Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
и, я в Бронксе встречал
симпатичных бандитов...
- Они казались вам симпатичными, потому что не нападали на вас или на
вашу девушку... У вас есть девушка?
- Есть, как же без нее можно...
- Намерены жениться? Или простое увлечение?
- Не знаю... Только я хочу, чтоб вы поняли: я пришел к вам потому,
что в газетах читаю - наци затаились, не всех выловили... В армию меня не
берут, я уж подавался в Джи Ай, но из-за ранения не прохожу... Если вам
нужен человек, который ненавидит наци и готов на все, - я готов
работать... Если это не ваша епархия, так мне здесь делать нечего.
- Во время войны именно мы занимались нацистами, которых к нам
засылал Гитлер... Я не стану вас обманывать, мы работаем внутри страны, а
здесь, как вы знаете, нацистов нет... Но какие-то связи вполне могли
остаться... В основном мы работаем против гангстеров и левых заговорщиков,
с гитлеровцами мы покончили...
- Да? Что-то в газетах другое пишут... В общем, если вам нужен
человек, который хочет довести до конца свои счеты с наци, я - гожусь.
Бандитов ловить не стану.
- Ну, а если надо будет работать против шпиона другой страны? Против
русского? Или болгарского? Подойдет?
- Русские воевали вместе с нами. Они честно воевали. Это мне не
подходит, это политика, а я в ней ничего не понимаю...
- Хм... Только наци, говорите... Хорошо, а кого из американских
писателей вы знаете?
- Ну, этот... Как его... Лондон. У него про Север очень достоверно
описано...
- Бывали на Севере?
- Нет.
- А почему же говорите, что описано достоверно? Может быть, он все
выдумал?
- Если я поверил - значит, правда. Пусть себе хоть сто раз
выдумывает... Правды для всех не бывает, есть правда для каждого, кто во
что верит.
- В общем-то верно... По отношению к литературе и кино... Но ведь все
люди верят в бога... Все честные люди, я бы даже сказал, цивилизованные.
- Те, которые перед едой моют руки? - усмехнулся Джек Эр.
- Ну, это не единственный эталон цивилизованного человека, есть и
другие...
- Это верно... Ч е р н ы е наци в лагере были очень чистоплотные...
После расстрелов кипятили воду на костре и мылись до пояса.
- Какой ужас, боже мой!
- Нет, это не ужас... Ужас был, когда они, помывшись после
расстрелов, садились обедать и очень аккуратно, тоненькими ломтиками,
резали сало... Именно это - как они сало резали и крошки хлеба собирали,
чтобы все было опрятно, - показалось мне самым ужасным... Я иногда думал,
что брежу, я ж еле живой тогда был. Но когда стал один и тот же сон видеть
- этот именно, с мельчайшими подробностями, - тогда понял: правда, а
никакой не бред.
- А какие еще вы тогда заметили подробности?
- Хлеб был очень мокрый, тяжелый, но все равно крошился; но и крошки
были аккуратные, какие-то немецкие, маленькими квадратиками.
- Вы это не придумываете?
- Принесите батон, я постараюсь слепить немецкие крошки, - ответил
Джек.
- Нет, нет, я верю... Ну, хорошо, а еще? Я же не был в Германии, мне
интересна любая мелочь.
- Вот что поразительно, - задумчиво откликнулся Джек Эр, - самые
жестокие из этих ч е р н ы х как-то одинаково пахли. Нет, правда, у них у
всех был одинаковый запах - какой-то затхлый... Так мокрые простыни
пахнут, если долго лежали в сырости.
- Любопытно... Может быть, всем эсэсовцам давали одинаковое мыло?
- А черт их знает. Только запах был одинаковый, это точно. Затхлый.
- Меня особенно интересуют визуальные подробности.
Джек Эр несколько удивился:
- А почему именно они?
Чиновник ответил не сразу, пытливо посмотрел на парня, поиграл остро
отточенным карандашом (последняя новинка: трехцветный грифель, - нажмешь
на левую сторону, пишет красным, на правую - синим, а посредине -
ярко-черный) и, тщательно подбирая слова, сказал:
- Визуальные подробности интересуют нашу службу потому, что вам -
поначалу, понятно, - придется зарекомендовать себя в качестве зоркого
наблюдателя, который не упустит в магазинной толчее того человека, за
которым надо смотреть в оба.
- Вы что, - усмехнулся Джек Эр, - в топтуны меня хотите пригласить?
- Я не знаю, что это такое, - Подбельски искренно удивился, -
объясните, пожалуйста, значение этого слова.
- Да бросьте вы, - рассердился Джек Эр. - Будто кино не смотрите! Так
называют того, кто топает следом за гангстером.
- Какое слово вам больше нравится: "солдат" или "вояка"?
- Конечно, "солдат".
Подбельски удовлетворенно кивнул:
- Вот видите... Ну и мне куда больше нравится слово "разведчик", чем
"топтун". Петух т о п ч е т кур, на то он и петух... А человек, идущий по
стопам врага, - все-таки разведчик. Ну-ка попробуйте, закрыв глаза,
описать мой кабинет. Только сразу, без подготовки. Зажмурьтесь, Джек,
зажмурьтесь! И не обманывайте самого себя, не подглядывайте!
- Я и в школе-то не подглядывал, зачем же здесь?
- Ну, и прекрасно. Раз, два, три! Я слушаю.
- Про все говорить?
- Про то, что запомнили.
- Флаг за вами, портрет президента Трумэна, на столе два телефонных
аппарата (один работал как диктофон, фиксируя каждое слово беседующих), в
книжных шкафах много книг, два стула, два окна, на окнах жалюзи, двери
двустворчатые, а моетесь вы клубничным мылом...
Подбельски расхохотался:
- Последнее - совершенно точно! Замечательно, Джек, для первого раза
отлично! А теперь я вам расскажу, что у меня в кабинете, ладно?
- Так вы его как свой дом знаете, неудивительно.
- Хм... В общем-то вы правы... Тогда я позволю себе сосредоточиться
на ваших огрехах... Они не очень существенны, но, тем не менее, я хочу,
чтобы вы сами убедились, как настоящему разведчику нужна холодная,
несколько отстраненная наблюдательность. Итак, портрет президента Гарри
Эс. Трумэна в деревянной рамке, три шкафа, в которых стоят книги с
красными и синими корешками, среди них много золоченых, что
свидетельствует о довольно высокой стоимости собранной литературы; в том
шкафу, который стоит возле двустворчатой двери с большой медной ручкой,
сделанной в форме лапы собаки, книги разной величины, часть из них
потрепана, есть надписи, сделанные готическим шрифтом, что позволяет
предположить знание немецкого языка человеком, которому они принадлежат;
судя по тому, что на двух других шкафах есть следы пыли, можно допустить,
что именно первым шкафом, где пыли нет, обладатель этого кабинета
пользуется чаще всего; жалюзи серебристого цвета крепятся на медных
болтах; стол покрыт зеленым сукном; стопка бумаги лежит с левого - если
смотреть от двери - края стола; справа - небольшая скульптура Авраама
Линкольна, сидящего в кресле; в центре лежат восемь карандашей, остро
отточенных, разных цветов, и одна самопишущая черная ручка с монограммой
желтого цвета, латунь или, возможно, золото... Вот так... Есть разница
между тем, что сказали вы и я?
- Здорово, - согласился Джек Эр. - По тому, что вы сказали, можно
делать выводы. Только в таком случае я бы еще добавил, что, судя по книгам
с золотыми корешками, хозяин комнаты - юрист. Ведь по таким книгам у нас в
школе сдавали зачет по основам права.
- Такого рода заключение может повести меня, вашего руководителя, то
есть офицера, отвечающего за о п е р а ц и ю, по ложному следу... Хозяином
комнаты может быть не только юрист, но и бизнесмен, государственный
деятель, военачальник, священник... Да, да, именно так, ибо прихожане идут
в церковь за советом не только духовным, но и мирским... Профессиональный
преступник высокого уровня, глава какого-либо подпольного синдиката,
каждый свой шаг соотносит с буквой закона, чтобы - в случае неудачи и
провала - в з я т ь на себя более легкую статью кодекса... Так что на
первой стадии работы разведчику следует отказаться от всех собственных
мнений... Только констатация фактов, скрупулезно точная, близкая к
фотографической... Опишите мне, например, того ч е р н о г о, который
расстрелял вашего несчастного доктора... Опишите так, чтобы я мог узнать
его, когда встречу на улице... Сможете?
- Я его все время перед собой вижу... Попробую... Высокий, очень
крепкий, но цвет лица землистый, как у человека, страдающего желудочным
недомоганием...
- Простите, что перебиваю, Джек... Бои проходили неподалеку от того
места, где был ваш госпиталь?
- Совсем рядом бомбили...
- И много зданий горело?
- Да, кругом чад...
- Вот видите... Вы настаиваете, что объект... что этот ч е р н ы й
страдал желудочным недомоганием, цвет лица землистый, говорите вы, ну я и
буду искать такого, а это на самом деле была копоть от пожарищ, въелась в
кожу, лицо поэтому сделалось размыто-грязным, желтоватым... А после войны
этот черный садист хорошенько помылся в ванной, и цвет лица у него ныне
бело-розовый, отменно здоровый... Ну, дальше, пожалуйста...
- Вообще-то вы здорово все сечете, - улыбнулся Джек Эр. - Я не люблю,
когда меня зазря тычут носом, но вы дельно все замечаете, вроде этого...
Ну, как его... У нас Пинкертон, а у англичан... Рядом с ним еще вечно
малахольный доктор трется...
- Шерлок Холмс?
- Точно, он! Так продолжить? - Джеку явно понравилось то, к чему его
так мягко подвинул чиновник.
- Конечно, я весь внимание.
- У него глаза были, у того ч е р н о г о, какие-то водянистые,
блекло-голубые, нос вздернутый, на подбородке - ямочка... Вообще, такие
ямочки бывают у добрых людей, которые часто смеются, а тот не смеялся,
насупленный был все время, словно дрова колол... Так, что же еще... Лоб у
него гладкий, выпуклый, без единой морщинки... Ух, скотина, - лицо Эра
вдруг сморщилось, как от боли, - попался бы он мне сейчас! Ну, я бы
показал ему! Криком бы изошел!
...Вернувшись домой, Джек Эр поужинал с матерью (миссис Патрисиа
очень сдала после того, как ей сообщили, что мальчик погиб, поседела за
месяц, хотя ей еще не было и сорока, родила его рано, в девятнадцать, души
не чаяла, - мальчик был замечательным сыном, очень заботливым, золотые
руки, все умел мастерить на ферме, хотя труд этот не любил, - мечтатель,
его тянуло в город), поискал по шкале приемника интересные передачи,
бейсбол уже кончился, транслировала Си-би-эс из Детройта; радиоспектакль о
борьбе ФБР против мафии будет только в восемь, когда соберутся у очага все
члены семьи, чтобы слушать сообща, ждать еще двадцать минут; внезапно
рассмеялся чему-то и сказал:
- Ма, ну-ка опиши мне нашу кухню... Только сначала закрой глаза.
- Зачем? Как я могу описать кухню с закрытыми глазами?
- В том-то и секрет. Ну, пожалуйста, попробуй, ма, я очень тебя
прошу!
- Ну, хорошо, милый, - миссис Эр закрыла глаза. - Газовая плита около
стены, стол, который купил еще твой папа, дубовый, на восемь человек, он
ведь мечтал, что у тебя будет сестра, он очень хотел девочку... Все отцы
почему-то хотят девочек, странно, почему?
- Это они просто не хотят огорчать любимых женщин, я, например, если
женюсь, обязательно закажу себе сына.
Миссис Эр рассмеялась, поцеловала его в лоб:
- Какой ты у меня еще маленький...
- Ты продолжай, ма, это очень интересно, как азартная игра, правда!
Даже интересней покера!
- Ну, хорошо, - миссис Эр снова зажмурила глаза. - Так, что же еще?
Ну, конечно, стулья, восемь стульев, папа купил их на распродаже,
вообще-то они стоили значительно дороже, ему тогда здорово повезло, мне
даже не верилось, что за гроши можно купить такую прелесть... А знаешь,
почему мы взяли их так дешево? Потому что один стул был с поломанной
ножкой! А что для папы было выточить новую ножку?! У него же была страсть
к столярной работе...
- Мамочка, ты все время отвлекаешься... Вот послушай, как надо
работать... Профессионально... Итак, на кухне стол, восемь стульев; возле
газовой плиты, которая стоит у окна, полочка, на которой расставлены
специи - двенадцать разноцветных баночек, расположенных друг от друга на
расстоянии одного дюйма, не больше; занавески закрывают два окна,
выходящие во двор, откуда кухня просматривается совершенно свободно;
занавески бело-голубые, в мелкую клетку; холодильник марки "Дженерал
электрик" с морозильной камерой; на плите кофейник желтого цвета; в
посудном шкафу стоит столовый сервиз не менее чем на шесть персон,
бело-желтый, с рисунками, изображающими сцены охоты... Ну, как?!
- Мальчик, - удивилась миссис Эр, - ты намерен стать сыщиком?
- Разведчиком...
- Ты будешь выслеживать людей?
- Нелюдей, ма... Нацистов... Я буду охотиться за теми ч е р н ы м и
наци, которые убивали моих друзей и морили голодом в лагерях людей.
- Мальчик, их работа кажется красивой только в кино... Это очень... я
даже не знаю, как тебе сказать... это очень гадко: следить за подобными
себе...
- Ма, а разве можно прощать зло? Ты же слышишь по радио, как много
нацистов скрылось, сколько отвертелось от суда? Разве можно допускать
такое?
- Мальчик, ты сделал все, что мог... Ты это сделал на войне... Если с
тобой случится что-нибудь сейчас, я ведь останусь одна, - она грустно
улыбнулась, - совсем одна... Что я буду делать?
Полгода Джек Эр проходил специальное обучение. Поселили его в тихой
квартире, попросили вернуть письмо" отправленное на бланке ФБР: "Вы должны
быть тщательно законспирированы; маме скажете, что вняли ее советам и
устроились работать в страховую компанию "Ишпурэнс лимитэд", бокс 5236,
Вашингтон; ваш шеф - мистер Забельски. Отныне это ваша л е г е н д а, о
кэй?"
Он не понял, откуда им могло быть известно, что мама против его
работы, но не удивился их знанию, - значит, так надо. Стажировку проходил
в столице: х о д и л за мужчиной сорока - сорока пяти лет, брюнетом, нос
с горбинкой, надевает очки, когда смотрит меню или читает газету, рост -
сто семьдесят восемь сантиметров, размер обуви - девять с половиной,
завтракает обычно в баре "Стар даст" на углу семнадцатой улицы, обедает в
журналистском клубе, ужинает дома, квартира состоит из спальни и холла, в
котором он работает на пишущей машинке.
Рапорты Джека Эра были образцовыми, но он не знал, что
п о д н а д з о р н ы м был такой же, как и он, ветеран, журналист Леон
Штайн, сотрудник левых газет, участник гражданской войны в Испании, где
сражался в батальоне Линкольна, друг Брехта и Хемингуэя; в прессе выступал
как раз по поводу тех гитлеровцев, которые избежали наказания. Ничего
этого ему, Джеку Эру, не сообщали, приучив к тому, что на первой стадии
его работы необходимо стать п р о ф е с с и о н а л о м, а борьба с
нацистами, которой он добивался, начнется после того, как он получит
квалификацию. Нельзя же победить врага, не овладев навыками тайной борьбы,
не правда ли?
Рапорты о Штайне были положены в его формуляр: в случае, если
когда-либо и почему-либо Джек в з б р ы к н е т, ему выложат на стол
документы о слежке за таким же, как и он, ветераном, написанные его рукой.
Тогда же ему был присвоен псевдоним "Элза".
Вот именно его, Джека Эра, и передали - в конфиденциальном порядке,
не проводя это документом, - Роберту Макайру для работы по Роумэну.
Инструктируя рослого парня, окрепшего за полгода,
н а л и в ш е г о с я мускулами после ежедневных трехчасовых упражнений в
гимнастическом зале, арендованном - через третьих лиц - у Фрэнка Никлбэри
на берегу Потомака, Роберт Макайр неторопливо, словно бы рассуждая вслух,
говорил:
- Человек, которого вам показали и которого вы п р и н и м а е т е в
наблюдение, не есть нацист, Джек, даже наоборот. Нам кажется, что он, как
и вы, не любит ч е р н ы х наци. Но может получиться так, что он - сам
того не понимая - выведет вас на серьезных нацистов. Посмотрите эти
фотографии, - Макайр выбросил на стол десяток портретов, - запомните лица.
Пожалуйста, запомните их хорошенько, потому что это наши с вами враги.
Заучите номера телефонов, которые я вам продиктую... Только не
перепутайте: где буэнос-айресский, где номер Боготы и Рио-де-Жанейро, а
где Асунсьона... По моему опыту нелегальной работы против наци, удобнее
всего запоминать, поставив перед номером первую букву города... Например,
А пятьдесят два сорок четыре. Городишко Асунсьон маленький, они еще не
перешли на пятизначные номера, только-только собираются, им помогает ИТТ.
Когда вам ответят, скажете, что вы от Бобби, который ждет открытку ко дню
рождения. Вам должны сказать, что готовы передать открытку с оказией. Вам
назовут адрес, куда надо прийти на встречу. Имейте в виду, мои люди будут
называть только четный номер квартиры. Если назовут любое нечетное число,
на встречу не ходите, - это сигнал тревоги. Либо вы ошиблись номером.
Перезвоните еще раз и, если вам снова назовут нечетное число, сразу же
бросайте наблюдение и отправляйтесь в наше консульство, обратитесь к
вице-консулу, занимающемуся охраной имущественного положения американских
граждан, назовите ему свое имя и попросите связь со мной. Я дам
указания... Не думайте, что вы один получили такое задание: вместе с вами
в самолете, куда сядет объект, будет еще один каш человек. Все ясно?
- Да.
- Хорошо... Вот номера, запоминайте их... Только посмотрите еще раз
на фото, надо, чтобы эти лица накрепко отложились у вас в памяти. Каждый
из них обозначен буквой, запомните ее тоже.
Среди людей на десяти фотографиях был и Штирлиц; помечен буквой "М".
ШТИРЛИЦ (Асунсьон, ноябрь сорок шестого)
__________________________________________________________________________
...Когда Штирлиц открыл глаза, он ощутил себя лежащим на толстой
тростниковой циновке в хижине Квыбырахи, рядом спал Шиббл; вождь широко
раскинулся на белой циновке с каким-то странным, мистическим орнаментом;
Канксерихи быстро ходила вокруг хижины, бормоча что-то монотонное.
Штирлиц пошевелился: боли в теле не было. Он заставил себя преодолеть
страх перед резким движением, который родился в нем после ранения, потому
что каждую минуту боялся потревожить боль, постоянно жившую в нем, и
быстро, не готовя себя, сел, - никакого п р о с т р е л а; какое-то
неудобство было в ухе; потянувшись к мочке, он отдернул руку, потому что
наткнулся на деревянную иглу; по спине его прошла брезгливая судорога -
столь странным было ощущение чего-то чужеродного в теле.
Штирлиц толкнул Шиббла; тот приподнялся на локте, потер глаза, зажег
спичку и посмотрел на часы:
- Ну и ну, - шепнул он, прислушиваясь к монотонному бормотанию
женщины, - вы проспали пятнадцать часов: свалились в два, а сейчас уже
пять... Как себя чувствуете?
- Не поверите...
- Спали вы как убитый... Хорошо?
- Как заново родился...
- Ну-ну...
- А что это она бормочет?
- Вообще-то я не понимаю их языка, но Квыбырахи объяснял: мол, она
всю ночь будет отгонять злых духов, чтобы они сквозь дырку в мочке снова
не вошли в вас... Сейчас возвращается ваш добрый дух. Он говорит, что
женщина должна стеречь вас, пока спите, во сне можно умереть, если она не
углядит за злым духом и он войдет в дырку в мочке, вот она и бормочет,
пятнадцать часов на ногах, с ума сойти...
- Я что-нибудь говорил, пока спал?
Шиб