Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
оваться - лучше и не
придумаешь, джентльмены, - в Копенгагене.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Нет!
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Да, Ваше Преподобие, в Копенгагене. В Мекке, к которой
днем и ночью со всех концов света сползаются на коленях адепты
безнравственности. В порнографической столице мира.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Е-мое! (Восторженно.) Но ведь это еще не все, чем
Дания способна скомпрометировать мистера Флуда, не правда ли?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Шустро соображаете, молодой человек... Есть еще такая
вещь как смешение рас. Не то чтобы нам следовало начинать прямо с него,
довольно будет, если мы наговорим много всякого разного, из чего можно будет
вывести, что Флуд упивается непристойностью вообще.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Нет, прошу вас, не надо. Когда дело касается бейсбольной
звезды, приходится принимать во внимание впечатлительные юные души - души
мальчиков восьми, девяти, десяти лет - и если они услышат такие слова...
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Согласен, Ваше Преподобие. Пока довольно будет и
"соучастия".
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Меня это устраивает. А вас, господин Президент? Намек
тут, умолчание там - вместо того, чтобы лепить прямо в лоб, - вы как насчет
этого?
ТРИККИ: Ну что же, если речь идет о том, чтобы умерить тревогу Его
Преподобия за восхитительных юных бейсболистов нашей страны, я, разумеется,
готов постараться.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Спасибо, господин Президент. Спасибо, джентльмены.
ТРИККИ: Вот видите, преподобный отец, я снова проявил ту сдержанность, то
чувство пропорции, ту умеренность, которыми я, если верить газетам, якобы не
обладаю. В конце-то концов, с кем мы имеем дело? С чернокожим, который
предается едва ли не самому пакостному греху, какой только может вообразить
любой из американцев, да к тому же еще и с датскими женщинами, почти что
самыми белыми в мире, и тем не менее мы - нет чтобы взять да прямо так и
сказать, внушив тем самым нашим маленьким бейсболистам мысль столь же
опасную, сколь и соблазнительную - мы собираемся всего лишь вывалять его в
грязи, прибегнув к туманным инсинуациям и косвенным намекам.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Я глубоко благодарен вам, господин Президент.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Да уж это само собой, Преподобный.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Ну что же, джентльмены, значит, договорились. Теперь я
зачитаю вам список еще раз, чтобы каждый мог решить за кого он отдаст свой
голос: 1.Ханой; 2.Берриганы...
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Позвольте, я вас прерву. Я хотел бы высказаться в
защиту братьев Берриган.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР (в ярости): В защиту братьев Берриган?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР (идя на попятный): По части этого обвинения! Только
этого!
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Но мы даже не решили еще какой, собственно, будет
суть обвинения - как же они могут быть невиновными? И где у вас
доказательства? Где факты?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Нет, этого у меня нет.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: А в таком случае, молодой человек, вам, может быть,
не следовало бы бросаться направо-налево утверждениями насчет чьей-то там
невиновности. Добудьте сначала факты!
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Вы, безусловно, правы, но я вот чего боюсь: если мы
попытаемся повесить на этих священников еще одно преступление, мы можем
пробудить в обществе такую симпатию к ним, какой рядовой человек не вызывает
никогда, во всяком случае, до тех пор, пока его кто-нибудь не пришибет.
Должен вам сообщить, что в самую эту минуту в Голливуде вызревает проект
фильма, в котором отцов Фила и Дэна Берриганов сыграют Бинг Кросби и некий,
еще не названный актер, загримированный под великого, хоть и покойного Барри
Фитцджеральда. Так вот, джентльмены, сколько бы мы ни напрягали наше
воображение, мы все равно не сможем уровнять голливудских продюсеров, как бы
они ни наряжались и какие бы ни носили прически, с хиппи или с левыми
фанатиками. Под этими их якобы бросающими вызов истеблишменту бараньими
бакенбардами кроются прожженные дельцы, имеющие дело с продуктом, который им
необходимо сбыть, и с публикой, которой они вертят, как хотят, и уж эти-то
люди способны унюхать любую тенденцию задолго до того, как она народится.
Согласно моим информаторам, в фильме будут сочувственно изображены двое
священнослужителей, которые решают взорвать Уэст-Пойнт после того как
сборная вооруженных сил на глазах у семидесяти миллионов телевизионных
болельщиков проигрывает команде университета Нотр-Дам финал футбольного
кубка. Там будут монахини, песенки и все такое, и никто не поручится за то,
что подобная картина не способна за одну-единственную ночь обратить всю эту
чертову страну в рассадник коммунизма.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Двести миллионов красных на земле Америки? Никогда, и это
мое последнее слово!
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Слово еще не дело, Генерал. Расстреляйте двести
миллионов американцев, - если вы это имеете в виду, - расстреляйте хотя бы
сто миллионов и, боюсь, вы дадите демократам такой политический козырь,
который они не преминут разыграть на выборах семьдесят второго.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: До чего докатилась политическая жизнь в этой стране! Вот
если бы балом правили военные...
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Разумеется-разумеется. Но так вот сразу создать
утопическое общество невозможно, Генерал. Именно потому я и хочу
предостеречь вас, лично вас и всех прочих, - не голосуйте за Берриганов. Я
сознаю, насколько соблазнительной кажется их кандидатура, в особенности
после усилий, потраченных нами на их поимку, но, боюсь, это еще один из тех
случаев, в которых нам надлежит продемонстрировать столь характерные для нас
сдержанность и умеренность. Последнее, что нам требуется, так это чтобы Бинг
Кросби, напялив воротничок священника, ворковал с Дебби Рейнольдс в этой ее
амазонке, объясняя ей, что нужно тут в-в-все в-в-взорвать. Да даже Ленин не
додумался бы до более верного способа обратить рабочий класс Америки в
революционеров-бомбистов.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Искусный анализ ситуации, джентльмены. Тем не менее, я
полагаю, что вы неверно интерпретируете намерения Голливуда. Если бы
Берриганам грозил электрический стул, Голливуд, разумеется, тут же запустил
бы полномасштабную постановку какого-нибудь мюзикла о них, чего-нибудь
наподобие "Иду своим путем"2. Но это не более чем еще один аргумент против
того, чтобы их убивать. Подержите их в тюрьме и вы удивитесь как скоро и
публика, и кино-магнаты забудут об их существовании.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Согласен. Похоронить их заживо. Самое милое дело.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: И более милосердное, помимо всего прочего. Все-таки не
смертная казнь, вы понимаете?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Давайте все-таки что-то решать. Значит, вторым номером
у нас шли Берриганы...
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: А кто там был первым? Гарвард?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Ханой.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: А, да. Я почему-то только вторую букву запомнил.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР (гневно): Вы бы лучше запомнили первую! Как насчет еще
кой-чего на Х? Хайфона, к примеру? Какой же Ханой без Хайфона? Это все едино
что Тайвань без Формозы.
ТРИККИ: Тайвань, Формоза, какие воспоминания! Тайвань и Формоза! ... А
что с ними теперь?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Да все то же, господин Президент, стоят себе на
месте, ждут, может, на что сгодятся.
ТРИККИ: Да? Это прекрасно. Так где мы с вами застряли? Постойте, я сам
догадаюсь, сейчас вспомню, сейчас... Индонезия!
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Нет, сэр.
ТРИККИ: Ну, хоть тепло? Филиппины! Нет? ... Рядом с Гавайями? ... Тоже
нет? Тогда все, сдаюсь.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: В Формозском проливе, господин Президент. Между
Тайванем и материковым Китаем.
ТРИККИ: Без шуток? А погодите-ка, а что случилось с этим, как его там?
Ну, с китайцем?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: С каким именно, господин Президент? Китайцев на
Земле шестьсот миллионов.
ТРИККИ: Да помню я, помню. Порабощенные и все такое. Нет, я насчет того,
да вы его знаете, у которого еще жена была. Вот ведь, понавыдумывали они
себе имен...
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Чан Кай-Ши, господин Президент?
ТРИККИ: Точно, Профессор! Ши. Малютка Ши, такой, в очечках. (Любовно.)
Старина Диксон... (Хихикает.) Ладно! Хватит предаваться воспоминаниям.
Простите меня, джентльмены. На чем мы остановились. Пока были названы только
Москва и Берриганы.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Ханой и Берриганы, господин Президент.
ТРИККИ: Да, конечно! Видите, что вы наделали со своими Тайванями и
Формозами? Я снова вернулся в пятидесятые годы. Смотрите, у меня опять вся
губа в гусиной коже.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Продолжаем. Номер 3: Черные Пантеры. Никто не против?
Хорошо. Номер 4: Джейн Фонда, киноактриса и антивоенная активистка. Номер 5:
Курт Флуд, бейсболист. Есть какие-нибудь вопросы, перед тем как мы приступим
к голосованию. Ваше Преподобие?
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Я насчет Джейн Фонда. Она когда-нибудь снималась
голышом?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Честно говоря, я не помню, Ваше Преподобие, чтобы мне
доводилось видеть на экране ее наружные половые органы, но, думаю, за грудь
я вполне могу поручиться.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: А грудь снимали сквозь кисею или так?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: По-моему, так.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: А что насчет ягодиц?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Да, ягодицы я, пожалуй, точно, видел. Строго говоря,
на них-то по преимуществу и зиждется ее привлекательность.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Благодарю вас.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Еще есть вопросы?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Есть, относительно Черных Пантер, - вы и вправду
считаете, что американский народ поверит, будто за бойскаутами стоят Черные
Пантеры? Потому что для этого потребуется серьезная работа воображения.
ТРИККИ: А вот тут я просто обязан вмешаться. Я не собираюсь каким бы то
ни было образом влиять на результаты выборов, но хочу сказать следующее:
пусть никто из вас не позволяет себе недооценивать воображение американцев.
Возможно, сказанное мною покажется старомодным патриотизмом, ныне не
популярным, но я питаю и всегда питал высочайшее уважение к воображению
народа Америки. Уж если на то пошло, так я считаю, что этот народ можно
заставить поверить во что угодно. В конце концов, у американцев, как и у
всяких иных людей, есть свои фантазии, суеверия и страхи, и потому
невозможно завоевать их привязанность, рассуждая всего лишь о реальных
проблемах и делая вид, будто других не существует лишь потому, что они
воображаемые.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Совершенно с вами согласен, господин Президент. Так
что же, перейдем к голосованию?
ТРИККИ: Всенепременно... Разумеется, джентльмены, эти выборы будут
свободными. Я хочу, чтобы все осознали заранее - никаких других я бы не
допустил, если бы у меня не было серьезных оснований полагать, что они могут
привести к нежелательным результатам. И я горжусь тем, что могу лишний раз
сказать вам: я не считаю подобный исход возможным - во всяком случае, не
здесь, не в этой раздевалке и не с людьми вашего калибра. Вы можете подать
голос за любых двух кандидатов из списка и можете также, в интересах
правосудия, добавить по собственному выбору любые два имени. Я буду
записывать голоса, поданные за каждого кандидата, и сводить их в таблицу вот
на этом листе бумаги.
Вот он перед вами: обычный листок линованной желтой бумаги, подобный
которому вы можете найти в блокноте любого юриста. Я, как вам известно, был
юристом, прежде чем стать Президентом, поэтому вы можете питать абсолютную
уверенность в том, что мне хорошо известно как следует пользоваться такого
рода бумагой. Фактически, я хотел бы, чтобы вы осмотрели этот листок и
удостоверились, что он не содержит никаких зашифрованных пометок или тайных
обозначений - только водяные знаки.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Я уверен, что мы можем вполне положиться на данное
вами, господин Президент, описание этого листка.
ТРИККИ: Я высоко ценю ваше доверие, Профессор, и все же предпочел бы,
чтобы и остальные четверо внимательно изучили этот листок, дабы впоследствии
не возникло сомнений в том, что процедура данных выборов была честной до
сотой доли процента. (Пускает листок по кругу.) Превосходно! Приступим к
свободным выборам! Давайте начнем с вас, преподобный отец.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Ну, честно говоря, я как-то волнуюсь. То есть, я хочу
сказать, что меня определенно подмывает проголосовать за Джейн Фонда, - а
вот кого еще выбрать, я никак не надумаю. Курт Флуд выглядит таким
привлекательным...
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Вот и проголосуйте за обоих.
ТРИККИ: А не то, подумайте пока, мы к вам еще вернемся. Генерал?
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР (агрессивно): Ханой и Хайфон!
ТРИККИ: Иными словами, Хайфон это и есть ваш основной кандидат.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: И мой, господин Президент, и любого лояльного американца!
ТРИККИ: Будь по-вашему. (Записывает результат голосования.) Следующий.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Я тоже выбираю Ханой.
ТРИККИ: С Хайфоном или без?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Пожалуй, хватит и одного Ханоя.
ТРИККИ: Больше ничего не желаете?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Нет, спасибо, господин Президент, - я что-то
запутался.
ТРИККИ: Ладно, пришло время выслушать глас Правосудия.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Берриганы, Пантеры, Курт Флуд.
ТРИККИ: Помедленнее, помедленнее, пожалуйста. Я должен быть уверен, что
все записал правильно. Итак, Берриганы... Пантеры... Курт Флуд... Постойте,
но это получается три. А можно только двух.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Это я понимаю, господин Президент. Но поскольку мой
предшественник использовал лишь одного кандидата из пятерых, перечисленных в
списке Профессора, я подумал, что если я восполню его упущение, то это не
будет нарушением духа закона. Как вы знаете, господин Президент, я всегда
строго придерживаюсь если не буквы, то духа закона.
ТРИККИ: Ну что же, если причина такова... А от себя добавить никого не
хотите?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: В общем и целом, хочу, господин Президент.
ТРИККИ: Одного или двух?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: В общем и целом, пятерых, господин Президент.
ТРИККИ: Пятерых? Но вы же сами установили правило - двух и не больше.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: И я по-прежнему стою за него, господин Президент,
вернее, стоял бы в тех обстоятельствах, какие имели место, когда я его
устанавливал. Однако в настоящий момент мы имеем дело с тем, что я могу
назвать лишь "прямой и явной угрозой". Я опасаюсь, господин Президент, что
если мне придется предложить всего лишь два из тех пяти имен, что пришли мне
в голову вот только сию минуту, то эта администрация окажется перед лицом
такой прямой и явной угрозы, какую и в бредовом сне не увидишь. С другой же
стороны, если рассматривать эти пять имен как единое целое, то мы получим
своего рода заговор, то есть готовое обвинение, которое иначе выглядело бы,
да и то еще в лучшем случае, как авантюристический, злонамеренный наскок на
двух людей, нам по какой-то причине не понравившихся, тогда как в моем
варианте обвинение это приобретет в сознании нации некоторое подобие
правдоподобия, что нам, собственно, и требуется.
Я уверен, господин Президент, вы позволите мне хотя бы зачитать имена
этих пятерых. В конце концов, мы живем в свободной стране, где любой
гражданин имеет право высказывать свои убеждения, при условии, конечно, что
они не содержат элемента провокационности, способного подстрекнуть
гражданина из другого штата, пусть даже он и слыхом не слыхивал, что там
буровит первый, к мятежу. Подумайте сами, сколько грустной иронии будет в
том, что человеку, являющемуся надежным оплотом нации против именно тех
мятежей и бесчинств, которые именно этой самой свободой речи и
вдохновляются, откажут в его собственном праве, гарантированном Первой
Поправкой.
ТРИККИ: Действительно, действительно. И вы можете твердо надеяться на то,
что пока я остаюсь Президентом, никакой такой грустной иронией, - если я вас
правильно понял, - никому проникнуться не удастся.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Спасибо, господин Президент. Итак, постарайтесь не
думать об этих пятерых как об отдельных личностях, но рассматривайте их как
своего рода тайную банду, защищенную прежде и более всего видимым
несходством индивидуальностей и занятий ее членов: 1.фолк-певица Джоан Баэз;
2.мэр Нью-Йорка Джон Ланселот; 3.покойный рок-музыкант Джими Хендрикс;
4.телезвезда Джонни Карсон...
ВСЕ: Джонни Карсон?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР (с улыбкой): Как по-вашему, кто больше прочих
заслуживает оправдательного приговора? Потому что самое лучшее - всегда
иметь в запасе человека, но только одного, которого наверняка оправдают, а
для этого нужно, чтобы и обвинение ему было с самого начала предъявлено
невесть с какой стати. Такой подход принуждает присяжных сосредоточить всю
их неуверенность на одном направлении и внушает им ощущение, будто во всем
остальном они вели себя как честные люди. В итоге, осуждение всех остальных
принимает вполне основательный вид. А кроме того, освободив Джонни Карсона,
вы освободите самого популярного человека Америки (не считая, конечно, вас,
господин Президент). Помилуйте, мы сможем даже, в самый разгар процесса,
дать Президенту возможность вмешаться и сделать заявление в защиту Джонни
Карсона. Точь-в-точь как в деле Мэнсона3, только наоборот. Вы только
представьте, вся страна орет "Свободу Джонни!", а Президент выступает по
телевидению и высказывает сомнения по поводу обвинений, выдвинутых против
этого великого комика.
ТРИККИ: А когда его выпустят, я смогу устроить пресс-конференцию! Вот
будет штука! Я крикну: "Э-э-эй, Джони, ты где?", а он выйдет из-за занавеса
и сделает этот его жест, как будто он в гольф играет и бьет по мячу клюшкой.
Может даже скажет пару шуток насчет того как он сидел в тюрьме с другими
заговорщиками. Слушайте, мы его вырядим в полосатый костюм, а к ноге
присобачим гирю на цепи!
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Фантастика! Можно будет проделать это в прайм-тайм и
прямо в ночь перед выборами. Покамест Хмырик будет пудрить народу мозги
насчет того какие прямые и честные сосны растут в штате Мэн, мы вылезем на
экран с Джонни Карсоном!
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Это еще не все, джентльмены. Вы не слышали имени
пятого заговорщика.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Мерв Гриффин4!
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: А вот и нет... Жаклин Харизма-Колоссус!
(Ошеломленное молчание.)
Да, милые мои. Абсурд? Я так не считаю. Прежде всего, джентльмены, примем
во внимание, что, как и в случае остальной четверки заговорщиков, в ее имени
присутствует буква Ж. Вы и не предсталяете, сколько пыли можно будет выбить
из этого пустякового на первый взгляд обстоятельства. Мы даже моргнуть не
успеем, как газетчики и телекомментаторы окрестят этих типов "Пятью Ж",
спаяв их в общественном сознании в единое целое так, словно они - "Бич-Бойз"
или струнный квинтет. Да одного только этого фокуса нам хватит, чтобы
наполовину приблизиться к обвинительному заключению. Ну и разумеется, пойдут
разговоры - тут уж мы постараемся, - про отношения между миссис Колоссус и
мэром Ланселотом. Разве не пора позаботиться о том, чтобы его внешность
приносила дивиденды нам, а не ему? Опять-таки на руку нам будет и горькое
чувство, которое бывшая Первая леди питала по отношению к своей стране и
которое она вполне проявила, выйдя замуж за иностранца и перебравшись на
жительство за границу.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Вообще-то говоря, она, знаете ли, не в Пекине живет
и не в Ханое.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Я это обдумал и пришел к выводу, что самое правильное
страну вообще не упоминать. Про