что создавшийся в  период  битвы  против  Гитлера
военно-промышленный  комплекс  нуждается  в  том  мобильном   инструменте,
который сможет не только давать продуманные рекомендации  по  оптимальному
вложению капиталов в мире, но и защищать эти вложения так, как это не  мог
делать Отдел стратегических служб, каждое действие  которого  (в  той  или
иной мере, естественно) контролировалось, обсуждалось и  санкционировалось
тремя равноправными  штабами - сухопутным,  морским и военно-воздушным,  а
ведь за каждым из этих штабов стояли совершенно определенные корпорации, и
что было угодно "Тексасу", ставившему на флот, то совершенно не устраивало
"Диллона", который традиционно поддерживал сухопутные (особенно десантные)
войска.


     - А все-таки, как ты предполагаешь поступить, если ОСС  действительно
перестанет существовать? - спросил Даллес-старший.
     - Знаешь историю про то, как осел  попал  на  необитаемый  остров?  -
пыхнув трубкой, спросил Аллен.
     - Нет.
     - Не обидишься?
     - Мы же уговорились никогда друг на друга не обижаться;  сердиться  -
да,  но  обижаться  -  нет;  обидчивость  -  родимое   пятно    тугодумной
малоподвижности...
     - Хорошо...  Итак, осел оказался на необитаемом острове, где  нет  ни
пресной воды, ни тени, ни еды.  Проходит день, второй, ситуация совершенно
безнадежная, осел обошел весь остров, бил копытом песок в поисках воды или
кореньев - ничего, пусто.  И ни паруса на водной глади, ни  геликоптера  в
небе. Что надо было предпринять ослу, чтобы спастись?
     Джон пожал плечами:
     - Может, рядом был какой-нибудь островок с водой и травами?
     - Был. В ста метрах. Но ведь осел не умел плавать. Как быть?
     - Не знаю, - ответил Джон Фостер. - Право, не знаю.
     - Вот видишь, - Аллен вздохнул. - И осел не знал.
     Джон отвалился на спинку стула, рассмеялся, пообещал:
     - Я попробую рассказать эту историю президенту.  Хотя ему нельзя,  он
обидится...
     - Да уж, ему этого  рассказывать  не  следует.  Мыслительный  аппарат
нашего избранника весьма заторможен.  Должен признаться, что  именно  я  в
значительной степени способствовал появлению  идеи  о  роспуске  ОСС,  мой
мудрый и добрый брат.
     - Опасаешься, что помощнику никогда не стать шефом предприятия?
     - И это тоже... Но - лишь в какой-то степени... Я бы даже сказал, что
в незначительной. Все проще: "Дикий Билл" рекрутировал кадры ОСС не только
из числа наших  с  тобою  друзей  и  единомышленников.  Он  взял  в  кадры
множество людей вполне левых, я бы даже  сказал,  марксистских  концепций.
Если это было целесообразно в дни войны  против  Гитлера,  то  сейчас  это
недопустимо.
     - Такого рода пассажа я еще не встречал в прессе.
     - Пока - рано.  Как, по-твоему, когда Трумэн  решится  на  то,  чтобы
официально разогнать мой родной ОСС?
     - Скоро.
     - А что придет взамен?
     - Он не знает.
     -  Было  бы  идеально,  передай  он  функцию  ОСС    государственному
департаменту, Джон.
     - Это значит погубить все дело на корню.
     - И очень хорошо.  В будущем я отвожу тебе, -  жестко  сказал  Аллен,
снова пыхнув трубкой, - пост государственного секретаря.  Я  так  задумал,
видишь ли ты...
     - И поэтому подкладываешь мне свинью?
     - Не тебе.  А нынешнему государственному секретарю Бирнсу.  Пусть  он
сломает  на  этом   деле    зубы.    Последовательность    и    еще    раз
последовательность, Джон.  Всякое истинное восхождение есть восхождение по
лестнице, а оно - постепенно.  Если ты сможешь помочь реализации этой моей
идеи, я обещаю тебе спектакль.
     - Какой?
     - Сенсационный.  Который пойдет на пользу делу. Который приведет тебя
в государственный департамент, а меня - в разведку, подчиненную  не  своре
честолюбцев, но президенту Соединенных Штатов.
     - Конструкция любопытна, - заметил Джон Фостер, - но ты до  конца  не
сформулировал причинные последовательности. Думая о сдерживании коммунизма
в Европе и, видимо, в Азии,  ты  пока  ни  слова  не  сказал  о  Латинской
Америке, а это - главная опасность, Аллен, реальная  опасность,  поскольку
именно там тлеет фитиль, заправленный в бочку с порохом. Там русских нет и
не было, там не оправдаешь  наше  д е й с т в и е  угрозой  рывка  красных
армий к Ла-Маншу.
     - Я с тобою совершенно согласен. Я уже начал  р а б о т а т ь.
     - Каким образом?
     -  Я  пытаюсь  создать  архив,  Джон.  С  этого   начинается    любая
разведывательная акция.  А если  мы  уговорились,  что  новая  организация
разведки будет качественно новой, то есть действенной, то сбор  архива  на
тех и на то, что меня интересует, даст нам  повод  к  действию.  И  потом:
именно там, на юге, я намерен опробовать еще одну свою задумку...
     - Поделись.
     - Дай слово, что поймешь меня верно?
     - Я постараюсь понять тебя так, как нужно.
     - Я  намерен  провести  эксперимент...  Я  хочу  сделать  так,  чтобы
черновую работу на юге нашего  континента  провели  наши  с  тобою  бывшие
враги.  Когда американцы открыто выступали против Панчо Вильи  и  Сандино,
нас корили этим и справа и слева.  Мы не будем впредь так выступать, почву
взрыхлят немцы.  На них обрушатся все удары - в случае неудачи, но  с  нас
нечего спрашивать, мы были в стороне, мы не вмешивались...
     - Заманчиво, но - рискованно.
     Аллен снова пыхнул трубкой, испытующе посмотрел на брата:
     - Ты против?
     - Я против того, чтобы это стало достоянием гласности.
     - Нет, это не станет достоянием гласности.
     - Станет.
     - Нет.
     - Гарантии?
     - Я создаю  группы  верных  людей,  которые  будут  искать  и  найдут
нацистов, скрывшихся  от  возмездия.  И  эти  люди  сделают  все,  что  им
прикажут.  Всякий поиск - это архив, тот самый архив, без которого  нельзя
начать серьезное дело.  Но вот если о том, что ты считаешь  юг  континента
самой горячей точкой мира - и ты считаешь верно, - узнают наши  противники
на Уолл-стрите, вся идея с  созданием  централизованного  органа  разведки
будет торпедирована на корню.  Ведь они же понимают, что у тебя есть брат,
не претендующий на лидерство, любящий свои трубки и предпочитающий речам -
дело.  Они не допустят того, чтобы наш  с  тобой  альянс  сделался  фактом
жизни! Прецедента такого рода  -  внешняя  политика  и  новая  организация
разведки в руках одной семьи -  не  было  еще  в  истории  Штатов.  Всякий
прецедент опасен именно тем, что он - прецедент, то есть реальность.


     ...После того как в октябре сорок пятого президент  Трумэн  упразднил
ОСС,  после  того  как  Даллес-младший  организовал    довольно    изящную
дезинформацию на Кремль, суть которой сводилась  к  тому,  что  этот  жест
президента  Соединенных  Штатов  не  может  не  вызвать    ответный    шаг
генералиссимуса Сталина, ибо война кончена, надобность в  разведывательной
работе отпала, мир гарантирован единством союзников  и  ролью  Организации
Объединенных Наций, после того  как  Сталин  ничего  не  ответил  на  этот
пассаж, - правая  пресса  США  начала  кампанию  за  немедленное  создание
"мобильного и вполне дееспособного разведывательного органа".
     А  уж  потом  конгрессмен  Мундт  жахнул  заявление,  смысл  которого
сводился к тому, что люди ОСС, переданные  государственному  департаменту,
сплошь заражены бациллами коммунизма, запятнаны контактами  с  русскими  и
подлежат тотальной проверке.
     ФБР получило право начать негласное расследование против  трех  тысяч
сотрудников Отдела стратегических служб.
     После этого Аллен Даллес тайно  встретился  с  сенатором  Маккарти  и
вручил ему документы, свидетельствовавшие о  "связях"  ведущих  работников
ОСС  с  коммунистами;  Маккарти  начал  раскручивать  колесо  комиссии  по
расследованию  антиамериканской  деятельности;  главное   внимание    было
обращено  -  с  подачи  Аллена  Даллеса  -  на  антифашистов,  причем   не
американского происхождения.
     В прессе стали появляться документы о тотальном шпионаже; потребность
в создании могущественного и совершенно самостоятельного разведывательного
сообщества, таким образом, делалась необходимой.
     Но никто в Соединенных Штатах: ни Донован, уволенный со своего  поста
и отправленный в почетную отставку в  Европу,  заместителем  американского
обвинителя в Нюрнбергском трибунале, ни даже Гувер, - не мог предположить,
что за кулисами этой комбинации стоял Аллен Даллес, не  мог,  и  все  тут,
слишком  уж  тонко;  они  привыкли  к  более  простым  решениям,  подобных
комбинаций планировать не умели, это ж талант, а с ним родятся...  И никто
не знал, что  самой  глубокой,  истинной,  а  оттого  потаенной  причиной,
которая подвигла Аллена Даллеса форсировать  разгон  ОСС,  было  абсолютно
точное видение им будущего разведывательного организма Соединенных Штатов.
     Именно сейчас, в период безвременья, когда он  отойдет  от  дел,  его
люди, - через цепь других людей, за поступки  которых  он  не  отвечает  и
никогда не сможет отвечать, - наберут такую команду, которая будет  готова
на все.  Ни один  руководитель,  отвечающий  за  конституционно  созданное
правительственное учреждение, никогда бы не разрешил привлекать тех,  кого
привлекут сейчас; он - в стороне; он ничего не знает, он  отошел  от  дел,
его работа по борьбе с нацизмом кончилась победой, он  не  подписывает  ни
одного документа, не дает ни одной  санкции  на  действие.  Но  когда  его
призовут к  д е л у,  он будет обладать укомплектованной командой, которой
еще никогда не было в Западном полушарии; филиалы  его  "ударных  отрядов"
будут разбросаны по всему  миру;  новая  команда  приказов  не  обсуждает,
построена по принципу пятерок, никто никого  не  знает,  а  потому  каждый
готов на все.  Тем более что и здесь, в  Штатах,  он  будет  в  тени,  всю
оперативную работу возьмет на себя Роберт Макайр, а он умеет молчать,  как
утопленник, для этого есть весьма серьезные основания.


     Личность и история...  Вопрос этот весьма не прост. Попробуй,  ответь
на него, особенно если представишь, что могло быть с миром, не уйди  столь
внезапно Рузвельт, не займи его место Трумэн.
     Когда  личность  выдвигается  к  лидерству,  как  выявление    вполне
закономерной тенденции, тогда история развивается так, как ей  и  надлежит
развиваться; в том же случае, когда у руля правления оказывается  человек,
который поднялся  вверх  в  результате  сцепленности  случайностей,  тогда
развитие мстит человечеству,  словно  бы  наказывая  его  за  пассивность,
трусость и приспособленчество.
     Личность и история...  Ответ на этот вопрос - в  достаточной  степени
актуальный - не дан еще наукой; успеть  бы  послушать  ответ  ученых,  ибо
появление случайных личностей на арене истории чревато катастрофой, и  чем
дальше, тем эта угроза делалась явственнее, потому что если  раньше  право
на владычество решалось на полях битв, когда лицом к лицу сходились армии,
то ныне все определяет скорость, с которой пальцы, - по приказу лидера,  -
опустятся на безликие кнопки,  приводящие  в  действие  те  силы,  которые
раздирают атомы, выхлестывая их силу, сжигающим все окрест пыльным  грибом
смерти.


2

          "Дорогой мистер Макайр!
          После  пятимесячного    путешествия    по    Латиноамериканскому
     континенту я собрал  достаточное  количество  документов  (из  первых
     рук), которые позволяют сделать вывод, что Гитлер добился  совершенно
     феноменального успеха в своей  попытке  проникнуть  на  юг  Западного
     полушария.  В Чили, например, в тридцать пятом году существовали  три
     экономические силы - Соединенные Штаты,  Великобритания  и  Германия.
     Если на долю  нашей  страны  тогда  падало  двадцать  семь  процентов
     экспорта и  двадцать  три  процента  импорта,  то  на  долю  Германии
     соответственно - двадцать и семь.  Однако спустя год рейх поднял свой
     экспорт до двадцати восьми процентов, а импорт до девяти, понудив нас
     сдать свои позиции, поскольку  наш  экспорт  упал  до  двадцати  пяти
     процентов, а импорт до девятнадцати.  Великобритании был нанесен  еще
     больший удар.  Такая же (или почти такая  же)  ситуация  сложилась  в
     Сальвадоре, Гватемале, Перу, Эквадоре, Колумбии.  Казалось бы,  после
     крушения нацизма положение должно было коренным  образом  измениться,
     однако  поскольку  Аргентина,  начиная  с  тридцать  восьмого   года,
     занимала на юге континента первое  место  по  торговле  с  Германией,
     поскольку там существует более тысячи  фирм,  созданных  на  капиталы
     НСДАП и СС, позиции Германии - как только эта страна будет воссоздана
     - вновь окажутся весьма сильными.
          Именно поэтому  я  и  хочу  поставить  перед  Вами  кардинальный
     вопрос: в какой мере Вы санкционируете работу с немецкими колониями в
     Аргентине, Бразилии, Чили и Парагвае, да и санкционируете ли вы такую
     работу вообще?
          Я долго  занимался  историческим  срезом  проблемы  и  пришел  к
     довольно любопытным выводам. Дело в том, что мы, единственная страна,
     не имевшая разведки вплоть  до  сорокового  года,  совершенно  лишены
     архивов, то  есть  р е з е р в а  для  привлечения  к  сотрудничеству
     возможных  друзей  нашей  системы.  Это  п о к а  еще  -  подчеркиваю,
     п о к а  еще -  восстановимо,  если  вы  сочтете  возможным  поручить
     аналитикам исследовать документацию, хранящуюся в  Пентагоне  и  ВМС,
     связанную с акциями на юге континента, начиная с 1890 года, когда наш
     корабль  "Таллапуза"  пришвартовался  в  Буэнос-Айресе  в  связи    с
     революционными волнениями и внес свой весомый  вклад  в  стабилизацию
     положения в стране.
          Никак  не  исследованы  документы  адмирала  Бенхайма,   который
     возглавил нашу эскадру, принимавшую в 1894 году участие в боях против
     повстанцев; никто  не  изучал  материалы  о  десанте  в  Никарагуа  с
     крейсеров "Марлбхэд" и "Коламбиа"  в  1898  году;  ни  в  ВМС,  ни  в
     Пентагоне (как мне сказали) нет информации  (то  есть  наверняка  она
     существует неразобранной, в архивах, валяющихся в  сырых  помещениях)
     об отряде наших гардемаринов, высаженных в 1905 году  в  Гондурасе  с
     эсминца "Мариэтта".  В ВМС кое-что есть о  нашем  десанте  в  Панаму,
     когда мы удерживали эту территорию в 1903-1904 годах; не  исследованы
     контакты наших военных моряков с  коренным  населением  Доминиканской
     республики во время десанта  морской  пехоты  с  эсминцев  "Детройт",
     "Янки",  "Ньюарк"  и  "Хатфорт".  Поскольку  мы    довольно    прочно
     обосновались  тогда  в  Санто-Доминго,   необходимо    поднять    все
     корабельные книги о том, где дислоцировались наши люди  в  городе,  в
     каких домах; фамилии хозяев, род занятий, родственники,  дети.  Я  не
     убежден, что мы достаточно  серьезно  исследовали  наши  контакты  на
     Кубе, а их было множество  в  период  с  1906  по  1912-й,  когда  мы
     завершили операцию по высадке  наших  войск  на  остров  договором  о
     предоставлении нам военной базы  Гуантанамо.  А  контакты  на  Гаити,
     столь необходимые ныне? А Доминиканская  республика?  Всего  тридцать
     два года назад, в 1914-м,  мы  нашли  в  себе  мужество  вмешаться  в
     конфликт и бросить  эсминец  "Мачиас"  на  подавление  революционного
     бунта.  Кто об этом помнит? Борьба против левых в Никарагуа, когда мы
     были хозяевами положения в течение семи лет, с  двадцать  шестого  по
     тридцать третий год? Я не убежден, что Самоса  до  конца  искренен  с
     нами, все-таки его нацистские симпатии так сильны, что верить  в  его
     сориентированность только на  нас  весьма  рискованно.  Его  удар  по
     немецким колонистам в стране после начала второй  мировой  войны  был
     продиктован отнюдь не его верностью нашим антигитлеровским принципам,
     но лишь  желанием  забрать  себе  плантации,  принадлежавшие  немцам.
     Немецкие колонисты были интернированы, многие  уехали  в  Парагвай  и
     Аргентину,  но  резидентура  СД  и  абвера  работала   в    Никарагуа
     беспрепятственно, документацию по этому вопросу я  подбираю,  перешлю
     Вам со следующей почтой.
          И наконец, последнее.
          Исполняющий  обязанности  резидента  в  Испании   Пол    Роумэн,
     собравший серьезную информацию по Латиноамериканскому континенту и по
     Пиренейскому полуострову, рекрутирован в ОСС из  профсоюзов,  причем,
     как мне сказали, был весьма тесно связан с левыми элементами.  Я ни в
     коей мере не намерен дезавуировать его мужественную работу  во  время
     войны в Германии, но ситуация  в  мире  меняется,  а  он  по-прежнему
     остается схоластическим идеалистом. Когда я запросил у него данные на
     тех немцев, с которыми у нас есть контакты в Испании, он ответил  мне
     в том смысле, что ни с одним  из  нацистов  с л у ж б а  не  намерена
     поддерживать  связи,  дабы  не  компрометировать  те  демократические
     идеалы, на которых состоялись Соединенные Штаты.  Естественно,  после
     этого я не считал возможным делиться  с  ним  моими  соображениями  о
     необходимости  работы  среди  немцев,  которые  поселились  на    юге
     континента.  Видимо,  было  бы  целесообразнее  переместить   Роумэна
     куда-либо  в  другое  место,  туда,  где  его  идеализм   не    будет
     препятствовать делу.  Промедление - смерти подобно; каждый  упущенный
     день работает против нас, ибо Лондон не сидит сложа руки, да и  немцы
     рассчитывают на то, что в ближайшие годы ситуация в Европе  изменится
     таким  образом,  что  демократиям  придется  пойти  на    альянс    с
     консервативными элементами Германии. Следовательно, Латинская Америка
     делается сейчас опытным полем  возможного  сотрудничества.  Вдали  от
     европейской шумихи,  на  здешних  бескрайних  просторах  такого  рода
     эксперимент можно проводить обстоятельно и спокойно -  в  расчете  на
     далекое будущее.
          Жду ответа; как всегда, Ваши  рекомендации  являются  бесконечно
     ценными, определяющими  н а с т р о й  дальнейшей работы.

                                               Искренне Ваш Джон Джекобс".


3

          "Дорогой Аллен!
          Я хотел бы показать Вам для ознакомления любопытное письмо Джона
     Джекобса, брата Эрла, руководителя ИТТ в Испании.

                                                              Ваш Макайр".


4

          "Дорогой Макайр!
          Вы ознакомите меня со всеми любопытными письмами, когда я  стану
     Вашим начальником.  Пока же  я  скромный  адвокат  из  "Салливэн  энд
     Кромвэлл". Дерзайте!

                                                        Ваш Аллен Даллес".


5

          "Дорогой Макайр!
          Я долго раздумывал, прежде чем сесть за это письмо. Вы знаете, я
     всегда старался быть подальше от  начальства  и  поближе  к  практике
     нашей борьбы против коричневого  ужаса;  при  всех  моих  недостатках
     именно это качество я причислял к тем немногим достоинствам, которыми
     меня наградил бог.  Многое из того, что происходит сейчас,  я  считаю
     неверным, и  это  мое  право,  согласитесь.  Я  выполняю  свой  долг,
     руководствуясь основополагающими принципами нашей демократии, но если
     мое понимание справедливости вступит в противоречие с теми понятиями,
     которые начинают брать верх, сочту своим долгом начать борьбу  против
     нечестности.  Однако прежде чем начать драку, я  бы  хотел  выслушать
     Ваше мнение.
          Дело  в  том,  что  Джон  Джекобс,  который  сейчас   живет    в
     Буэнос-Айресе (его  брат  Эрл  возглавляет  "наше"  мадридское  ИТТ),
     вылетая оттуда в другие регионы континента, подчеркнуто заявляет себя
     Вашим личным представителем.  Но это бы полбеды. Ужас  заключается  в
     том, что он