тный народ мой... Каждый, кому не
лень, может обмануть тебя, надругаться над тобою... Почему? Ну отчего нам
выпала такая страшная доля?!
   Тухачевский берет свою маленькую скрипку и играет трагическое
каприччио...
   У л ь р и х. Подсудимый Ягода, подтверждаете свои показания, данные на
предварительном следствии?
   Я г о д а. Подтверждаю... Уже в тридцать первом году я создал в ОГПУ
группу правых, куда входили начальник контрразведки Прокофьев, начальник
секретно-политического отдела Молчанов, начальник экономического отдела
Миронов, заместитель начальника разведки Шанин и ряд других... В январе
тридцать четвертого года готовился государственный переворот с арестом
состава семнадцатого съезда...
   На просцениум выходит Короленко.
   К о р о л е н к о. Я, русский литератор Короленко, Владимир
Галактионов... Я думал, что не было на Руси процесса постыднее, чем дело
Бейлиса... Увы, я ошибался. Такого рода "процесс" до Октября семнадцатого
года был попросту невозможен... Хотя кто, как не я, был противником
идиотства романовского самодержавия?! Только что в этом зале говорилось,
что делегатов съезда арестовали не заговорщики, а именно господин Сталин!
Просто какие-то лебедь, рак и щука...
   На просцениум выходит Бухарин.
   Б у х а р и н. Собственно, признание Крестинского стало кульминацией
процесса...
   Тем не менее каждый из нас - не те провокаторы, которых посадили вместе
с нами на скамью подсудимых, а истинные ленинцы - старался защищаться:
диким самооговором, признанием заведомой, легко опровергаемой лжи,
интонациями даже - если вы послушаете пленки и посмотрите фильм, который
тайно снимала сталинская группа, вы убедитесь в правоте моих слов... Я
предложил следствию компромисс:
   взамен того, что признаю все предъявленные обвинения, в последнем слове
все же скажу то, что считаю нужным... Я был вынужден пойти на компромисс
не только потбму, что речь шла о жизни жены и детей... Близких...
Друзей... Учеников... Я пошел на компромисс потому, что Ежов сказал:
"Будете молчать - докажем, что именно вы организовали покушение на Ленина!
Вы ж с ним спорили! Спорили! Именно вы и Дзержинский были самыми
неукротимыми во время Брестского мира! И Дзержинского замажем, если
откажетесь признать свою связь с Троцким! И проведем процесс против
Ленина, разоблачим его немецкое шпионство - даю слово, с м о ж е м
провести!" Я знал - теперь с м о г у т... Но вчитайтесь в мое последнее
слово!
   Пожалуйста! Оно же все построено на междустрочье и н е д о г о в о р
е... Вы же слышали, сначала я взял на себя всю ответственность за
"правотроц-кистский блок"... Но дальше! Дальше! Слушайте: "Я считаю себя
ответственным за величайшее и чудовищное преступление перед
социалистической родиной и всем международным пролетариатом". Точка. Итак,
я виноват? Да. Я позволил Сталину взобраться на верхушку пирамиды и не
нашел в себе мужества убить его, когда понял, что он - контрреволюционер,
предатель дела Ленина. Я потом был вынужден произнести вписанную мне фразу
- я, кстати, торговался с Ежовым за каждое слово, каждую запятую - "Считаю
себя ответственным за вредительство", но следом я все же произнес: "Хотя я
лично не помню, чтобы давал директивы о вредительстве". Я сказал:
"Прокурор утверждает, что я наравне с Рыковым был организатором шпионажа,
какие доказательства? Показания Шаранговича, которого я не слыхал до
обвинительного заключения... Я категорически отвергаю свою причастность к
убийству Кирова, Менжинского, Куйбышева, Горького и Максима Пешкова"...
Если я отверг обвинения во вредительстве, шпионаже и терроре, то в чем же
я виновен? За что прошу в этом же последнем слове покарать меня? Сам прошу
- не Вышинский?!
   Вдумайтесь в смысл следующих моих слов: "Голая логика борьбы
сопровождалась перерождением идей, перерождением психологии. Исторические
примеры такого рода перерождения известны, стоит только назвать Бриана,
Муссолини..." Муссолини был редактором самого левого социалистического
журнала "Аванте". В партию его рекомендовала великая революционерка
Анжелика Балабанова... Но Муссолини захотел стать д у ч е, то есть в о ж д
е м, и он предал социализм, отшвырнул его ногой, посадил в тюрьмы своих
товарищей по партии, объявил их врагами нации и стал фашистом. Похоже, а?!
Слушайте дальше: "И у нас - я имею в виду партию, страну - было
перерождение, которое привело нас - страну, партию, Сталина - в лагерь,
очень близкий по своим установкам к своеобразному кулацкому,
преторианскому фашизму"... Как "лидер" правых, я употребил слово
"кулацкий"! Но ведь смысл фразы сокрыт в ином, в "преторианском фашизме"!
Тот, кто знает историю, должен понять, что "преторианцы" - это личная
охрана античных тиранов, дорвавшихся до власти путем удушения республики и
убийства тех, кто звал граждан к сопротивлению тирании... "Фашизм" - это
синоним Сталина и его ежовых, молотовых, Кагановичей и берий... Именно
так, фашизм... Вы слышали показания Ягоды, когда он говорил, что я
приказал ему протащить в ГПУ моих людей - начальника
секретно-политического отдела Молчанова, а также Миронова, Шанина,
Прокофьева...
   Фашизм - это неуважение к Личности... Только не уважая Личность, можно
вписывать Ягоде эдакие откровения! Ведь именно Молчанов заставил Пятакова
и Радека назвать меня на процессе тридцать седьмого года "троцкистом и
диверсантом"... Геббельс призывал: "Лги, лги, что-нибудь да останется!"
Увы, это правда! И если вы, собравшиеся в этом зале, не сможете или не
захотите понять то, что я сейчас прокричал, вас всех ждут чудовищные
испытания... Чудовищные...
 
   ЗАТЕМНЕНИЕ, ДОЛГАЯ ПАУЗА. НА ПРОСЦЕНИУМ ВЫХОДЯТ МУЖЧИНЫ, ЖЕНЩИНЫ, ДЕТИ,
КАЖДЫЙ
 НАЗЫВАЕТ СЕБЯ:
 
   - Я, маршал Блюхер, погиб в кабинете Берии...
   - Я, Сергей Королев, академик, провел пятнадцать лет в сталинских
лагерях и "шарашках"...
   - Я, вдова Рихарда Зорге, меня отравили в сталинском лагере...
   - Я, Юра Каменев, мне пятнадцать лет, меня расстреляли в сталинском
подвале...
   - Я, академик Сергей Вавилов, меня замучили в сталинских застенках...
   - Я, Всеволод Мейерхольд, режиссер, меня забили в сталинских
застенках...
   - Я, Паоло Яшвили, поэт, меня расстреляли в сталинских застенках...
   - Я, академик Туполев, меня истязали, в сталинских застенках...
   - Я, маршал Рокоссовский, меня истязали в сталинских застенках...
   - Я, Осип Мандельштам, меня замучили в сталинских застенках...
   - Я, член Политбюро Вознесенский, меня замучили сталинские изуверы...
   - Я, секретарь ЦК Кузнецов, меня расстреляли в сталинских застенках...
   - Я, артист Михоэлс, меня убили сталинские изуверы...
   - Я, секретарь Ленинградского обкома Попков, меня расстреляли
сталинские палачи...
   - Я, маршал Мерецков, прошел истязания в сталинских застенках...
   - Я, Бухарин, который предупреждал вас, утверждаю: во время сталинской
тирании в нашей стране от голода, ссылок, пыток и расстрелов погибло более
двадцати трех миллионов человек... И пока воинствует "Память", Сталин
имеет союзников, поэтому рецидив ужаса вероятен. Вот так... Все,
товарищи... Мне пора - иду на расстрел...
 
   На просцениум поднимается Иванов.
 
   И в а н о в. Я, Андрей Иванов, шестьдесят второго года рождения,
инженер, коммунист, никто из родных Сталиным репрессирован не был...
Сплошь и рядом я сегодня слышу: "При Сталине было лучше, царил порядок, и
цены снижали"... Если это так, то предлагаю ежегодно проводить "День
памяти Сталина"... Вот, например, рядом со мною в этом зале сидела
гражданка, которая все время говорила соседу:
   "Клевета! Шпиона Бухарина с Розенгольцем и Левиным расстреляли
правильно, враги народа! Сталин был истинным вождем".
 
   Часть зала аплодирует, слышны крики "верно!".
 
   И в а н о в (обращается в зал). Согласны повторить это отсюда,
гражданка?
 
   На просцениум поднимается Нина Эндреева.
 
   Э н д р е е в а. Я, Нина Эндреева, преподаватель, повторяю: Сталин был,
есть и будет самым великим вождем нашей Родины... Клеветать на него, на
нашу историю не позволим никому... Что я, зря под знаменем Сталина жизнь
прожила? Хотите сказать, что я дура?! И никогда бы я не призналась в
шпионстве - пусть хоть сто раз арестовывают, - если была честна!
   И в а н о в. Итак, вы - за "День памяти Сталина"?
   Э н д р е е в а. Да!
 
   Пять человек мгновенно окружают ее, обыскивают, надевают наручники...
Срывают с нее одежду, бьют. Эндреева кричит, требует предъявить документы;
ей заламывают руки и уводят за кулисы - оттуда раздается нечеловеческий
вопль.
 
   МУЗЫКАЛЬНАЯ ПАУЗА, ЗВУЧИТ ПЕСНЯ "О СТАЛИНЕ МУДРОМ"...
 
   И в а н о в. Введите врага народа Эндрееву!
 
   Из-за кулис втаскивают окровавленную, полуживую Эндрееву.
 
   И в а н о в. Ну ты, падла! Сейчас сюда привезут твою мать и у тебя на
глазах изобьют, изуродуют, изнасилуют... И не один раз!.. Или ты
подписываешь то, что мы подготовили, или пенять придется на себя - в "День
памяти" мы пытаем, насилуем и расстреливаем без суда... Ну?!
   Э н д р е е в а. Что я... должна... показать?
   И в а н о в. Повторяй за мной: Сталин - подонок, фашистский наймит,
ублюдок! По его, врага народа Сталина, заданию я расстреляла семьсот сорок
коммунистов-ленинцев... Ну!
   Э н д р е е в а. Сталин - подонок... фашист... ублюдок... По заданию...
врага народа Сталина... я расстреляла семьсот сорок...
коммунистов-ленинцев...
   И в а н о в. Молодец! Умница, товарищ Эндреева! Правильно понимаешь
свой долг перед Родиной! Повторяй дальше: "Я была завербована парагвайской
разведкой в баре отеля "Метрополь" в то время, как его реставрировали
финны, чтобы выкрасть товарища Кагановича и вновь привести его к власти"...
   Э н д р е е в а. Я была... завербована...
   И в а н о в (в зал). Ну, как? Да здравствует "День памяти Сталина"? Или
назовем этот день "Днем сладостной вседозволенности"? Или попробуем
обойтись без повторения ужаса? Будем изучать книги, воспоминания,
документы, факты? Будем учиться? Или - безнадежно? Мужик, что бык,
втемяшится в башку его какая-нибудь блажь, колом ее оттудова не
вышибешь... Или без кнута не выбьем из себя рабства?
   Тогда, может, плебисцит?
 
   Выходит Вышинский.
 
   В ы ш и н с к и й. Давайте, пташеньки, дискутируйте! Мы умеем ждать и
вести досье... Сейчас вы - нас, но идет, идет время, когда мы - вас!
Правда, товарищ Эндреева?!