но устал. Пора нам разойтись по  постелям.  Лишь
на мгновение забегу наверх и погляжу на свиток, который могильщик Лу написал
для меня.
   Судья Ди тоже поднялся.
   - Ты найдешь его манеру письма несравненной, - сказал он, - Но содержание
двустишия наталкивает на мысль, что он знал о смерти танцовщицы.
   Глава 13
   Судья Ди проснулся рано. Раздвинув двери, он вышел  в  ночной  рубахе  на
террасу подышать свежим утренним воздухом. Скальный  садик  был  в  тени,  и
брызги росы еще покрывали листья бамбука.
   Из соседнего дома не доносилось ни звука. По-видимому,  все  запаздывали.
Наверное, лишь после полуночи слуги кончили убирать со столов. Но  во  дворе
присутствия, однако, уже слышались выкрики команд и бряцание оружием.
   Неторопливо приводя себя в  порядок,  судья  надел  просторный  халат  из
синего шелка и накрыл голову квадратной шапкой из жесткой черной  саржи.  Он
хлопнул в ладоши и приказал слуге с заспанными глазами принести ему корзинку
с чаем и  миску  рисовой  каши  с  маринованными  овощами.  Тот  вернулся  с
подносом, заставленным едой: дымящимся белым рисом, различными маринованными
овощами, холодным цыпленком, омлетом с крабами, соевым варенцом,  бамбуковой
коробочкой  с  хрустящим  печеньем  и  блюдом  нарезанных  свежих   фруктов.
Очевидно, в этом доме такой роскошный завтрак подавался ежедневно. Судья  Ди
приказал слуге выдвинуть стол на террасу.
   Он только приступил  к  завтраку,  как  писарь  принес  ему  запечатанный
конверт. Это была записка Ло:
   "Старший брат!
   Домоправитель отправляет тело танцовщицы, в "Сапфировый приют".  Он  даст
понять, что в их" собственных интересах сохранять дело в  тайне  до  завтра,
когда  я  рассмотрю  его  в  присутствии.  Пожалуйста,   прими   прилагаемое
рекомендательное письмо к тамошней хозяйке.
   Твой невежественный младший брат
   Ло Кванчун."
   Сунув письмо в рукав, судья  попросил  писаря  провести  его  к  боковому
выходу из Ямыня, сказав, что хочет совершить свою утреннюю прогулку. На углу
улицы он нанял небольшой  паланкин  и  велел  носильщикам  доставить  его  в
"Сапфировый приют". Пока его несли по улицам через толпу спешащих  на  рынок
ранних покупателей, он недоумевал, как его коллега умудрился  скрыть  смерть
танцовщицы от слуг. Вероятно, хитрый старик домоправитель принял необходимые
меры. Носильщики опустили паланкин на землю перед  окрашенной  черным  лаком
дверью в тихом жилом квартале. Судья  уже  собирался  сказать  им,  что  они
ошиблись адресом, как увидел два иероглифа "Сапфировый приют" на  незаметной
бронзовой дощечке у дверного косяка.
   Угрюмый привратник пропустил его в ухоженный замощенный двор,  украшенный
немногочисленными  цветущими  растениями  в  скульптурных  вазах  из  белого
мрамора. Над покрытыми  красным  лаком  двустворчатыми  воротами  в  глубине
виднелась  широкая  доска,  на  которой  крупными  синими  иероглифами  было
написано "Среди цветов царит вечная весна". Подписи не было, но  каллиграфия
очень напоминала руку Ло.
   Широкоплечий слуга с побитым оспой лицом неохотно  принял  из  рук  судьи
письмо, но, увидев большую красную печать суда на обороте конверта, согнулся
в подобострастном поклоне. Он провел судью открытой галереей с лакированными
красными  резными  перилами  вокруг  очаровательного  цветника  в  небольшую
приемную. Судья Ди присел к чайному столику из сандалового дерева.  Под  его
ногами расстилался мягкий шерстяной ковер, стены были крыты синими парчовыми
гардинами. Из белой фарфоровой курильницы на боковом столике розового дерева
струился дымок серой амбры. Через раздвинутые двери он мог видеть лишь  угол
выходящего к саду трехэтажного здания.  Из-за  решетчатых  ширм  на  балконе
доносилось бренчание цитр. Наверное, обитательницы  дома  уже  приступили  к
своим урокам музыки.
   Вошла полная женщина в халате из черного Дамаска; вслед за ней служанка с
постным  лицом  внесла  поднос  с  чаем.  Сложив  руки  в  длинных  рукавах,
содержательница дома свиданий произнесла вежливое приветствие. Судья  окинул
взглядом ее мучнистое лицо с отвисшими щеками,  с  бусинами  хищных  глаз  и
почувствовал, что она ему не нравится.
   - Побывал  ли  у  вас  домоправитель  из  резиденции?  -  оборвал  он  ее
приветствие.
   Она приказала служанке поставить чайный поднос на столик  и  оставить  их
одних. Разглаживая халат широкой белой рукой, сказала:
   - Эта особа глубоко сожалеет о  происшедшем  несчастном  случае,  сударь.
Надеюсь, достопочтенным гостям не было причинено неудобства?
   - Мой коллега дал мне знать, что танцовщица лишь поранила себе  ногу.  Не
могли бы вы передать мне ее бумаги?
   - Я догадывалась, что они вам понадобятся, сударь, - с усмешкой  ответила
она.
   Достав из рукава сверток бумаг, она  передала  его  судье.  Он  сразу  же
заметил, что особого интереса они не  представляют.  Маленькая  Феникс  была
дочерью торговца овощами, продавшего ее тремя годами раньше  только  по  той
причине, что у нее уже было трое сестер постарше, и отцу было  не  по  силам
собрать еще три приданных. В доме свиданий хорошо известный учитель давал ей
уроки танца. Кроме того, она усвоила азы чтения и письма.
   - Были ли у нее близкие друзья среди подруг или клиентов?  -  осведомился
судья.
   Содержательница церемонно налила ему чаю.
   - Среди господ, посещающих заведение, - спокойно ответила  она,  -  почти
все знали Маленькую Феникс. Как превосходную танцовщицу, ее часто приглашали
на вечеринки. Ее нельзя назвать красавицей, и лишь немногие пожилые  господа
добивались от нее особых милостей, несомненно привлеченные  ее  мальчишеской
фигурой. Маленькая Феникс всегда им отказывала, а  я  не  нажимала  на  нее,
потому что она хорошо зарабатывала танцами.
   Небольшая морщинка перерезала ее гладкий белый лоб, когда она продолжила:
   - Она была спокойной девушкой, ее никогда не  требовалось  наказывать,  и
очень старательна во  время  танцевальных  занятий.  Но  другие  девушки  ее
ненавидели, они говорили, что от нее... дурно пахнет и что на самом деле она
лиса, принявшая человеческий  облик.  Сударь,  трудно  поддерживать  порядок
среди   всех   этих   молодых   женщин...   Требуется   много   терпения   и
снисходительности к...
   - Она временами не баловалась шантажом?
   Содержательница, протестуя, воздела руки.
   -  Прошу  вашего  прощения,  сударь!  -  воскликнула  она,  окинув  судью
осуждающим взглядом. - Все мои  девушки  прекрасно  знают,  что  первая  же,
осмелившаяся предпринять что-то недостойное, окажется у  столба  для  порки.
Сразу же! У этого заведения давно установившаяся репутация, сударь! Конечно,
она принимала подачки и... кажется, ловко  умела  увеличивать  их  размер...
вполне достойными способами. Она  была  послушной  девочкой,  поэтому  я  ей
позволяла  посещать  странную  женщину,  выступающую  в  роли  хранительницы
кумирни Черного Лиса.  Только  потому,  что  она  обучала  Маленькую  Феникс
песням, которые нравились посетителям.
   Она сжала свои тонкие губы.
   - Сударь, у Южных ворот всегда встречается много разных бродяг. Возможно,
она завязала там нежелательное знакомство. И кто-то из этих людей  пошел  на
злодейство. Девушек никогда нельзя выпускать из-под  надзора.  Стоит  только
подумать о деньгах, которые я вложила в ее уроки танца, и...
   - Хранительница кумирни -  не  из  этого  ли  заведения  она  сбежала?  В
прошлом.
   Содержательница вновь с упреком на него посмотрела.
   - Определенно нет,  сударь!  Девушку  продали  в  маленькое  заведение  у
Восточных ворот. Дом  очень  низкого  разряда,  посещаемый  кули  и  другими
отбросами. Э-э-э... настоящий бордель, с вашего позволения.
   - Ясно. Не упоминала ли когда-нибудь Маленькая Феникс, что  хранительница
кумирни не сирота, и ее отец все еще живет в городе?
   - Никогда, сударь. Как-то раз я спросила у танцовщицы, не принимает ли та
женщина мужчин... гостей, но она сказала, что, кроме нее, никто не  посещает
кумирню.
   - Поэтесса Юлань была искренне потрясена кончиной танцовщицы.  Проявлялся
ли особый интерес с обеих сторон? Содержательница потупила глаза.
   -  Достопочтенная  Юлань  была  явно  под  впечатлением  юношеских  манер
танцовщицы, - сдержанно ответила она. А потом добавила:  -  И,  конечно,  ее
таланта. Сударь, я терпимо отношусь к женский дружбе. К тому же в прошлом  я
имела честь знать поэтессу в столице...
   Она пожала своими полными плечами.
   Судья Ди встал. Идя в  сопровождении  хозяйки  заведения  к  воротам,  Он
словно невзначай спросил:
   - И его превосходительство академик, и достопочтенный Чан  Лянпо,  и  его
преподобие Лу были разочарованы тем, что  не  смогли  увидеть,  как  танцует
Маленькая Феникс. Наверное, они уже видели раньше ее исполнение?
   - Сударь, не может быть. Эти известнейшие особы иногда  удостаивают  уезд
своим посещением, но никогда не принимают участия в каких-либо публичных или
частных приемах. Весь город говорит о том, что они согласились на  этот  раз
принять приглашение его превосходительства! Но его превосходительство  Ло  -
такой замечательный человек! Всегда такой любезный  и  понимающий...  А  как
звали упомянутую вами духовную особу?
   - Это неважно. До свидания.
   Вернувшись в присутствие, судья попросил писца сообщить начальнику  уезда
Ло о его возвращении. Он застал коллегу в его кабинете, стоящим перед  окном
со скрещенными за спиной руками. Тот обернулся и безучастно сказал:
   - Надеюсь, Ди, ты выспался? Я провел ужасную ночь. В час  я  пробрался  в
основную спальню, рассчитывая, что там смогу спокойно выспаться, потому  что
моя первая супруга ложится рано. И что же! Нахожу ее проснувшейся,  а  перед
ее постелью - стоящих и кричащих друг на друга третью  и  четвертую.  Первая
требовала, чтобы я их  рассудил.  В  конце  концов  мне  пришлось  проводить
четвертую жену, и та мне целый  час  не  давала  заснуть,  рассказывая,  как
вспыхнула их ссора.
   Указывая на большой официальный пакет на столе, он драматическим  голосом
добавил:
   - Это письмо было доставлено от начальника округа особым посыльным.  Если
тебя к нему вызывают, я прыгну в реку!
   Судья Ди вскрыл конверт. Это было короткое официальное  уведомление,  что
его присутствие больше не требуется, и ему следует, не откладывая, вернуться
на свой пост.
   - Нет, мне приказано вернуться в Пуян. Не позднее, чем завтра  утром  мне
надлежит выехать.
   - Да помогут мне небеса! Во всяком случае, у нас есть  сегодняшний  день.
Что ты узнал от содержательницы заведения?
   -  Только  факты,  осложняющие  положение  Юлани.   Во-первых,   поэтессе
действительно понравилась танцовщица. Во-вторых,  ни  один  из  наших  троих
гостей никогда не переступал порога  "Сапфирового  приюта",  и  его  хозяйка
считает невероятным, чтобы кто-то из них раньше знал танцовщицу.
   Маленький Ло мрачно поддакнул, и Ди спросил:
   - Ты знаешь, что собираются делать наши гости сегодняшним вечером?
   - В четыре мы встречаемся в  библиотеке,  чтобы  обсудить  мой  последний
сборник стихотворений. Подумать только, с каким нетерпением  я  ожидал  этой
встречи!
   Он грустно покачал своей круглой головой.
   -  Как  ты  думаешь,  люди  твоего  домоправителя  справятся  с  заданием
последить за одним из твоих гостей, если после полуденного риса он уйдет  из
дома?
   - Святое небо! Следить?! Подавленно он пожал плечами.
   - Впрочем, моя карьера в любом случае, наверное, сломана, так  что  пойду
на такой риск.
   - Хорошо. Я также хочу, чтобы ты приказал начальнику стражи у Южных ворот
поставить двух вооруженных стражников у уличных лотков  напротив  прохода  к
пустырю, чтобы присматривать за воротами. Пусть они задерживают каждого, кто
попытается пройти к кумирне Черного Лиса. Мне бы очень  не  хотелось,  чтобы
какое-нибудь несчастье произошло с бедняжкой, которая там живет.  Да  и  мне
самому могут понадобиться люди, когда я туда  отправлюсь  после  обеда.  Где
сейчас твои гости?
   - Они завтракают. Юлань с моей первой женой. У меня есть время  проводить
тебя в архив, Ди.
   Он хлопнул в ладоши и, когда  появился  начальник  стражи,  приказал  ему
лично направиться к Южным воротам. Выходя, он должен передать советнику Као,
что тот понадобится в архиве.
   Через  лабиринт  коридоров  начальник  уезда  провел  Ди  в   прохладную,
просторную комнату. Стены были заставлены до высокого, в  кессонах,  потолка
широкими полками с  коробками  из  красной  кожи  для  хранения  документов,
бухгалтерскими книгами и судебными делами. В комнате  стоял  приятный  запах
воска,  применяемого  при  протирании  коробок,  а  также  камфары,  которую
раскладывали  между  бумаг  для  отпугивания  насекомых.  С  одной   стороны
огромного стола, стоящего на козлах в центре покрытого красной плиткой пола,
старик-писарь разбирал какие-то бумаги. На дальнем его конце над документами
склонился могильщик Лу.
   Глава 14
   На  этот  раз  толстяк  монах  был  одет  в  коричневую  холщовую   рясу,
закрепленную  на  плече  ржавой  железной  заколкой.  Он  важно  ответил  на
приветствия  двух  уездных  начальников  и   молча   выслушал   многословные
изъявления благодарности Ло за написанное прошлой ночью на свитке двустишие.
Затем он постучал толстым указательным пальцем по лежащим перед ним  бумагам
и своим хриплым голосом произнес:
   - Зашел сюда,  чтобы  прочитать  о  крестьянском  восстании,  случившемся
двести  лет  назад.  У  Южных  ворот  было  избиение  восставших.  Если   бы
сохранились люди, преданные тогда мечу, вы бы не протолкнулись через ворота!
Ло, вам нужна именно
   эта папка?
   - Нет, сударь. Хочу разыскать один документ.
   Могильщик уставился на него своим жабьим взглядом.
   - Так вот в чем дело! Ну, если вы его не найдете, запечатайте комнату и в
вашей лисьей кумирне зажгите благовонную свечу. Вернувшись сюда, вы  увидите
нужное вам дело торчащим из-за других на  этих  полках.  Дух  лиса  помогает
чиновникам. Иногда.
   Он закрыл папку и поднялся.
   - Ну что же, не пора ли поглядеть на ваш Лунный алтарь?
   - - Сударь, я вас провожу! Ди, надеюсь, ты к нам присоединишься позже.  А
вот и наш советник! Као, помогите моему коллеге  не  запутаться  среди  этих
бумаг.
   Почтительно распахнув дверь перед могильщиком, Ло вышел.
   - Чем могу быть вам полезен,  сударь?  -  спросил  Као  в  своей  обычной
деловой манере.
   - Господин  Као,  мне  рассказали,  что  в  год  Собаки  здесь  слушалось
нераскрытое убийство. Я хотел бы взглянуть на документы по этому делу.
   -  Сударь,  год  Собаки  памятен  из-за  заговора  Девятого   князя.   Но
нераскрытое убийство? Нет, не припоминаю, чтобы когда-нибудь  о  нем  читал.
Может быть, тот старик знает? Он здесь родился и вырос. Эй, Лю, ты помнишь о
нераскрытом убийстве в год Собаки?
   Старый писец задумался, перебирая пальцами лохматую бородку.
   - Нет,  сударь.  Для  всех  нас  в  Чинхуа  это  был  тяжелый  год  из-за
государственной измены генерала Мо Телина.  Но  нераскрытое  убийство,  нет,
сударь.
   - А кто такой генерал Мо Телин? Он был сообщником Девятого князя, не  так
ли?
   - О да, сударь. Все документы находятся в большом красном коробе на пятой
полке справа. Завернутые в бумагу документы рядом относятся к  другим  делам
того же года.
   - Господин Као, пусть выложат на стол все.
   Старик писец приставил лестницу к полкам и, снимая оттуда папки  одну  за
одной,  передавал   советнику,   который   раскладывал   их   на   столе   в
хронологическом порядке. По мере того, как ряд становился длиннее и длиннее,
судья Ди все отчетливее понимал всю огромность встающей  перед  ним  задачи.
Совсем не обязательно речь шла о нераскрытом убийстве. Это могло быть и дело
якобы  раскрытое,  но  по  которому  осудили  невиновного.  В  таком  случае
обвинитель был бы, строго говоря, убийцей казненного человека.
   - Господин Као,  ваши  архивы  содержатся  в  превосходном  состоянии,  -
заметил он, - На них нет и пылинки.
   - Я заставляю писарей раз в  месяц  снимать  с  полок  все  документы,  -
улыбаясь,  ответил  польщенный  советник.  -  Коробки  протираются,   бумаги
проветриваются, и это оберегает их и от насекомых.
   Однако судья пожалел, что состояние архивов  столь  безукоризненно.  Ведь
если бы старые папки на верхних полках были  покрыты  пылью,  следы  пальцев
сразу бы подсказали, какими из них интересовался студент.
   - Наверное, убитый студент работал за этим столом?
   -  Да,  сударь.  На  нижней  полке  сложены  документы,   относящиеся   к
крестьянскому мятежу, который Сун изучал. Очень  разумный  молодой  человек,
сударь, глубоко проникший в административные проблемы. Заходя сюда, я  часто
его заставал погруженным в более свежие документы. Настоящий  добросовестный
исследователь. Он никогда не задерживал меня ради пустой болтовни. Ну, вот и
все документы, сударь.
   -  Спасибо,  не  буду  отрывать  вас  от  дел,  господин  Као.  Если  мне
понадобится что-то еще, я обращусь к старику писцу.
   Попрощавшись с советником, судья Ди устроился за столом и раскрыл  первое
дело. Седобородый вернулся к своим  бумагам,  разложенным  на  другом  конце
стола. Вскоре судья с головой утонул в разнообразных уголовных  делах.  Одно
или два среди них ставили  интересные  проблемы,  но  ни  разу  нельзя  было
предположить судебной ошибки, а фамилия Сун упоминалась всего лишь  раз  как
подзащитного по делу о мелком мошенничестве.  Когда  молодой  писарь  принес
поднос с чаем, судья очень удивился, что остается всего лишь час до полудня.
Писарь сообщил ему, что начальник уезда все еще находится на четвертом дворе
резиденции вместе со своими гостями. Вроде бы там же  пройдет  и  полуденная
трапеза.
   Подавив вздох, судья решил, что разберет короб с бумагами, относящимися к
государственной измене генерала Мо Телина. Уличенный в  преступлении  против
государства, он был казнен вместе со  всеми  своими  сообщниками,  и  нельзя
исключать, что среди них кто-то один был обвинен ложно.
   Как только он раскрыл короб, его  губы  тронула  удовлетворенная  улыбка.
Папки  были  небрежно  свалены,  их  порядок   нарушен.   В   столь   хорошо
содержавшемся архиве это был надежный - признак того, что  он  находился  на
верном пути. Очевидно, студент знакомился с делом и, когда  кто-то  вошел  в
комнату, торопливо  сунул  папки  в  короб.  Судья  тщательно,  по  номерам,
разложил документы на столе.
   В первом  содержалось  обобщенное  изложение  обвинения  против  Девятого
князя. В уклончивых выражениях сообщалось, что  князь  был  неуравновешенным
человеком - болезненно  подозрительным,  подверженным  приступам  депрессии,
ревнивым и вздорным. После того, как он в припадке бешенства  чуть  было  не
убил придворного, император отправил его во дворец в  Чинхуа  в  надежде  на
благотворное воздействие спокойной провинциальной  жизни.  Однако  князь  не
отвлекся от воображаемых  обид.  Придворные  подхалимы  не  переставали  ему
внушать, что народ любит его больше других князей, а честолюбивая,  властная
жена постоянно его растравляла, ив конце концов он  замыслил  фантастический
план мятежа и захвата Трона  Дракона.  Когда  он  стал  привлекать  на  свою
сторону недовольных чиновников и военных, его  неуклюжий  заговор  вышел  на
поверхность.  Император  послал   в   Чинхуа   наделенного   всей   полнотой
исполнительной власти инспектора и  полк  императорской  гвардии.  Гвардейцы
окружили дворец, и инспектор вызвал  князя  и  его  супругу  на  допрос.  Он
передал князю, что императору все известно, но он  готов  простить  его  при
условии, что тот прикажет своим телохранителям сложить  оружие  и  вместе  с
супругой сразу же вернется в столицу. Князь выхватил саблю и на  месте  убил
жену,  а  затем  перерезал  себе  горло.  Гвардейцы  вступили  во  дворец  и
арестовали всех его обитателей. Инспектор же  конфисковал  все  бумаги.  Это
произошло на четвертый день второго месяца, восемнадцать лет назад