
"Парни". Должно быть, это комнаты для особого отдыха завсегдатаев.
   Вскоре появился Джерри.
   - Если не ошибаюсь, Шелл Скотт? Я кивнул.
   - Послушай, прошло года два с тех пор, как мы виделись в последний раз.
   - Это правда. А ты продолжаешь стричь баксы, Джерри?
   Он хмыкнул.
   - Ты же знаешь.
   - А если я тебе предложу двойной навар?
   - За что?
   Я слегка раздвинул шторы и показал.
   - Человек возле пианино. Ты его знаешь?
   - Старый толстяк? Конечно... Лоример. А что он натворил?
   - Значит, ты его и раньше здесь видел?
   - Конечно, много раз, он здесь постоянно ошивается. Но я знаю его  и  его
жену еще с Сан-Франциско, я много раз их обслуживал, когда работал в "Лупо".
Ты помнишь "Лупо"?
   Это  название  растормошило  мою  память  ах,  "Лупо"  -  бар,   где   я
познакомился с Джерри.
   - Он заходил сюда много раз, но со своей  женой  появился  впервые  всего
неделю назад.
   - С женой? Они сейчас оба здесь?
   - Конечно. Они с Гердой приходили сюда раза два  вместе.  Хотя,  понятно,
никогда не сидели за одним столиком. -  Он  зевнул,  как  человек,  которому
наскучила всякая несущественная дребедень.
   - Так она здесь? - Я помню, Лоример говорил, что его жену зовут  Герда  и
будто бы она в Сан-Франциско.
   Джерри подавил зевок, кивнул и показал прямо на столик, где сидела Герда,
показал  прямо  на  проклятие  смерти,  на  шлюху  из  ада,  на  беловолосое
привидение.
   - Это и есть Герда, -  сказал  Джерри.  Я  подмигнул  и  многозначительно
заметил:
   - Там не на что смотреть, да?
   - А кто смотрит? - поразился он. - Кого интересует такая корова?
   Его фраза  воскресила  в  памяти  еще  один  эпизод  -  дело,  которым  я
занимался, когда познакомился с  Джерри.  Это  было  преступление  на  почве
страсти: один молодой парень, оттягивавшийся  за  столиком  в  "Лупо",  убил
другого юношу, размозжив ему череп позолоченной статуэткой  праксителевского
Гермеса. Мне показалось весьма странным  совпадением,  что  Джерри,  знавший
Лоримера еще со времен "Лупо", теперь обслуживает его  здесь,  в  "Пурпурной
комнате". Хотя на самом деле ничего удивительного. Таких баров, как этот, не
так уж много, а "Лупо" был точно таким же заведением.
   В моей голове творилась неразбериха, мысли путались.  Что  за  черт?  Как
здесь оказалась Ева, о чем она говорит с Гердой - женой Лоримера? И  вообще,
почему она здесь?
   Лоример  отхлебнул  свой  розовый  коктейль,  соскользнул  со   стула   и
направился в нашу сторону. Возможно, в комнату с вывеской "Парни".
   - Джерри, здесь есть запасной выход?
   -  Конечно,  как  раз  на  парковочную  стоянку.   Некоторые   посетители
предпочитают заходить в бар с этой стороны, а не через парадный вход.
   - Покажи мне.
   Лоример притормозил у столика и  заговорил  с  Гердой.  Потом  он  что-то
сказал Еве и снова зашагал к нам. Я достал двадцатидолларовую бумажку, сунул
ее Джерри, а тот уже направился к заднему выходу.
   Он распахнул дверь, я проскользнул и бросил напоследок:
   - Ты меня не видел, Джерри. Ноги моей здесь не было.
   Он кивнул и закрыл за мной дверь.  Перед  тем  как  она  захлопнулась,  я
заметил, как Лоример зашел за пурпурную  штору.  Я  огляделся  по  сторонам:
десять или двенадцать машин, среди  них  белый  "тиберд"  Евы.  За  стоянкой
виднелась аллея. Я вошел в нее и рысью припустил к своему "кадиллаку".
   Минут через двадцать из "Пурпурной комнаты" вышел Лоример  и  остановился
под навесом. Он был один. Я припарковался в полуквартале от бара,  развернув
машину к Уилширскому  бульвару.  Служащий  вывел  автомобиль  Лоримера  тот
торопливо развернулся и поехал в сторону Уилшира. Я сел  ему  на  хвост.  Он
оставил машину у обочины перед "Стандишем" и вошел в отель. К тому  времени,
когда я припарковался и двинулся за ним, он уже  скрылся  из  виду.  Стрелка
показывала, что лифт поднялся на верхний этаж, где находились номера люкс.
   Я   подождал,   когда   лифт   опустится   в   вестибюль.   Здесь    было
самообслуживание, поэтому я нажал на кнопку, и  кабинка  поползла  вверх.  В
голове царила сумятица. Лифт остановился, я вышел в коридор, где размещались
два номера люкс. Тот, что справа, занимал Лоример. Я шагнул к  его  двери  и
нажал на кнопку.
   Прозвучал тихий звонок, похожий на гонг.
   Ручка щелкнула, дверь открылась.
   Она стояла там в узком, облегающем фигуру платье почти такого же оттенка,
как ее глаза.
   И ее волосы не были белыми - наоборот, черные как смоль.
   Ева.

Глава 18

   Сам удивляюсь, но я  никак  не  отреагировал.  Наверное,  оттого,  что  в
последние несколько часов моей нервной  системе  пришлось  пережить  слишком
много потрясений. А может, это был эффект калейдоскопа:  все,  что  за  этим
стояло, было перепутано где-то  внутри  меня  и  вдруг  начало  складываться
воедино.
   Я пока просто стоял словно набрав в рот воды и пялился на  Еву.  Кажется,
она тоже была потрясена, но быстро пришла в себя:
   - Шелл, какого черта ты здесь делаешь? Что тебе нужно?
   Она говорила - или, может, мне просто казалось, что она говорила, - очень
медленно,  вставляя  между  словами  значительные  паузы,  давая  свободу  и
пространство  каждому  слову  по   отдельности   и   окружая   его   весомой
многозначительностью.
   Я  ничего  не  ответил,  шагнул  вперед  и  шире  распахнул  дверь.   Она
попятилась, круто повернулась и пошла по лавандовому ковру к белому  дивану,
где мы с Лоримером сидели  накануне  вечером.  Ее  пиджак  лежал  на  спинке
дивана, а перед ним на полу стояла большая черная сумка.
   Теперь она говорила резко и зло:
   - Очень странно, что ты явился сюда. Я просто зашла повидать Лоримера,  я
была здесь раньше случайно,  всего  один  раз,  но  мне  нужно  было  срочно
спросить его кое о чем. И тут же являешься ты.
   Она остановилась  возле  дивана,  нагнулась  и  подняла  сумку,  а  потом
посмотрела мне прямо в лицо. Я подошел к ней и остановился в двух шагах. Ева
потеребила пальцами кожаную завязку и открыла сумку.  Пошарила  внутри,  ища
что-то, и как раз в этот момент в дверях появился Гораций  Лоример.  На  нем
был шикарный халат,  расшитый  бисером,  белый  шелк  или  атлас  блестел  и
переливался всеми цветами радуги. В этом наряде он смахивал бы на принца  из
Хамаду или  Самарканда,  если  бы  не  круглое,  толстое,  розовощекое  лицо
Санта-Клауса.
   Он меня тотчас узнал, как только я повернул голову. Лоример замер,  будто
наткнувшись на невидимую преграду, его нижняя челюсть отвисла, и вдруг он..,
завизжал. Это был пронзительный, но писклявый, душераздирающий  визг  -  так
может кричать напуганная женщина. Не мешкая ни секунды, он метнулся назад  в
комнату.
   И вот это произошло. В тот же самый миг. Что-то случилось со  временем  -
оно стремительно убыстрилось почти так же, как в том странном фильме  Джима.
Как бы под воздействием какого-то толчка у меня возникло чувство - и это  не
просто плод моего воображения, - что в группе клеток моего  мозга  на  самом
деле происходят какие-то  физические  изменения,  возможно,  пока  неведомые
науке. Все, что уже произошло, все, что я слышал  или  сделал  за  последние
несколько дней, ярко вспыхнуло в сознании и предстало передо  мной:  десятки
разрозненных кусочков слились в одно целое без трещин и помех, все встало на
свои места, и я понял. Ясно и четко.
   Я быстро повернулся и с размаху занес вверх  правую  руку.  Я  не  просто
хотел ее ударить, я собирался снести ей голову.  Мой  кулак  чиркнул  ее  по
виску - это был скользящий удар, не мощный, но вполне надежный. Она была без
сознания, когда падала на ковер.
   Я среагировал как раз вовремя. Едва успел. Ей не  хватило  доли  секунды,
чтобы нажать на спуск.
   Пистолет, который она  выхватила  из  черной  сумки,  упал  и  отлетел  в
сторону. Я подобрал его. У Лоримера продолжался  припадок,  если  судить  по
истеричным, безумным выкрикам. Он вновь ворвался в гостиную - обезумевший от
испуга истеричный толстяк. В его правой руке плясал маленький пистолет.
   Ему ничего не стоило  сразить  меня  пулей  из  этого  якобы  игрушечного
пистолета. В таких ситуациях я не особенно  задумываюсь  над  вариантами.  Я
выстрелил в него четыре раза - в грудь, еще  куда-то  и  для  верности  -  в
голову.
   Я подождал, пока Ева очнулась и, застонав, медленно села.
   - Все, Герда. Я только что убил твоего мужа.

Глава 19

   Ева перевела блуждающий взгляд своих  зеленых  глаз  с  меня  на  Горация
Лоримера, распластавшегося на лавандовом ковре. Потом  снова  посмотрела  на
меня.
   - Он.., мертв?
   - Можешь в этом не сомневаться. Так же мертв, как Аарон Парадиз.
   - Ты убил его, - сказала она, снова глядя на Горация. - За  что?  Почему,
Шелл?
   - Ох, перестань ломать комедию, Ева или  Герда,  -  между  нами,  старыми
приятелями, давай ты останешься Евой, о'кей?
   - Похоже, ты спятил...
   - Я же сказал тебе, хватит валять дурака, - твердо сказал я. -  Я  понял,
что ты натворила и зачем ты это сделала, Ева. Я знаю, зачем ты убила  Аарона
Парадиза, хладнокровно и безжалостно  нажав  на  спуск.  Я  знаю,  зачем  ты
явилась к нам на вечеринку ночью в субботу. Уверен, ты стреляла в Джима - он
сам сказал, что это твоих  рук  дело.  В  некотором  роде.  Мне  известно  о
торговле наркотиками, о нефти на Бри-Айленде,  о  "рождественской  елке",  -
черт возьми, мне  известно  все,  дорогуша.  Поэтому  присядь  и  хорошенько
поразмышляй.
   А когда обмозгуешь ситуацию, мы с тобой немного поболтаем.
   С каждым  сказанным  мной  словом  ее  лицо  все  больше  вытягивалось  и
бледнело, на глазах старело. И хотя ее  черты  напряженно  застыли  и  четче
выделились линии, она, ничего не  скажешь,  все  же  была  очень  красива  -
внешне, я имею в виду. Внутри это была куча дерьма.
   До этого я не обратил внимания на то, как Ева была одета, но  сейчас  был
просто поражен, заметив сходство  с  фотомоделью  из  "Кавалер",  одетой  во
что-то по образцам из журнала "Вог". На ней было плотно облегающее  вечернее
платье с глубоким квадратным декольте, обнажающим округлую белизну и  нежную
глубокую  ложбинку,  но  почему-то  это  чудесное  зрелище   оставило   меня
равнодушным.
   Слева от дивана, рядом со столиком,  на  котором  возвышалась  скульптура
обнаженного  юноши  с   ребенком   и   виноградной   гроздью,   лежали   два
рыжевато-коричневых чемодана. Они были  открыты,  потому  что  я  уже  успел
порыться в них и обнаружил там одежду Евы, нижнее белье с "молниями"  и  две
пары туфель. Все свидетельствовало о том, что она приготовилась к отъезду.
   Ева посмотрела на  раскрытые  чемоданы,  на  мертвого  Горация,  перевела
взгляд на меня. Нет, она и не думала признать свое поражение.
   - Я не.., убивала Аарона. - Она пожала плечами. - Это он, Гораций.
   - Ева, перестань отпираться. Когда сюда  нагрянет  полиция,  очень  скоро
выяснится, что ты - жена Горация Лоримера, та самая, из Сан-Франциско, и что
никакой Евы Энджерс в природе не существует.
   Я вытащил из кармана своего пиджака револьвер, найденный  в  чемодане,  и
показал ей.
   - Этот пистолет, из которого ты не  успела  выстрелить  мне  в  спину,  -
очевидно, тот самый, из которого ты пыталась убить сегодня Джима. Результаты
баллистической экспертизы подтвердят это. - Я опустил его обратно в  карман.
- Но самое важное то, что Джим Парадиз все еще жив.
   Она долго молчала. Наконец тяжело вздохнула.
   - Джим не умер?
   - Надеюсь, что нет.
   Похоже, это сработало. Ева вся как-то сразу ссутулилась, сжалась кожа на
лице стала дряблой и отвисла.
   - Сколько у меня есть времени до того, как приедет полиция?
   - Я еще не звонил им.  Но  сейчас  это  сделаю.  Прежде  чем  Ева  успела
опомниться, я поднял с пола маленький автоматический пистолет Лоримера 32-го
калибра и сунул его тоже в  карман.  Проверил,  нет  ли  еще  кого-нибудь  в
номере. После этого я позвонил в "Скорую помощь" в Ломе. Джим еще  находился
в операционной, и было шансов пятьдесят на пятьдесят, что он останется  жив.
Потом я связался с отделом по борьбе с наркотиками. Капитан Фини  со  своими
ребятами отправился в Сан-Франциско более двух часов назад проверять банки с
бананами  "Па  Па"  если  в  них  будут  найдены  наркотики,  они  прямиком
отправятся на Бри-Айленд. К сожалению, от капитана Фини  пока  не  поступало
никаких сообщений. Я принялся было звонить в отдел убийств, чтобы  попросить
выслать сюда машину, когда Ева застонала, поэтому я повесил трубку и подошел
к ней.
   Она медленно выпрямилась, несколько секунд ее глаза оставались холодными,
жесткими и яркими. Потом они снова наполнились тоской, ее плечи опустились.
   - Кажется, игра окончена.
   - Окончена.
   Она медленно поднялась на ноги и посмотрела на меня.
   - Ладно, тогда не будем тянуть, доведем до конца.
   Она повернулась и быстро подошла к телефону на стойке  у  стены.  Я  тоже
подошел, но мне не было видно, то ли она набирает цифру "9", то ли  соседнюю
с ней "О". Если "9", то, разумеется, никто не ответит. Я не стал ей мешать -
только размышлял над тем, какую игру эта змеюка  затеяла.  Если  вообще  она
что-то затевала.
   В трубке послышались гудки, она прокашлялась и спокойно сказала:
   - Оператор, соедините меня с полицией. - После паузы продолжила:
   - Пожалуйста, пришлите  машину  к  отелю  "Стандиш"  на  Уилшире.  -  Она
послушала, потом добавила:
   - Просто пришлите нескольких офицеров  в  номер  Горация  Лоримера.  -  И
повесила трубку. Повернувшись, она посмотрела мне в глаза с нелепой  улыбкой
на губах и произнесла:
   - Вот и все. Это похоже  на  то,  когда  ставишь  капкан  и  сам  в  него
попадаешь, не так ли? Или разбавляешь  цианистым  калием  кислород,  которым
дышишь? - Она сделала глубокий вдох. - Итак, у нас - у меня - осталось  мало
времени. Давай заключим сделку, Шелл.
   - Какую сделку?
   - Расскажи мне, как ты узнал правду, а я поделюсь с тобой всем тем, что я
сделала и как это было. Все, что захочешь.
   Она решительной походкой вернулась к  дивану  и  села  на  край  рядом  с
фигуркой обнаженного юноши, протянула левую руку и стала  рассеянно  гладить
бронзу. Я присел рядом и спросил:
   - В том числе и об Аароне?
   - Все расскажу.
   - О'кей, - согласился я. - Это  была  не  просто  случайная  догадка.  По
правде говоря, я не подозревал тебя лично до  тех  пор,  пока  не  увидел  в
"Пурпурной комнате". - Ее глаза расширились.  -  Да,  я  был  там.  Пока  ты
беседовала с матерью или сестрой чудовища Франкенштейна, или  кто  там  она.
Бармен указал на Герду, жену Лоримера, и я подумал, что он имеет в  виду  ту
женщину - летучую мышь, а  не  тебя.  Я  ничего  не  понимал,  пока  в  один
прекрасный миг меня не осенило, совсем недавно. Разгадка к ответу проста:  я
понял, что ты ошиваешься в  таких  заведениях,  как  "Пурпурная  комната"  и
"Лупо". Если в этом заключается смысл твоей жизни, зачем было  отступать  от
принципов? Почему ты согласилась провести вечер со мной и Джимом  в  субботу
ночью? Вечеринка, где можно будет поиграть в стриптиз-покер, -  лучше  сразу
похоронить  эту  мысль,  если,  конечно,  окажется,  что  Джим  еще  жив,  -
стриптиз-покер в компании мужчин.
   Ее кошачьи  зеленые  глаза  вспыхнули  ненавистью,  это  было  обнаженное
проявление ее свирепой сущности. Да, она меня открыто и глубоко  ненавидела.
Она процедила сквозь зубы,  четко  акцентируя  каждое  слово,  нисколько  не
заикаясь.
   - Ты, паршивый ублюдок...
   - То, что надо, - подбодрил я. - Будь сама собой для разнообразия.  Итак,
давай рассмотрим обстоятельства смерти Аарона. Перед тем как его застрелили,
он находился в постели с женщиной. Полиция - и я тоже - считает, что  убийца
ждал снаружи, когда женщина уйдет, потом вошел в комнату  и  убил  Аарона  в
кровати. Но потом эта версия отпала.  Прежде  всего  потому,  что  это  была
контактная рана. Ты ведь в курсе, что значит контактная рана, правда, Ева?
   Она ничего не ответила.
   - Это значит, что оружие приставили к телу. Убийца, вошедший с улицы,  не
станет подходить так близко к жертве.  А  профессионал  в  любом  случае  не
удовлетворился бы одним выстрелом.
   Ева пожирала меня глазами, храня молчание.
   - Стаканы были начисто протерты. Убийца с улицы не стал бы этого делать -
зачем? Иное дело женщина, которая пила вместе с Аароном, а потом  застрелила
его. Ты это сделала, Ева. Бесспорно, у тебя хватило мозгов, чтобы  протереть
оба стакана, а не только тот, из которого ты  пила,  и  здесь  ты  допустила
ошибку.
   - Есть еще что-нибудь, чем ты можешь меня удивить? Это вовсе не  сарказм,
Шелл... Поверь, ты говоришь, будто читаешь.
   Лесть, я подумал я а какова цель?
   - Для начала, пожалуй, хватит.
   - Хорошо. Что ты хочешь узнать? Тоже для начала.
   - Откуда Лоримеру стало известно, что на Бри-Айленде есть нефть? Я  знаю,
причина,  по  которой  Аарон  Парадиз  отказался  вернуть   Лоримеру   право
собственности, состоит в том, что он нашел нефть на Бри, и даже могу понять,
почему, получив отказ, Лоример сразу пожелал, чтобы умерли оба брата.
   Странно,  но  ее  губы  искривила  улыбка.  По-моему,  она  действительно
находила все это забавным, хотя мне так не казалось.
   - Убийства не имели смысла до тех пор, пока Лори-мер не пронюхал о нефти.
-  Я  подождал  она  по-прежнему  хранила  молчание.  -  Лоример  или   Луи
Греческий...
   Может, именно эти допущения ее так  сильно  забавляют?  Может,  вовсе  не
Лоример был главной фигурой во всем  деле,  как  я  вообразил  себе,  а  Луи
Греческий, с самого начала, еще когда находился в тюрьме?
   Ева продолжала улыбаться. Потом серьезно сказала:
   - Гораций хотел взять в аренду остальную часть острова за  дополнительные
сорок тысяч долларов, но Аарон отказался.  Он  дал  ему  залог  в  пятьдесят
тысяч, но ни деньги,  ни  угроз