Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Сартинов Евгений. Криминальный гамбит -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -
ровна. Будьте так добры, вызовите наряд милиции для этого вот гражданина, - и Мазуров кивнул на стоящего за его спиной Афонькина. - Иван Михайлович, признаться, мы уже устали от вашего самоуправства. Пожилая врач давно работала в больнице и чувствовала себя в этих стенах истинной хозяйкой. - Это лечебное учреждение, а не отделение милиции. Вы нарушаете режим, покидаете без разрешения территорию, потом притаскиваете каких-то непонятных личностей, чего стоит хотя бы тот бомж в прошлую пятницу! Избавьте нас от этого! Мазуров сердито засопел, грузно перевалился с одной ноги на другую, что было первым признаком его гнева. - Ну я тогда пошел? - с надеждой пискнул Афонькин. - Стой, где стоишь, - приказал майор и, упершись пудовыми кулаками в стол, начал говорить, делая ударение на каждом слове: - Вам что, трудно набрать "ноль два"? Я не водку здесь пью и не баб привожу. Ну, а насчет того, что я притаскиваю разных воришек, то этого вы мне запретить не можете. Если что случится, вы первая пойдете не куда-нибудь, а к нам и скажете: "Помогите, защитите, найдите украденное, Христа ради!" И то, что я его сейчас задержал, - майор ткнул большим пальцем себе за спину, - говорит о том, что кому-то вернутся вещи, купленные на честно заработанные кровные деньги. Так вы будете звонить? Мария Александровна неприязненно посмотрела на чересчур надоедливого пациента, но телефонную трубку все же подняла. *** Понедельник - день тяжелый, в этом окончательно убедился лейтенант милиции Юрий Астафьев, вошедший утром в девятый кабинет городского отдела внутренних дел. Высокий, симпатичный, сейчас он выглядел лет на пять старше своих двадцати шести, зафиксированных в паспорте. Особенностью внешности Астафьева были его глаза, вернее, их цвет. Один - голубой, другой - зеленый. Друзья его подкалывали: один мамин, другой папин. Надо сказать, что эта особенность придавала его лицу выражение некоторой незащищенности и вместе с тем особой привлекательности. Сегодня глаза Астафьева были неопределенного цвета, мутноватые, с красными прожилками. Дело в том, что накануне Юрий допоздна обмывал с приятелями новую тачку школьного друга Вадика Долгушина. Обилие и разнообразие выпивки означало непременное смешение водки, шампанского и пива. Воспоминания о вчерашнем веселье и нынешнее отвратительное состояние наводили лейтенанта на философские размышления о неизбежности расплаты за все хорошее в жизни. Осторожно опустившись на стул, Астафьев с отвращением посмотрел на заваленный бумагами письменный стол и потянулся к графину с водой. С пятницы стоявшая на столе вода мало напоминала элексир здоровья, но мысль о том, что идти менять воду надо в противоположный конец коридора, вызывала у Юрия ужас. За этими невеселыми размышлениями и застал его вошедший в кабинет дежурный по городу капитан Мелентьев. - Хоть одна живая душа есть! - обрадовался он. - А я звоню всем, звоню - никто трубку не берет. - Нашел тоже живую душу, я в этом сильно сомневаюсь, - слабо отозвался лейтенант, наливая в стакан теплую, противную воду. Мелентьев засмеялся и незамедлительно высказался: - "В пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил холодную воду..." - Да если бы холодную, а то моча мочой. И вообще, молчи, несчастный, кого в прошлую субботу я на себе транспортировал до личных апартаментов? - Ну, знаешь, как говорится: "...сегодня ты, а завтра я..." Астафьев посмотрел на Мелентьева. По образованию тот был педагог и даже года два преподавал в школе литературу, но потом, как шутил сам Мелентьев, понял, что иметь дело с преступниками гораздо проще, чем с подрастающим поколением, и подался в органы. - Хочешь не хочешь, а придется тебе, Юрочка, сейчас ехать в горбольницу, на девушку одну посмотреть. - А почему это я? - Ну как же, ты ведь у нас пропавшими занимаешься? Твоя это работа. Мазуров в больнице, а клиент, похоже, по твоему профилю. - Труп? - Пока нет. Молодая девушка с ножевым ранением в области сердца и черепной травмой. - Документы есть? - Даже одежды нет. - Вот как? - слабо удивился лейтенант. - Что, совсем? - Представь себе. Сколько у тебя в розыске? - Да штук пять. Симонова, Арефьева... всех и не упомнишь. - Вот и езжай, милай! Отрабатывай свой хлеб. - Машина-то хоть будет? - Это вряд ли. Бензина нет. Попробую, конечно, но не обещаю. Астафьев представил, как он потащится через весь город в автобусе, и ему стало совсем худо. А жизнерадостный Мелентьев продолжал: - Так что ноги в руки - и вперед! - Хорошо, сейчас поеду. Собрав в папку документы с данными на всех пропавших за последнее время девушек, лейтенант направился к выходу, но перед этим все-таки завернул в туалет и вдоволь напился холодной воды. Временно полегчало, а еще обрадовал высунувшийся из своего закутка Мелентьев. - Юрка, скажи спасибо, есть попутный "уазик", подбросит тебя. Иди к воротам, они уже выезжают. Астафьев еле успел перехватить старенький "уазик" с ГНР - группой немедленного реагирования. С шуточками он угнездился у ребят на коленях, а через двадцать минут уже входил в приемный покой. Врачи, дежурившие ночью, ушли, и в отделении к этому времени оставалась одна медсестра, немолодая женщина, по всей видимости, долгие годы проработавшая в больнице. На вопросы Астафьева она отвечала четко и толково. - В котором часу она к вам поступила? - спросил лейтенант, заполняя протокол. - В четыре тридцать. - Кто ее привез? - Высокий такой парень, широкоплечий. Лицо, квадратное, как будка. Только... - медсестра замялась, подбирая слова. - Неухоженный он какой-то, в кирзовых сапогах грязных, волосы нестриженые. - Нестриженые - длинные, что ли? - не понял Астафьев. - Да нет, это когда стригут не в парикмахерской, а сами подрезают и все. Неровно, торчат в разные стороны. - Ну что ж, посмотрим на вашу клиентку. Говорите, она в реанимации? - Да. Астафьев уже уходил, когда медсестра крикнула ему вслед: - А сапоги у этого парня все в земле были! Юрий, не оборачиваясь, кивнул головой, поправил на плече белый халат и пошел на третий этаж. Заглянув в ординаторскую, он поздоровался с врачом, которого немного знал: - Добрый день, Аркадий Михайлович. Вы сегодня дежурите? - Да. Вы к нашей новой пациентке? - К ней, к кому же еще. - Девчонке повезло. Ножом целили в сердце, но лезвие ударилось об ребро и ушло ниже. Рана неглубокая, но крови прилично потеряла... Еще немного, и мы бы ее не спасли. Сейчас меня больше волнует рана на затылке - ударили чем-то тяжелым. Она в коме, но делаем все необходимое. Будете смотреть? - Конечно. Астафьев заранее готовил себя к тому, что сейчас увидит. Реанимация была, мягко говоря, не самым приятным местом в больнице: ряды коек с обнаженными пациентами обоих полов, аппараты со множеством проводков, мониторы со скачущей диаграммой и специфический запах, как определил Юрий, - запах беды. От этого запаха его замутило, но, с трудом подавив тошноту, он двинулся дальше, стараясь смотреть только на спину идущего впереди врача. Наконец тот остановился и кивнул: - Вот она. Невольно, по истинно мужской привычке, Астафьев сначала взглянул на тело девушки. "Ого! - подумал он. - Вот это да!" Сказать, что он был поражен красотой, - значит не сказать ровным счетом ничего. У Юрия даже дыхание перехватило. Но, посмотрев на лицо пациентки, Астафьев в голос ахнул и судорожно начал раскрывать свою папку. После разговора с медсестрой он ожидал увидеть какую-нибудь бомжиху, подругу так точно выписанного ею парня. Но этот безупречный девичий облик Юрий за последние дни видел не раз. Вытащив фотографию, он сравнил ее с оригиналом, потом опять перевел взгляд на тело девушки. Конечно, это белое, без кровинки лицо мало напоминало образ цветущей красавицы с фотографии, но, без сомнения, это был один и тот же человек. - Вот это да, - пробормотал он опять. - Где у вас телефон? - У меня в ординаторской, - ответил доктор. - Мне надо срочно позвонить. Торопливо набрав номер, Юрий сообщил: - Мелентьев, слушай сюда. Нашлась Ольга Орлова. Да-да, именно она, ножевое ранение и черепная травма. Давай сюда бригаду Колодникова Глава 3 Весть о том, что нашлась Ольга Орлова, мгновенно разнеслась по всему ГОВД. Ольга была не только молодой, красивой девушкой - она была победительницей первого городского конкурса красоты. Удивительно было ее исчезновение ночью, с банкета, сразу после награждения. Когда утром на следующий день лично к полковнику Фомину, начальнику ГОВД, пришли родители девушки, тот поначалу не смог сдержать ухмылки: - Ну что вы так волнуетесь, найдется ваша дочка, никуда не денется. Банкет затянулся, потом поехали за город, на дачу к кому-нибудь из спонсоров, например. - Как вы можете?! - вспыхнула от негодования мать Ольги, Анна Владимировна. - Моя дочь - приличная девушка. Она хочет закончить университет, а потом уже думать о замужестве. Если она задерживалась, то нам непременно звонила: "Милая, какое замужество, - ехидно подумал Фомин. - Сразу видно оторвавшуюся от жизни интеллигенцию. Твоя дочь сейчас, поди, отрабатывает свою победу в постели кого-нибудь из членов жюри". Родители Ольги ушли ни с чем. Фомину все-таки пришлось отдать приказ о розыске девушки, но она словно в воду канула. Оперативники рыскали повсюду, но безуспешно. Вопреки ожиданиям начальника ГОВД, у всех так называемых "спонсоров", в основном кавказского происхождения, Ольги не было. Обсуждая исчезновение первой красавицы на совещании с замами, Фомин удрученно заключил: - Намучаемся мы с этой девицей. Дело завертелось с невероятной быстротой, потому что сам мэр Кривова Александр Иванович Стародымов позвонил Фомину и поинтересовался ходом расследования. Волнение его можно было понять: он лично вручал награду победительнице конкурса, и сюжет этот был показан по областному телевидению. Мэр прекрасно представлял себе ехидные комментарии журналистов по поводу пропавшей мисс. В преддверии перевыборов городского головы подобная реклама ему была ни к чему. В городе его называли не мэром, а бургомистром, тем самым, видимо, стараясь придать Кривову некий европейский статус. Александр Иванович царствовал в городе уже несколько лет и в ближайшем будущем никому не собирался уступать свое кресло, поэтому и взял дело об исчезновении Ольги под личный контроль. Старший лейтенант Ковчугин, заместитель начальника роты патрульно-постовой службы, одним из первых узнал от дежурного, что Орлова нашлась. Он побежал в свой кабинет, схватил телефонную трубку и торопливо набрал домашний номер. Когда отозвался сонный женский голос, лейтенант с усмешкой начал выговаривать: - Все спишь? Я тут на тебя пашу как вол, а ты дрыхнешь целыми сутками. - Ой, не смеши, ты пашешь на меня! - насмешливо отозвалась далекая собеседница Ковчугина. - Что ты такого напахал? Опять какая-нибудь пьяная драка? Ковчугин сразу представил себе Ленку, как всегда, в короткой ночнушке, ее потрясающие ножки, и ему нестерпимо захотелось домой. Елена и Ковчугин не торопились узаконивать свои отношения, считая, что два года добровольной совместной жизни значат гораздо больше, чем какой-то штамп в паспорте. Михаил продолжал интриговать свою подругу: - Нет, в этот раз кое-что поинтереснее. Сделав паузу, Ковчугин торжественно закончил: - Орлова нашлась. - Что, труп? - спросила Ленка, и Михаил услышал в трубке ее возбужденное дыхание. Он невольно улыбнулся, хорошо зная свою подругу, - для нее это сообщение прозвучало как выстрел стартового пистолета для спринтера. - А вот и нет. Жива, но ранена и без сознания. - Где же она была и что с ней произошло? - Больше ничего не знаю. Остальное - твоя забота. Ну как, не зря я тебя пробудил? - Молоток! - чмокнув микрофон, Ленка бросила трубку и начала торопливо одеваться. Всю свою сознательную жизнь двадцатичетырехлетняя Елена Брошина посвятила журналистике. Лет с тринадцати начала писать в местную газету, потом закончила институт и стала работать корреспондентом, подвизаясь сразу в нескольких областных газетах, а с прошлого года и на телевидении. Именно она снимала первый кривовский конкурс красоты для областной телекомпании "Скат", а потом и репортажи об исчезновении Орловой с собственными острыми комментариями. Через полчаса после звонка она уже находилась в приемном покое больницы и моментально умудрилась взять интервью у того же самого доктора Аркадия Михайловича. В тот же вечер репортаж Брошиной вышел в эфир, но в самом Кривове его мало кто видел. За пять минут до его начала в большей части города вырубился свет. Гораздо больший эффект вызвала небольшая заметка Елены в местной газете, поступившей в продажу следующим утром. Случайно ее прочитал Шурик, "доставивший" Орлову к Бурлаку. Решив поправить здоровье пивком, он разложил на столе первую попавшуюся газету с целью почистить на ней тарань и глазами машинально уперся в заголовок "Криминальные новости". Сообщения о взломанных гаражах и срезанных проводах не вызвали у него интереса, но самый большой сюжет колонки заставил его буквально подпрыгнуть на месте. Коротко выругавшись, он спросил вошедшую на кухню мать: - Мать, это за какое число газета? - Эта? Да это же новая совсем, сегодняшняя! Ты что это устроился тут со своей воблой, мы ее еще не читали! Отец ругаться будет... Она продолжала что-то ворчать, а Шурик уже рванул в свою комнату, прихватив телефон на длинном шнуре. Пару минут он не решался набрать номер, но потом все-таки начал крутить диск, потея от накатившего ужаса. Не только понедельник, но и вторник оказался для Астафьева днем тяжелым. Нет, похмельный синдром на этот раз не мучил лейтенанта. Случилась большая неприятность: на работу вышел его непосредственный начальник, майор Мазуров. Вчерашний разговор на повышенных тонах с главврачом отделения о нарушении режима не прошел даром, конфликт разрастался как снежный ком, и Мазурова выписали. Ивана Михайловича это нисколько не огорчило, а, наоборот, обрадовало. Язва его окончательно успокоилась, так что в семь утра он был на боевом посту, а ровно в восемь начал разнос своему подчиненному. - Так, и это все? - спросил он, поднимая тоненькую папку с делом Орловой. - А что, разве мало? - искренне удивился Астафьев. - Мало. Ты не сделал и половины положенной работы. - Как это? - А вот так! Ты опросил одну медсестру, а где остальные, кто дежурил, когда поступила Орлова, врачи, санитары? Важна любая информация, и ты это прекрасно знаешь! - Но их уже не было. - Что они, померли, что ли? Надо было взять телефоны, адреса, опросить, может, кто-то знает этого парня, который привез Орлову. - Поднимать людей после ночного дежурства? - Ну и что?! Работа у тебя такая. - Да она придет в себя и сама все расскажет! - возмутился Астафьев. - А если не придет? - Врач говорит, что они надеются... - Врач! А если он такой же врач, как ты опер? Астафьев помрачнел, предчувствуя продолжение разноса. Вместе они работали два года, и все это время Мазуров постоянно пенял лейтенанту, что тот халтурно относится к своей работе. Оба они занимались поисками пропавших без вести людей и укрывающихся от правосудия нарушителей закона. Сам майор отличался редкой въедливостью и был из племени трудоголиков. На работу он приходил чуть свет, а дома появлялся лишь поздним вечером. Астафьев же четко соблюдал трудовое законодательство: от и до. Мазуров признавал его ум, энергию, умение вывести людей на откровенность, но кроме этого требовал полной самоотдачи. Начальник забывал, что лейтенант молод и, кроме работы, у него существует еще и бурная личная жизнь. Большой поклонник женского пола, Юрий постоянно заводил скоротечные и фатально невезучие романы. Такими они были по причине удивительного умения лейтенанта "западать" на замужних женщин... Как и предполагал Астафьев, разнос продолжался. - Ты даже не выяснил, как Орлова попала в больницу. Что, этот бомж в автобусе ее вез? Или на руках по городу тащил? Была машина, я уверен. Эту версию ты совсем не отработал. Наконец Астафьеву удалось вставить слово: - Иван Михайлович! Но я же бригаду в больницу вызвал, Колодникова с его орлами. Вычислил он машину, вы правы: кто-то из приемного курил на улице и видел, как мужик этот с Орловой из старенького "Москвича" вылез, четыреста двенадцатого. Таких в городе единицы, а может, вообще одна. Водилу найти элементарно. - Ну вот видишь! А сам что не подключился? Знаешь ведь, людей мало. - Иван Михайлович! У меня на десять была назначена встреча в морге с родственниками Перфилова. - Ну и что? Опознали? - тотчас же заинтересовался Мазуров. - Да вроде бы. - Что значит вроде бы? - возмутился майор. - Вроде бы у нас не считается. Либо опознали, либо нет! - Ага, Мамонтову тоже вон опознали, - ухмыльнулся Юрий. Зимой у Мазурова произошла неприятная история, связанная с розыском пропавшей девушки по фамилии Мамонтова. Через месяц после ее исчезновения в лесопосадке нашли труп, пригласили близких родственников, и те дружно опознали в убитой сестру и дочь. После похорон те же родственнички, все как на подбор склонные к злоупотреблению спиртным, мирно сидели за поминальным столом, когда открылась дверь, и живая и невредимая, только очень пьяная Лена Мамонтова ввалилась в дом. Увидев обильный стол, она закричала во всю глотку: - Что, с-суки, опять без меня пьете?! Одного из сидевших за столом хватила кондрашка, трое свалились в обморок. А "воскресшая" прорвалась к столу и налила себе полновесный штрафной стакан водки. Операм же светила жуткая процедура с эксгумацией трупа, многочисленные экспертизы по установлению личности. Начальство устроило нешуточный разбор, а коллеги с удовольствием пересказывали о явлении "усопшей" на собственные поминки. - С Мамонтовой это недоразумение, - поморщился майор и быстро перевел разговор. - Рассказывай, что с Перфиловым? - Там трудно уже что-то понять - всю зиму под снегом. Мы пока его откопали в куче трупов, измучились. Мазуров кивнул. Об особенностях хранения невостребованных трупов в кривовском морге он знал не понаслышке. Не проходило и недели, чтобы ему точно так же не приходилось копаться в куче смерзшихся, весьма несимпатичных жмуриков. - На нем еще четверо лежало, - продолжал лейтенант. - Сын его - инвалид однорукий, сестра за сердце хватается. Хорошо хоть брат Перфилова здоровый, пришел, помог, правда, пьяный, как обычно. Распознали ботинки, по ним и выдернули. - Что, кроме ботинок, сходится? - Все до мелочей. Татуировка на руке, якорь с именем "Саша", отсутствие трех передних зубов. - Ну, слава богу, можем считать, что это дело свалили, одна "палка" у нас за этот месяц есть. "Палками" на местном милицейском жаргоне называлось успешно законченное и переданное в суд дело. - А потом Мамонов меня отозвал, - продолжал Астафьев. - Велел заниматься похоронами Петренко. -

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору