Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Семенов Юлиан. Бриллианты для диктатуры пролетариата -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -
х возьмем". - Слушай, Сорокин... Ты не думай, что если ты нам помогаешь, то на трибунал я тебя не выведу. И я не убежден, что трибунал сохранит тебе жизнь... - А я жизни не хочу, - очень искренне ответил Сорокин. - Она мне мерзостна, и сынишке будет в тягость. - Ты Прохорова хорошо знаешь? - Пили вместе... - Ты сможешь с ним увидаться? - Не понимаю... - На Мерзляковском, у Розы, сможешь его принять? - Смогу. Для дела - смогу! - Не сорвешься, не переиграешь? - Нет. - С тобой будет Роза... Это наш товарищ... Угощение там будет, выпьете как следует, только не сорвись, всю игру тогда нам сломишь... - Я пить не буду. - Ну, привет тебе! Раньше-то пил? - Пил. - А теперь не будешь? Так нельзя. Ты и сейчас должен будешь с ним пить... И попросишь его от имени Тернопольченко, чтобы они выдали половину суммы драгоценностями. Причем попросишь, чтобы драгоценности были следующие: бриллианты, изумруды и золото - в браслетах, монетах и часах. Мессингу было важно посмотреть, как себя будут вести Кропотов и Газарян, куда потянутся связи. С этим своим планом он, закончив беседу с Сорокиным, пошел в соседнее здание - к Уншлихту и Бокию. - Здравствуй, Сорока, - сказал Прохоров, крепко пожимая руку секретарю. - Ну, что? Оклемался или еще хрипишь? - Оклемался, Константиныч, заходи. - Я про эту Розу не слыхал. Где она? - Скоро придет. Новенькая... - А в работе как? - спросил Прохоров. - Толк понимает? - Ничего в работе, - ответил Сорокин, пропуская Прохорова в комнату, - работает хорошо, с огоньком. - Ого, откуда коньяк-то? - протянул Прохоров, оглядывая стол, заставленный бутылками, салом, вареной картошкой и рыбой. - Ничего живешь! - Давай по маленькой? - Давай. Только сначала расскажи, как прошло? Стенки надежные? Сорокин кивнул головой налево: - Там ванная... Не работает с революции, а здесь пустая комната - какой-то военный живет, его в Туркестан угнали. Одни мы тут сейчас. Именно в этой пустой комнате сейчас сидели помнач спецотдела ВЧК Владимир Будников и Галя Шевкун, игравшая роль Розы. Прослушивался даже шепот. Будников очень хотел курить, но опасался, что в комнату к Сорокину просочится дым, и поэтому сосал потухшую папиросу, то и дело обкусывая мундштук. - Ну, так как он? - спросил Прохоров. - Не куражился? - Тяжело было... Сначала я решил, что влип. - Ты влипнуть не мог. У него доказательств нет. - Он долгий мужик-то, хмурый. Его толком не поймешь... Дальше вот что было... Ну давай, под сальце. - Будь здоров. Сорока. - Твое здоровье, Константиныч... - Сам чего не пьешь? - Пью... Я тут и вчера принимал, на вчерашнее-то потяжелее ложится, сам знаешь как... Ништо-ништо - а потом сразу валит, а Розка - она требовательная... Она сказала: "Если я себя не люблю, то кто меня полюбит? Всех остальных я постелью меряю. Раньше вы нас этим мерили, а теперь свобода - я эмансипированная..." Прохоров захохотал: - Ты что, серьезно к ней присох? - Это ты к чему? На себя потянешь? Пока не отдам. Не проси... - Как ты уговорился-то с ним? - Он поедет туда, куда я скажу, и в то время, когда попрошу, а ты или там кто из твоих посмотрят: один он выехал или поволок с собой ребят с Лубянки. - Это ты ничего придумал. А как он сказал про согласие? - Сказал, что деньгами все не возьмет. - Это как? Ему и для родителей гроши нужны... - Он сказал, чтоб десять миллионов деньгами, а остальные в ценностях. Половину - бриллианты и сапфиры, половину - золото, в браслетах, кольцах и монетах. Прохоров выпил, подышал салом, рассмеялся: - Ах, Тернопольченко! Якобинец! Сын Маркса! Каков, а?! - Ты такой же, - сказал Сорокин. - Не лучше... Будников быстро взглянул на Галю и кивнул ей головой: - Пора. Я боюсь, он сейчас развалится... Иди, Галка. - Ты это чего? - удивился Прохоров. - Я-то здесь при чем? - При том... К стенке ставишь работягу, когда он пуд хлеба уворует, а здесь миллионами вертишь - нет разве? - Сорока, ты чего? - Ничего... Я еще хуже, не обо мне речь... Дверь отворилась без стука... - Здравствуй, Сорока, - сказала женщина, сверкнув цыганской, быстрой улыбкой. - Без меня гуляете, мальчики? - Это Роза, - сказал Сорокин, - знакомься... - Ненахов, Константин, - представился Прохоров, - мы тут, вас дожидаясь, немного позволили. Галя взъерошила волосы Сорокину и ласково попросила: - Миленький, пойди голову холодной водичкой вымой, тебе лучше станет... - Пойди освежись, - хохотнул Прохоров. - Добром просим... Сорокин быстро поднялся и вышел из комнаты. - На брудершафт? - предложил Прохоров. - Давай, Розочка! - Я финь-шампань не пью, я только легкое вино себе позволяю. - Для первого раза можно рюмашечку крепенького - от него голову крутит, как в вихре вальса. - У меня и с легкого кружится все в голове, Костя. - Со свиданием. Он выпил залпом полстакана коньяку, обнял Галю и жадно поцеловал ее. Она хотела было легонько освободиться, но он обнимал ее все крепче - руки у него были сильные, словно тиски. Галя уперлась ему кулаками в плечи, продолжая улыбаться, но только лицо ее побледнело. - Не сейчас, Костя. Сейчас нельзя, Сорока войдет. - Он заснет сейчас, - ответил Прохоров и, подняв Галю, понес ее на диван. - Сорока! - крикнула Галя, чувствуя себя бессильной и жалкой с этим могучим сопящим человеком. - Сорокин! Будников услыхал, как Галя жалобно закричала: - Ой, пусти меня, пусти! Будников на цыпочках выскочил из комнаты. Он увидел свет в уборной и шепнул: - Сорокин, иди обратно в комнату! Сорокин не откликался. Будников нажал плечом посильней, дверь распахнулась, и он, не удержавшись, ввалился в маленькую уборную, и по лицу его ударили тяжелые ноги: Сорокин повесился на крючке - видимо, только что... - Помогите! - продолжала кричать Галя. - Володя-а! Будников распахнул дверь комнаты, увидел Галю и Прохорова рядом и крикнул с порога, ослепнув от ярости: - Встань, скотина! Руки вверх! С Прохоровым разговаривали трое: Бокий, Кедров и Мессинг. Прохоров сидел, свесив руки между колен, не в силах унять дрожь в лице. Отвечал он на все вопросы подробно, с излишней тщательностью, вспоминая детали, не имевшие никакого отношения к делу. Бокий попросил его позвонить в трибунал. - Что сказать? Напишите, а то еще напутаю. - Путать не надо. Скажите, что занемогли и будете. на работе завтра утром. Мессинг вызвал трибунал и передал трубку Прохорову. - Алло, это я, - сказал Прохоров спокойно, хотя лицо его по-прежнему сводило мелкой, судорожной дрожью, - занемог и буду только завтра... Что? Ну, значит, отмените дело. - Какое дело отменить? - быстро спросил Бокий. - Это секретарша. Шубарина. У меня сегодня дело назначено к слушанию - по волокитчикам из Хамовнического металлического завода: они два пустых вагона неделю продержали. - Слушай, Прохоров, - сказал Бокий, - в твоих интересах сейчас подъехать к Клейменовой... Ты ее знаешь? - Знаю. - Так вот, в твоих интересах заехать сейчас к ней и попросить ее вызвать к тебе на Мерзляковский Газаряна. Скажешь Газаряну, что Тернопольченко просит... - Понял, - перебил его Прохоров, - про золото и камни. То, что Сорока говорил. Хотите посмотреть, куда потащит Газарян... Это я сделаю... Я понимаю, если я не окажу сейчас помощь - меня будет трудно вывести из-под удара... А так - оступился по дурости, не из злого умысла... Мессинг изумленно глянул на Кедрова. Тот осторожно поднес палец к губам: "Молчи". Бокий согласно кивал головой, слушая Прохорова, и время от времени вставлял: - Н-да, н-да, верно, верно, Прохоров... "Р е в е л ь. Р о м а н у. По сведениям, полученным из Парижа, в Эстонию вновь прибывает глава ювелирного концерна Маршан. Предполагаем его связи с нашим валютным подпольем. Именно его концерн сорвал ту сделку, которую наши представители пытались заключить в Литве. Впоследствии люди Маршана сорвали наши сделки в Лондоне и Антверпене. В Ревеле, однако, Маршан предложил нам через оценщика Гохрана Пожамчи прямой товарообмен - хлеб за бриллианты, по произвольным ценам. Наша задача заключается в том, чтобы заставить Маршана покупать наши бриллианты на доллары и франки, что гарантирует наш выход на арену международной торговли. Вам необходимо установить за Маршаном и его окружением наблюдение, с тем чтобы выявить его связи. Есть предположение, что Маршан поддерживает контакты с нашим подпольем через третьих и подставных лиц. Эти сведения пришли к нам через английские возможности и не содержат каких-либо конкретных данных. Б о к и й". ОТЕЦ __________________________________________________________________________ В Иркутске старик Владимиров остановился в общежитии культпросвета, неподалеку от краеведческого музея, на берегу Ангары. Помогала ему работать в завалах библиотеки худенькая, веснушчатая Ниночка Кривошеина. Она была прикреплена к Владимирову после разговора с зам. начпуарм-5 Осипом Шелехесом. Отнесся Шелехес к Владимирову настороженно: скептически выслушал яростную речь старика, нападавшего на развал работы в библиотеке, в музее, в типографиях, и заметил: - Голое критиканство делу не поможет. Ну, знаю - на полу книги, гниют книги. Ну, знаю - воруют их, топят ими печки. А как надо поступать, если дров нету? Вот вы, как большевик, какое внесете предложение? - Я беспартийный. - То есть? - Не видали беспартийных? Извольте лицезреть - это я. - Каким образом вас бросили на политпросвет? - Мандатным, - ответил Владимиров. - Можете запросить Москву. - Погодите, погодите... Вы какой Владимиров? Вы отошли от нас в одиннадцатом году? - Если ссылку можно считать отходом, а борьбу за свою точку зрения - предательством, тогда вы правы. Я тот Владимиров, именно тот. Но я, беспартийный, не терпел бы такого положения, чтобы рукописи тибетцев и монголов, бесценные памятники материальной культуры, гнили под открытым небом! Я бы никогда не потерпел того, что терпите вы! - Ну, хватит! Я этот разговор прекращаю! - А я его только начал! Вы не сможете создать государство для трудящихся, если не припадете к вечному источнику мировой культуры! - Мне сначала надо детям учебники напечатать! А потом припадать к источнику! А у нас бумаги - десять рулонов! И в типографии надо печатать приказы по армии, потому как Унгерн под боком и китайцы с японцами! - Почему не конфискована елизарьевская типография? - Конфискована. - Ложь! Не кон-фис-кована! Убеждены ли вы, что вся бумага обнаружена в складских помещениях? - Убежден. - Ложь! На чем нэпманы печатают свои афиши? Ваши, ваши нэпманы! Красные торговцы! - Хватит! Разговор прерываю. О том, как мы с вами решим, сообщу в общежитие. В тот же вечер Шелехес пошел к командарму-5 Иерониму Уборевичу, двадцатипятилетнему, высокому, в профессорском пенсне, чуть холодноватому, легендарной храбрости и спокойной рассудительности человеку. Уборевич слушал Шелехеса, кипевшего яростью, изредка кивал головой, вроде бы соглашался. - И я бы, Иероним, честное слово, на всякий случай посадил эту интеллигентную гниду в ЧК. - А как быть с интеллигентом по фамилии Плеханов? Что, ЦК не знает об издании его собрания сочинений? Ленин у нас такой добренький, такой доверчивый, ничегошеньки не знает, что в стране происходит, да? - Я тебя не совсем понимаю... - Ты знаешь, кто были родители Чичерина? - Нет. - Дворяне! Крупнейшие землевладельцы. А кто родитель Дзержинского? Помещик. Шляхтич по-польски. А Тухачевский? Офицер. А мой отец? Истинная революция должна - чем дальше, тем больше - притягивать к себе разных людей. Словом, чтобы не занимать много времени на дискуссию - я ведь дискутирую лишь в том случае, если чего-то не понимаю в иных обстоятельствах, - я, как человек военный, приказываю: зайди в ЧК и попроси, чтобы они выделили человека в помощники Владимирову. Не дубину, который за ним с наганом станет в клозет ходить, а человека грамотного... Интеллигентного, - улыбнулся Уборевич. Зампред СибЧК Унанян* к просьбе Шелехеса отнесся с пониманием и обещал выделить одного из самых талантливых работников. - Если хочешь - погоди, я сейчас прямо и поищу. Шелехес остался в его кабинете, а Унанян вернулся через пять минут с худенькой девочкой. Шелехес поначалу не обратил на нее внимания, просматривая читинскую эсеровскую газету, но когда Унанян сказал, что это Нина Кривошеина**, из оперотдела, и ее он может рекомендовать для работы с Владимировым, Шелехес несколько опешил: _______________ * Расстрелян как "враг народа" в 1936 году. ** Расстреляна как "враг народа" в 1936 году. - Унанян, что ты?! Он же старый зубр, а она дитя! - Это дитя работало нелегально у Колчака, принимало участие в ликвидации банды Антипа, а главное - оно гимназию окончило! Понял? Больше у меня никого нет. Хочешь - бери. - Вы мною торгуете, как лошадью, - сказала Нина,- или рабыней, Сергей Мамиконович. - Ну, прости, товарищ! - ответил Унанян, рассмеявшись. - Но как мне этому Фоме неверному объяснить, что вы - наша любимица? - А зачем объяснять? - спокойно удивилась Нина. - Если товарищ обратился к нам с просьбой, он должен уважительно отнестись к предложенной ему кандидатуре. Тем же вечером Нина пришла в общежитие и сказала Владимирову: - Добрый вечер, Владимир Александрович, меня прислали к вам в помощь. Зовут меня Нина. - Здравствуйте, милая Нина. Садитесь пить чай. Я здешнему сторожу, Никодиму Васильевичу, трактую Библию, а он снабжает меня чаем и воблой. Я жаден только до одного продукта: вяленая рыба меня погубит. - Я вам завтра притащу штук десять. Брат рыбу на Ангаре ловит. Я люблю через вяленых лещей на солнце смотреть - оно желтое... - Ах, душечка! - обомлел Владимиров. - Как хорошо вы это сказали! Солнце сквозь вяленого леща! Нас, русских эмигрантов, узнавали в Швейцарии по тому, как мы с пивом ели вяленую рыбу. Немцы и французы не могли этого понять и ужасно неэстетично чистили рыбу. Ножичком и вилочкой! - Но ведь рыбу ножом нельзя! - Все можно, - ответил Владимиров, отчего-то вздохнув. - Вы уроженка этих мест? - Да. Чалдонка. - Экая вы светлая... Прямо-таки солнечная. И брови вразлет, сибирские. Моя жена была сибирячка, я женился, когда был ссыльным поселенцем в Минусинске. Владимиров достал из кармана потрепанный, изопревший плоский бумажник и вынул несколько фотографических снимков. - Вот она, - протянул он Нине старую карточку. - Красивая... - А это мой сын, Всеволод. Нина взяла фотографию сына и обмерла: на нее глянул ротмистр Исаев Максим Максимович, из колчаковской пресс-группы. Нина тогда была в комсомольском подполье, и ребята хотели при отступлении Колчака расстрелять или захватить главных адмиральских щелкоперов: Ванюшина и Исаева. Но Ванюшин ушел с поездом семеновцев в самом начале двадцатого года, а Исаев тогда исчез, словно в воду канул. - И сын очень красивый, - сказала Нина. - Его как звать? - Всеволод. Нина еще раз посмотрела фотографию: ошибиться она не могла. - У него очень волевое лицо, - сказала она. - Да, он необыкновенно волевой человек. - А он в Москве? - Мы вернулись из Швейцарии в семнадцатом. С тех пор он в Москве. Правда, он уезжает часто и надолго. В это время дверь отворилась и вошел старик с большим чайником и поленцами под мышкой. Он отворил ногой заслонку буржуйки и сунул туда три поленца. Дрова были сухие, сразу занялись. - Весна ныне тяжелая, с задержью, - сказал Никодим Васильевич, - давно так не цепляло зимой за светило. - Это все Бог, - улыбнулся Владимиров и чуть подмигнул Нине. - Это он мстит сынам своим. - Разве нет? Порушена жизнь, и месть за нее будет воздана по всей строгости правды... - Старая ведь жизнь порушена... Старая... - А что в ней было плохого - в старой? - Я должен обратить вас к "Откровению Иоанна". Помните, у него, по-моему в двадцать первой главе, есть великолепные строки: "И сказал сидящий на престоле: се, творю новое!.. Боязливых же и неверных, и скверных, и убийц, и любодеев, и чародеев, и идолослужителей, и всех лжецов - участь в озере, горящем огнем и серою..." - А очень просто, - ответил Владимиров, положив Нине еще один кусочек сахару. - Библия - великолепный памятник народной культуры. Народ мудр, Никодим Васильевич. Надо бы, и я думаю, - мы это в будущем сделаем, - ходить по деревням, по рабочим кварталам и, не торопясь, не по-газетному, а серьезно, записывать разговоры людей. - Запишут - и в подвал ЧК! Там выдадут за энти разговоры! Владимиров расхохотался; Нина тоже заставила себя посмеяться. - В ЧК, говорите, - хохотал Владимиров. - Да, вполне возможно, тут спора нет! Однако если "Правда" печатает рассказ контрреволюционера Аверченко, то, видно, ЧК перестала бояться разговоров... - А ваш сын, - спросила Нина, - не филолог? - Он неплохо пишет, хотя слушал курс физикоматематического факультета. - А он что, статьи пишет? Или рассказы? - Он писал стихи, но мне их никогда не показывал. В Берне, мальчишкой, он пробовал себя как репортер в газетенках... - Аляксандрыч, - продолжал гнуть свое сторож, - а вот ты когда из Библии-то читал, так ведь там не сказано, что Бог звал против законной власти... - Ничего подобного... Тот же Иоанн говорил: "Сколько славилась она - это он о Вавилонском царстве - и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей!.. За то придут в один день на нее казни, смерть, и плач, и голод, и будет она сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее... И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожаров..." - Такого батюшка нам не излагал... - Значит, он Библии не знает и не понимает, что это - свод мечтаний несчастных, которые издревле жаждали справедливости... - Владимир Александрович, - спросила Нина, - а вы на антирелигиозных диспутах выступали? Нам бы устроить, а? - С удовольствием. Принимаю перчатку от любого теолога. - Какую перчатку? - не понял Никодим Васильевич. - Это так вызывали на дуэль, - объяснила Нина, - когда люди решали стреляться друг с другом. Один из них кидал к ногам другого перчатку. - Так подыми да и не стреляйся, - сказал сторож. - По-любовному, что ль, нельзя? Все бы стреляться людишкам, все бы стреляться. Колотим друг друга, а нешто белый враг Расее? Мой брат белый был; мужик, подчиненный приказу, - как ему скажут, так он и поступит. Так рази он враг Расее-то? Нешто всем русским сговориться вместях нельзя было? - Иногда это очень трудно сделать, - ответил Владимиров, отчего-то вздохнув. - А где теперь ваш брат? - спросила

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору