оришь, Галочка? - испуганно перебил ее Стасик. -
Какие месяцы? Ты что?! Я тебе всегда правду говорил!
     - Я  одного не  понимаю,  прорыдала Галя, - какую же  черную душу  надо
иметь, чтобы делать такое!
     - Какое "такое", Галочка, ты о чем? Что я такого сделал?
     - Ты еще спрашиваешь! Ты еще смеешь спрашивать! Ты - убийца!
     Стасик покрылся мурашками,  мерзкими ползучими мурашками  страха. Перед
глазами возникла  вчерашняя девушка  с  синими  глазами  и тонкий  пальчик в
перчатке, и гневный выдох: "Убийца!". Ему даже показалось, что он валится со
стула на закружившийся вдруг под ним пол...
     - Молчишь!  -  обличительно произнесла  Галя.  - Молчишь, да, -  нечего
сказать! Думал, что  я никогда не  узнаю  о  твоих  художествах, художничек!
Дрянь ты, вот ты кто! Мразь, понятно?! Скоти...
     -  Галя!  - отчаянно перекрыл  ее  Стасик, -  Галочка, подожди, я  тебя
умоляю! Только послушай...
     - Не желаю! Не желаю слушать, и видеть тебя не желаю, подонок...
     - Прекрати!  - вдруг отважился прикрикнуть Стасик.  - Что за  истерика?
Объясни толком, что случилось?!
     -  Ах,  он еще  спрашивает! Ах, он  сам  не знает! - с ехидной  злостью
процедила Галя. - Ну подожди, сейчас я приеду!


     Она  и  в самом  деле приехала  через  полчаса. Не  раздеваясь,  фурией
ворвалась  в комнату  и  стала  размахивать  перед  носом у Стасика каким-то
листком бумаги:
     - Это что? Это что, я тебя спрашиваю?!
     Стасик, у  которого уже голова шла кругом от этого дурацкого разговора,
от  всех этих  дурацких  событий,  да  еще  и от мелькания  белого листочка,
поморщился:
     - Что там у тебя такое? Дай! - Он ухватил листок.
     На белой бумаге был напечатан его портрет.
     - Что это? - изумился Стасик.
     - Фоторобот! - ответила Галя,  усаживаясь на диван.  -  Фо-то-ро-бот, -
отчеканила она. - С Петровки.
     - Почему с Петровки? - глупо спросил Стасик. - Почему мой фоторобот?...
     - Потому  что  тебя  описали свидетели!  И  по  их  описаниям составили
фоторобот!
     - Свидетели? Чего - свидетели? - никак не мог врубиться Стасик.
     - Твоих преступлений, вот чего!
     - Моих - чего-о?
     - Преступлений!
     "Убийца!". И тонкий пальчик, направленный в грудь.
     - Моих?! Преступлений?!
     - Кончай, Стасик!
     - Каких преступлений?
     - Стасик, прекрати! Как ты смеешь еще ломаться, когда...
     - Нет, подожди, что я такого сделал?!
     - Это ты или не ты?  -  Галя, выбросив  руку вперед,  потрясла  листком
перед Стасиком.
     - Я...
     - "Рост примерно метр восемьдесят три, глаза серые,  волосы каштановые,
маленькая бородка..." - перевернув листок, зачитала Галя. - И после этого ты
еще спрашиваешь? Да как ты смеешь?...
     - Но что я сделал?!!!
     - Перестань, - устало произнесла Галя. - Я только одно хочу понять: как
ты мог все это время мне врать...
     - Не-ет,  постой-ка!  - Стасик  взял  листок в руки и  стал  придирчиво
рассматривать его. - Этого не может быть! Где ты его взяла?
     - Муж принес... - Галя всхлипнула. -  Спрашивал,  не помню ли я, где мы
могли  видеть этого человека... Стасик,  он ведь вспомнит, где! Он вспомнит,
как мы познакомились у Ритки два года  назад... Ты знаешь, что тебе могут за
это дать? "Пятнашку"! А то и "вышку"!
     - Галя-а! - взревел Стасик, - да о чем ты?! За что мне  могут дать? Что
я такого сделал?!!!
     Стасика затрясло по-настоящему при мысли, что во время очередной потери
памяти он  мог  сделать  что-нибудь незаконное... Он побледнел, как-то сразу
осунулся,  даже,  казалось,  бородка  его  заострилась.   В  глазах  Стасика
заметался неподдельный ужас.
     - Заклинаю тебя, объясни! - почти кричал он.
     Галя,  рассматривала  его  напряженно  и  внимательно.  Ее карие  глаза
вчитывались в Стасиковы черты, ища в них ответа на свои вопросы.
     - Ты что?... Ты... Ты разве вправду не понимаешь?
     - Не знаю, не понимаю, не догадываюсь даже!
     - Ты с дружками врывался в квартиры,  насиловал женщин... - Галя теперь
плакала  тихо,  слезы  мокро  блестели двумя  дорожками на  щеках, голос  ее
дрожал. -  Потом  вы  грабили,  выносили  ценности  из  квартир...  А  мужья
умирали... Все - сердечники... Тебе нужно найти хорошего адвоката... Ты ведь
сексуальный маньяк, Стасик...
     Стасик никак  не  мог перевести  дух  от изумления.  Галя  всхлипывала,
отводя глаза.
     "Хоть бы сказал, что у тебя проблемы... - еле слышно проговорила она. -
Я  бы  тебе хорошего  специалиста  нашла, тебя  бы вылечили... А  так... Все
кончено... Ты меня все это время обманывал... Говорил... Говорил, что у тебя
потери памяти... Что  не помнишь,  где был  и как оказался... А  сам  в  это
время... Неужели тебе меня было мало? Скажи, ну  скажи мне в  глаза - я тебя
не удовлетворяю, да?" - и она снова зарыдала в голос.
     Стасик достал из холодильника бутылку водки, налил себе стопку и  выпил
залпом. Галя зарыдала еще пуще: "Говорила тебе - не пей! А  теперь  вот, вот
до чего докати-ился!"
     Стасик хлопнул о стол стопкой.
     - Значит так,  - изо всех  сил сдерживаясь, произнес он.  -  Немедленно
перестань реветь и причитать! И объясни мне, что это за история!
     Галя изумленно уставилась на него.
     - Ты еще спрашиваешь?! Ты еще смеешь спрашивать?!!!
     - Повторяю: объясни все по порядку.
     - Ах, тебе нужно объяснить! Ты, может, скажешь, что  ничего не помнишь?
Провалы памяти, да?
     - Именно, - обрезал Стасик.
     - Что... Правда, что ли? - после некоторой паузы недоверчиво произнесла
Галка.
     - Галя, - торжественно произнес Стасик и даже встал со стула, - Галя, я
клянусь тебе всем святым, клянусь тебе  могилой матери: никаких  "дружков" у
меня нет, и я  никого не убивал, не грабил и  не насиловал!  Или - или  я не
помню об этом... - менее торжественно закончил он и рухнул на стул.
     - Вот это номер... - выдохнула Галя. - Что ж теперь делать?...


Мистер зомби.

     - Ты веришь мне? -  надежда, больше похожая на робкую мольбу, светилась
в глазах Стасика.
     -  Кажется,  верю...  -  отозвалась  Галя. - Но  только какое это имеет
значение? Проблема, Стасик, в том, что тебе никто другой не  поверит! Знаешь
ли, "Доктор Джекил и мистер Хайд" - это всего лишь фантастика!
     - А может,  у меня и  вправду раздвоение личности? На самом  деле такое
бывает...  -  повесил голову Стасик. - Я читал:  в психиатрии  зафиксированы
случаи, когда  человек вырубался, ему  потом казалось, что он просто потерял
сознание,  -  а  на  самом  деле  его  второе  "я"  начинало  в  это   время
действовать...
     - Но твой психиатр сказал, что ты здоров!
     - Он же не специалист в таких вещах!
     -  Стасик,  Стасик... -  Галя покачала  головой.  - У  тебя просто  дар
какой-то вляпываться в дерьмо.
     -  Что же делать? Что делать?! Ты сказала, - твой муж спрашивал, где вы
могли меня видеть? Надеюсь, ты не стала ему подсказывать?
     - Бог мой, конечно нет! Но он ведь может и сам вспомнить!
     - Послушай, Галя, -  лихорадочно заговорил  Стасик, сжимая  ее  руки, -
Галочка, милая, послушай: нужно уговорить Риту,  пусть она  скажет, что меня
не знает!
     -  И как ты  себе  это  представляешь? Да  обратись я  к  Рите с  такой
просьбой,  так она  с  ума  сойдет  от любопытства, и  у нее куча подозрений
появится!
     - Но надо же что-то делать, боже! Меня ведь могут арестовать!
     - Погоди!
     - Если он вспомнит, что видел меня у Риты... Он  найдет меня! И тогда -
я тогда  ничего  не  смогу  доказать! Мне никто не поверит, что я ничего  не
помню! Слышишь, Галь, я понял! Со  мной вот что случилось: меня зомбировали!
Я читал: КГБ проводило опыты!  Они выбирали случайных людей и ставили на них
эксперименты  по  зомбированию!  Точно-точно, именно  это  и  происходило  с
подопытными:  они  не помнили, что  делали!  Ими  управляли,  как  роботами!
Понимаешь ты?
     - Стасик! Какие зомби, ты в своем уме? И вообще, может, просто случайно
получилось, что фоторобот на тебя похож! Все-таки, это всего лишь фоторобот,
вещь неточная! А ты тут наверняка не причем!
     Стасик ошарашено уставился на Галю.
     - И правда... Неточная, конечно, неточная вещь! А как же это доказать?
     -  Когда тебя найдут, у тебя возьмут  отпечатки,  сделают  лабораторные
исследования какого-нибудь волоска, который подобрали на месте преступления,
и докажут - что это не ты!
     - Мне не  нравится в твоих  рассуждениях  вот  это место:  "когда  тебя
найдут"... Что-то мне совсем не хочется быть найденным!
     - А что ты предлагаешь?
     - Спрятаться!
     - Где? Куда? Как? Чего ты боишься? Раз ты не помнишь, что такое делал -
то, скоре всего, ты этого не делал, верно ведь?
     - Да... Только я ведь не  помню вообще ничего... Если я этого не делал,
-  тогда что я делал?  Вот  в чем загвоздка: теоретически, во время провалов
памяти я  мог сделать  все! А  если  меня  и вправду зомбировали? Мне  нужно
спрятаться, Галка!!!
     - Не истери, черт подери! Совсем, как баба! Успокойся, сопли вытри!
     - Не ори на меня!
     - А ты веди себя, как мужик!
     - Придумала бы лучше что-нибудь, вместо того, чтобы мораль мне читать!
     - Так я и придумала. Только ты мне сказать никак не даешь!
     Стасик удивленно затих.
     - Придумала? И что же ты придумала?
     -  Нужно обратится к частному детективу. Я знаю одного -  он с ребятами
на Петровке сотрудничает иногда...
     - Ты в своем уме? Зачем мне детектив, который сотрудничает с Петровкой!
     -  Глупый ты, Стас. Он же тайны клиентов не выдает. Это только когда он
преступника находит, - тогда уже с милицией связывается!
     - А зачем мне вообще частный детектив?
     -  Потому что я  не верю в эти  твои  истории: то вампиры  были, теперь
зомби!
     - Но это правда!!!
     - Заткнись, дорогой. У тебя истерика, самая настоящая бабская истерика!
     - Посмотрел бы я на тебя...
     - На себя лучше посмотри! Возьми себя в руки, Стас! И слушай!
     Стасик нервно плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу и, покачивая ею,
приготовился слушать с  самым скептическим выражением, на которое только был
способен.
     - Итак, у нас два варианта, - деловито начала Галя, игнорируя выражение
Стасикова лица.  - Первый: ты действительно совершал эти преступления, когда
у тебя были провалы в памяти. В  таком случае, у тебя есть сообщники, - ведь
насильников было четверо.
     - Нет у меня никаких сообщников! - подпрыгнул Стасик.
     Галя поморщилась:
     - Ты обещал слушать... Если ты ничего не помнишь, - так ты и сообщников
не помнишь. Как ты сказал?  Что  действует твое второе "я"?  Не очень-то я в
это верю,  но  если такое  и впрямь бывает, то с этими сообщниками оно, твое
второе "я", и знакомо. И, ежели это так, - пусть детектив найдет этих людей.
И разберется, это ты был с ними или не ты.
     - А вдруг я? Что тогда?!
     -  Это  будем потом решать. А  сейчас дай мне мысль  закончить. Вот,  а
второй вариант -  что это вовсе не ты. Просто фоторобот  неточный и случайно
получился  похожим  на тебя. Тогда пусть детектив настоящего  преступника  и
найдет! И твоя кандидатура на роль маньяка отпадет сама собой!
     - А  я  все  это время что делать буду?  Он может  год проищет,  может,
вообще не найдет, - а где я-то буду в это время? В тюряге?
     -  Господи,  какой ты  нервный...  У  нас на даче отсидишься. Сейчас не
сезон, мы  туда не  ездим,  а  кому придет в голову  искать  тебя на даче  у
сотрудника МУРа? Только чур,  будешь сидеть там тише мыши: я тебе  продуктов
завезу, и  чтоб нос наружу не  высовывал! Зимой в поселке мало кто живет, но
все же - не дай бог, кто-нибудь из соседей мужу стукнет...
     - А на какие шиши  я детектива нанимать  буду,  по-твоему?  Это ж  уйму
денег стоит!
     - Из машинных возьмешь.
     - Да?! А машина?
     - Ну, если ты в тюрьму сядешь, да срок  за многочисленные изнасилования
получишь, то вряд ли тебе машина понадобится... - устало отмахнулась Галя. -
Я прямо сейчас ему и позвоню! Где тут у меня записано?
     И она  принялась  листать записную книжку,  бормоча: "Мы  с ним на  дне
рождения у Сереги  познакомились, славный мужик, Алексей  Кисанов зовут; дал
мне свой телефон на случай чего и сказал, что его можно звать просто Кис..."




ЧАСТЬ 2



"Просто Кис"

     Алексей Кисанов,  он  же  "просто Кис", столь усиленно греб свою густую
непослушную   шевелюру  пятерней,   что   Ванька,  его   ассистент   и,   по
совместительству, нерадивый студент юрфака, уже корчился от смеха,  глядя на
рожки, вставшие на голове у детектива.
     -  Цыть! - прикрикнул Кис.  -  Изыди,  чертенок! Извини, Галя, это я не
тебе...
     - Конечно,  чертенок,  -  хихикал шалопай Ванька,  -  кто же еще  может
состоять на службе у черта?
     - Да, Галь, я слушаю... Ты не могла бы повторить?
     Галя,  обмирая  от  полнейшей  неубедительности  рассказанной  истории,
обречено повторила.
     Да... Сказать,  что Кис был не рад  звонку, было бы неправдой,  - очень
даже  был  рад,  поскольку  в  делах  и  заработках  обозначился   некоторый
простой... Не далее, как полчаса  назад,  ему пришлось отказаться от работы:
некая дама предложила  заняться тем, что  по сути  называется "экономическим
шпионажем". Кис потратил  немало времени и слов, объясняя, что это совсем не
его профиль  и не совсем  в его  принципах. Но красноречие,  видать, подвело
Алексея, поскольку оскорбленная отказом дама злобно пообещала распространить
о детективе Кисанове самую дурную славу по Москве и бросила трубку...
     Но  то, что он  услышал от Галины,  повергло его в состояние, близкое к
коме.
     - Возьмешься?... - с робкой надеждой спросила она.
     - Э-э-э, - мычал Кис, не зная, как вывернуться из безнадежной ситуации.
     Обижать отказом знакомую, тем  более жену одного  из ребят  с Петровки,
ему  не  хотелось. Молва  бежит быстро,  и не  хватало только, чтобы о нем и
впрямь заговорили,  как  о  детективе,  который отказывается  от  дел...  Но
браться за это?
     -  Э-э-э,  -  тянул  Кис, пытаясь что-то  придумать. - Знаешь...  Давай
сделаем так: я наведу справки у Петровича, у Сереги, то есть...
     Серега, давний  приятель и бывший коллега Киса, был  вовсе не Петрович,
но  Кис прозвал  его  так по  месту  работы на  Петровке.  Тридцать  восемь,
разумеется.
     - ... И тогда дам тебе окончательный ответ. Сегодня же вечером. Идет?


     Галя ждала  вечера, как приговора. Она  то и дело посматривала на часы:
муж,  к счастью,  задерживался на  работе,  и  Галя,  вопреки своему правилу
появляться домой не позднее семи (не считая тех дней, когда супруг  уезжал в
командировки), сидела у Стасика, измученно глядя на телефон.
     Они давно молчали, предаваясь каждым своим мыслям. По комнате клубились
страх  и  тоска. Галю раздирали совершенно противоречивые  чувства:  с одной
стороны, Стасика надо спасать, о  нем надо позаботиться,  как она это делала
всегда;  с другой стороны, она была законопослушной гражданкой, и если вдруг
он действительно... С  третьей  стороны, если  Стасик  ничего  не помнит,  -
значит,  он просто  болен,  и было бы несправедливо его  упекать в тюрьму; с
четвертой стороны...
     Стасик  - тот  был  просто оглушен. В голове не было никакой  мысли, ни
одной. И не было никаких желаний, кроме одного: бежать.
     Спрятаться!
     Исчезнуть!
     Ему казалось, что ноги его  уже начали бег,  а он все еще тупо сидит на
стуле и ждет какого-то дурацкого и ненужного звонка от дурацкого и ненужного
детектива.  И  впрямь,  ноги уже  перебирали  воздух  под стулом,  и он  сам
напоминал себе спящую собаку, которая, дергая лапами, гоняет кошек во сне...
     Они вздрогнули оба, когда телефон взвился звонком.
     "Сейчас приеду, - бросил Кис в трубку, - диктуй адрес..."


     Галя поспешила на кухню  готовить ужин -  она не представляла себе, как
можно принимать  в доме человека, к тому же мужчину (они же вечно голодные!)
- и не накормить его.
     Она была  права.  Кис  даже  не  сделал попытки, хотя бы из вежливости,
отказаться от  предложенного ужина. Напротив,  он живо  поинтересовался, чем
его будут  кормить, и узнав,  что  котлетами, расплылся в довольной  улыбке,
рассудив, что хоть в этом ему с клиентами повезло...
     Впрочем, улыбка немедленно сползла с его лица, как только с ужином было
покончено. Деловая часть беседы была, скорее, мрачной. Точнее, мрачными были
лица троих ее участников.
     Кис сверялся по бумажке с датами и вопрошал: "А двадцать второго января
что вы  делали? А пятнадцатого февраля?", и слушал  с неотвратимо каменеющим
лицом рассказы о подвале и бомжихе, о кладбище и вампирах...
     Он  то и  дело посматривал на  Галю,  словно  пытался спросить ее:  "Он
сумасшедший?"
     "Сама  не знаю,  -  печально отвечали  Галины  глаза,  -  дело какое-то
путаное... Только на тебя вся надежда, Кис..."
     -  Ладно,  допустим,  что  в  те  дни,  когда  произошли два  последних
изнасилования, -  вы  действительно,  за  исключением некоторого  промежутка
времени, которые мы обозначим как провалы в памяти, оказывались  в  таких...
м-м...,  странных ситуациях...  А  не могли бы вы вспомнить, чем, к примеру,
занимались вечером восьмого ноября, между семью и девятью часами вечера?
     - Что значит "допустим"?  - возмутился Стасик.  - Я  там  действительно
был! В странных ситуациях, в смысле...
     -  Разумеется, -  быстро согласился  Кис. -  Только проблема в том, что
вряд  ли  вы  сможете  позвать  в свидетели пьяную  бомжиху...  Равно как  и
вампиров.
     - Но...  -  Стасик  был  растерян,  - но  можно же  как-то... А  другие
изнасилования?
     - Вот-вот, я как раз и хочу это уточнить... Другие три были еще осенью:
одно  14-го октября, два  других  в  ноябре,  восьмого и двадцать  третьего.
Вечер, те же часы.
     Стасик полез в календарь.
     - Двадцать третье ноября, двадцать  третье ноября...  Это же вторник! -
Он обрадовано посмотрел на Галю. - У меня как раз есть алиби! Да, Галка?
     - Ты спятил, Стас, - Галя даже привстала с дивана. -И думать не моги!
     - Но ты же можешь подтвердить, что мы были здесь, дома!
     - Очнись,  дорогой! Кому  я буду подтверждать  это? Собственному  мужу?
Буду  ему рассказывать что  весь  вечер  провела  с  тобой, здесь, пока он в
командировку ездил? Может еще уточнить, что мы с тобой делали? Как и сколько
раз? Ты совсем очумел, Стас, - такое мне предлагать!
     -  Но... Как  же...  Ведь ты  единственная,  кто может  подтвердить мое
алиби!
     - Я не могу подтвердить твое алиби, Стас. Исключено. И не обсуждается.
     Галя  размашисто  села  обратно,  всем своим видом показывая,  что тема
закрыта.
     Кис,  который  молчаливо  следовал  за  разговором  любовников,  только
вздохнул.
     - Не сказать, чтобы вы попытались облегчить мою задачу... - произнес он
и полез за сигаретами. - Можно?...
     Стасик печально кивнул и достал из заветного  ящика и свою пачку: ясно,
что с его попыткой бросить курить было бесславно покончено.
     - Ну  что ж, -  пыхтя сигаретой, заглянул в бумажку Кис. - Попробуем  8
ноября.
     - Как я могу вспомнить! Это же когда было!
     - Это был понедельник, - услужливо подсказала Галя, глядя в календарь.
     Она чувствовала себя  предательницей, и это,  надо признать, было очень
мерзкое  чувство.  Но  не  могла же  она в самом деле,  признаваться мужу  в
измене! И с кем! С главным подозреваемым по делу об изнасилованиях!
     - По  понедельникам у нас тобой  нет свиданий, - заискивающим  голоском
продолжила она. - Вспомни, ты после работы...
     - Захожу в пивную, - сухо ответил Стас, не  глядя на предательницу. - И
кто меня там вспомнит? Где я свидетелей найду?
     - А после?
     - Дома был! Один! Без свидетелей! А если даже и не дома, то все равно -
где я возьму свидетелей? На крыше их тоже не было!
     - На какой, Стасик, крыше? - вкрадчиво поинтересовалась Галя.
     Кис заинтересованно уставился на Ст