Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Светлова Татьяна. Шалости нечистой силы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -
с Натальей Константиновной, стараясь не думать о том, на чем основан этот супружеский союз и к чему он может привести ее отца. В конце концов, он сделал свой выбор, и не было никакого смысла пытаться ему раскрыть глаза на Наталью. Он ее любит, она, должно быть, взяла его постелью - при взгляде на мачехин рот сразу представляется профессионализм в технике орального секса... Марина не удивилась бы, узнав, что Наталья, будучи помоложе, работала проституткой по вызову (для панельной она была слишком роскошна и претенциозна). Или, например, снималась в порнофильмах. По ее мнению, Наталья должна была, просто обязана по жанру, изменять отцу; но отец, кажется, жил спокойно: не изменяла или не знал. Марина была убеждена, что рано или поздно этот брак рухнет, так или иначе - но распадется, и Наталья покажет, наконец, свое истинное лицо отцу (остальным-то это лицо было ясно с первого взгляда!): либо откроются ее шашни на стороне, либо она бросит отца, если найдет себе другого идиота, еще богаче... Пить вредно. Курить тоже... Врач качал головой: "Здоровы, юноша. Клептоманы, чтоб вы знали, своих краж, как правило, не забывают. Они получают от них острое удовольствие и потом долго смакуют... Просто у вас нервная система не совсем в порядке, переутомление имеется... Впрочем, если будете так продолжать, то и нарушения психики не замедлят появиться. Вот вам рецептик на таблеточки успокоительные, принимать три раза в день... Алкоголь не употреблять в течение всего курса лечения. Да и вообще - не следовало бы злоупотреблять. А то не только память станет пропадать, а кое-что еще, чтоб вы знали. Пока вас девушки интересуют - не советую совмещать их с алкоголем. Так-то, юноша..." Стасик вышел на улицу оглушенный. Разумеется, ему вовсе не хотелось, чтобы психиатр обнаружил у него какие-то расстройства, но... Но это бы все объяснило, вот в чем дело! А теперь - он здоров, и ничего не понятно. Галка - та вообще не поверила в эту историю с подвалом. Губы поджала, глаза сузила, а потом сказала: "Знаешь, Стас, если ты завел кого-то, то лучше так прямо и скажи. А рассказывать мне сказки для младшего дошкольного возраста не надо". Потом были Галкины слезы и клятвенные заверения Стасика, что все это чистая правда, что женщину ту он раньше в глаза не видел, и что-то с ним странное приключается в последнее время, и с головой у него явно проблемы... Он уж почти отважился рассказать в подтверждение о ловле спелых звезд на крыше пятиэтажки, как Галя вставила: "и с алкоголем тоже!"; и история так и заглохла где-то в глубинах его гортани... И снова Стасик клялся, что сходит, наконец, к психиатру... Вот, сходил. С чем пришел, с тем и ушел. Страшно захотелось курить. Он бросил уже три месяца назад, и так трудно, так мучительно бросал, - не следовало бы теперь... Но мочи нет, как захотелось! В такой нервной ситуации - как не закурить? И Стасик направился к ближайшему ларьку. Купив "Парламент" и зажигалку, - она неприятно напомнила ему тот инцидент в магазине, - он попытался прикурить, но порывы холодного ветра сбивали пламя. Стасик развернулся спиной к ветру, склонился к зажигалке и тут - боковым зрением - увидел что-то странное: какое-то резкое движение. Подняв глаза, он еще успел заметить, как какой-то паренек в синей куртке подпрыгнул, словно наступил на пружину и та откинула его за крайний киоск. Стасику было о чем подумать, голова его была прочно занята безответными вопросами, которые только разбередил в нем визит к психиатру, и посему, пожав плечами - мол, всякие странности в жизни бывают, - он с наслаждением затянулся и побрел в сторону метро "Новослободская". Он шел не спеша, надеясь, что мысли как-то сами придут в порядок, и он вдруг поймет, что с ним на самом деле происходит... Он заново перебирал в уме все эти недавние события, пытаясь восстановить самую крайнюю точку воспоминаний, нащупать грань, отделявшую сознание от беспамятства... Что он делал в тот момент? Почему, например, сел на метро и поехал в центр? Как забрался на крышу? Что произошло после предложения бомжихи отработать десятку? Но память решительно бастовала и отказывалась подсунуть ему хоть что-нибудь вразумительное. Стасик миновал лотки с выпечкой и сладким, но вдруг притормозил и пошел обратно: нужно было купить хлеб, да и пряники не помешали бы... Похоже, что парнишка в синей куртке все еще упражнялся в скачках: снова Стасик стал свидетелем его стремительного подпрыгивания с последующим исчезновением за одним из киосков. "Прячется от кого-то", - подумал Стасик. Мысль показалась ему забавной и, главное, отвлекала его от собственных грустных мыслей, и теперь он шел, оглядываясь время от времени, чтобы наткнуться вновь на смешные подскоки и чужую игру в прятки. Но что-то мальчишку было больше не видать, и Стасик вновь погрузился в размышления. Только садясь в поезд метро, он приметил потрепанную синюю куртку, пулей промчавшуюся мимо его вагона и вскочившую в соседний. Всю дорогу паренек смирно простоял в толпе пассажиров, затылком к Стасику, и лишь подъезжая к "Бабушкинской", на которой Стасик выходил, резво развернулся к дверям и даже слегка растолкал соседей, желая оказаться первым у дверей. Тут-то Стасика внезапно осенило: паренек следил за ним! Догадку следовало проверить и Стасик, быстро поднявшись наверх, притаился за одним из ларьков. Парнишка в синей куртенке растерянно крутился в разные стороны, встав посреди площадки перед входом в метро, вытягивал шею, обшаривал глазами прохожих. У Стасика была неплохая возможность его рассмотреть: невысок, молод, лет двадцать максимум; волосы под вязаной шапочкой не видны, но светлые кожа и глаза выдавали русую масть. Морда проказливая, глаза быстрые, смешливые, - нахаленок, одним словом. Воришка? Стасик пошарил по карманам: вроде бы все на месте. Стасик был уверен, что никогда раньше Нахаленка не видел и с ним не знаком. Однако выходило, что раз парнишка за Стасиком следит, то он Стасика знает? Интересная картина получается... Стасик вышел из укрытия и направился к киоску с дисками, краем глаза не упуская синюю куртку из поля зрения. Куртка враз присмирела, перестала крутиться и выжидательно приткнулась у лотка с книжками. Стасик двинулся, оглянулся: куртка тоже двинулась, но тут же развернулась к очередному лотку. Сомнений не было: парнишка следил за Стасиком. Рука, не внемля доводам разума, снова нашарила сигареты и зажигалку. И в тот момент, когда Стасик пытался прикурить, он получил довольно чувствительный толчок в спину. Впрочем, его тут же придержали за локоть, чтобы не упал. Возмущенно обернувшись, Стасик приготовился было обругать неосторожного прохожего, как наткнулся на серые проказливые глазенки и беспечную улыбку Нахаленка. - Извиняюсь! - вскинул парнишка руки жестом "сдаюсь". - Оступился! И, помахав ему ручонкой, Нахаленок почесал вперед на всех парах в сторону, совершенно противоположную Стасиковой. Стасик проводил его взглядом, покачивая осуждающе головой. Шалопай! Небось, нарочно! Заметил, что Стасик на него посматривает, и спроказничал... Но зато теперь ясно, что он вовсе Стасиком не интересуется и грабить его не собирается. Сигарета упала в мокрый снег в момент полученного пинка, и Стасик, направляясь к автобусу, вновь полез в карман за пачкой. Но пачки там не оказалось. Стасик проверил все карманы - пусто. Стасик вернулся на место, где Нахаленок налетел на него, поискал в снегу, - нету. Неужто паршивец стырил? Или Стасик пачку обронил, а какой-нибудь шустрый прохожий ее успел подобрать? Стасик решил, что это знак судьбы и что курить ему не следует. Дома Стасик вскипятил чаю, достал пряники и сел ждать Галю. Галя влетела десять минут спустя, как всегда румяная и энергичная. - Был у врача? - С ходу налетела она с расспросами. - Что он сказал? - Что здоров. А ты, случаем, уж не всерьез ли решила, что у меня сдвиг по фазе? - Вот еще! Конечно нет... А что еще врач сказал? - Чтоб не пил . - Вот и я говорю: не пей! - горячо поддержала позицию врача Галя. - А то так тебе и черти скоро начнут тебе мерещиться... Белый ковер. Врачи засуетились вокруг Анатолия, и Вера отошла в угол и уселась прямо на пол, на белый пушистый ковер, чтобы не мешать, чтобы не быть под ногами, - хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас сидеть рядом с Толей, держать его леденеющую руку, передавая ему, как при переливании крови, свою энергию. Она сидела в углу, подобрав под себя ноги, ни о чем не думая, ничего не понимая, ничего не слыша... В голове стояла одуряющая пустота, словно ее черепная коробка была комнатой, из которой съехали жильцы, оставив ободранные обои и не закрывающиеся двери; и теперь там, где раньше была жизнь, только гулко прогуливался ветер... Этот ветер выдул последнее тепло, когда она услышала слова "остановка сердца". Внутри все смерзлось, превратилось в острую льдышку, которая больно колола виски. Так больно, что зрение Веры расфокусировалось и она никак не могла уловить, что происходит в комнате, что делают белые халаты, сгрудившиеся над Толей, что означают слова "кардиограф" и "дефибриллятор", что может означать словосочетание "клиническая смерть"... Только спустя некоторое, неизвестно какое время, ее сознание зафиксировало движение: белые халаты разогнулись. А Толя остался лежать. И не шевелился. И глаз не открывал. - Толя, - позвала Вера, - Толенька, ты спишь? Люди в белом странно посмотрели на нее. Очень странно. Вера медленно выбралась из своего угла, нетвердыми шагами приблизилась к кровати, на которой неподвижно лежал Анатолий, и взяла его холодную руку. - Ты слышишь меня, Толя? - настаивала Вера, потряхивая эту тяжелую, безответную руку, словно капризный ребенок, старающийся обратить на себя внимание матери, занятой взрослым разговором. - Слушай: у нас будет малыш. Я думаю, девочка... Ты хочешь девочку? А может и мальчик... Еще рано, чтобы сказать точно... Она устроилась на кровати рядом с неподвижным Толиным телом и положила его руку к себе на живот, поглаживая. Один из врачей взял ее за плечо. - Вы жена? Вера кивнула. Конечно, жена, кто же еще? - Дело в том, - начал врач и запнулся, - дело в том, что... - Тс-с, - приложила Вера палец к губам, - Вы его разбудите. Врач немного растерялся и отступил на шаг, раздумывая. Вера вдруг поднялась, аккуратно пристроив руку Анатолия на кровати, и, ни на кого не глядя, прошла к окну и распахнула его. В комнату ворвался морозный зимний воздух. - Свежий воздух... - задумчиво произнесла Вера. - Ему нужен свежий воздух. Нам всем нужен свежий воздух... С этими словами она забралась на подоконник и, выпрямившись, сделала шаг в морозную тьму, разделявшую окно на седьмом этаже и снег под ним... Она еще успела подумать: юбка за что-то зацепилась. Порвется, дыра будет, нехорошо с дыркой на юбке... Тот, который успел ухватить ее за юбку, вряд ли сумел бы удержать Веру за край ненадежной ткани, если бы двое других мгновенно не среагировали и не бросились бы на помощь. В три пары рук они втащили Веру в комнату и уложили на полу. На белом ковре. - Е-мое, - сказал врач, мужчина лет сорока семи, закрывая дрожащими руками окно, и голос его сорвался. Он склонился над Верой: "Обморок". - Может, нашатырь? - предложил другой. - Не. Сейчас придет в себя. Полез за сигаретами, вышел в кухню, открыл форточку, чиркнул спичкой, закурил. Затянулся слишком сильно и закашлялся, выпуская сизый дым. - Все было, - глухо донеслось с кухни, - с того света сколько раз вытаскивал, а вот из окна еще не доводилось... - Да, блин, история... - ответил ему другой, помоложе, и достал из кармана фляжку со спиртом. - Вовремя ты ее отловил, Вить, а то бы так и сиганула в окно, идиотка... - Он отхлебнул спирта и вытер рот рукавом. - Знаете что, мужики, - сказал пожилой фельдшер, бессильно опускаясь на подлокотник кресла, - я вот что вам скажу: первый раз вижу, чтобы жена так мужа любила, чтобы из-за его смерти - в окно... И он покачал головой, то ли уважая, то ли осуждая, то ли завидуя чужой любви... - Вить, будешь? - протянул молодой флягу со спиртом старшему коллеге, вернувшемуся в комнату. Виктор молча глотнул и снова склонился над Верой. - Ну все, очнулась... Сложите пока аппаратуру, - распорядился он. Вера, действительно, зашевелилась, глубоко вздохнула, закинула руки за голову, открыла глаза и вдруг резко приподнялась на локте, обводя непонимающим взглядом комнату. - Я не... Не умерла разве? - Ты зачем в окно прыгала? - строго спросил ее Виктор, словно нашкодившую девчонку. - Что за дела? Вера легла обратно на ковер и вытянула руки вдоль тела. - Я не хочу жить, - сказала она, глядя в потолок. - Мою душу уничтожили. Тело тоже. - Ты мне это брось! - еще строже произнес Виктор. - Надо же такое придумать! Жить она не хочет! Кто ты такая, чтобы решать? Бог дал, - бог взял! - Вы ведь не верите в Бога. Зачем говорить? - слабо произнесла Вера. - А ты откуда знаешь? - рассердился Виктор. Это он нарочно рассердился - старался втянуть женщину в разговор, надеясь, что несостоявшийся суицид был вызван шоком, и, придя в себя, она сама испугается своего жеста. - Знаю, - равнодушно ответила Вера. - Ну и что, что не верю? - не стал спорить Виктор. - Все равно: это справедливо. Как философия. Никто не имеет права отнимать у человека жизнь. Даже у самого себя. А как ты все же догадалась? - Я чувствую... - Вера прикрыла глаза. - Толя умер? Его нельзя спасти? Виктор не ответил. Вера перевернулась на живот и уткнулась лицом в пол. В белый ковер. Виктор дотронулся до ее плеча. Вера не шелохнулась. - Слушай, - он присел на пол подле нее, - я понимаю, ты мужа, видно, очень любила... Правда? И, не дождавшись ответа, продолжил: - ... Только пойми, горе, даже очень большое, оно все равно не стоит смерти... Это только в первый момент так кажется, что жить больше не хочешь... Поверь мне, я самоубийц повидал... Они все умоляли: "спасите, доктор!" Все, без исключения, понимаешь ты? Думали, что не хотят жить, а оказалось - хотят... Только вот не всех спасти можно было... Это страшно, девушка... Тебя как зовут? - Вера... - еле слышно проползло сквозь густой ворс ковра. - ... Это страшно, Вера... Не делай глупостей, очень тебя прошу! Ты молодая, красивая женщина, ты еще будешь счастлива... Я понимаю, сейчас ты в это не веришь и даже не хочешь быть счастливой без него - без человека, которого ты любила... Но ты должна жить, ты не в праве лишать себя этого дара... А будешь жить - будешь и счастлива... Слышишь, Вера, ты мне пообещай, что больше глупостей не будешь делать, а? Он погладил ее по плечу. Плечи дрожали. - Поплачь, поплачь, это самое лучшее в такой ситуации. Худо, когда слез нет... Вера приподнялась на локте и посмотрела на врача. На ее лице не было никаких следов слез, более того - оно было спокойно и почти безмятежно. - Обещаю, - внятно произнесла она. - Больше глупостей не буду делать. Виктор вгляделся в ее лицо, в эту странную и очень подозрительную безмятежность. - Знаешь что, милая девушка, давай-ка мы тебя в больницу отвезем. Тебе нельзя оставаться одной... - Я никуда не поеду. - Полежишь пару дней, отойдешь от шока... - Нет. - У тебя шок, понимаешь? Мало ли, вдруг плохо станет... - Не станет. Я в полном порядке. Виктор недоверчиво молчал. - Все в порядке, уверяю вас! Не стоит воспринимать это всерьез... Это так... Нервы. Шок, как вы говорите. Но он уже прошел. Больше не буду. И Вера снова спрятала лицо в ворсе ковра, занавесившись волосами. Виктор с сомнением покачал головой. Он ей не верил. - Послушай, денечка два полежишь - и домой пойдешь! За тобой там последят, нервишки в порядок приведут, психологическую поддержку окажут... - Я сама психолог. В поддержке не нуждаюсь. Виктор снова пустился в уговоры ехать в больницу, но получил такой же решительный отказ. - Ладно, я тогда тебе укол успокоительный сделаю... - Виктор надеялся, что под действием укола женщина окажется сговорчивее. - Не спорь! Вера не спорила. Казалось, она была готова на что угодно, лишь бы ее поскорее оставили одну. Фельдшер оголил Верину руку, протер кожу спиртом, аккуратно ввел иглу, выдернул и прижал ватку к месту укола. - Пойдем в другую комнату, а? - предложил Виктор. - Ты там на диване сможешь полежать. Негоже на ковре-то... - Меня изнасиловали, - вдруг выдохнулось и утонуло в пушистом белом ворсе. - У Толи на глазах... Виктор еще не успел толком осознать услышанное, как Вера вдруг застонала. Спина ее выгнулась, пальцы вцепились в ворс ковра, колени заерзали. Врачи захлопотали вокруг нее, не понимая, в чем дело. "Перенесем ее на диван, - распорядился Виктор, - помогите мне". Он приподнял Веру, фельдшер подхватил ее ноги, и только тогда они увидели, как на белом ковре, там, где только что находилось ее тело, расцвело алым цветом кровавое пятно. - Срочно в гинекологию, - произнес Виктор. - Кажется, не будет у нее ни девочки, ни мальчика... Гетеро в гостях у гомо Как это ни странно, но Стасик помнил, как он сюда шел. То есть, как пришел - не помнит, зато помнит, как шел: покинув пивнушку, собрался было домой пойти, а тут мужик - закурить попросил. Стасик курить бросил, что мужику и объяснил. Мужик горячо одобрил мужественное решение, принятое Стасиком, и пустился в доверительные и подробные объяснения, как он-де пытался бросить и как-де у него не получилось. Стасик чувствовал, как выпитое пиво начинает почему-то пениться в крови, и хмель ползет океанским приливом на зыбкую твердь его мозгов. Странно, в этот раз он ни с кем водку не доливал... На какие-то мгновения закружилась голова, появилась слабость, и Стасик уж хотел невежливо перебить разговорчивого мужика и откланяться, как вдруг ощутил неожиданную легкость в членах и веселье - казалось, волна окончательно накрыла и понесла его, лелея, на своем пьяном гребне... Еще через десять минут они уже были друзьями, и мужик уже волок куда-то Стасика со словами: "Вот увидишь, они классные ребята..." Дальше он не помнил ничего. И теперь, постепенно приходя в себя, Стасик обнаружил, что лежит на продавленном диване, возрастом сравнимом с его прадедушкой; что помещение сурово прокурено; что в дымовой завесе движутся силуэты каких-то странных людей. Стасик прислушался к своим ощущениям: ему было плохо. Тошнило, мучила жажда. Что он здесь делает, как сюда попал, - понять было невозможно. Должно быть, мужик таки затащил его к "классным ребятам". Стасик вгляделся в сизый туман. Двое "классных ребят" занимались любовью на столе. Две пары спущенных штанов на щиколотках двух пар голых волосатых ног. И белая тощая задница, на которой курчавилась, редея, шерсть, размеренным движением накрывала другую плоскую задницу, умостившуюся на столе. Стасик ничег

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору