немцев, ничего подобного. Раньше мы звучат,
как и полагалось, - "Кленмихель", потом переиначили на немецкий лад, это
виноват мерзавец Штюрмер, немец мерзкий, им Распутин вертел, как хотел...
А потом я стала Пущиной, да-да, он из тех Пущиных, и любовь к мужу,
убиенному на фронте в январе семнадцатого, я пронесла сквозь всю жизнь,
хоть и вынуждена была выйти потом за Трубецкого... Но это была жертва, он
не мог бы иначе выехать из совдепии, я его, как брата, везла в поезде, в
тифу, вшах, ужасе...
   Княгиня сняла старенький чайник с маленькой электроплитки; разлила по
стаканам кипяток; осторожно опустила пакетик с заваркой.
   - С сахаром я не пью, но для гостя приберегла конфекты, вот прошу вас...
   Всего к о н ф е к т было пять; ссохшиеся, давно, видимо, хранила...
   - С Трубецким я не жила, а мучилась, хотя у него была прекрасная мать;
вообще очень интересная семья, они жалели меня, зная мою любовь к
Пущину... Ах, Пущин, Пущин, я не встречала более таких людей... Знаете,
когда у тебя постоянно в памяти человек-идеал, мечта, то ты несчастна, ты
никого не сможешь более полюбить, всякий другой будет казаться тебе
несовершенным. Я не жила, я существовала, держала в Потсдаме кабинет
красоты, рисовала моды, потом стала петь, понятно, под артистическим
именем, не писать же на пластинке "княгиня Трубецкая", позор, срам, со
свету сживут, особенно славился в ту пору генерал Бискупский, невероятный
сплетник, он с Геббельсом дружил, два сапога - пара... А паспорта я так и
не получила, живу по нансеновскому, пенсии нет, раньше готовила студентов
или мелких клерков, которые по заданию своих фирм ехали в Россию...
   Они у меня и спали здесь, за ширмой, мне места хватало, тогда я и мяса
могла себе порою купить, и рыбы... Вот, не хотите ли приобрести мою
пластинку?
   Двадцать марок, недорого... Ах, даже две хотите?! Как это мало, ну что
вы, разве меня кто может помнить в России?
   У меня не повернулся язык, сидя в этой нищей конуре, спросить ее о
произведениях русской культуры. Три рисуночка, вырезанные из журналов,
были приклеены к грязным обоям; несколько книжек; тазик для умывания;
плитка; старенькая койка, застеленная шершавым, чуть ли не солдатским
одеялом...
   ...Провожая меня, княгиня с заговорщическим видом шепнула:
   - Приезжайте весною, я начну в ы х о д и т ь, отправимся тогда на
площадь и всласть поедим жареной картошки, я это так люблю, это ведь
теперь для меня праздник... Идите тише, демон дворник может наброситься,
такой отвратительный человек...
   Дверь она закрыла бесшумно, шагов я не слышал, она словно бы босиком
шла...
   Кляйнмихель, Пущин, Трубецкой...
   (Спустя год я встретил в Женеве, в отеле "Ричмонд", на аукционе русских
икон двух старушек в аккуратно чиненных туфельках; они начали т о р г о в
а т ь икону Иверской богоматери. Веселые канадские лесорубы, весело
переговариваясь, с р у б и л и "конкуренток", легко накинув сотню долларов.
   Старушки - с пунцовыми щеками, в глазах - слезы, седые, скорее даже
серебряные волосики под мелкой сеточкой - ушли тихо, как мышки, а вслед им
смеялись "победители" в торге...
   Жутко это было мне видеть.)
 
 
 

                                   Глава 

 
   в которой рассказывается о том, что мир коррупции также не прочь
вложить "черные деньги" в приобретение похищенных культурных ценностей 
 
   1
 
 
   ...Угроза дальнейшего растаскивания наших ценностей по виллам нуворишей
и сейфам банков очень велика не только в связи с "героиновыми" деньгами.
Ныне по миру ходит гигантское количество "черных денег", рожденных
взятками, аферами, противозаконными спекуляциями. Огромные деньги,
вырученные "черным" путем немедленно вкладываются в недвижимость, сплошь и
рядом на подставных людей, - никаких следов: мафиози, торговцы наркотиками
дали некий "рецепт поведения"
   взяточникам.
   Сейчас на аукционах часто сталкиваются интересы "героиновых"
бизнесменов и тех, кто берет в лапу от крупнейших корпорации мира. И те и
другие отправляют своих людей на торги, там идут бои, цены взвинчиваются,
а в результате искусство оседает в домах коррумпированных "боссов" или
опиумных эмиссаров мафии - бесценные полотна и иконы из наших музеев...
   Чтобы представить себе, каков размах взяточничества на Западе, стоит
еще раз вернуться к событиям недавнего прошлого.
   Несколько лет назад за день до начала слушания дела "Локхида"
   вице-президент корпорации Роберт Вотерс застрелился в своем доме.
   В феврале 1979 года японский бизнесмен М. Шимада выбросился из окна
своего офиса в Токио. Это первая жертва нового скандального расследования,
которое началось в связи с коррупцией и взяточничеством. Теперь, однако,
японских политиков подкупали не агенты "Локхида", а представители другой,
не менее могущественной американской корпорации - "Дуглас". Суммы, которые
были "введены" в дело, -
 астрономические; взятка "стоит" не менее ста тысяч долларов, а то и
больше.
   А началось данное конкретное дело "Локхида" - одно из многих темных дел
- в начале века...
   ...Солнце тогда было ярким, но не пекло еще. Тишина казалась особенно
слышимой, оттого что трещали кузнечики. А потом, словно коленкор
разорвали, - это Алан Локхид запустил пропеллер своего первого самолета.
Тогда, в 1912 году, два брата, энтузиасты "парения в воздухе", Алан и
Малколм Локхиды пролетели несколько минут на аэроплане. Затем к ним
присоединился талантливый архитектор Джон Нортроп. 12 апреля 1918 года их
самолет Ф-1 (праотец нынешних "фантомов")
   пролетел за 118 минут 221 милю. Это был рекорд. Вскоре наступил кризис,
банкротство, и дело изобретателей перешло с молотка в руки банкира Роберта
Гросса.
   Дерзкая идея покорения скорости и преодоления пространства не волновала
банкира.
   Его интересовало другое - сбыт продукции через рынки, принадлежащие
ему, а не Дональду Дугласу или Вильяму Боингу, двум грозным конкурентам,
монопольно захватившим рынок в Америке. Гросс решил пробиться в Европу.
Кое-что ему удалось сделать, однако этого было мало: прибыль прибылью, но
ведь конечная цель - сверхприбыль. И в конце тридцатых годов он повернул
"Локхид" к военной промышленности, к тому, от чего отказывались в свое
время "поэты воздухоплавания", именами которых новый владелец по-прежнему
пользовался как прикрытием.
   Гросс отправился в Лондон с предложением начать строительство
истребителей. Там снисходительно усмехнулись: "Войны не будет". Тогда он
перелетел через Ла-Манш и обратился с подобным предложением к гитлеровцам.
Те хотя и не утверждали, что войны не будет, тем не менее отвергли
предложение "Локхида": нацисты сделали ставку на "мессершмитты" и
"юнкерсы". Вернувшись за океан. Гросс сумел заинтересовать военным
проектом людей из правительства и получил подряд на строительство
истребителей для США. Это принесло ему 2 миллиарда. А истинные
сверхприбыли дала война.
   1945 год оказался для Гросса черным годом: победа, мир. Бросив
инженеров на поиск в области реактивной техники, "Локхид" показан
Пентагону свои новые самолеты. Их нужно было опробовать: вскоре началась
война в Корее. В 1950 году "Локхид" получил задание расширить заводы по
выпуску военных машин. Тогда появился Дан Хаутон, "отец" транспортного
гиганта "Геркулес", самолета, использовавшегося для стремительной
переброски "зеленых беретов" в горячие точки - Корею, Ливан, Гватемалу...
Однако модель нового истребителя "старфайтер", разработанная "Локхидом",
гробилась чуть ли не ежедневно на испытательных аэродромах. У Пентагона же
был выбор: и "Боинг", и "Дуглас" предлагали свои модели истребителей.
Гросс подсчитал, что если не продать 3 тысячи своих "старфайтеров", то
концерн обанкротится. Выход один - используя политиков, руководителей ЦРУ,
дипломатов, выйти с неудачной моделью на мировой рынок.
   С
 этой целью провели операцию "Камуфляж". Истребитель чуть задекорировали,
у г р о з н и л и внешне и звуково. Оставалось решить, кому продать
"тухлый товар".
   Понятное дело - союзникам. И вот начинает работу своя пресса:
   "коммунистическая угроза", "баланс сил в пользу СССР", "наступательные
тенденции русских" - словом, все как полагается во имя сверхприбылей.
   ...Середина пятидесятых годов, "холодная война", доктрина Аденауэра в
ФРГ, клокочущий реваншизм в Японии. Итак, для "Локхида" стратегические
цели определены: Бонн и Токио. Вопрос тактики - через кого и как продать
"тухлятину"
   типа "старфайтер".
   В Японии было удобнее. Как-никак остров, изоляция, меньше чужих глаз,
влияние генерала Макартура. Он еще недавно обещал сделать страну
нейтральной "Швейцарией Дальнего Востока", но вскоре уже призывал
превратить Тихий океан в "англосаксонское озеро".
   На кого же ставили американские монополисты в Японии?
   Иосио Кодама был лидером местных фашистских молодежных групп. Много лет
работал в "Маньчжоу-Го", попал там в сферу наблюдения американской военной
разведки, по ее поручению организовал широкую шпионскую сеть в Китае,
выезжал во Вьетнам, нелегально жил на Филиппинах.
   "Ко", "Кодама орган", расположенный в "Син-Асна отель", стал центром
суперразведки. При этом Кодама не забывал о своем бизнесе: покупал героин
в Токио, перепродавал его за границей, затем эту валюту реализовывал на
черном рынке Японии, приобретал оружие, тайно вывозил его из страны,
получал за винтовки золото, а уж золото менял на алмазы, которые хранил в
своем сейфе.
   И при этом постоянно, страстно, надрывно страдал о горькой судьбе
любимой нации - в речах ли, в статьях, в беседах с власть имущими. Те же
внимали его словам со слезами, - национализм угоден людям малой культуры и
большой власти.
   Но война кончилась. Кодаме пришлось отдать свои алмазы и снять с
личного счета 175 миллионов долларов. Эта взятка не только спасла ему
жизнь, но и принесла звание финансового советника кабинета министров. Он
стоял у колыбели либерально-демократической партии, премьер Киси был его
ближайшим другом.
   И вот к этому-то человеку и прибыл Джон Хал из Лондона. Оставаясь в
глубине души антиамериканцем, уповающим на господство Японии в Азии и на
Тихом океане, Кодама, играя роль верного "Локхиду" человека, провел
головоломную операцию. С помощью этой компании, имевшей связи с Белым
домом, он способствовал назначению начальником Генерального штаба генерала
Минору Генды (того самого, который спланировал нападение японской авиации
на американский флот в Пирл-Харборе и уничтожение там многих тысяч
американских моряков и летчиков). Вскоре Генда отправился с официальным
визитом в США, посетил штаб-квартиру "Локхида" в Калифорнии, сел за
штурвал "старфайтера", поднял его в воздух, посадил и сказал газетчикам:
"Это лучший самолет, какой мне приходилось когда-либо видеть".
   Судьба "старфайтера", или, как его называли иначе, "делателя вдов",
"летающего гроба", "тухлятины", была решена. Япония купила бракованный
товар, Минору Генда получил высший орден ВВС США.
   Итак, Япония оказалась той сценой, на которой "Локхид" провел
генеральную репетицию по "мирному" захвату рынков сбыта.
   Настаю время играть премьеру в Бонне.
   ...Американский писатель и журналист Дэвид Боултон назвал Франца-Йозефа
Штрауса "крестным отцом" корпорации "Локхид" в ФРГ. Однако, поскольку вина
Штрауса оказалась недоказанной, я ограничусь лишь констатацией фактов,
опубликованных в западной печати, для того чтобы затем выяснить, кому и
зачем понадобилось поставить Штрауса под удар в критическое для ФРГ время.
   Итак, хронология.
   1945 год. Сотрудник американской разведки при оккупационных властях в
Западной Германии Эрнест Хаузер обратил внимание на активного, быстрого в
реакции, остроумного переводчика. Звали этого человека Франц-Йозеф Штраус.
В голодные дни оккупации Хаузер приглашал Штрауса в американские казармы,
подкармливая исхудавшего мужчину, на котором пиджак висел как на вешалке.
Когда у Хаузера - после очередного развода и новой свадьбы - родился сын,
крестным отцом стал Штраус, и в его честь мальчика назвали Франц-Йозеф.
   Именно Хаузер и подтолкнул Штрауса к общественной деятельности. А
подтолкнув, вернулся в США, воевал в Корее, продолжая служить офицером
разведки, потом в звании майора демобилизовался: его отец был австрийским
эмигрантом, о первых ролях Хаузер-сын не мог мечтать, а третьи роли его не
удовлетворяли, даже в разведке. Он поступал на работу в авиакомпанию,
написал об этом Штраусу; тот теперь был уже не в Мюнхене, а в Бонне - в
кресле военного министра.
   Встреча друзей состоялась во время официального визита Штрауса в США.
Беседовали с глазу на глаз. Во время этой беседы Штраус и предложил
Хаузеру перейти на работу в "Локхид". Почему это было важно Штраусу?
Во-первых, потому что "Локхид"
   имел свой офис в Кобленце, а во-вторых, там же был расположен офис
НАТО, связанный с производством боевых истребителей. После беседы Штраус
написал президенту "Локхида" Гроссу - прямо там, в Калифорнии. Возвращаясь
в Бонн, он сделал остановку в Нью-Йорке, где его ждал ответ Гросса:
президент согласен на то, чтобы Эрнест Хаузер стал представителем
"Локхида" в ФРГ.
   Через месяц "старый друг" прилетел во Франкфурт. На аэродроме ему
передали письмо, он вскрыл конверт: "Приветствую! Ф. И. Ш.". В обязанность
Хаузеру вменялись таможенные проблемы, однако на самом деле он был
связником между "Локхидом" и Штраусом - так, во всяком случае, утверждает
Хаузер. Более того, он утверждает и поныне, что ХСС, партия Штрауса,
получала деньги от "Локхида"
   за то, что председатель этой партии, будучи министром обороны, открыл
небо ФРГ для "старфайтеров", тех самых "летающих гробов", которые то и
дело взрывались на аэродромах Японии. Однако, повторяю, слова, не
подтвержденные фактами, остаются словами.
   ...Борьба за рынки сбыта разгоралась стремительно. Была необходима еще
более надежная страховка. Тогда Томас Джонс, генеральный директор дочерней
фирмы "Локхида" "Нортроп", пригласил к себе консультантом Кермита
Рузвельта, внука президента Теодора Рузвельта, ведущего специалиста ЦРУ по
переворотам в Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Именно через него
"Локхид" и "Нортроп"
   смогли нажать на шаха Ирана, и тот закупил партию самолетов. Именно К.
   Рузвельт продавал фирме наиболее секретные данные ЦРУ о деятельности
иностранных правительств.
   Куда же были обращены главные интересы "Локхида" - "Hopтропа"? Италия,
Нидерланды, Саудовская Аравия.
   Саудовская Аравия - понятно: нефть.
   Ясно, почему ЦРУ было заинтересовано в проникновении "Локхида" в Италию:
   стратегическое положение средиземноморской страны говорило само за себя.
   Но Нидерланды? Почему "Локхид" начал операцию в Нидерландах? Операцию
дорогостоящую и рискованную, ибо главным агентом корпорации стал не
кто-нибудь, а принц Бернард. Газеты писали, что если проанализировать
вопрос глубже, то можно допустить: Бернард не только влиял на принятие
решений, угодных "Локхиду"
   в Амстердаме, но и делился своими связями и знаниями, которые он
получил в Индонезии, бывшей голландской колонии.
   ...Летом 1965 года представитель "Локхида" в Джакарте Нэд Ридингс
встретился с президентом концерна "Мусин" Августом Дассадом, многолетним
агентом авиакорпорации в Индонезии. Визит был обоюдоважным - ВВС Индонезии
решали вопрос: покупать ли французские "каравеллы" либо остановиться на
самолетах "Локхида"? В течение нескольких месяцев Ридингс и Дассад
разрабатывали стратегию: как "угробить" французов и вынудить Индонезию
купить продукцию "Локхида"? Однако, судя по тому, какую взятку потребовал
Дассад, шансы были на стороне французов. Такого рода взяток "Локхид"
раньше не платил.
   Пока этот вопрос обсуждался, в штабе "Локхида" один из "плавающих"
агентов корпорации сообщил из Парижа, что там в составе индонезийской
правительственной делегации находится и Дассад, который принимает участие
в переговорах с французским правительством о получении кредитов. Разведка
"Локхида"
   установила, что Дассад представляет не только их интересы, но - в
равной мере - интересы французских конкурентов, в частности "Сюд Анион",
которая связана с "каравеллами". Рвать с Дассадом? Рискованно. Надо искать
другие пути, надо помогать иным тенденциям. И люди "Локхида" вместе с
посольством США и американской разведкой в Джакарте напряженно следили за
незримыми событиями.
   После того как Сукарно был свергнут, Дассад первым из бизнесменов
получил заграничный паспорт и выехал в Японию для переговоров о нефти. ЦРУ
в Джакарте известило "Локхид": "Дассад входит в число людей, которым
доверяет новая власть, армия в частности".
   Нэд Ридингс по указанию своих шефов встретился с одним из влиятельных
военных авиаторов. Тот внимательно выслушал предложения "Локхида" о
продаже Индонезии новых реактивных самолетов, вскользь поинтересовался,
кто получал раньше комиссионные, в каком размере. Согласно кивнул, когда
Ридингс ответил, что никаких комиссионных "Локхид" никому не платил,
прекрасно зная, сколько получал Дассад, и заметил, что в будущем ни одно
частное лицо в Индонезии не будет иметь права получать комиссионные,
поскольку ВВС создают свою компанию, которая намерена брать три процента с
каждого контракта, "сущую ерунду", что-то около 160 тысяч долларов со
сделки.
   И началась битва за людей в ВВС - уже без помощи Дассада (надо уметь
предавать друзей, если того требует дело). Была найдена "нейтральная"
авиакомпания:
   ее купили на корню. Превратившись в филиал "Локхида", именно она
платила "нужным"
   десять процентов комиссионных. Но конспирация прежде всего. "Локхид" не
должен иметь никаких связей с этой "нейтральной" компанией. Поэтому в
Гонконге была создана новая авиакомпания ЛААЛ. Выплата "комиссионных" с
той поры проходила по "цепи": "Локхид" переводил комиссионные на счет
"ЛААЛ (ј06626-16348 в "Бэнк оф Америка", 101-я Вест-Севенс-стрит,
Лос-Анджелес), после этого ЛААЛ зачисляла эти деньги для взяток на свой
счет в Гонконге, а уж оттуда переводила в Сингапурский банк - для
"нейтральной" компании, которая и отдавала комиссионные тем, кого удаюсь
купить...
   ...На кого ставил концерн в своих заграничных акциях? Лишь на яростных
антикоммунистов, сплошь и рядом с нацистским прошлым. Именно такого рода
люди становились ключевыми агентами - вербовщиками концерна.
   ...Генерал Джулио Фанали, занимавший в правительстве Румора ключевой
пост в авиации, был боевым летчиком Муссолини. Именно поэтому секретные
службы США
 "посоветовали" правительству отдать ему, бывшему фашисту, пост министра в
республиканском кабинете. Вполне "надежный" человек: связан с фашистом
Боргезе - главарем крайне правых террористов, кандидатом в парламент от
неофашистской партии. Именно к нему и подошли люди "Локхида". Генерал
обещал помощь в приобретении Италией самолетов "Локхида", но взятку
демонстративно отказался взять - немыслимое дело!
   Однако когда по прошествии времени полиция проводила обыск на вилле
Грациани, там, среди документов, которые крупнейший промышленник Италии не
успел уничтожить перед скоропалительным выпетом за границу на своем
самолете, были найдены счета, из которых явствовало, что те из
правительства Италии, кто "отказывался" брать взятки непосредственно от
"Локхида", принимали деньги от специального агента корпорации словно
заработную плату: Джулио Фанали, столь драматично сыгравший отказ перед
людьми "Локхида", брал свои 15 миллионов лир в год от Грациани.
   А кто такой Грациани, наиболее доверенное лицо "Локхида" в Италии? Он
служил в десантных войсках Муссолини, затем проходил практику в частях СС
как диверсант, работал в германском посольстве в Риме, но служил себе,
думая о будущем:
   продавал пропуска на передвижение по стране за 50 тысяч лир каждый.
   Деньги, полученные с несчастных, бежавших от фашистского террора, дали
ему возможность приобрести документы и найти "свидетелей" его
"партизанской" деятельности.
   С
 этими документами он пришел к американцам в 1944 году, получил их
поддерж