ьшим деньгам и  полного  отсутствия
желания трудиться на благо воспитания подрастающего поколения.  Охота  к
легкой наживе привела его к прозаическому ограблению в подъезде, а затем
и к небольшому, как  начинающего  грабителя,  сроку.  После  отсидки  он
подался под крыло сначала Антоши, а потом и Гуся. Язык  у  Валерика  был
подвешен что надо, разговорить, войти  в  доверие  -  это  был  основной
профиль его работы. А кличку он получил не со зла, каши в  его  рту  как
раз не наблюдалось, просто фамилия у него была такая - Кашин.
   - Хера препираться, прервал диалог двух "интеллектов"  Базар.  -  Все
валите, я здесь вас жду. Если что - бегом в тачку.
   Подельники нехотя покинули салон.
   - Забодала эта бодяга, как дураки, по квартирам  ходим,  -  поделился
один из гусевских "пехотинцев" по кличке Бабочка,  невольно  оглядываясь
через плечо на оставшегося в машине старшого. - А этот боров, если что -
смоется, а нам путевка на нары.
   - Не бухти, Серега, сглазишь. Ничего тут сложного нет.
   - Ага, Шурика этот козел, тот, которого мы ищем, с дерева снял только
так.
   Свинореза, говорят, тоже он замочил.
   У квартиры они разделились, один остался этажом ниже, двое  поднялись
наверх и остановились между этажами, а Каша  надавил  на  кнопку  звонка
квартиры номер пять. Вскоре из-за двери донесся старческий голос:
   - Кто там?
   - Тетя Аня, это друг Юрия, у вас его случайно нету?
   Щелкнул дверной замок,  в  дверях  показалось  сморщенное  старушечье
лицо:
   - Какого Юрия?
   - Как какого, - опешил Каша. - Астафьева.
   - А, Юрика! - обрадовалась старушка. - Внучка моего двоюродного. Нет,
его здесь нету. Давно он у меня не был, с самых  праздников.  А  ты  кто
такой будешь?
   - Я его коллега, в милиции вместе работаем.
   - А что ж ты его дома не ищешь?
   - Да нету его дома, сказали, он куда-то к родственникам  уехал,  а  к
кому - никто точно не знает. А его срочно на работу вызывают, начальство
рвет и мечет.
   Старушка захихикала:
   - Да как же, будет он тебе со  мной,  старухой,  сидеть.  Он  сейчас,
поди, по девкам где-нибудь носится, хвост задрав. Его дело молодое.
   - Ну, может, и так. У вас телефона нет?
   - Нет, касатик.
   - А попить не вынесете, такая жара сегодня.
   - Сейчас, сейчас.
   - Если можно, похолодней.
   Старушка засеменила на кухню, оставив входную  дверь  открытой.  Каша
сделал два длинных бесшумных шага вперед, осторожно заглянул в  спальню,
потом в зал.
   Отсюда было слышно,  как  старушка  сливает  из  крана  теплую  воду,
стараясь  угодить  странному  гостю.  Валерик  вернулся,  когда  хозяйка
показалась в коридорчике с большой литровой кружкой воды.
   - Вот спасибо, вы меня просто спасли! - обрадовался нежданный визитер
и, не отрываясь, залпом осушил вместительную тару. Шумно  отдуваясь,  он
начал прощаться:
   - Ну спасибо, до свидания, всего хорошего.
   Последние слова Валерик произнес преувеличенно громко, искоса  глянув
вверх. Это было заранее оговорено, если  бы  он  сказал  "прощайте",  то
парни вмиг бы сбежали вниз и, ворвавшись  в  квартиру,  перестреляли  бы
всех находившихся в ней людей. Это было просто и ясно, но эти  тупорылые
быки уже два  раза  срывались  и  при  слове  "до  свидания",  и  только
находчивость Каши помешала им выполнить свою киллерскую работу. В первый
раз он просто успел сам захлопнуть дверь перед носом удивленных  хозяев,
а во второй - втихаря показал кулак своим туповатым подельникам.
   Все четверо вернулись, в машину, и Каша, усаживаясь, пожаловался:
   - У меня скоро, как у кита, фонтан из носу попрет! Уже ведра два воды
в себя влил, не  меньше.  Давай-ка  приткнемся  где-нибудь  в  сторонке,
отольем.
   - Купи памперс и смело писай в штаны, - пошутил Базар. Эта была самая
удачная его шутка за весь день, а может, и за всю  жизнь,  так  что  все
четверо откровенно  заржали  над  словами  эрудированного  собрата.  Тот
сплюнул в окно "БМВ" и спросил:
   - Много там еще адресов?
   - Четыре.
   Каша выругался и поделился своими планами:
   - Так, если вы мне не найдете туалет, то я вам  сейчас  изображу  все
здесь, без памперса, в лучшем виде. В луже сидеть будете!
   Предпоследним адресом в списке был Суворовский  переулок,  дом  семь,
Аксеновка,  окраина  города,  через  триста   метров   за   приземистыми
бревенчатыми домами начинались дачи, деревянные и кирпичные. Именно там,
в одной из них, сейчас маялся Юрий Астафьев.  Неизвестность  -  страшнее
любой угрозы. Лейтенант не знал, что происходит в городе,  он  никак  не
мог связаться с  Колодниковым,  а  обращаться  в  управление  не  хотел,
понимая, что все тут же будет доложено Касьянову или Мамонову.
   Утром он  ходил  звонить  из  ближайшего  телефона-автомата  почти  в
километре от дома, но никого не застал дома. Зудов уже уехал, и в отделе
никого не было, телефон Колодникова постоянно  выдавал  короткие  гудки.
После  обеда,  часа  в  четыре,  Астафьев   послал   в   разведку   Анну
Владимировну, тем более что ей нужно было купить  продукты  и  лекарства
для Ольги. Она ушла и пропала. Юрий и не подозревал, что Орлова  который
раз безуспешно пытается дозвониться по данным ей номерам.  Колодников  и
Зудов в это время носились по лугам в поисках пропавшего участкового,  а
потом мчались на  пожар  к  дому  Ковчугина.  Но  самую  большую  досаду
Астафьев испытывал от того, что сели батареи его мобильной рации, а  это
был его последний шанс на случай экстренной ситуации. Что она возникнет,
Юрий не сомневался.
   Движимый дурными предчувствиями, Юрий вышел из дома.
   Раньше в этом доме жили его  дед  с  бабкой,  полгода  назад  Зинаида
Ивановна умерла, и дом пустовал, хотя родители Юрия и  использовали  его
вместо дачи, засаживая шесть соток огорода нехитрыми  овощами.  К  ногам
лейтенанта подбежал и начал  ласкаться  рослый  пес,  помесь  овчарки  и
водолаза по кличке Верный. Обычно собака носилась вокруг дома без  цепи,
своим свирепым видом спасая огород Астафьевых от разграбления.
   - Ну, Верка, отстань, - Юрий слегка оттолкнул  жизнерадостную  псину,
чтобы продолжить исследование семейного гнезда  и  найти  хоть  какое-то
"оружие". Он закрыл калитку на  большой  засов  и  направился  в  сарай.
Войдя, осмотрелся и начал рыться  среди  ящиков,  старинных  сундуков  и
прочего древнего хлама. Сейчас самые простые и житейски безобидные  вещи
предстали перед ним в совершенно ином свете.
   Из сарая Юрий выбрался серый от  пыли,  но  с  трофеями  -  небольшой
кувалдой, вилами и ржавым топором.
   Первое, что он увидел, когда вернулся в дом, - устремленные  на  него
глаза Ольги. Он как  будто  увидел  ее  впервые,  за  всеми  волнениями,
нападением и похищением он,  честно  говоря,  мало  обращал  на  девушку
внимания. Лейтенант никак не ожидал, что глаза ее  такого  удивительного
цвета - синие глубокие сапфиры.
   Теперь он понял, почему не Самойленко, а  Ольге  жюри  отдало  первое
место на конкурсе красоты. Таких красивых и удивительных глаз, возможно,
не было ни у кого в мире.
   - Здравствуйте, - сказал Астафьев и, торопливо сгрузив  в  угол  свой
"улов",  подошел  к  девушке.  -  Меня  зовут  Юрий.  Ваша  мама,   Анна
Владимировна, уехала в город, за лекарствами.  Она  скоро  будет.  Может
быть, вы хотите поесть?
   Ольга  пристально  смотрела  в  лицо  этого   незнакомого   человека,
суетившегося вокруг нее.
   "Почему он все время рядом? Смешной, - подумала она, прикрывая глаза.
- Мама. Мама уехала за лекарствами. Анна Владимировна".
   Она вспомнила стены больницы, встревоженное лицо женщины. "Это же моя
мама! В больнице со мной была мама, -  вспыхнуло  в  сознании  Ольги.  -
...Такая слабость, что  не  хочется  даже  пошевелить  рукой.  Я  тяжело
больна! Этот парень, наверное, помогает  маме.  Почему  меня  увезли  из
больницы?"
   А потом нахлынуло все то, что ей пришлось пережить совсем недавно.  В
памяти снова возник визг тормозов, грубые руки, затягивающие ее в салон,
и ехидный, противный голос:
   -  Ты  куда  это,  детка!  Сбежать  хотела?  А  отметиться  в   нашей
постельке?
   Придется поработать...
   Резкая боль в затылке...
   Все это было так реально,  что  Ольга  застонала.  Юрий  встревоженно
выглянул из соседней комнаты, но девушка снова закрыла глаза.
   "Во сне что-то увидела", - подумал он и  продолжил  приготовления  на
случай нежданных визитов.
   Астафьеву не нравилась комната, в которой  находилась  Ольга,  в  ней
целых три окна. К счастью,  кровать,  на  которой  лежала  Орлова,  была
старомодная, с колесиками. Это обрадовало Юрия,  и,  поднатужившись,  он
перевез ее  в  соседнюю  комнатку,  небольшую,  с  одним  окном.  Двигал
осторожно, стараясь не разбудить и не напугать девушку. Ольга только  на
секунду открыла глаза, но,  увидев  перед  собой  лицо  этого  странного
парня, постаралась улыбнуться и снова закрыла глаза.
   Этого человека она почему-то не боялась.
   Утерев с лица пот, Юрий осмотрелся по сторонам и нашел себе еще  одну
работенку. Собрав все силы, он начал  толкать  буквально  по  сантиметру
массивный, старомодный платяной шкаф.  В  результате  его  усилий  через
полчаса тот напрочь перекрыл единственное окно. Астафьев остался доволен
своей изобретательностью.
   - Ну вот и хорошо, - сказал он сам себе, переводя дух,  и  неожиданно
вспомнил: мать говорила, что баба Зина в этом шкафу хранила одежду  чуть
ли не с Гражданской войны. А по-моему, она там еще и центнера два золота
припрятала.
   Баба Зина отличалась чертой, присущей  многим,  пережившим  лихолетье
прошлых войн. Она  не  выбрасывала  ничего,  во  всех  шкафах,  комодах,
сервантах  и  просто  мешках  хранились   вещи   многочисленного   клана
Астафьевых. Сюда же свозили  из  города  отслужившую  свое  мебель  дети
Зинаиды Ивановны. Все это было похоже на нечто среднее  между  музеем  и
свалкой, Дореволюционные, монументальные  комоды  и  столы  под  красное
дерево соседствовали со шкафами шестидесятых годов. После смерти  матери
Надежда Петровна, мать Юрия, имела неосторожность открыть один  из  них.
Об этом она сразу пожалела.  Вывалившиеся  мешки  и  пакеты  со  старыми
чулками и детской одеждой они так и не смогли потом  затолкать  обратно,
пару мешков пришлось вытащить в сарай, а запах нафталина просто  задушил
всех "археологов" и заставил их спешно покинуть дом.  Мать  Юрия  решила
нанять самосвал и вывезти куда-нибудь весь этот хлам,  да  все  руки  не
доходили.
   На преобразование дома  в  крепость  ушло  не  менее  часа.  Астафьев
перевязал цепь Верного по своему усмотрению, в  зале  переставил  мебель
так, чтобы закрыть хотя бы два окна, двери других комнат забил гвоздями.
Дом не раз расширялся, разрастаясь пристройками,  и  поэтому  изобиловал
небольшими комнатками,  коридорчиками,  переходами.  Дольше  всего  Юрий
провозился в подполе, вылез оттуда перемазавшийся землей, но  довольный.
Потом он пересчитал оставшиеся в обойме его  пневматика  шарики,  но  от
этого они  не  прибавились.  Юрий  даже  пожалел,  что  вчера  в  азарте
скоротечной перестрелки был столь расточителен.
   Теперь  оставалось  только   ждать.   Юрий   бродил   по   оставшимся
незаколоченным комнатам и обнаружил в одной из них старенький, советских
времен телевизор. Он щелкнул кнопкой включения,  но  ворвавшийся  в  дом
звук какой-то разухабистой песни вывел его из равновесия, и  он  тут  же
выключил его. При этом взгляд его упал  на  адаптер  усилителя  польской
антенны, установленной на крыше дома.  Почти  такой  же  был  у  него  в
кабинете, с  его  помощью  он  подзаряжал  рацию.  Единственное  отличие
состояло в том, что у того имелся специальный штекер. Астафьев  прочитал
характеристики  адаптера  на  небольшой  пластине  сверху   и   хмыкнул.
Параметры были как раз те, что надо, только как его подключить к  рации?
После недолгих раздумий  лейтенант  выдернул  два  проводка  из  штекера
антенны, при этом его довольно ощутимо цапнуло  током.  Выругавшись,  он
продолжил работу.
   "Сгорит так сгорит, черт с ним, выхода другого нет, надо  рисковать",
- подумал он. После подсоединения к сети ни взрыва, ни вспышки замыкания
не последовало, и, постояв около рации еще с минуту, Юрий отошел к окну,
возвращаясь мыслями к мучительному вопросу -  кто  первый  найдет  их  с
Ольгой?
   Враги или друзья?

Глава 29

   Когда новенькая синяя  "десятка"  Андрея  Брылина  по  кличке  Борода
притормозила около светофора, он уже был во взвинченном состоянии.  Его,
одного из самых давних орлов  Антошиной  гвардии,  раздражало  все,  что
творилось в городе в этот день.
   "Гусь совсем рехнулся, - думал он, нервно закуривая и  поглядывая  на
светофор. - Это переходит все границы, он  может  всполошить  ментов  до
самого Железногорска, тогда ему мало не покажется. Чего ему  теперь  еще
понадобилось?
   Вызывает к себе с оружием, да еще таким тоном, будто я  ему  какая-то
шестерка!
   Совсем обурел рыжий..."
   Мигнул желтый свет, Борода взялся за рычаг переключения скоростей, но
тут в зеркале заднего вида накатило  что-то  темное,  и  несильный  удар
заставил содрогнуться всю машину.
   - Мать твою! - скрипнул зубами Брылин и разъяренным бизоном полез  из
машины. Его  квадратная  фигура  и  широкое  лицо  с  пиратской  бородой
выражали желание если не убить кого-нибудь, то покалечить точно.
   К его удивлению,  за  его  "десяткой"  стоял  патрульный  милицейский
"уазик".
   Его  пассажиры,  прапорщик  и  два  сержанта,  так  же  не   торопясь
выбирались  из  машины.  Брылин  почувствовал  какую-то   странность   в
движениях милиционеров,  но  до  конца  разобраться  в  этом  не  успел.
Скопившееся раздражение требовало выхода.
   - Вы что, ох...! - с матом накинулся он на виновников аварии. - Глаз,
что ли, нету? Очки купи, козлище!
   - Ч-чего? - спросил самый рослый  из  патруля,  прапорщик.  -  Че  ты
сейчас сказал, козел?!
   "Что-то не то,  -  подумал  Борода,  оглядываясь  на  окруживших  его
ментов. - Какие-то они сегодня не такие".
   У Брылина было два выхода: либо продолжать давить на свою "крутость",
либо попытаться решить все мирным путем. Он выбрал второй.
   - Не, ну вы чего делаете? - вполне миролюбиво продолжил он.  -  Я  ее
только  месяц  назад  купил,  а  вы  мне  ее  сейчас  раздолбали.   Вон,
поворотники всмятку.
   Сильный удар сзади дубинкой по почкам заставил его еще более  снизить
требования.
   - Не, ну, ребята, зачем сразу так. У меня претензий нет.
   - Руки на капот, ноги шире, - скомандовал прапорщик.
   Нехотя, но Борода все же повиновался приказу. Он,  как  и  многие  из
гусевских, в свое время сидел за грабеж  и  понимал,  что  лишний  гонор
может довести  его  до  нар.  Брылина  быстро  обшмонали,  потом  начали
потрошить машину.
   - Есть, - радостно вскрикнул один из сержантов. - Пушка под сиденьем.
   Это было очень плохо, и хозяин "десятки" начал торопливый торг:
   - Ребята, давайте так, всем по пятьсот баксов и разбежимся к  чертям,
как зайцы после случки.
   - Я тебе сейчас яйца отшибу, козел бородатый! Тоже мне, зайцев нашел.
Лезь в "обезьянник", козел!
   Стоя перед открытой задней дверцей "уазика", Борода спросил:
   - Парни, вы сегодня что, не с той ноги встали?
   - Встали-то мы с той, - просветил его прапор. - Но вот убивать  наших
родителей и жен - это вам так просто не пройдет.
   Примерно в это же время другая патрульная машина медленно ехала вдоль
центрального парка.
   - Вон "десятка", синяя, - сказал один из милиционеров.
   - Вижу, три семерки, это Купчик.
   - Ну что, ввяжемся?
   - Сейчас, только вызовем помощь.
   К этому времени было известно, что недалеко от дома  Ковчугина  перед
пожаром видели синюю "десятку", любимый вид транспорта гусевской братвы.
Номер никто не запомнил, но большинство  из  них  предпочитали  щеголять
приметными номерами типа пятьсот пятьдесят пять или триста тридцать три.
   Купчик, Матрена и Пимен сидели в кафе под открытым небом,  дожидаясь,
пока хозяин заведения, кавказец по прозвищу Бако,  зажарит  шашлыки.  Он
работал в Кривове уже года  два  и  славился  своим  умением  бесподобно
готовить мясо. Место  было  бойкое,  небольшой  матерчатый  павильон  на
центральной аллее торговал мороженым, пивом,  красным  вином  в  разлив,
чебуреками и, конечно, шашлыками.
   - Бля, до  сих  пор  бензином  пахнут,  -  сказал  Купчик,  брезгливо
обнюхивая ладони. Все  трое  выглядели  более  чем  благопристойно  -  в
светлых летних костюмах, расслабленные. Это  были  обычные  бритоголовые
кривовские братки со  спортивным  прошлым  и  бандитским  настоящим.  За
последние годы они забыли, что такое гири или штанга,  раздались  вширь,
увеличивая мышечную массу за счет ежедневно  приобретаемого  жирка.  Все
то, что они сотворили два часа  назад,  казалось  простым  и  легким,  а
главное, безопасным делом. По крайней мере, в этом их убедил Гусь.
   - Да это у тебя глюки, - хмыкнул Пимен. - Мы уж и в сауну сходили,  а
ты все принюхиваешься.
   - А ему понравилось, - поддел Купчика Матрена. Пимен охотно заржал, а
Купчик стукнул себя кулаком в грудь.
   - Не в натуре, точно пахнут...
   Этот разговор  прервал  появивишийся  Бако  с  готовыми  шашлыками  и
бутылкой грузинского вина. Мясо было приготовлено по высшему  классу,  в
этом можно было убедиться, лишь взглянув на шашлыки. Троица  восторженно
заревела. Пимен даже зааплодировал, словно в театре.
   Бако начал разливать по  бокалам  густое  красное  вино,  непременный
ритуал,  к  которому  он  приучил  своих  постоянных  клиентов.  До  его
появления в городе шашлыки запивали либо водкой, либо пивом. Он  доливал
последний бокал, когда кто-то сильно толкнул  его  в  спину,  и  красная
струя щедро плесканула на  светло-бежевые  брюки  Пимена.  Тот  с  матом
вскочил, а Матрена во. всю глотку заржал.
   Пимен рыскал глазами  в  поисках  виновного.  Им  оказался  тщедушный
парень в спортивном костюме с двумя бутылками пива в руках.
   - Ой, извините, - заплетающимся языком начал извиняться  он.  Но  его
уже никто не слушал.
   - Чего?! - взревел Пимен, надвигаясь на бедолагу.  Тот  шустро  начал
сдавать назад, сбив по пути пластиковый столик, от которого  брызнули  в
разные стороны три завизжавших девчонки.
   - Стоять, козел! - продолжал реветь Пимен.
   К  охоте  на  неудачника  подключились  и  его  друзья.  С  ревом   и
улюлюканьем  они  гнали  парнишку  по  центральной  аллее,   нимало   не
сомневаясь в конечном результате погони. Но парень свернул в сторону, и,
когда троица братков вывалилась из парка на центральную улицу, их ожидал
неприятный сюрприз. Не менее шести человек в милицейской  форме  с  ходу
взяли их в кольцо и начали избивать резиновыми дубинками.
   - Молодец, Сашка! - сказал Могильнов, пожимая руку  отыгравшему  свою
роль парню, сержанту вневедомственной охраны. - Вовремя ты нам  попался,
а теперь можешь продолжать отдыхать. Отпуск летом - это мечта! Я уж  три
года все осенью да зимой отдыхаю.
   Гусевских подельников, избитых в кровь, сунули в "уазик", а их машину
оттранспортировали во внутренний двор  управления  ГОВД.  Она  была  уже
третьей в ряду себе  подобных.  Заговор  младшего  милицейского  состава
города продолжал действовать. Всех их до глубины  души  потрясла  гибель
Ленки и Мишкиных родителей, известие о похищении и пытках Мысина. Каждый
невольно примерял на себя чужое горе,  и  первый  раз  за  долгие  годы,
отбросив все личное, ребята  В  серо-голубых  рубашках  работали  не  за
скудные деньги, а по совести.
   - Надо этим козлам показать, что такие дела не пройдут  им  даром,  -
выразил общее мнение капитан Могильнов.
   Пополнение автопарка во внутреннем дворе видел и Мамонов.  Он  только
что вернулся с  квартиры  Стародымовых,  лично  проведя  предварительное
расследование вместе с Касьяновым и следоватедем прокуратуры  Шунтиковым
и с прокурором Комаровым. Все вроде бы выглядело естественно,  полностью
соответствовало показаниям вдовы бургомистра.