знал.  Его  акции  в  глаза
преступной верхушки были неустойчивы, хотя он и был жесток,  исполнителен  и
надежен. Дело в том, что Шутник, как и  почти  все  любители  глупых  шуток,
слишком часто впадал в раж и мог изувечить своего подопечного раньше срока.
   Но самое страшное заключалось в том, что этот Шутник, будучи  всего  лишь
исполнителем чужой воли, чихал на все на свете законы, считая, что  ему  все
сойдет с рук. Помнится, он пристрелил на  углу  Седьмой  и  Спринг  в  нашем
городе Арта Флая, букмекера из Лос-Анджелеса. Десять  человек  были  прямыми
свидетелями преступления, один из них что-то  такое  вякнул  в  суде  против
Шутника. Но Шутник все равно ушел от правосудия. Через  три  месяца  храбрый
свидетель умер в своей собственной постели от пулевых ранений. Плюс ко всему
прочему этот Шутник был наркоманом и близким приятелем Джорджа Мэдисона.
   Я подошел к столу и достал из ящика кольт 38 калибра.  Похоже,  меня  уже
ничего не спасет от верной смерти, но я тем  не  менее  повернул  барабан  и
вложил шестой патрон. Я мог прострелить себе руку, но это уже были детали.
   Я  надел  бледноголубой  костюм  из  легкой  ткани,   носки   и   рубашку
"вырвиглаз", блестящие туфли из цветной кордовской кожи и улегся на  кровать
поразмыслить  над  тем,  во  что  меня  угораздило  вляпаться.   Хорошенькая
передряга. Лучше не придумаешь.
   Фактически здесь были два или даже три дела, объединенные в одно.  Шантаж
Джо, этого важного профсоюзного босса Пулеметчиком - раз. Съезд гангстеров в
Акапулько - два. И хотя они, казалось не имели между  собой  никакой  связи,
это были звенья одной цепи.
   Так как я знал, что Пулеметчик, предъявив Джо ультиматум, навострил  лыжи
в Акапулько, увидев  небывалое  сборище  маститых  головорезов,  я  поначалу
подумал, что они съехались сюда специально из-за досье, которое вез с  собой
Пулеметчик. Однако эта идея казалась мне неубедительной -  какой  бы  важной
шишкой ни был мой клиент в Соединенных Штатах  и  в  собственном  профсоюзе,
вряд ли бы из-за него одного стали поднимать такой переполох. Вряд ли.
   Теперь я знал, что ни Джо, ни собранное на него досье не  имели  никакого
отношения к этому мероприятию. Джо отводилась всего лишь  одна  из  ролей  в
спектакле,   связанная   главным   образом   с   честолюбивыми   намерениями
Пулеметчика.  Этот  съезд  в  Акапулько,  а  также  его  повестка  дня  были
определены задолго до того, как Пулеметчику или  кому  бы  то  ни  было  еще
пришла в голову мысль взяться за Джо.
   Как  выяснилось,  съезд   этих   высокопоставленных   преступников   имел
одну-единственную цель, но зато такую важную и дерзкую, что дух захватывало:
выработать план  проникновения  и  захвата  преступным  миром  всех  рабочих
профсоюзов Соединенных  Штатов!  Самым  большим  из  которых  был  профсоюз,
возглавляемый Джо.
   Когда Арчи сообщил мне цель этого сборища, я чуть  не  упал  с  табурета.
Однако, немного поразмыслив,  удивился,  почему  это  не  произошло  раньше.
Профсоюзы Соединенных Штатов сейчас настолько  могущественны,  что  являются
предметом вожделения не только боссов из  среды  рабочих,  но  и  гангстеров
тоже, одним словом,  любого  индивидуума  или  группы  таковых,  рвущихся  к
власти. Люди, контролирующие национальные профсоюзы, осуществляют контроль и
над национальной промышленностью и, в некотором смысле, над всей нацией. Сам
босс  подчеркивал  необходимость  и  желательность  проникновения  своих   в
профсоюзы: контролируя  рабочую  силу,  говорил  он,  вы  контролируете  всю
страну.
   Выходит, Винсент Торелли увлекся идеями босса. Да, в прошлом  преступники
осуществляли контроль над  многими  профсоюзами,  они  и  сейчас  составляют
подавляющее большинство во многих профсоюзах. Этот съезд - последний шаг  на
пути  осуществления  могущественной,  напористой  и  хорошо   спланированной
компании консолидации всех сил и начало осуществления всеобщего контроля над
всеми рабочими профсоюзами Соединенных Штатов. И это столь существенно,  что
сам хозяин,  Винсент  Торелли,  явился  сюда  из  Италии,  чтобы  возглавить
сборище. Он бы с удовольствием лично наблюдал за  проведением  операции,  но
ему был запрещен въезд в Соединенные Штаты. Акапулько выбрали местом встречи
ввиду его близости к Штатам.
   К моменту выхода на сцену Пулеметчика и Джо ситуация сложилась следующая:
Торелли в содружестве с кем-то  из  высокопоставленных  гангстеров  составил
предварительные планы, назвал дату съезда в Акапулько, о чем было оповещено.
Пулеметчик же, руководствуясь лишь собственной инициативой, начал копать под
моего клиента и тем самым на целый ход обошел  всех  остальных.  Дело  не  в
самом Джо - на его месте мог оказаться любой крупный лидер рабочего движения
Америки, но Джо был одним из самых крупных, к тому же Джо оказался уязвим.
   Чем больше я над всем этим размышлял, тем больше  приходил  к  убеждению,
что Торелли и его  дружки  из  соседней  "Вилла  Море"  имеют  хороший  шанс
осуществить задуманное. Если это случится, у них  будут  миллиарды,  власть,
полицейские, политики и даже собственный Президент. Кто-нибудь  вроде  этого
сенатора.
   Я и до того подозревал, что все обстоит весьма и весьма серьезно,  теперь
я был уверен в том, что это самое серьезное и важное дело всей моей жизни.
   Да, это досье на моего клиента отнюдь не шутка. Отнюдь. И дело не в  том,
что Джо грозили крупные неприятности: как говорится, мошеннику  мощенниково.
Дело в том, что гангстеры, прибрав к рукам Джо,  вместе  с  ним  приберут  к
своим  рукам  и  жизненно  важные  производства,  которые  он  представляет.
Благодаря этому самому досье от Джо может остаться мокрое место и  он,  дабы
уцелеть, отдаст свой профсоюз на откуп гангстерам.
   Разумеется,  профсоюз  не  предприятие  и  вообще  не  предмет  чьей-либо
собственности. Но, получив в нем хорошую должность, можно протащить  сюда  и
кое-кого из своих. Хватит  и  нескольких  -  ведь  для  того,  чтобы  решать
жизненно важные проблемы, много людей не нужно.
   Имея на руках это досье, Торелли в течение шести месяцев  или  в  крайнем
случае года может тихо и спокойно взять под свой контроль  профсоюз  Джо.  И
это всего лишь одна составная часть его плана.
   Я вскочил с кровати. Было половина четвертого. Я приказал себе не  думать
над тем, что может произойти  в  результате  этого  съезда  в  Акапулько,  а
сконцентрироваться на проблеме завладения этим треклятым  досье,  которое  в
руках Торелли будет иметь силу атомного оружия. И он станет  размахивать  им
над головой Джо. А тут еще эта  пленка,  основательно  дискредитирующая  еще
кое-кого из профсоюзных боссов. Плюс бумага из Министерства Обороны.
   Пришлось пересмотреть сегодняшний распорядок дня. Я рассчитывал  повидать
Глорию и попытаться выведать у нее, не слыхала ли  она  что-либо  важное  от
своих знакомых громил, а заодно поинтересоваться,  не  планирует  ли  Джордж
меня прикончить. Однако дело принимало такой оборот, что мне стоило  сделать
вылазку в город с тем, чтобы отыскать какой-нибудь вшивенький отельчик,  где
можно будет от всех укрыться и кое-кому оттуда позвонить, не  опасаясь,  что
тебя засекут, - в ФБР и моему клиенту.
   Я вышел в коридор, оставив дверь незапертой, потому  что,  отправляясь  в
бассейн, оставил ключ у дежурного.  По  пути  я  вспомнил,  что  Торелли  не
советовал мне выходить из отеля. Но только потому, что  в  углу  патио  меня
ожидал Шутник.

Глава 6

   Ни к чему было притворяться, будто я его не заметил. Я направился прямо к
нему, все еще изображая из себя простачка, который случайно оказался  в  сто
третьем номере.
   - Ну что, больше не будешь наступать  мне  на  пятки?  -  спросил  я.  Он
промолчал, лишь слегка сузив глаза. Вероятно придумывал, как меня разыграть.
То есть сломать мне шею или спину. - Похоже, до тебя не дошло, что я уже  по
горло сыт твоим обществом. Даже больше, чем по горло.  Убирайся  к  чертовой
матери.
   Тут он заговорил. Тремя  короткими  словами  он  растолковал,  куда  могу
убираться я. Я направил его в еще более отвратительное место  и  повернул  к
конторке. Шутник последовал за мной, явно игнорируя мои рекомендации. Я взял
свой ключ и отправился к себе. Шутник недоумевал. Отойдя от  конторки  футов
на десять, я ускорил шаги почти до бега.
   Он крякнул и припустил за мной. Я слету атаковал дверь,  распахнув  ее  в
тот самый момент, когда Шутник уже был на пороге. В следующее  мгновение  он
очутился в комнате. Опершись для устойчивости  в  ребро  открытой  двери,  я
поднял ногу и со всей силы пнул его в живот.
   Он завертелся волчком. Я выскочил в коридор, захлопнул дверь и повернул в
замке ключ. Не успел я сделать и трех шагов, как  услышал  треск  деревянных
панелей. Разумеется, дверь долго не протянет, но мне-то и  нужно  было  лишь
успеть выбраться из отеля. Хотя, не исключено,  за  мной  может  прицепиться
другой такой же, выражаясь  цензурно,  идиот,  как  этот  Шутник.  Но  будем
надеяться, что он работает в одиночку, а в отеле достаточно прочные двери.
   Я сбежал по ступенькам  и  направился  прямо  к  моему  взятому  напрокат
"бьюику", который, к счастью, завелся сходу. Выехав на  бульвар  Тамбуку,  я
дал газу. Промчавшись на большой скорости  по  бульвару  Мануэля  Гузмана  и
убедившись в том, что за мной нет хвоста, свернул направо  и  взял  курс  на
Акапулько.
   В  сущности  Акапулько  это  два   города:   целая   вереница   роскошных
плюшево-зеркальных отелей вдоль Мигуэль Алеман и  Мануэль  Гузман,  а  также
кое-где в Лас Плайяс, с удобствами и обслуживанием во вкусе Лукулла,  Зокало
или центральная площадь и прекрасный залив, пестрящий лодками и яхтами, плюс
длинная, залитая бетоном muelle fiscal, то есть пирс или променанда.
   Акапулько, я имею в виду сам город, в основном представляет собой грязные
трущобы, подобно тем, что разбросаны по всей  Мексике.  Большинство  из  них
источает  зловоние,  исходящее  из  кишащих  бактериями  ручейков  нечистот,
стекающих в канавы. И, разумеется, неизбежные  атрибуты  всех  трущоб  мира:
шелудивые собаки, свиньи, люди, индианка, кормящая младенца прямо на  улице,
торговцы, попрошайки с протянутыми ладонями кверху руками.
   Туристы в ярких спортивных рубашках  и  легких  платьях  пялят  глаза  на
нищего слепца возле отеля "Ла  Марина"  на  углу  Зокало  или  фотографируют
причудливую старую церковь возле наполовину современного кинотеатра на  Хуан
Альварец. Тут же по тротуарам ползают дети в  грязных  дерюжках,  волоча  за
собой похожие на тонкие палки кривые рахитичные ножки. Очаровательный  город
Акапулько!
   Я выехал на  Хуан  Альварец,  потом  свернул  налево  и  пересек  Зокало.
Сворачивая с Капле Прогрессе на Авенидо Чинко ди Майо, вертел во все стороны
головой, но того, кого опасался, не заметил. Вернувшись на  Калено,  отыскал
подходящее местечко и притормозил. Это был небольшой отельчик, где не  могли
проживать ни туристы, ни преступники из высшего света. Это и была моя  щель.
Вероятно, тут проживали главным образом  клопы.  Облезшие  буквы  над  узким
входом ненавязчиво возвещали вам о том, что это был отель "Дель Map".
   Я припарковался на  расстоянии  полутора  кварталов  от  входа,  прошелся
пешком и, войдя в этот  "Дель  Map",  направился  к  конторке.  Здесь  стоял
затхлый дух. Клерк поднял голову от книжки комиксов и что-то спросил у  меня
на похожем на пулеметную очередь испанском. От него тоже дурно пахло. На мой
вопрос, говорит ли он по-английски, он ответил: немного; я зарегистрировался
под именем Джона Б. Смита и получил ржавый ключ,  который  тоже  вонял.  Мне
здесь определенно нравилось.
   Я мельком оглядел маленькую вонючую комнатушку на цокольном  этаже.  Если
мне придется воспользоваться в качестве  выхода  окном,  я  не  сломаю  шею.
Комната числилась под десятым номером и находилась в задней части здания, ее
единственное грязное окно выходило в переулок. Меня это вполне устраивало.
   Вернувшись к конторке, я оставил там ключ и  воспользовался  телефоном  в
дальнем  конце  пустого  вестибюля.  Меня  подгоняло   время.   Я   попросил
междугороднюю и соединился с  Лос-Анджелесом,  с  офисом  Федерального  Бюро
Расследований на Сприн-стрит. Этот офис находится всего  лишь  в  нескольких
кварталах от моего собственного в Хамильтон Билдин  на  Бродвее,  поэтому  я
знаком кое с кем из тамошних ребят. В особенности с одним типом по имени Арт
Дуган, на которого я сейчас и рассчитывал. Его  не  сразу  разыскали,  но  в
конце концов я услышал в трубке его голос.
   - Арт, это говорит Шелл Скотт.
   Он сказал: "За каким чертом тебя занесло в Мексику" и что-то еще  в  этом
роде, затем я перешел к  делу.  Сообщив  ему,  из  какого  города  я  звоню,
спросил:
   - Арт, ты не знаешь ли этот  тип,  -  я  назвал  фамилию  Джо,  -  связан
каким-либо образом с презренной мафией?
   - А в чем дело?
   - Если связан, мне придется минут пятнадцать рассказывать тебе о  том,  о
чем тебе полагается знать. Возможно, ты уже об этом осведомлен.  Скажу  тебе
больше того: этот тип - мой клиент. Если с ним все  в  порядке,  считай,  мы
просто мило побеседовали. Хотя так или иначе кое-что из того,  что  знаю  я,
будешь знать и ты.
   - Подожди секунду. - Прошло минуты две, прежде чем я  снова  услышал  его
голос:
   - Только между нами, ладно, Шелл? Предположим, да. Что ты мне скажешь?
   Я сказал ему кое-что, что, судя по всему, произвело на него впечатление.
   - Гм, гм. О'кей, Шелл, валяй дальше.
   Этого мне было вполне достаточно, ибо тем самым он ответил на мой вопрос,
касающийся Джо. А так как, насколько мне известно, профсоюзные  боссы  и  им
подобные не могут пользоваться правом на неразглашение сведений,  сообщенных
клиентом адвокату,  я  сполна  компенсировал  Дугану  его  расходы  на  этот
пятнадцатиминутный разговор и выложил все, как есть. К тому времени,  как  я
исчерпал свой запас сведений, он  знал  о  происходящем  ровно  столько  же,
сколько знал я. Нет, разумеется, куда больше.
   Дуган почти целую минуту молчал.
   - Говоришь, Торелли? Вот уж не предполагал, что он здесь.
   - Да, он здесь. Его яхта стоит на якоре в заливе.  Остальное  тебе,  Арт,
известно. У меня все. Теперь я бы хотел кое-что узнать от тебя.
   - Валяй.
   - Ты не знаешь, что может быть записано на этих пленках?  И  что  это  за
секретный документ, о котором мямлил мой клиент? Какая-то  несуразица.  Если
мне суждено сложить здесь голову, то хотя бы знать - за что.
   - Для большинства американцев, Шелл, понятие "секретный документ" кажется
несуразицей. Но только не для Фуксов, Розенбергов и Грингласов. Увы, но  это
так. Для нас, правда, к счастью тоже. Подожди минутку.
   Я слышал, как он положил трубку на стол.  Он  очень  долго  отсутствовал,
минуть пять или даже десять.
   - О'кей, Шелл, - наконец услышал я его голос. - Вот что я тебе скажу: все
настолько серьезно, что мне бы хотелось оказаться на твоем месте. - Из  чего
я заключил, что в самом ближайшем времени сюда пожалует либо сам Дуган, либо
кто-нибудь еще из ФБР. - Запомни  следующее:  ни  твой  Пулеметчик,  ни  его
дружки скорей всего не представляют себе жизненную важность этого документа,
так что, я думаю, во всей вашей округе об этом известно лишь одному тебе.
   Он  мог  сказать  по  телефону  не  так  уж  и  много,  однако  благодаря
всевозможным намекам и ссылкам на то,  о  чем  мы  оба  знаем,  ему  удалось
кое-что мне сообщить.
   - Помнишь, о чем мы говорили с тобой в клубе "Колони"? -  спросил  он.  -
Когда ты вернулся из Лас Вегаса после той сделки?
   Я напряг мозги. "Колони" - симпатичный ночной клуб в Гардене, где угощают
стриптизом. Я помнил,  что  был  там  с  Дуганом  и  двумя  соблазнительными
девицами, но больше похоже, ничего не помнил.
   - У тебя еще было свидание со Стеллой, - напомнил он. - Мы  заговорились,
ты опоздал и тебе влетело по первое число.
   Я не мог понять, куда он клонит. У меня никогда не было подружки по имени
Стелла. Правда, в этом шоу в "Колони" участвовала одна  ненормальная  девица
по имени Стелла. Я вспомнил, что как-то мы  с  Дуганом  даже  обсуждали  ее,
удивляясь исступлению, с каким она исполняла один  из  обязательных  трюков.
Даже сейчас я улыбнулся,  вспомнив,  как  хохотали  мы  с  Дуганом,  сравнив
пришедшую в неистовое движение.., ну,  скажем  одну  существенную  часть  ее
тела, с управляемой ракетой, и перестал улыбаться" - ибо я ухватил смысл.
   - Не бактерии?
   - Спокойней, Шелл. - Молчание. - Это похоже на то,  кем  считают  Стеллу,
помнишь?
   Еще бы. Вражеская пропаганда из кожи вот  лезла,  чтобы  "доказать",  что
Соединенные Штаты применяли в Корее  бактериологическое  оружие,  сбрасывали
картофельных жуков в Германии и еще  кучу  всякого  идиотизма,  что  уже  не
казалось таким идиотизмом, поскольку  этому  верили.  Дуган  не  сказал  мне
ничего, но я узнал многое. Смышленый парень этот Дуган. Хорошо, если  бы  он
оказался здесь. На моем месте.
   Мы поговорили еще минут пять, и я повесил трубку. Пока меня  соединяли  с
другим номером, секретным номером Джо в Лос-Анджелесе, я переваривал то, что
узнал от Дугана. Некоторые сведения были весьма отрывочны, но  мне  и  этого
было достаточно.  Джо  надул  меня,  сказав,  что  якобы  порвал  со  своими
друзьями: просто в настоящее время у него не было билета,  вот  и  все.  ФБР
знало об этом и не спускало с него глаз. Джо был такой же большой  шишкой  в
партии, как и в  профсоюзном  движении.  И  в  профсоюзные  боссы  попал  не
случайно - он следовал заветам своего папы. Теперь мне стало  ясно  кое-что,
касающееся магнитофонных пленок. Пулеметчик намотал на свою бобину пленку  с
записью разговора Джо с шестью другими лидерами  профсоюзов  (в  Штатах  их,
разумеется, куда больше, чем шесть). Не знаю конкретно, на  какую  тему  они
говорили, однако исходя из моих бесед с Арчи и Дуганом, а также  сведений  о
конспирации, они вполне могли договариваться насчет стачек, парализующих всю
страну, даже составлять их расписание. Всем, кроме  дураков,  известно,  что
многие профсоюзные боссы только ждут приказа, чтобы начать стачки, саботажи,
пикеты и все остальное. Увы, это так. Правда, что касается  происходящего  в
тот день в доме Джо, нам остается только гадать. Ведь Дуган даже не  сказал,
кто эти шестеро, он сказал: "другие джо", но мне и этого было достаточно. Он
воспользовался тем же кодом и в другой раз: "Слава  Богу,  -  сказал  он,  -
Пулеметчик проделал этот трюк с Джо раньше, чем это успел сделать Джо".  Это
звучало как полная белиберда, однако я знал,  кого  подразумевал  Дуган  под
этим  вторым  Джо.  "Трюком",  разумеется,  была  секретная  информация   об
управляемых ракетах.
   Да, черт возьми, управляемые ракеты. Я знал, что программа по управляемым
ракетам была одной из самых обширных и чрезвычайно  дорогостоящих  составных
частей нашей оборонной программы. Никто из простых смертных  не  мог  толком
сказать, насколько обширной и важной была эта программа,  но  казалось  само
собой разумеющимся, что в следующей войне, той самой, о которой  мой  клиент
говорил  столь  торжественно,  основным  оружием  будут  ракеты  с  атомными
боеголовками, управляемые  радарами.  Благодаря  этим  самым  штуковинам  не
представляет особого  труда  заставить  взлететь  на  воздух  весь  мир.  Из
разговора с Дуганом я так и не понял, какая часть из  этой  программы  нашла
отражение в том документе.
   На этот счет у меня были свои соображения, одно из  которых  я  тщательно
прокручивал в мозгу, когда Джо снял трубку.
   - Джо? Шелл Скотт. Я...
   Он не дал мне докончить фразу.
   - Вы раздобыли... Раздобыли? - срывающимся от  волнения  голосом  спросил
он.
   К данному субъекту я не испытывал ни малейшего уважения, что было ясно по
тону моего голоса, который я постарался приглушить.
   - Нет. Пока даже в глаза не видел. Я не уверен, что оно уже здесь, но даю
голову на отсечение, что скоро будет. - Я к