ьф  довольно
захихикал. - Лучше скажи, Шелл, у кого их нет?
   - Действительно. И в чем суть неприятностей?
   - Одну секунду. У меня где-то есть информация. - Я услышал шелест бумаги,
потом Ральф радостно фыркнул и продолжал:
   - Правительство возбудило против него уголовное дело за неуплату  налогов
в  пятьдесят  седьмом,  пятьдесят  восьмом  и  пятьдесят  девятом.  Судебное
разбирательство началось год назад и завершилось в декабре. Его не  обвинили
в мошенничестве, однако  ему  пришлось  выложить  триста  шестьдесят  тысяч,
включая пени. Правительство  аннулировало  арест  на  имущество  должника  и
потребовало перевести Бри-Айленд на депонент - то есть под залог той  суммы,
которую Лоример должен был уплатить.
   - И что это значит?
   - Это значит, что процентов с продажи было  достаточно  для  того,  чтобы
удовлетворить требования правительства. - С минуту Ральф раздумывал. - Потом
Парадиз  сдал  в  аренду  на  двадцать  лет  часть  Бри-Айленда   "Хэнди-фуд
инкорпорейшн" с условием, что  корпорация  ежегодно  будет  выплачивать  ему
арендную плату в размере пятидесяти тысяч.
   - Тут все законно?
   - Не просто законно, продажа и сдача  земли  в  аренду  -  самые  обычные
сделки. И выгодные, если исходить из нашей грабительской налоговой системы.
   - Договор об аренде позволял Лоримеру пользоваться землей, где  находится
его фабрика?
   - Земля перешла от Аарона  Парадиза  к  "Хэнди-фуд",  дальше  я  цитирую:
"...только для занятия на ней сельским хозяйством, хранением, производством,
складированием, а также для других целей, что могут  возникнуть  в  процессе
изготовления продукции компании".
   - И за это компания  обязана  по  договору  выплачивать  Аарону  Парадизу
ежегодно пятьдесят тысяч?
   - Именно так.
   - Интересно. А кто такой Паттерсон? О нем есть какие-нибудь  сомнительные
факты?
   - Я бы  сказал,  что  нет.  Его  зовут  Дрейк  Паттерсон,  конструктор  и
кораблестроитель. Должно быть, ты слыхал о лодках, парусниках и  крейсерских
яхтах Паттерсона.
   Слыхать о них доводилось, несколько штук я видел в  Ньюпорте.  А  крейсер
"Дрейк" известен во всем мире.
   Я спросил:
   -  Тебе  удалось  выяснить  что-нибудь  о  человеке  по  имени  Луис   Н.
Греческий?
   Я опять услышал шелест бумаг.
   - Генеральный менеджер "Хэнди-фуд инкорпорейшн" с.., декабря 1959-го. Это
все, что у меня на него есть, только имя.
   - О'кей. Вероятно, у меня уже есть вся необходимая информация на него.  -
Я улыбнулся и добавил:
   - Он бывший садовник.
   Ральф с обычным для него усердием раздобыл для  меня  адреса  Лоримера  и
Паттерсона. Паттерсон обитал неподалеку, на острове Лидо,  мимо  которого  я
проезжаю, когда возвращаюсь в Лос-Анджелес, поэтому я и порулил туда.
   Дрейк  Паттерсон  предстал  передо  мной  пожилым  человеком,   как   мне
показалось, лет  семидесяти,  если  не  больше,  но  производил  впечатление
сильной личности  и  выглядел  бодрячком.  Он  был  представительным,  седым
стариком, на некогда мощной фигуре кожа теперь  пообвисла,  но  он  сохранил
вид, говорящий о том, что готов задать перцу любому противнику его возраста,
осмелься тот ставить ему палки в колеса.  В  разговоре  Паттерсон  показался
грубовато-добродушным, открытым и честным. Такие мне нравятся.
   Жил  Дрейк   на   верхнем   этаже   шикарного   нового   многоквартирного
кооперативного дома на Лидо, что по  соседству  с  Ньюпортом,  и  мы  удобно
расположились на небольшой веранде в его гостиной. Было почти  восемь  часов
вечера, не совсем темно, и с веранды открывался удивительный вид на  гавань,
стаи разнокалиберных лодок на воде и светящиеся вдоль берега огоньки.
   Я представился ему как частный детектив, но пока лишь  намекнул  на  цель
своего визита. Он приготовил для меня  бурбон  с  водой,  а  сам  отхлебывал
бренди из маленькой рюмки.
   - Бри-Айленд, - повторил он. - И что же, молодой человек, вы хотите о нем
узнать?
   - Насколько мне известно, этот остров в свое время  принадлежал  вам,  но
несколько лет назад вы его продали. Это верно?
   - Да. Купил его, дай-ка подумать... В сорок  восьмом,  мне  кажется,  это
было. Собирался построить там дом для себя и своей жены. Мне нравится  море,
покой и уединение, а для бывшего корабела остров - самое  подходящее  место.
Дом на самом деле предназначался моей жене, но то по одной  причине,  то  по
другой - как в жизни случается, я  откладывал  строительство.  Понимаете,  я
делал  деньги,  занимался  своей  компанией  и  считал,  что   впереди   еще
невпроворот времени. Наконец я принялся за дом, но, увы, Мэри умерла раньше,
чем я успел начать и кончить.
   Он помолчал, вернувшись, видимо, в грустное прошлое.
   - Мэри - моя жена. После ее смерти многое, что  держало  меня  на  плаву,
потеряло  смысл,  да  почти  все.  Большую  часть  дела  я   передал   своим
компаньонам начал постепенно  избавляться  и  от  повседневной  рутины,  но
главным  образом  -  от  имущества.  В  списке  собственности   числился   и
Бри-Айленд. Помнится, я отделался от него в пятьдесят пятом. Не  помню,  кто
купил его, покупатель сразу нашелся.
   - Гораций Лоример? Он кивнул.
   - Похоже что он.
   - И тогда вы продали остров Лоримеру за двадцать тысяч?
   Он замялся, покряхтел, спросил с заметным смущением:
   - Какое имеет значение, сколько он за него заплатил?
   - Ну, потом остров перешел в другие руки, а меньше года назад его продали
уже за четыреста двадцать тысяч. Странно, что за  шесть  лет  его  стоимость
возросла более чем в двадцать раз.
   - Хорошая прибыль, - согласился Паттерсон, -  но  это  не  исключительный
случай на земельной бирже. Все  зависит  от  спроса  и  предложения,  мистер
Скотт, от того, как сильно кому-то хочется иметь то, что есть у вас, сколько
стоит примерно вложенный вами труд  и  продукция  в  долларах,  которые  они
готовы  выложить.  Ситуация  всегда  меняется  в  зависимости  от  спроса  и
предложения - это один из справедливых  законов  рыночной  экономики.  -  Он
сделал глоток из своей маленькой рюмки. - Конечно, в наши  дни  эта  система
работает все хуже и хуже. -  Он  помолчал  несколько  секунд  в  темноте  я
увидел, что он испытующе смотрит на  меня.  -  Простите,  выплаченная  сумма
действительно имеет для вас значение?
   - Если честно, и сам не знаю. Может быть. Человек,  купивший  у  Лоримера
остров, был убит прошлой ночью.
   Я не стал рассказывать ему о своей встрече с Луи Греком, но  дал  понять,
что между убийством и правами жертвы на остров, возможно, имеется связь.
   Паттерсон решительно осушил свой наперсток и обхватил руками колено.
   - Так и быть, я вам кое-что расскажу, мистер Скотт, - согласился он. -  Я
сомневаюсь, что во время сделки были допущены какие-то незаконные  действия,
я не сделал ничего такого, что считалось бы безнравственным. Но было одно..,
особое обстоятельство. Я просил за остров восемьдесят тысяч. На  самом  деле
мистер Лоример заплатил мне  сто  тысяч.  При  одном,  правда,  условии:  он
настоял на том, чтобы, оформляя  продажу,  я  указал  в  документах  цену  в
двадцать тысяч.
   Я непонимающе заморгал.
   - Какого черта ему это понадобилось?
   - Понятия не имею. Просто он  предложил  на  двадцать  тысяч  больше  той
суммы, что запросил я. Мне казалось, я не делаю ничего предосудительного. Он
много рассказывал о своей жене, причем с какой-то злобой, и  я  предположил,
что у него есть приличная сумма денег, о  которой  она  не  знает.  Если  вы
понимаете, что я имею в виду.
   -  Пытался  скрыть  доходы  на  тот  случай,  если  придется  выплачивать
алименты?
   - Может быть, а может, он просто не хотел, чтобы его жена  знала,  что  у
него отложены или припрятаны деньги на покупку  острова,  а  может,  еще  по
какой причине. - Он лукаво подмигнул. - Я допускаю,  на  свете  есть  мужья,
позволяющие себе иметь, ну.., некоторые личные тайны.
   - Об этом ходят анекдоты.
   - Да. Я согласился на предложение Лоримера.  Это  было  его  единственное
условие, а я хотел лишь одного: избавиться от всего, развязать себе  руки...
Поскольку  продажная  цена  была  обозначена  в  двадцать  тысяч,  а   я   в
действительности получил сто, я, в жизни не преступавший закона, включил эти
восемьдесят  тысяч  в  уплату  налога  с  прибыли  от  продажи   недвижимого
имущества. В итоге я получил на шестьдесят пять тысяч больше той суммы,  что
сам  заплатил  за  остров.  А  значит,  соответствующее   ведомство   нашего
буржуазно-социалистического государства присвоило лишь часть  моей  прибыли.
Или  вы  думаете  не  так,  как  я?  Ведь,  по  сути,  они  и  так  получили
несправедливую долю.
   - Я думаю в точности так же, как и вы. - Я допил свой бурбон и закурил. -
Хотя не понимаю Лоримера. Нисколечки.
   Мистер Паттерсон тоже не понимал.

***

   Я  вернулся  в  Голливуд  и  в  половине  одиннадцатого  вечера  вошел  в
"Стандиш", обалденный апартмент-отель на Уилширском бульваре.  И  опять  мне
предстояло подняться на самый верхний этаж, где в  одном  из  двух  люксовых
номеров жил Гораций Лоример.
   Я не стал звонить  снизу  и  представляться,  просто  поднялся  в  лифте,
разыскал дверь Лоримера и нажал на перламутровую кнопку.
   Послышался легкий перезвон, и через несколько секунд дверь  приоткрылась.
Из-за двери на меня смотрел Гораций Лоример, и я выпалил:
   - Ну и встреча, черт бы меня побрал!

Глава 12

   Кто, вы думаете, стоял в дверях? Круглолицый современный Санта-Клаус, тот
самый  чудак,  что  стал  обладателем  двух  лотов   в   Лагуна-Парадиз.   В
металлическом фильтре торчала сигарета с фильтром, это фильтровое сооружение
было воткнуто в рот, а сам он смотрел на меня с таким видом,  будто  ему  на
язык попала струя чистого никотина.
   Я повторил снова - менее эмоционально:
   - Ой, будь я проклят...
   - Господи Боже! - Похоже, он тоже был на грани обморока. - Добрый  вечер,
мистер.., э... Кажется, я не знаю вашего имени, сэр?
   - Шелл Скотт. Вы мистер Лоример? Гораций Лори-мер?
   - Да, я, мистер Скотт. Да. Вы.., вы, никак, хотели видеть меня?
   - Если не возражаете. Я бы позволил себе отнять у вас несколько минут.
   - Пожалуйста, входите.
   Он посторонился, и я вошел в гостиную люксового номера, которая выглядела
как.., ну, в общем, люкс есть люкс. Пол устлан толстым ковром цвета лаванды,
слева от меня стоял низкий белый диван, у правой стены выстроились стулья из
черного дерева с витой резьбой. Дальше поблескивало пианино, и  его  клавиши
были  выставлены  напоказ,  словно  инструмент,  оскалившись,   приготовился
цапнуть незваного гостя. Лавандовые шторы не задернуты, а за ними  виднелась
стеклянная стена и открывался вид горящего огнями города.  Комнату  украшали
две большие картины,  выполненные  маслом,  и  несколько  скульптур  -  бюст
какого-то бородатого  философа  и  красивая  фигурка  обнаженной  женщины  с
воздетыми к небу руками. Слева от белого дивана на маленьком столике  стояла
статуэтка: нагая фигура молодого юноши, подозрительно глядящего на  младенца
в левой руке правой  малый  держал  над  головой  виноградную  гроздь.  Мне
кажется, что-то похожее я  уже  где-то  видел,  только  не  помню,  как  оно
называлось. Иногда я, признаюсь вам откровенно, ощущаю некоторый  недостаток
культуры, но обычно я об этом не особенно задумываюсь.
   Мы сели на белый диван, и я сказал:
   - Мистер Лоример, я - частный  детектив.  В  настоящий  момент  занимаюсь
проверкой владельцев Бри-Айленда.
   Почему-то это его ударило как обухом по голове. Не знаю, в  чем  причина,
но вид у него был крайне озадаченный.
   Он спросил:
   - Бри-Айленда? И что вы хотели услышать?
   - Вы продали остров несколько месяцев назад, верно?
   - Ну да, продал. - Он выпятил губы и напыжился, приняв устрашающий вид, -
точь-в-точь канарейка, которая из-за прутьев клетки пытается напугать  кота.
- Однако, сэр, я не понимаю, какое лично вам до всего этого дело.
   - Человек, которому вы  продали  остров,  был  убит  прошлой  ночью.  Его
застрелили. Это убийство, подлое и пока малопонятное.
   - Да, я читал в газетах. И опять повторяю, я не понимаю, при чем тут вы?
   - Я просто люблю совать нос в чужие дела. Вообще-то этим делом занимается
и полиция.
   Он закрыл глаза, будто от резкой боли, потом, сосчитав, видимо, до  трех,
широко раскрыл их. В тот момент он был похож на ребенка, которого застукали,
когда он засунул руку в коробку с печеньем. Никаких сомнений: этот парень  в
чем-то виновен, во всяком случае, какое-то печенье он стянул наверняка.
   - Скорее всего, полиция захочет с вами  потолковать,  как  только  начнет
дотошно копаться в делах покойного, и я подумал, что мне  стоит  попробовать
опередить их.
   - Да.., ну, мне, естественно, нечего  скрывать.  А  значит,  нет  никаких
возражений, и я готов ответить на ваши вопросы.
   - Прекрасно. Девять месяцев назад вы продали остров Аарону  Парадизу.  За
четыреста двадцать тысяч. Это верно?
   - Правильно.
   - Вы знаете, откуда у него взялись такие деньги?
   - Нет. Он депонировал заверенные чеки на эту сумму. Я  не  считал  нужным
интересоваться, где он заработал деньги.
   - Зачем ему понадобился остров?
   - Он не рассказывал.
   - Как вы с ним познакомились?
   - Прошлым летом он приехал на Бри-Айленд как раз тогда, когда я находился
на фабрике, и предложил мне продать ему остров. Ну, мне, признаться,  срочно
нужны были  деньги,  и  через  несколько  дней,  детально  все  обсудив,  мы
сговорились о цене. Вот и все.
   - Ясно. Вы упомянули о своей фабрике.  Вам  ведь  принадлежит  "Хэнди-фуд
инкорпорейшн", так?
   - Да. В некоторой степени. Да, да.
   - И вы являетесь производителем детского питания "Па Па"?
   - Да. - Наконец-то он заулыбался. - Да. "Па Па" - это мое детище.
   Он так нелепо  лыбился,  что  меня  чуть  не  стошнило.  И  все  же  могу
подтвердить: Лоример  больше  походил  на  производителя  детского  питания,
нежели те мерзкие типы, которых я видел на фабрике. Да и смотрелся  он  так,
словно сам с аппетитом ел детское питание три-четыре раза на дню.
   - Расскажите мне о своем детище, - попросил  я.  -  Если  можно.  Как  вы
начинали, как построили фабрику и так далее.
   - Вам действительно интересно?
   - Еще как.
   - Ну, мне всегда нравилось  хлопотать  на  кухне.  -  Это  было  по  нему
заметно. - И я люблю детей - своих у меня, к сожалению, нет.
   - Вы ведь женаты, мистер Лоример?
   - Да. Но Герды сейчас нет со мной, она в Сан-Франциско. У  нас  там  тоже
есть квартира, и мы проводим довольно много  времени  в  этом  замечательном
городе. Она без ума от него.
   Интересно, не послышались ли мне в его голосе нотки  задетого  самолюбия
похоже, он злился.
   - Моя мать оставила мне  немного  денег,  -  продолжал  Лоример.  -  Увы,
никогда нельзя угадать, как  все  обернется,  почему  одному  везет  больше,
нежели другому. Мне запомнился и, возможно,  определил  мое  призвание  один
эпизод: я стал  свидетелем  того,  как  мои  друзья  кормили  своих  детишек
консервами. Ужасная стряпня. Я  сам  попробовал,  и,  поверьте  мне,  мистер
Скотт: это было нечто неудобоваримое. Просто вредное для детского организма!
   - Полностью согласен с вами. Он вздохнул и развел руками.
   - Я начал задумываться над тем, что можно производить продукт и полезный,
и вкусный. Я долго учился кулинарии. Наверное, в тот момент я  действительно
сделал свой выбор, хотя, должно быть, я думал над этой идеей и ранее.
   Мы  помолчали  я  с  вежливым  вниманием   ждал   дальнейшего   рассказа
энтузиаста-кулинара.
   - Я занялся изучением и исследованием проблемы, а спустя год купил  землю
в Лос-Анджелесе и построил там первую маленькую фабрику.
   Лоример с воодушевлением рассказывал о том, как строил и открывал фабрику
в  Лос-Анджелесе,  как,  выражаясь  его  словами,  "нянчил  свой  бизнес"  и
радовался, видя, что продукция стремительно распродается.
   - Успех превзошел все мои ожидания, - продолжал он. - Я понял, что просто
должен расширять свое производство, но цены на землю, где располагалась  моя
маленькая фабрика, выросли баснословно, да и  в  окрестностях  уже  не  было
свободной и доступной земли. Признаюсь, я с самого начала  упустил  из  виду
этот фактор. - Он посмотрел на меня. - Мы ведь все совершаем ошибки, не  так
ли?
   - Случается.
   - Я оказался как бы зажатым в тисках. Довольно странно, ведь выход-то  из
затруднительного положения был, а я его не видел. За год или два до этого  я
приобрел Бри-Айленд, намеревался использовать  его  как  место  для  летнего
отдыха. Обстоятельства заставили повернуться лицом к острову, хотя я  смутно
представлял себе, как перенесу туда свое производство. Да и выглядела  затея
странной - понимаете, фабрика детского питания в открытом океане...
   - Признаюсь, я тоже был удивлен выбором места для строительства фабрики.
   - Ах, но идея уже укоренилась в  сознании  и  постепенно  эта  затея  все
больше приходилась мне по душе, мистер Скотт. Видите ли, я купил  Бри-Айленд
почти за бесценок.  Остров  уже  принадлежал  мне,  когда  я  задумался  над
проблемой расширения производства, и, таким образом, вообще  не  нужно  было
тратить средства на приобретение земли. Имелась у меня и небольшая  яхта,  и
достаточно было  провести  незначительную  реконструкцию,  чтобы  она  стала
идеальным средством транспортировки готовой продукции на материк.  Мне  даже
не пришлось бы платить кому-то за доставку "Па Па".
   Я вздрогнул. Каждый раз, когда я  слышал  это  проклятое  название,  меня
почему-то корежило.
   - Первоклассный план, мистер Лоример. Вы сказали, что  купили  остров  за
бесценок. И сколько же тянет подобный бесценок?
   - А?
   - Не могли бы вы сказать, сколько реально заплатили за остров?
   - Всего двадцать тысяч.
   - Паттерсон назвал иную сумму.
   - Паттерсон? Это тот человек, что продал мне Бри-Айленд?
   - Правильно. И он говорит, что вы заплатили ему сто тысяч зеленью.
   - Зеленью? Наверное, вы имеете  в  виду  доллары?  Ладно,  -  раздраженно
ответил он, - зеленью, или долларами, я заплатил ему двадцать тысяч.
   - Вы в этом уверены?
   - Уверен ли? Разве я не знаю, сколько заплатил? И зачем  было  Паттерсону
сочинять, что я заплатил  больше?  Если  он  действительно  так  говорил,  -
многозначительно добавил Лоример, метнув в меня гневный взгляд.
   - По-моему, он отвечал за свои слова. О'кей, не будем сейчас таскать  эту
дохлую кошку за хвост. Может, вы мне скажете, почему у вас на острове собран
столь колоритный сброд?
   - Сброд?
   - Хулиганье, воры и жулики. Например, Луи Грек.
   - Луи Грек?
   - Луис Н. Греческий. Ваш генеральный менеджер. Скажите еще, что вы с  ним
не знакомы.
   - Ах, мистер Греческий. Как же, я действительно  знаю  его.  Он  ужасный,
отталкивающий тип.
   - Вполне с вами согласен. И если  он  такой  ужасный,  отталкивающий,  то
почему вы приняли его на ключевую должность управляющего?
   - Я.., вообще-то я его не принимал.
   Интересная раскручивалась история.  Дела  на  фабрике  действительно  шли
хорошо, сбыт расширялся, поскольку и протертая морковь, и богатый витаминами
горошек, и прочее пользовалось устойчивым спросом,  и  так  продолжалось  до
середины 1959 года. Потом у Лоримера возникли проблемы. Трудившиеся  у  него
не состояли ни в  каком  союзе,  он  был  счастлив,  процветал,  к  тому  же
выплачивал  рабочим  приличное  жалованье,  превышающее  среднюю  заработную
плату.  Потом  на  остров  пришли  "страшные"  на  вид  типы  и  взялись  за
объединение рабочих его завода в профсоюз.  Вскоре  они  потребовали  нового
повышения заработной платы, и Лоример пошел им навстречу.  Далее  посыпались
требования дополнительных льгот, пенсий, надбавок за сверхурочный, подсобный
труд - он согласился выполнить и эти  требования.  Обычная  ситуация  -  его
попросту брали за горло. Оказалось, что один человек властвует  и  полностью
руководит рабочими - они сделали все, что он им  говорил