ь ли вы спать до вечера? -  спрашивает  Мод,  когда  я
открываю.
     - Как я могу рассчитывать на такое, если  вы  находитесь  в  этой  же
гостинице.
     - Очень сожалею, Альбер, но нас ждет новая встреча.
     - Разве дискотеки работают и днем?
     - Встретимся внизу через  пятнадцать  минут.  -  И  дама  скрывается,
оставив мой вопрос без ответа.
     Около шести, а на улице такая же жара и такая же толчея прохожих.
     - Неужели снова поднялись цены на бензин? - спрашиваю я,  прокладывая
дорогу сквозь толпу.
     - Откуда вы это взяли?
     - Последне время вы все меньше пользуетесь автомобилем.
     Мод показывает мне на огромный жилой дом.
     - Вон там, квартира номер тридцать пять. Подниметесь на шестой  этаж.
Лифт работает.
     - А вы?
     - Обо мне не беспокойтесь. Увидимся позднее.
     - Не бросаете ли вы меня в объятия Дейзи или Сандры? - спрашиваю я.
     - Пока что нет. Но и такое  может  случиться.  Не  очень  торопитесь,
Альбер.
     Ничего больше не объясняя, она сворачивает в первую же  улочку,  а  я
направляюсь к дому. На шестом этаже только одна дверь. В маленькой рамочке
карточки - женское имя. Знакомое имя. Но это имя не  Дейзи  и  не  Сандры:
"Модести Милтон".
     Бедняжка Мод. Не решается зайти даже в собственную квартиру. Звоню, и
дверь сразу же открывается.
     - Заходите, - говорит Сеймур.
     Захожу.  Сначала  в  полутемный  коридор,  потом  в  небольшой  холл.
Обстановка значительно скромнее, чем в предыдущей квартире. Легкая  мебель
из светлого дерева. Станка с непременной  стереоаппаратурой,  обязательный
маленький бар и две-три полки с дешевыми  изданиями  в  пестрых  обложках.
Украшением помещения является огромное окно, из  которого  видны  соседние
крыши, а вдали - темный силуэт  собора.  Уютное  жилище  с  едва  уловимым
запахом запустения.
     Сеймур закуривает сигарету и  подходит  к  окну,  словно  забыл,  что
пришел гость.
     - Вы переселились к Мод? - спрашиваю я без особого интереса и  сажусь
в кресло как раз против маленького вентилятора, который, наверное,  только
что включили.
     - Временно, временно,  -  бурчит  американец.  -  Ровно  на  столько,
сколько будет продолжаться наш разговор. А вообще вы напрасно ревнуете.
     - Вы даже не представляете, как боготворит вас эта женщина.
     - Не время ли нам перейти к более серьезной теме? - замечает  Сеймур,
отходя от окна.
     Не ожидая моего согласия,  он  приближается  к  серванту  и  нажимает
кнопку, чтобы продемонстрировать мне запись разговоров. И  конечно  же,  с
моим ценным участием. Сперва я разговариваю с Эрихом, потом с Томасом - об
оружии.
     -  Вторая  запись  не  очень  качественная,  -  говорит   американец,
останавливая магнитофон. - Этот глупый  хитрец  решил  избрать  для  торга
самое шумное место. Но, как видите, все слышно достаточно хорошо.
     - Неплохая работа, - признаюсь я. - И сокрушительная документация. Но
есть один существенный недостаток.
     - Ваша правда. Пока что  в  коллекции  отсутствует  голос  важнейшего
собеседника. И именно по этому вопросу нам надо посоветоваться.
     Сеймур открывает маленький бар и снова закрывает его.
     - У этой женщины нечего пить...
     Он берет новую сигарету, щелкает зажигалкой и говорит:
     - Следовательно, Томас хочет устранить  Эриха  как  посредника,  чтоб
сохранить комиссионные.  Это  не  беда.  Эрих  может  фигурировать  и  как
человек, который обеспечивает транспорт, но он должен фигурировать.
     - Мне кажется, что его хотят лишить и этой маленькой роли.
     - Кто? - сводит брови американец.
     - Ваша Сандра.
     Излагаю в двух словах мысль Сандры о том, что Эрих - опасный человек.
     - Мод мне этого не говорила, - замечает Сеймур.
     - Я не исповедуюсь перед Мод. Разговор происходил с глазу на глаз.
     Американец задумчиво молчит, поэтому я добавляю:
     - Странно все-таки, что ваши женщины позволяют  себе  действовать  по
собственному усмотрению.
     - Ошибаетесь, Майкл, -  качает  головой  американец.  -  Это  не  мои
женщины. Больше  того,  те  две  сестрички  даже  не  подозревают  о  моем
существовании.
     - Сестрички?
     - Да, сестрички. Наверное, отцы у них разные,  а  мать  одна.  Но  не
будем углубляться в  такие  мелочи.  Сейчас  приходится  их  использовать.
Сандру - в связи с ее отношениями с Томасом, а Дейзи - потому что  она  по
приказу  Мод  смогла  установить  отношения  с  Эрихом.  Обеим  сестричкам
известно только то, что Мод старается заключить  соглашение,  от  которого
кое-что перепадает и им.
     - В таком случае их действия могут быть достаточно  неожиданными  для
вас.
     - Но не настолько, чтоб провалить операцию.
     Остановившись посреди холла, Сеймур какое-то время  молча  насыщается
табачным дымом, потом переводит взгляд на меня.
     - Сандра не стремится  устранить  Эриха.  Ей  на  него  начхать.  Она
старается устранить Дейзи.
     - А какое отношение к этой сделке имеет Дейзи?
     - К этой - никакого. Но, наверное, имеет отношение к другой, учитывая
то, что брак - это тоже сделка. - И чтоб  мне  стало  понятней,  добавляет
после короткой паузы: - Связь между Томасом и Сандрой  уже  давно  вела  к
свадьбе. Но теперь на горизонте появилась младшая  сестричка  и  привлекла
внимание жениха. Отсюда и защитная реакция старшей.  Если  вам  необходимы
детальные подробности, получите их от Мод.
     - Я не стремлюсь во что бы то ни стало получить информацию, Уильям. Я
уже вам объяснял, что не приехал на охоту.
     - Жаль.  А  я  только  что  собирался  дать  вам  некоторые  сведения
относительно программы "Спирит". Или включить по  крайней  мере  еще  одну
запись.
     - Неужели Франк - тоже объект вашего шантажа? -  сдержанно  спрашиваю
я.
     - Совсем нет. Франк - случайный помощник, точно так  же,  как  и  обе
сестры. Но вы ничего не говорите по поводу программы "Спирит".
     - Вы же знаете, что я не из военной разведки.
     - И все-таки эта  тема  занимала  довольно  заметное  место  в  вашей
беседе.
     - Вы имеете в виду монолог Франка? Разве  я  что-то  отвечал  на  его
болтовню?
     - Я не настолько глуп, Майкл, чтоб не понять, что к чему. Вы довольно
умело направляли болтовню Франка.
     - Очень содержательная болтовня!
     - Но не столь уж и бессодержательная.
     Американец   раздавливает   окурок   в   роскошной   пепельнице.   Он
поднимается, делает несколько шагов к окну,  потом  снова  возвращается  и
садится. Этот человек ни минуты не сидит на месте.
     - Отношения между сестрами - это всего лишь  бытовая  деталь,  Майкл.
Если ею умело воспользоваться, можно значительно  облегчить  себе  работу.
Важнее то, что Томас, вместо того чтоб привести нас  к  Райену,  старается
закрыть путь к нему.
     - А разве вы надеялись на другое?
     - Да, можно было ждать и иного. Можно было  ждать,  что  Томас,  чтоб
обеспечить себе сотрудничество с Райеном, попробует подключить его к своим
проделкам. Но, кажется, Томас остерегается привлекать Райена,  боясь,  что
тот его уволит. И стремится как можно лучше использовать  короткое  время,
которое у него осталось.  Считает,  что  бессмысленно  делиться  с  кем-то
успехом, который может оказаться последним перед пенсией. Такой вариант не
на пользу нам, Майкл.
     - Скажите об этом Томасу.
     - Это вы скажете ему. И не прямо, а через Сандру.
     Я  не  возражал.  Мой  интерес  ко  всему   этому   разговору   чисто
академический.
     "Можешь спокойно рассчитывать на меня, Уильям, - говорю я мысленно, -
но только до завтрашнего вечера. Завтра двадцать десятое".
     - Этому хитрому глупцу Томасу надо втолковать, что  для  него  крайне
важно,  чтоб  к  соглашению  был  подключен  Райен,  -   говорит   Сеймур,
поднимаясь. - И надо, чтоб это втолковал ему человек, к которому он  имеет
полное доверие, такой человек, как Сандра.
     - Вы тешите себя иллюзиями относительно моей близости  к  этой  даме.
Да, у меня был с нею короткий разговор с глазу на глаз, но...
     - Для такого человека, как вы,  близкие  отношения  с  дамой  -  вещь
нормальная,  было  бы  желание,  -  говорит  американец,  прохаживаясь  по
комнате. - Женщины часто бОльшие  реалистки,  чем  мужчины,  так  что  вы,
очевидно, сможете ее убедить. Можете даже пообещать ей что-нибудь.
     - Что именно?
     - Устранить Эриха, то есть Дейзи.
     - Но вы же сами говорите, что Эрих вам необходим.
     - О Майкл, не прикидывайтесь наивным. Обещать - это еще  не  означает
выполнить. По крайней мере в нашей профессии нет такого правила.
     - Как же ее убедить, что Райена надо привлечь любой ценой?
     - Не торопитесь. Дойдем и до этого.
     - А где гарантия, что Райен согласится?
     Сеймур бросает на меня быстрый взгляд.
     - Извечный  импульс,  Майкл,  -  это  жадность.  Согласно  информации
Франка, рыба уже готова "клюнуть".
     - Франк говорит "через месяц-два".
     - А почему "через  месяц-два"?  Потому  что  Райен  надеется  к  тому
времени избавиться от Томаса и заключить сделку сам.
     - Значит, он будет ждать.
     - Но он же не знает, что речь идет об одном и том  же  клиенте  и  об
одном и том же гешефте. Надо, чтоб у него сложилось впечатление,  что  это
срочное дело, неожиданная  возможность  провернуть  быстрое  и  прибыльное
дельце.
     - Не вижу никакой гарантии, что он ухватился за это дело.
     - Гарантии в самом деле нет. Но, прежде чем решить,  взяться  за  это
дело или нет, он проведет проверку, а это вынудит его встретиться с  вами.
Не забывайте, что для вас важнее встреча, чем соглашение.  От  гешефта  не
отказываются без веских причин, особенно когда его предлагает ваш помощник
по службе.
     - Возможно, вы правы.
     - Что ж, в таком случае мы можем перейти к деталям.
     Когда наконец все обсуждено и уточнено до мельчайших подробностей, на
улице уже темно, мы сидим в полутьме. Только маленькая настольная лампа на
буфете   излучает   бледно-синий   свет.   В   большом   окне   на    фоне
темно-фиолетового ночного неба четко  вырисовывается  кафедральный  собор,
освещенный  прожекторами.  Американец  замер  около  окна;   кажется,   он
разглядывает собор, ибо внезапно спрашивает:
     - Что вам напоминает эта громадина?
     - Корабль.
     - Вы не оригинальны. Он и построен так, чтобы напоминать корабль.
     - Так почему он должен напоминать мне что-то иное?
     - Кое-кто видит в нем  окаменевший  порыв.  Извечный  порыв  человека
подняться над собой.
     - Может, и так. Я не очень  в  этом  разбираюсь.  Во  всяком  случае,
сооружено крепко. Если он столько выстоял...
     - Да, словно огромный зуб, что  прогнил  с  течением  времени  и  его
непрестанно укрепляют - пломбируют. Непрестанно! И  в  этом  также  порыв,
только напрасный, ибо невозможно избежать разрушительной силы  времени.  -
Он на минуту умолкает, потом продолжает дальше, будто говоря сам  себе:  -
Все гниет, распадается, превращается в пепел и пыль...
     - А вы нисколько не изменились, - замечаю я. - Ваши размышления,  как
и когда-то, напоминают мне надгробную речь, что началась когда-то давно  и
продолжается безгранично долго.
     - Зато вы совершенно безразличны к раздумьям, - бурчит Сеймур. -  Вам
все  понятно.  Вы  человек  благородных  чувств.  А  благородные   чувства
предназначены для благородных призывов - отечество, класс и тому подобное.
     - Вы возвращаетесь к очень давнему разговору, - говорю  я,  зевая.  -
Собственно, что вас больше раздражает: то, что я чему-то предан,  или  то,
что вам самому не за что ухватиться?
     - Меня раздражает ваша наивная вера, будто правда на вашей стороне, -
спокойно отвечает американец.
     - Разве я виноват, если правда действительно на нашей стороне?
     - Вы как дети, - снисходительно ворчит Сеймур.  -  Хорошо,  допустим,
что правда на вашей стороне. Только какая польза от этого, если  вместе  с
нами, грешниками, погибнете и вы, праведники, а после нас уже не останется
никого, чтоб рассудить - кто был прав, а кто - нет?
     - Снова надгробная речь, - говорю я.
     - Мы с вами словно те два козла, что стоят  один  против  другого  на
узеньком мостике,  столкнувшись  лбами.  Каждый  нажимает,  чтоб  сбросить
другого в бездну, не думая, что, если до этого дойдет,  пропасть  поглотит
их обоих.
     - Не обязательно обоих.
     - Вот, вот: "Не обязательно обоих", - повторяет американец, подходя к
столу, чтоб загасить окурок. - Ваша логика такая же, как у того козла.  Вы
не позволяете допустить даже  как  гипотезу  разумную  мысль  о  том,  что
следует хоть немного отступить и дать возможность пройти другому, чтоб  он
освободил вам дорогу.
     - Отступите вы.
     - Так, так, козлиная логика.
     - А почему не логика истории?
     Сеймур сидит напротив меня, я плохо вижу его лицо, зато чувствую, что
он заслонил от меня вентилятор.
     - В отличие от ваших козлов, - говорю я,  -  мы  с  вами  каждый  раз
расходимся. Хочу лишь напомнить, что мы не исключаем разумного компромисса
и не раз это доказывали.
     - О, "разумный компромисс"! Делаешь вид,  будто  делаешь  шаг  назад,
чтоб занять более удобную позицию.
     Он умолкает, смотрит на меня и замечает:
     - А вы не пьете.
     - И вы тоже не пьете.
     - Когда темно и не видно напитка, у меня  такое  чувство,  словно  он
утратил вкус.
     - Тогда включите большую лампу.
     - Оставьте, это сделает Мод.
     - Пожалуйста, - говорит дама, которая только  что  вошла,  и  комната
освещается.
     Мод бросает сумку на стул, а сама садится на другой.
     - Не могли нигде найти Сандру и решили ждать около ее  квартиры.  Она
только что возвратилась.
     - Довольно о том, что было, - ворчит Сеймур. - Скажите, что будет.
     - Все хорошо. Завтра вечером Сандра в вашем распоряжении.


     Сандра. Одна из тысяч секретарш, про которых  нельзя  с  уверенностью
сказать - насколько они служат бизнесу, а насколько - разведке. Происходит
из средних слоев с  незначительным  положением  в  обществе  и  еще  более
незначительным состоянием. Но в противовес этим минусам  природа  наделила
ее завидной внешностью.  Довольно  долгое  время  она  была  уверена,  что
мужская половина человечества лежит у ее ног, что  счастье  -  это  вопрос
ближайших дней и в ожидании его можно и поразвлечься. Но  чем  больше  лет
проходило в развлечениях в ночных заведениях и холостяцких квартирах,  тем
больше росло сомнение в том, что большой бюст является залогом счастливого
будущего.
     Мечта о красивом молодом сыне миллионера, который  встречает  тебя  в
ночном баре и в ту же  ночь  предлагает  выйти  замуж,  постепенно  таяла.
Теперь она уже  готова  довольствоваться  не  очень  молодым  и  не  очень
состоятельным мужчиной из деловых кругов, олицетворением стабильной  жизни
среднего класса, но мужчины этой категории, как правило, уже давно женаты.
     И вот в поле зрения появляется субъект, совсем незаметный  на  первый
взгляд, но после тщательного изучения оказывается, что именно  он  и  есть
тот  долгожданный  носитель  если  не  счастья,   то   по   крайней   мере
благосостояния.
     Томас.  Он  просто  бредит  эффектными  женщинами,   которые   лучшее
лекарство для больного мужского достоинства, уязвленного низким  ростом  и
симптомами старения. Томас уже имел одну такую эффектную женщину  законной
женой: Элен,  дочку  богатого  бакалейщика.  Она  стремилась  пробиться  в
высокие сферы дипломатических коктейлей и светских приемов, но, поняв, что
ее муж вряд ли сделает карьеру, смотала удочки.
     Ныне у Томаса есть все данные, чтобы не только завоевать женщину,  но
и удержать ее. Речь идет не о хорошем заработке и  не  о  будущей  высокой
пенсии. Все  это  мелочи  по  сравнению  с  суммами,  нажитыми  секретными
операциями с оружием. Говорят, деньги не пахнут. Но если они у тебя  есть,
чуткий женский нюх быстро обнаружит их. Первой этот нюх  проявила  Сандра.
Сандра Дейвис, а затем и ее сестра Дейзи.
     Таковы данные об интимных отношениях в  треугольнике,  полученные  от
Сеймура, а  также  и  от  Мод  на  следующий  день,  когда  мы  под  вечер
отправляемся на квартиру секс-бомбы.
     Следующий день. И день последний. Но для того чтоб он  стал  в  самом
деле последним, надо играть свою роль спокойно и естественно.
     Темнеет, и  огни  реклам  играют  радужными  красками.  Около  витрин
прогуливаются молодые и не совсем молодые парочки. Мы с Мод тоже  парочка.
Парочка по принуждению. Или результат игры случая.
     Сворачиваем с главной улицы влево, и едва проходим  метров  сто,  как
дама останавливает меня:
     - Вон там освещенный вход. Красавица живет на третьем этаже.
     - Гм, красавица. А дракон?
     - Дракон... - презрительно произносит Мод. - Неужели вы боитесь  того
карманного человечка?
     - Маленький человечек может устроить огромный скандал.
     - Не надо бояться. Если бы был риск, Сандра бы вас не приняла.
     - Чудесно, - киваю я. - На вашу ответственность. Магнитофон вы хорошо
спрятали? Если вы успели записать даже мой разговор с Франком...  Этого  я
от вас не ожидал, милая.
     - Я работаю в соответствии с распоряжением, Альбер.  Кажется,  я  вас
уже предупреждала.
     Судя по облицованным мрамором лестницам, в этом  доме  живут  богатые
люди. На третьем этаже две двери,  однако  латунная  табличка  с  надписью
"Сандра Дейвис" исключает ошибку. Хозяйка открывает мне и  ведет  в  холл,
значительно просторней и роскошней, чем в квартире Мод.
     Сандра делает небрежный жест, мол, садитесь, если хотите,  опускается
в кресло, ждет, пока я сделаю то же самое, потом, охватив ладонями колени,
холодно спрашивает:
     - Для чего мы собрались?
     - Думаю, чтоб приятно провести вечер.
     - Думаете, но не уверены.
     - Это зависит не только от меня.
     - Конечно.
     Одним словом, я ошибся,  надеясь  увидеть  соблазнительницу,  которая
будет демонстрировать мне свои  прелести  сквозь  полупрозрачный  пеньюар.
Бледно-синее домашнее платье Сандры совсем не прозрачное и плотно  закрыто
от шеи до пят, а  выражение  лица  женщины  уж  вовсе  не  настраивает  на
фривольный лад. Что ж, в таком случае можно приступать  непосредственно  к
теме.
     - Не знаю, чем вызвана ваша откровенность, но в тот вечер вы дали мне
ценную информацию об Эрихе.
     - Я тоже такого мнения, - подтверждает Сандра без лишней  скромности.
- Но информация ценна только тогда, когда ее принимают во внимание.
     - Поговорим и об этом. Я хотел сказать, что пришел ответить на услугу
услугой.
     - Кто же откажется от услуги! - пожимает плечами хозяйка.
     - Речь идет о моей сделке с Томасом. Ваш друг ясно дал понять, что из
гешефта исключается Райен.
     - Кто вам сказал о Райене? - Женщина поднимает подрисованные брови.
     - Я проинформирован. Нельзя работать без информации в такой  отрасли,
как наша.
     - Про Эриха вы не были проинформированы.
     - Я сказал вам, что дойдем и до этого вопроса. А сейчас  говорю,  что
ни в коем случае нельзя исключать из соглашения Райена.
     - Почему вы не скажете это Томасу?
     - Я не настолько близко с ним знаком. Не  знаю,  поймет  ли  он.  Мне
кажется, что с вами мы договоримся.
     - Вряд ли. Хотя бы по той причине, что я не знаю никакого Райена.
     - Вам деже не известно, что он шеф Томаса?
     - Впервые слышу.
     - Я вас понимаю, - киваю я. -  Такой  разговор,  как  наш,  неминуемо
начинается с определенного  недоверия.  Будем  надеяться,  что  так  будет
только сначала. В тот вечер я очень серьезно отнесся к  вашей  информации.
Теперь попробуйте вы терпеливо выслушать меня.
     - Именно это я и делаю - слушаю вас, - говорит она, безразлично глядя
на меня.
     - Ваш друг наряду с чисто служебной деятельностью  позволяет  себе  и
некоторые посторонние соглашения.
     - Какие это посторонние соглашения?
     - Ну, подобные тем, которые он заключил с Эрихом.
     - Ясно. Тот