отмахнулась  от  опасений.  В  конце  концов,  надо  просто  с  этим  Славой
встретиться. Немного  побольше  узнать о  нем: где работает,  где  живет. Не
станет же  ее грабить  человек, который знает,  что потом Марина сможет  его
легко найти?
     И она, разыскав бумажку в кармане, набрала номер телефона.
     Телефон был мобильным.  Слава  ответил  сразу  же.  Пригласил  назавтра
ресторан. И добавил, что будет рад познакомиться поближе.
     Что ж, их желания явно совпадали.


Кис думает.

     В воскресенье Кис традиционно отсыпался, компенсируя всегдашний недосып
рабочей  недели.   Отоспавшись,   он  неторопливо   отдал  должное  телесным
потребностям, как  то  душ  и  завтрак,  и  только  потом, уже  за  полдень,
приступил к работе умственной.
     Это был тот момент  в его  работе, который он  любил,  пожалуй,  больше
всего: неторопливое обдумывание собранной информации, пасьянс идей и фактов.
     У  левого  локтя  на   огромном,   еще  отцовском  письменном  столе  -
пепельница,  пачка сигарет, чашка кофе: на  завтрак он всегда пил чай, а вот
мыслительный процесс любил сопровождать кофейком; по правый  локоть, немного
по  диагонали,  экран  компьютера;  клавиатура  на  выдвижной  полочке, пока
ненужная. Старое черное кожаное кресло давно приняло форму Кисова тела, и он
в  него попадал,  как  в родственные объятия.  Интеллектуальная работа  тоже
нуждается в комфорте, верно?
     Для начала  достал фотографии: Стасика,  принесенные Галей из  квартиры
беглеца,  и  Феди,  взятые  у его  матери.  Разложил  перед собой, одни  над
другими.
     Фотографии  Феди ограничивались возрастом семи-восьми  лет  -  на глаз,
подписаны они не были.  Вряд  ли сына снимала сама Дарья Степановна,  скорей
всего  у  нее  и фотоаппарата  сроду  не  было  -  небось  случайные снимки,
сделанные редкими гостями, да пара сделанных на заказ, в фотоателье. На этих
даты стояли, и по  ним Кис смог  прикинуть хронологию. У  Стасика фотографий
было куда  больше, они  охватывали практически всю его тридцатилетнюю жизнь,
и, к тому же,  были старательно подписаны на обороте.  Но толку в  этом было
мало: для сравнения годились  только  черно-белые снимки  первых восьми  лет
жизни обоих.
     Не сказать, чтобы сходства  между мальчиками совсем не было - оно было,
хоть  и достаточно отдаленное. Чуть удлиненный овал лица, в котором довольно
круто обозначились щеки;  довольно широко расставленные глаза; прямая, почти
без  изгиба, переносица в профиль. Вот и дядя Петя говорил,  что по  профилю
Стасика узнал... Стасик в  детстве был рыж, Федя  -  блондин. Как это  часто
бывает, оба потемнели, превратившись в  шатенов. Только оттенок волос должен
быть  у них разный, - у бывшего рыжего более насыщенный, у бывшего блондина,
скорее,  сероватый,  тускловатый, - но  кто  обращает  внимание  на оттенки?
Стасик был 70-го года рождения, Федя - 71-го: почти ровесники.
     Природа ли позабавилась, сблизив сходство с возрастом? Федя  ли, шутник
и артист, подправил  свое лицо,  чтобы походить  на  Стасика? Или преступник
вообще кто-то третий, к Горику не имеющий никакого отношения?
     Но чутье подсказывало Кису, что искать надо именно  Федора Горика.  Вот
только как?
     Проще  всего  было  бы подкинуть эту  ниточку ребятам  с  Петровки.  Но
попросить помощи у милицейских знакомцев Кис никак не мог. В самом деле, они
же так просто это не проглотят, они же вцепятся мертвой хваткой: "А ну, Кис,
рассказывай,  зачем  тебе  этот  Горик понадобился!"  И  вольно  будет  Кису
ссылаться  на тайну клиента -  живым  не выпустят,  пока не продаст  им хоть
что-нибудь...  А  что же Кису продавать?  "Да видите ль,  мужики, Федя  этот
похож  на  Стаса,  но  на  самом деле  это  он и  есть искомый  насильник  и
безобразник, а Стас тут совсем ни при чем...
     - И откуда ж ты  это знаешь, Кис? - прищурит старый дружбан Серега свой
проницательный серый глаз, а у Димки от любопытства аж усы ощетинятся.
     - Так  ведь, братцы, Стас  в это  время на свидании был, с твоей женой,
Димыч..."
     Ясное  дело,  Кис  на  это  не  пойдет.  Он  никогда  не  был любителем
наведываться незваным гостем в  интимное пространство чужих отношений. Да  и
профессиональная этика не позволяла.
     Так что ищи, Кис, ветра в поле в одиночку...


     Итак,  дел о  групповых изнасиловании жен  в присутствии мужей  было  в
общей  сложности пять. (Женой не была только Вера Лучникова, но бандиты явно
приняли ее за законную супругу, как следовало из материалов дела.)
     Практически все они закончились инфарктами у мужчин, после которых один
(третье дело) выжил, став инвалидом, а четверо погибли.
     Во  всех  пяти  случаях  мужчину  усаживали  и  привязывали, а  женщину
намеренно насиловали  перед ним, причем  таким образом, чтобы мужу было  все
хорошо видно, чтобы от него не ускользнула ни одна мерзкая деталь.
     Кроме  того,  во всех  пяти  случаях  фигурировали  театральные билеты,
которые  "выдавали" мужьям. На Петровке проверили, - это были использованные
билеты в разные  театры  Москвы  на  спектакли  с  "подходящими" названиями:
"Великолепный   рогоносец",   "Сцены  из   супружеской  жизни",   "Укрощение
строптивой",  "Сублимация  любви",  "Школа жен"...  Отпечатков  Стасика, как
впрочем  и  любых  других, поддающихся  идентификации отпечатков, на  них не
было. Билеты, скорее всего, были подобраны у выхода из театра.
     Иными  словами, изнасилования были поставлены  как спектакли. То  есть,
они были  продуманы, слажены, распределены по  ролям: каждый  из насильников
знал,  что  именно  и когда ему  делать.  И даже  одинаковые черные пальто и
шапочки служили не просто одеждой, а, скорее, театральным костюмом, который,
создавая бьющий по нервам контраст с обнаженным  женским телом, одновременно
служил превосходной маскировкой.
     Техническая сторона была  изощренной  и жестокой. Возможно,  склонность
преступников  к  садизму;  но, скорей  всего, "постановочные  эффекты"  были
предназначены для "зрителей" -мужей.
     Во всех пяти случаях один из насильников, бывший в  банде, по-видимому,
чем-то  вроде спикера, (именно  ему  принадлежал  звонкий молодой  голос), -
произносил  речь,  из  которой следовало, что  происходящее насилие является
актом  восстановления  социальной   справедливости.   Справедливость   же  в
трактовке насильников  состояла в  том,  что молодые красивые женщины должны
заниматься любовью не со "старыми богатыми козлами", а с  молодыми красивыми
мужчинами. Пострадавшие, действительно, все были достаточно молодыми и в той
или иной степени красивыми женщинами...
     Чуть  больше года тому назад  было еще  одно  похоже дело:  некая  юная
манекенщица,  сожительствовавшая  со  своим  "спонсором",  была изнасилована
четырьмя  мужчинами,  которые  также  что-то  несли  насчет  справедливости.
Поздним вечером  она  остановила на улице машину,  - "спонсор"  по  каким-то
причинам не смог  за ней заехать, - девушку вывезли в  ближайший пригородный
лесок.  Когда  она  добралась  среди ночи до дома и  предстала  перед  своим
любовником в разодранной одежде,  с выпачканным землей лицом, - у "спонсора"
случился инфаркт.
     В том случае "спектакля"  не было, но, похоже,  что орудовала одна и та
же банда, несмотря на различие обстоятельств, места и  времени действия.  Во
всех  случаях  насильники  "восстанавливали  справедливость".   И  все   они
закончились инфарктами у мужчин.
     Кис  был убежден,  что  все эти  речи  о  торжестве  столь  оригинально
понимаемой справедливости  служили  лишь для  отвода глаз. Все мужчины  были
сердечниками, а Кис в совпадения  не верил. И потому не сомневался,  что эти
театрализованные  групповые  изнасилования  были  не  более,  чем изощренным
способом убийства. Убийства мужей.
     То   есть   настоящими  жертвами  изнасилования   были,   как  это   не
парадоксально, вовсе даже не женщины, а мужчины...
     Первый  инфаркт,  случившийся  у  "спонсора",  был,  скорее  всего,  не
запланированным: насилие не происходило на глазах у мужчины. Но именно  этот
случай   должен  был   навести   бандитов  на   мысль   совершать   убийства
мужчин-сердечников  при  помощи изощренно поставленных сцен изнасилования...
Откуда и перерыв в год - собирали  информацию, искали, кому  предложить свои
хитроумные услуги...
     Как  же  они  находили  свои  будущие  жертвы?  Тут,  пожалуй,  кое-что
просматривается: все жены ходили в тренажерные залы и бассейны одного и того
же оздоровительного  комплекса в  районе Парка  Культуры. Женщины  ведь  как
"оздоровляются"? Крутят  педали - и болтают. Плавают рядышком  - и  болтают.
Потеют в сауне -  и болтают. О мужьях и детях, о фирмах и делах, о собаках и
домработницах, о друзьях  и врагах, о болезнях и  врачах, о  рецептах блюд и
последних  светских выходах, о  кремах для лица  и новых диетах, -  болтают,
болтают, болтают... Тут только ленивый нужной информации не выудит: кто кому
конкурент  и  кто  кому мешает. А уж через кого именно - это  дело  техники.
Информацию  могла  с успехом поставлять  как одна  из  посетительниц, так  и
кто-то из обслуживающего персонала.
     Вряд  ли  "ревчетверка" (из  школьной  памяти всплыли "ревтройки": тоже
боролись за социальную справедливость...) выбирала сама жертву и действовала
по  своему  усмотрению. Скорее всего,  разобравшись, кто кому мешает,  легко
находила заказчика на свои услуги... Но только тогда дело почти  гиблое. Все
пострадавшие мужчины занимали довольно видные места в бизнесе. То есть, круг
заинтересованных  в  их устранении лиц  мог  оказаться  достаточно широким -
деньги, долги, прочие деловые аспекты, связанные с дележкой сферы влияния...
Ребята с  Петровки пока шерстят именно в этом направлении, разматывают связи
и   дела,  беседуют   с   персоналом  и   посетительницами  оздоровительного
комплекса...
     Оставим им это занятие, у нас есть дела поважнее. У нас имеется Стасик.
И наша  задача состоит  в  том, чтобы полностью отвести от  него подозрения.
Либо доказать его  алиби, - либо доказать, что преступник не он, -  то есть,
найти настоящего преступника.
     Итак, Стасик.
     Первое  дело, 14 октября  - Стасик не может вспомнить, что  делал в тот
вечер.  Немудрено,  спроси  Киса,  что он делал несколько  месяцев  назад  в
такой-то  вечер  - ни за что не  вспомнит,  если  только  не  было какого-то
запоминающегося события. А вот  его-то и  не было: странности  еще не начали
преследовать Стасика. Но и алиби нет.
     Второе дело, 8 ноября, - видимо тогда, когда Стасик почивал на крыше.
     Третье,  23  ноября, - Стасик  провел вечер с  Галиной.  Это  алиби, но
воспользоваться им нельзя.
     Четвертое, 21 января, - очнулся в подвале в интимном соседстве с некоей
женщиной.  Стасику не пришло в голову  спросить ее имя... Помнится, она,  по
словам Стасика, обронила фразу о том, что ходила к родителям одного ученика.
Учительница, стало  быть. И наверняка  в  одной  из ближайших школ. Этим Кис
займется завтра же.
     Пятое, 15 февраля, - Стасик посещал кладбище в компании "вампиров".
     Ну, и что мы имеем с гуся?
     Не  так уж мало. В историях со Стасиком просматривается та же любовь  к
театрализации,  к постановочным эффектам.  Придумано с  фантазией  и даже  с
юмором, сценки обставлены затейливо  -  режиссер с  воображением... Кис даже
головой   покачал:   ишь  ты,  будильник   на   крыше!   Вампиры  -   просто
костюмированный  бал!  Развлекается, сволота! Федя  ли, мечтавший в  розовый
период своей жизни о карьере актера и режиссера, дорвался?
     Ну ничего, артист, доберусь я до тебя!
     Далее, нет  сомнений:  за Стасиком следили.  Следили прочно и  довольно
давно.  О  нем знали  все: где бывает, как проводит время. Вещички у Стасика
кто-то  регулярно  тырил. И  чужие  ему  подсовывал,  а потом  их  на  места
происшествий подбрасывал - уже с отпечатками Стасика... Значит, в банде есть
карманник. Парнишка в синей куртке, следивший за Стасиком и выкравший у него
пачку сигарет?
     Учитывая, что в первом деле Стасик никак не задействован, можно сделать
вывод, что его решили включить в  игру только начиная  со второго, когда  он
сладко спал на крыше.
     Отсюда вытекает возможное время встречи Артиста - назовем  его  условно
так, - со Стасиком. Встречи, которая для Стасика прошла незамеченной, а  вот
для  Артиста  оказалась  плодотворной. Если исходить  из  того, что Стасик в
близком окружении не имеет никого, хоть как-то сходного с ним внешностью, то
надо предположить, что Артист  увидел где-то Стасика  случайно. И  увидел он
его не раньше октября.
     Кроме того, склонность Стасика к  пиву и его нелюбовь сидеть по вечерам
дома в одиночестве они тоже изучили. И пивная сделалась отправной точкой...
     Далее,  имеется  некоторое несовпадение:  изнасилований  было  пять,  а
приключений Стасика  -  намного больше.  В  тот вечер, когда  он оказался на
замерзшей  лавочке  на Пушкинской,  равно как и  во  время его пребывания на
"хазе"  у  геев-наркоманов,  ничего не  происходило.  Было  намечено,  но по
каким-то причинам сорвалось? Или наш Артист просто развлекался?
     Кис почесал  ухо.  Перестановка мебели и заказ на уборку  квартиры, тот
самый,  из  "Вашего  Домового"... Надо  будет завтра к "Домовому" в  контору
наведаться, проверить - был ли, действительно, таковой. Но, был или не  был,
представление оказалось совершенно "бесплатным". От этого розыгрыша никакого
практического толку  насильникам не было, в тот вечер ничего  не  произошло.
Значит,  "для  души"  развлекались?  Выходит,   что  так...  Далеко  не  все
побывавшие  в руках Стасика  вещички были оставлены  на местах преступлений.
Часть пропаж  была бессмысленной, опять же, пустая развлекаловка... Шутники,
ядрена вошь!  Тогда делаем вывод: "лишние" Стасиковы  приключения были также
подстроены  исключительно для развлечения  "артистической"  души. Или, проще
говоря, Артист просто  вошел  во  вкус и издевался  над бедолагой  Стасиком,
исподтишка подсматривая, как тот потихоньку сходит с ума... Или...
     Или именно это было его целью? Довести Стасика до  полной неуверенности
в своей нормальности, убедить  его  в  проблемах с памятью,  в  склонности к
клептомании...  Чтобы  в  случае чего,  его  детский лепет у следователя  не
вызвал  даже малюсенького  доверия? В  самом  деле, начни Стасик объяснять в
милиции, что он ничего толком не помнит, но вот зато помнит, что провел ночь
на кладбище с вампирами...
     Именно! Артист  намеренно  и  методично сводил  Стасика с ума!  И, надо
сказать, в этом почти преуспел...
     Теперь  -  что мы  знаем  о преступниках?  Кое-что  знаем. Две  женщины
преступников  видели: Вера  Лучникова,  сорвавшая маску с одного  из  них, и
Марина  Кисловская,  наткнувшаяся  на  всех  четверых,  когда  они  покидали
квартиру  ее  отца. Проблема, однако,  в  том,  что Кисловская, привлеченная
жестом снимавшего шапочку-шлем бандита, сосредоточила внимание,  в основном,
на нем. Это был невысокий паренек, лет двадцати, русый, светлокожий, румяный
("розовый",    -   выразилась   свидетельница),   глаза   серые,   лицо   не
запоминающееся,  простоватое  ("деревенское").  Еще  она  успела  разглядеть
шатена со  светлыми  глазами  и небольшой  бородкой, -  борода  ведь  всегда
привлекает внимание...
     Именно  с него сорвала маску  Вера  Лучникова.  Она  сумела его описать
немного  подробнее:  ростом,  глазами,  цветом  волос  и бородкой  этот  тип
действительно  похож   на  Стасика...  Собственно,  фоторобот,  составленный
усилиями этих двух свидетельниц, являет собой почти  точный портрет Стасика.
И не случайно  Марина  Кисловская,  встретив Стасика  на улице,  назвала его
убийцей, - как следовало из материалов дела...
     Откуда такое сходство? Стасик утверждает, что  никаких тайн  в  истории
его  семьи  не  водится.  Ни братьев, ни даже двоюродных братьев не имеется.
Просто  случайное  сходство,  один  тип  внешности? Что ж, и такое бывает...
Возможно и то, что Артист, вполне случайно наткнувшись на Стасика где-нибудь
на улице, решил воспользоваться их сходством,  - мы ведь  уже убедились, что
он тип с воображением и  весьма остроумный. Допустим,  он Стасика выследил и
приставил кого-то из подручных за ним следить, чтобы  все о нем вызнать... А
сам принялся доводить сходство до максимума. Бороды у него раньше не было, -
во всяком случае, в  том деле с юной манекенщицей, - так  он  мог специально
отрастить бороду ради  этой  цели.  Или там волосы подкрасить. Или  линзы на
глаза надеть. Что-нибудь в этом  роде. А  может,  природа и сама сблизила их
сходство с возрастом, и ему даже ничего не надо было придумывать. Вон у Киса
во дворе жила  девочка из простецкой  рабочей семьи,  помнится, зимой носила
валенки  и сморкалась  прямо  в  снег, -  а лицом, ну  просто  двойник одной
известной принцессы! С тех пор Кис каждый раз, видя ее на экране телевизора,
все подсознательно  ждет,  когда же  принцесса высморкается,  зажав  пальцем
сначала одну ноздрю, потом другую...
     Ладно, пойдем дальше.
     Вера  Лучникова обозначила похожего на Стасика  бородача как главного -
именно он  был с пистолетом (который никто из  потерпевших  не  сумел толком
описать и опознать марку, - его просто обозначили как "большой").
     И этого "главного" мы можем условно зачислить в Артисты.
     Далее, молоденький русачок с крестьянской внешностью, описанный Мариной
Кисловской, напоминает парнишку в синей куртке, выкравшего  у  Стасика пачку
сигарет. И все потерпевшие сообщили о "молодом голосе", комментировавшем ход
событий. "Спикер", то есть. Он же "карманник"? Что-то юноша засвечивается по
всем статьям... Но, возможно, в "ревчетвреке" есть еще один молодой парень?
     Двое других остались совсем неопознанными.  Никто не слышал их голосов,
не видел их лиц. Кисловская не успела обратить на них внимание.
     Результатом длительных размышлений детектива стал краткий  план из пяти
пунктов:
     наведаться в пивную
     найти учительницу и, если удастся, бомжиху.
     сходить в "Ваш Домовой"
     найти притон геев-наркоманов.
     Возможно, всех этих людей наняли. И,  возможно, они признаются и сумеют
описать того  или тех, кто  поручил  им организовать  розыгрыш и заплатил за
это...
     И  последний пункт,  пятый:  поговорить с  Мариной Кисловской  и  Верой
Лучниковой. Разумеется,  он  внимательно  ознакомился  с делом на Петровке и
неплохо  помнил все свидетельские  показания, однако полагал совсем нелишним
встретиться  с  ними  лично:  может,  выскочит  какая-нибудь  дополнительная
деталь...
     Нет,  есть  еще  шестой  пункт:  навестить  Александру  Касьянову.  Она
известная  журналистка, и,  если  по  этому  делу  кто-то  из ее коллег  вел
собственное журналистское расследование, то Александра может помочь...
     Ладно врать-то, -  усмехнулся Кис, - скажи  себе лучше  честно:  хочешь
увидеть Александру*.
     Не выходит она у него из головы, вот уж больше года будет как...


Кис действует.

     Шалопай  Ванька  так  его  и звал:  "Кис в сапогах",  когда  на Алексея
находило  сыщицкое  вдохновение.  Тогда  Кису  и  впрямь  казалось, что,  по
аналогии с  героем сказки Перро,  ноги сами его несут  в нужном направлении.
Бывало  даже,  что ноги несли раньше, чем  голова  успевала это  направление
указать.
     Вот  и  теперь,  посидев немного  у  компьютера  и  набросав  несколько
вопросов  и несколько  мыслей,  он вдруг рванул теплую куртку  с  вешалки  и
помчался к тому самому пивному заведению, о котором говорил Стас.
     В самом деле, - уже по дороге размышлял Кис,  - все ниточки ведут туда.
Каждый  раз,  когда  со  Стасиком  приключалась  очередная   дикая  история,
отправным пунктом была пивная.
     Следовательно,  либо надо  допустить,  что  Стасик  болен, и  провалы в
памяти   настоящие,   вызванные,   предположим,  особой  реакцией  Стасикова
организма  на  пиво  (такое  Кису никогда не вс