Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
разговор мистер Триггс. - Ну, заблудится или
свалится в канаву.
- Нет опасности! - вскричала" старая Тилли. - Хотелось
бы посмотреть на вас, уважаемый сэр! Уже не в первый раз
мисс Дороти...
- Замолчите, Тилли!
- Хорошо, хорошо, молчу, тем более что меня здесь никто
не слушает. Поступайте как хотите, мои красавицы, но завтра
же я покину этот дом и, клянусь своей доброй репутацией,
ногой не ступлю больше на эту чертову пустошь.
Вдруг Лавиния протянула дрожащую руку к стеклам.
- Что это?.. По пустоши словно бегут огоньки?
Тилли заорала от ужаса.
- Люди, лошади... Они там... Существа!
Триггс выскочил на крыльцо и с удивлением воззрился на
странный спектакль.
Три смолистых факела горели рыжим пламенем и бросали
зловещие отсветы на группу людей в лохмотьях с корзинами и
посохами в руках. Они тащились за двумя скрипучими
кибитками, Которые с трудом влекли тощие клячи.
- Не бойтесь, - воскликнул детектив, - это цыгане! Они
стояли в долине и направляются в Миддлсекс! Я им скажу пару
слов.
Предводитель, шедший во главе процессии, узнал его.
- Мы уходим, - прокричал он, - здесь плохо!.. Уходите с
нами!
- Что случилось? - спросил детектив.
- Дети видели Быка! - крикнула одна из женщин. - Он
хотел унести мою крошку Типпи!
- И "существа" идут! - поддержала ее другая. - Мы их
чувствуем... Там "существа"! Надо уходить!
- Сэр, - сказал на прощание человек с головой хищника. -
Я вас предупредил, поскольку вы щедры и добры. Ничего
больше я добавить не могу. Мы уходим!
Они двинулись дальше. Триггс, ошеломленный больше, чем
сам признавался себе, смотрел, как тает во тьме пламя их
факелов. Вскоре они скрылись из глаз.
- Дороги! О, Дороги! - рыдала мисс Лавиния. - Я боюсь
за нее!
И туг тишину разорвал пронзительный вопль.
- Это Дороти! - закричала Лавиния, падая на колени. -
Боже! Защити ее!
Триггс с тревогой огляделся. Он жалел, что не захватил
оружия. К счастью, среди смешных безделушек он углядел
тяжеленную трость из чашкового дерева, обвязанную розовым
бантом, схватил ее, сдернул шелковую ленту и потребовал
фонарь.
Тилли дала ему небольшой кучерской фонарь с огарком
свечи.
- Не двигайтесь с места, - приказал детектив испуганным
женщинам. - Крик раздался в направлении, противоположном
тому, куда ушли цыгане. Я пошел.
Он не сделал и двадцати шагов по пустоши, как ему
показалось, что он очутился в пустоте; лампа почти не
помогала, ибо ее бледный свет рисовал только желтый кружочек
света у ног.
Но боги услышали его безмолвную молитву: далекие дюны
Миддлсекса зазолотились. Всходила луна.
Мрак немного рассеялся, и Триггс стал различать
треугольники карликовых хвойных деревьев и темные массивы
черной калины, но тут раздался новый истерический вопль, за
которым последовало ужасающее рычание.
- Бык! - пробормотал Триггс, и у него в висках заломило,
словно от ледяного компресса.
Рог полумесяца выглянул из-за вершины дюны, и Сигма
увидел чудовище, застывшее шагах в двадцати от него.
Оно вырисовывалось на фоне луны неправдоподобно
взъерошенной тенью.
Триггс различил громадную бычью морду с рогами,
вонзающимися в небо, толстая кожа мощными складками спадала
вниз, две толстенных человеческих руки сжимали стонущее
тело.
Окажись у Триггса револьвер, он всадил бы в чудовищную
тень всю обойму, ибо был плохим стрелком; но у него в руках
было оружие, которым он владел виртуозно, - палка.
Мистер Триггс навострился в упражнениях с палкой на
обязательных курсах оборонительной гимнастики и даже был
отмечен наградой.
Быстро примерившись, он бросился вперед.
Когда чудовище заметило его, у него уже не было времени
на нападение. Оно заняло оборонительную позицию, опустило
рога, уронило в траву свою добычу и вытянуло вперед
громадные черные кулаки.
Сокрушительный удар в бедро, резкий тычок острием в живот
и сильнейший удар по морде тут же сломили сопротивление
ужасного чудовища.
Испуская жалобные крики, оно попыталось убежать, но
Триггс не желал упускай. Его.
- Сдавайся! - закричал он.
Существо неловкой трусцой ковыляло к рощице, надеясь
скрыться от преследователя.
Триггс настиг его, когда бычья морда с рогами сползла на
мощное плечо.
Трость описала широкую дугу, и чудовище рухнуло на землю.
Луна взошла над дюной, словно желая разделить с детективом
сладость победы.
- Ну, бандюга! - закричал Триггс. - Покажи-ка мне свою
грязную рожу; а то получишь еще!
Он яростно потрясал палкой, а его жертва жалобно стонала.
Ногой Сигма откинул в сторону осклизлую коровью шкуру.
- Боже мой, я где-то видел это лицо, - проворчал он,
склоняясь над толстяком, по лбу которого текла кровь.
- Не притворяйтесь мертвецом, дружок. У вас такой же
крепкий череп, как и у быка, с чьей помощью вы пугали людей!
Встать!
- Не бейте меня больше. Я сдаюсь, - простонал голос.
- И правильно делаете! Встать! Идите вперед... и не
вздумайте ничего выкидывать, а то получите пулю.
- Ради бога, не стреляйте! Я иду... Ох, как вы меня
избили!
Триггс сложил руки рупором и позвал:
- Сюда, мисс Чемсен! Сюда, Тилли Бансби!
Вскоре на пороге "Красных Буков" появилось два огонька.
- Мисс Дороти здесь!
Мисс Дороги уже встала на ноги, но говорить не могла и
показывала на свое распухшее горло.
- О! Он хотел вас задушить? - вскричал Триггс. - Его
песенка спета!
Последнее слово в ночном приключении осталось за Тилли
Бансби.
Преодолев ужас, она подошла к побежденному, который,
опустив голову, стоял и ожидал приказа своего победителя.
- Фримантл! - крикнула она. - Мясник! Каналья, а мы к
тому же его клиенты.
И она влепила ему пощечину.
Мистер Чедберн, старый доктор Купер и Сигма Триггс сидели
в громадном кабинете мэра. Мэр держал речь:
- Поздравляю вас, мистер Триггс. Кстати, я и не ожидал
ничего иного от бывшего инспектора Скотленд-Ярда.
- Хм, - с неловким видом начал Триггс, - я не...
благодарю вас, мистер Чедберн.
- Престо Чедберн, - прервал его мэр, - но я собрал вас не
только ради того, чтобы воздать вам хвалу. Благодаря вам
ужаса Пелли больше не существует. Вы пришли и победили.
Фримантл развлекался, разыгрывая людей таким ужасным
способом...
- Простите, - тихим голосом вмешался в его речь Триггс, -
мисс Дороги Чемсен едва не лишилась жизни, следы на ее шее
хорошо видны. Все это заставляет меня думать, что бандит
был жесток и по отношению к цыганским детишкам, которые с
табором проходили по Пелли.
Мистер Чедберн жестом отбросил его аргументы.
- Прежде всего, этим бродягам запрещено останавливаться
на Пелли и даже просто пересекать ее; кроме того, жалобы не
поступали и преступление зарегистрировано не было. Этому
негодяю Фримантлу нет никаких извинений, но я берегу
репутацию Ингершама и спокойствие его обитателей. Стоит
заговорить о происшествии, как на город налетит ядовитая
стая лондонских репортеров. Я не желаю их нашествия.
- Им будет трудно помешать, - заметил Триггс,
- А вот и нет, Триггс. Я заткну рот своим людям; они
меня знают и понимают, что в моих руках имеется немало
средств заставить молчать самых болтливых.
- Мне кажется, подобное дело замять нелегко, - заявил
Триггс. - Я, со своей стороны, не смогу этого сделать,
господин мэр, поскольку вы послали меня туда в качестве
помощника констебля.
- А кто собирается замять дело? - воскликнул мэр. -
Напротив, оно получит свое завершение в полном согласии с
законом и нормами правосудия. Доктор Купер
освидетельствовав Фримантла и вынес заключение: полная
невменяемость субъекта. Через час его отвезут в сумасшедший
дом, где он и будет отныне пребывать.
- Действительно, - кротко сказал доктор Купер. - Мое
заключение будет подтверждено дипломированным психиатром.
Перед лицом подобных фактов судебное разбирательство
прекращается, как, впрочем, и следствие по данному делу.
Все было ясно и понятно, и мистеру Триггсу не оставалось
ничего иного, как уступить.
Когда мэр протянул ему чек, он заколебался:
- Не знаю, должен ли принимать его.
- Это ваш гонорар, - сказал мистер Чедберн. - Повторяю,
вы положили конец ужасу, от которого страдали все. Вы
великий мастер своего дела, мистер Триггс!
Триггс удалился, смущенный н довольный.
Днем он получил громадный букет роз и поэтический альбом,
на первой странице которого красовалась "Песнь о козодое" с
эпиграфом: "Моему спасителю - великому детективу Триггсу".
К альбому был приложен тщательно завязанный пакет.
Триггс нашел в нем питолу с новыми струнами; на визитной
карточке, прикрепленной к грифу, было начертано: "Да
воспоет она ваше счастье и вашу славу!"
Мистер Триггс вздохнул; он вновь ощутил резкий запах пота
влажной руки мисс Лавинии Чемсен и, неизвестно почему,
вспомнил таинственно исчезнувшую мисс Руфь Памкинс.
Вечером он по-царски принимал своего приятеле Дува. И
вместо обычного грога они пили во славу победного дня
французское вино.
- Сегодня утром, - заявил Триггс, наполняя бокалы, -
мистер Чедберн сказал мне, что я покончил с ужасом Пелли...
Так вот, Дув! Я не верю в это. Жалкий безумец Фримантл не
мог быть воплощением Великого Страха, по крайней мере полным
его воплощением.
Мистер Дув курил и хранил молчание.
И тогда мистер Триггс понял, что он не так уж доволен
самим собой.
VI
МИСТЕР ДУВ СНОВА РАССКАЗЫВАЕТ СВОИ ИСТОРИИ
Мистер Триггс стал великим человеком Ингершама.
Конечно, никто открыто не говорил о Фримантле, о
таинственных ужасах Пелли, но втихомолку все восхваляли
заслуги человека из Скотленд-Ярда, с лихвой оплатившего свой
долг признательности покойному сэру Бруди.
Когда Триггс шел по улице, все шляпы я шапки взлетали над
головами в приливе энтузиазма, и, кажется, только энергичное
вмешательство самого мистера Чедберна избавило его от шумных
ночных серенад при фонарях.
Отовсюду сыпались приглашение на обеды, чаи, на партии в
вист, и миссис Снипграсс каждый день с гордостью опорожняла
почтовый ящик, набитый восторженными посланиями.
Мистер Триггс вежливо отклонял все предложения либо
оставлял их без ответа, но по настоянию мистера Дува принял
одно предложение мистера Пайкрофта, аптекаря.
И сделал это не без удовольствия. Его детские
воспоминания были довольно смутными, ибо еще малым ребенком
его отправили за счет доброго мистера Бруди в дальний
пансионат; во время единственных каникул, проведенных в
Ингершаме, он частенько забредал в аптеку, владельцем
которой в ту эпоху был мягкий, приветливый старичок,
передавший дело мистеру Пайкрофту после женитьбы последнего
на единственной дочери аптекаря.
Мистер Триггс еще помнил бледную красивую девчушку со
светло-голубыми глазами.
Войдя в Эту старенькую деревенскую аптеку, мистер Триггс
совершил волнующее путешествие в прошлое, узнав запахи и
формы далекого детства.
Пайкрофт принял гостей в голландской столовой, похожей на
уютную кают-компанию.
- Мистер Триггс, - торжественно произнес аптекарь, - заяц
из басни почтенного Лафонтена предавался в своем логове
бесплодным мечтаниям, ибо у него не было иных дел. Житель
же маленького городка следит за своим соседом, болтает,
делится своими воспоминаниями и ест - у него тоже нет
занятий. Чаще всего его болтовня приятна, а еда вкусна. И
посему предлагаю продолжить приятную беседу за вкусной едой.
Так и произошло - в ценной посуде были поданы отличные
блюда.
- Отведайте этих жаренных на вертеле раков из Грини,
мистер Триггс. Нет, эта сочная птица не гусенок и не фазан,
а павлин. Лучшей дичи не сыскать, но не следует его
фаршировать трюфелями.
Конечно, жаль негодяя Фримантла, но ему не было равных в
изготовлении паштета из телятины и окорока, и я уверен, что
простофиля, который заменил его в надежде жениться на
глупейшей миссис Фримантл, если она овдовеет, и в подметки
ему не годится по части кулинарии. Но это не причина
забывать о паштете, я изготовил его собственными руками. Он
вам нравится? Я очень рад. А напитки... Если я вам скажу,
что готовлю их сам по рецептам великого Распая?
Вечер начинался превосходно, но на чистом небе оставалось
одно облачко, которое мистер Триггс поспешил бесхитростно
развеять.
- Я знавал вашу супругу, - сказал детектив.
- Вот как? - пробормотал аптекарь, и губы его задрожали.
- Тогда ей было лет семь или восемь, да и мне не больше!
- Бедняжка Ингрид! Она была красива... Ее нордическое
очарование происходило от матери, шведки. Как я ее любил,
мистер Триггс. Но она никогда не отличалась крепким
здоровьем и простудилась - в Ингершаме ужасные зимы. Ее
стал мучить кашель... Лондонские специалисты посоветовали
долгое пребывание в Швейцарии. Она не вернулась, мистер
Триггс. Она спит на крохотном кладбище в Анодине под сенью
громадных сосен...
Мистер Дув ловко сменил тему разговора.
- Предлагаю выпить за успех нашего друга Триггса. Думаю,
детективы Скотленд-Ярда позавидовал" бы столь полному и
решительному успеху, с каким он уничтожил ужас Пелли.
- Э... - промычал Сигма, - я, право, не заслуживаю...
- Некогда, - продолжил мистер Дув, - я знавал в Лондоне
знаменитого Мепла Репингтона. - Это имя вам что-нибудь
говорит, мистер Триггс?
- Конечно, - солгал мистер Триггс.
- Джентльмены, вы любите детективные истории?
И Триггс, и Пайкрофт любили их.
- В те времена, - начал мистер Дув, - я состоял членом
некоего довольно известного лондонского литературного клуба.
О, не смотрите на меня такими глазами - я исполнял в нем
функции переписчика, не более.
Однажды Мепл Репингтон поручил мне работу, с которой я
успешно справился, и в знак признательности рассказал одно
из своих приключений, историю, весьма позабавившую меня.
Я перескажу ее вам в том виде, как услышал сам.
Итак, передаю слово мистеру Репингтону.
Мои родители прочили мне преподавательскую деятельность,
и, кажется, я слыл прилежным учеником. Но, добившись всех
возможных званий и дипломов, я понял, что карьера
преподавателя слишком трудна, и решил зарабатывать на хлеб
насущный на ином поприще.
Один из литераторов той эпохи оказал мне протекцию,
помогли и друзья. Я дебютировал в журналистике, вернее, в
литературе.
Скажу, сразу, у меня, по мнению издателей и ответственных
секретарей, не было ни стиля, ни воображения.
Однако один из этих почтенных людей заказал роман, чтобы
дать мне немного подзаработать.
Еженедельник, для которого следовало выполнить заказ,
назывался "Уикли Тейлс" и платил по пенни за строчку, что
казалось мне сказочным гонораром.
Мне предоставили право самому выбрать сюжет при условии,
что он окажется занимательным и читатель найдет в нем
достаточное количество ужасов, чтобы подрожать от страха.
Я оказался в большем затруднении, чем казалось. Прошла
неделя, но вдохновение отказывалось посетить меня.
В то время я жил в тесной квартирке из двух комнат на
старой улочке около Ковент-Гардена. Соседние комнаты
занимал старый отставной военный, майор Уил, человек доброго
сердца, который считал своим долгом поднимать дух всех и
каждого.
Он частенько приглашал меня выкурить трубку и отведать
виски, которое ему присылали из самого сердца Шотландии.
Подметив мою озабоченность, Уил спросил о ее причинах с
привычной снисходительной прямотой.
Я не делал тайны из своих забот и рассказал историю
заказанного романа, который "не шел".
- Дело необычное, и я ничего в нем не смыслю. Кроме
Вальтера Скотта и Диккенса, я ничего не читал и думаю,
превзойти этих гениев никому не удастся; все остальные книги
- дрянь.
Однако могу вам указать путь, хотя не могу утверждать,
что он наилучший.
Как вы относитесь к истории сумасшедшего? Ибо полковник
Крафтон - сумасшедший, хотя был в свое время одним из самых
блестящих кавалерийских офицеров.
Хотите повидать его? Когда-то мы дружили и продолжаем
обмениваться новогодними открытками с пожеланиями здоровья и
счастья.
Крафтон живет бобылем в Сток-Ньюингтоне; нанесите ему
визит от моего имени. Только не проговоритесь, что
собираетесь писать истории, избрав его в качестве главного
героя. А не то он вас прикончит.
Вы любите лубочные картинки?
- Странный вопрос, майор... Но отвечу откровенно: я их
обожаю!
- В таком случае вы спасены в глазах полковника Крафтона,
ибо у него лучшая в мире коллекция лубков. Он отдал большие
деньги за множество этих бесхитростных рисунков, поскольку
богат и может удовлетворить все свои прихоти.
- Спасибо... Но что за странности у вашего полковника?
Майор Уил с огорченным видом пососал чубук своей трубки.
- Мой старый друг ведет войну с привидением,
происхождения которого я не знаю.
Поезжайте к нему, наговорите кучу любезностей от моего
имени, скажите, что желаете ознакомиться с его коллекцией
лубков, а если он ее вам покажет, не жалейте ни похвал, ни
восхищенных слов. Остальное придет само собой.
Меня покорила идея Уила, и на следующий день я отбыл в
Сток-Ньюингтон. В те дни то была деревня с чудесными
травянистыми лугами, лесом и очаровательными древними
трактирами.
Я отобедал в одном из них под вывеской "У веселого
возчика":
Я съел омлет с ветчиной, проглотил большой кусок
творожного суфле, выпил пузатую кружку пенистого эля и
попросил трактирщика указать мне дорогу к дому полковника
Крафтона.
Бравый хозяин едва не выронил глиняную трубку.
- Молодой человек, я надеюсь, вы прибыли в Сток-Ньюингтон
не для того, чтобы вас забросали поленьями.
Я, по-видимому, скорчил ужасную гримасу, ибо он тут же
добавил:
- Именно такой прием ждет вас у полковника Крафтона, коли
ваше лицо придется ему не по вкусу, а так случается со
всяким, кто звонит в его дверь.
- Он что - сумасшедший или негодяй?
Трактирщик нерешительно покачал головой.
- Ни то, ни другое. Я считаю его ученым человеком, и он
жертвует муниципалитету крупные суммы денег для бедных. Но
он не любит общения с людьми, однако так было не всегда.
- Будьте любезны, расскажите мне его историю.
- Охотно, хотя многого сообщить не могу. Десять лет тому
назад, выйдя в отставку, он купил себе старый красивый дом
на окраине деревни.
По натуре своей он не был довольно общительным, но не
выглядел и дикарем, каким стал сейчас. Он посещал трактир
два раза в неделю, по понедельникам и четвергам, избрав
забытое посетителями заведение "У старого фонаря", которое
содержал старик Сандерсон со своей дочерью Берилл.
Через год после приезда полковника в Сток-Ньюингтон
старый Сандерсон помер, и Берилл осталась одна-одинешенька
во главе отягощенного долгами трактира без клиентов.
Берилл нельзя было назвать красавицей, но выглядела она
свежей и приятной; более того, поведения она была
безупречного.
Крафтон предложил ей вступить в брак, и она без колебаний
согласилась.
Два года супруги жили отшельниками, но были счастливы.
Поэтому всех поразило известие, что Берилл сбежала в
Лондон с молоденьким студентом, проводившим каникулы в
Сток-Ньюингтоне.
С той поры Крафтон заперся у себя в доме, выгнал служанку
и взял ведение хозяйства на себя.
Мне сдается, крах супружеской жизни помутил его разум,
превратив этого человека в мизантропа чистейшей воды.
Вот, сэр, все, что я могу вам сообщить о полковнике
Крафтоне, и, согласитесь, история его банальна, хотя и
причинила множество неприятностей старому нелюдиму.
- Ба! - воскликнул я. - У меня превосходная
рекомендация, и я, пожалуй, рискну своей спиной!
Дом бывшего военного стоял у коммунального луга, вдалеке
от других жилищ.
Фасад старого дома был приятен глазу и выделялся ярким
архитектурным стилем.
Стояла редкостная жара, и воздух гудел, словно в печи
булочника.
Я дернул за ручку и услышал переливчатый звон в глубине
гулкого коридора. Дверь распахнулась только после третьего
звонка.
На пороге возник хозяин с тростью из индийского