Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
толкнуть его к ней: лучшей
кандидатуры на роль тайного коллаборанта ГПУ у нас, увы, нет и вряд ли
будет. Линия, протянутая между ним и нацистом Штирлицем, свидетельствует о
зловещем заговоре; такого еще не было в нашей практике. Это необходимо
обществу, как ни жесток мой план. Боже праведный, за что служение идее
требует от человека таких ужасных жертв?!"
- Ваше здоровье. Пол, - сказал Даллес, прикоснувшись губами к виски.
- Сыр, действительно, очень хорош, не думал, что здесь может быть такой
соленый, жесткий, деревенский сыр...
Роумэн кивнул.
- Как в Каталонии...
- Я там не был.
- Когда свалят Франко, вы должны туда съездить, Аллен.
- Непременно, - ответил Даллес ("Упаси бог, если Франко свалят, это
будет трагедия; Испания всегда тяготела к красным; потеря Средиземноморья
невосполнима"). - И вы будете моим гидом... Ну, ладно, вернемся к стрижке
овец... Что за сеть? Направленность? Численность? Финансовые возможности?
Мера авторитетности членов?
Роумэн рассказывал обстоятельно, с трудом удерживаясь от того, чтобы
не открыть все. "Я дал честное слово Штирлицу, - сказал он себе, - да, я
полностью доверяю Даллесу, кому верить, как не ему? Но я дал слово, и я не
вправе его нарушить".
Он прочертил линии с в я з и между Германией, особенно Гамбургом и
Мюнхеном ("Слава богу, - отметил Даллес, - он не назвал Пуллах'"),
Асконой, Ватиканом, Испанией, Лиссабоном, Аргентиной, Парагваем, Чили ("На
ближневосточные контакты он еще не вышел, очень хорошо"); умолчал о
"банкире" Нибеле в Кордове (слово есть слово), ничего не сказал о том, что
в процессе операции был убит гестаповец Фриц Продль из Освенцима: за этим
- Спарк, нельзя распоряжаться всуе жизнью друзей, только собой, это -
пожалуйста.
_______________
' П у л л а х - штаб-квартира Гелена.
- Любопытно, - сказал Даллес, выслушав его рассказ. - Честно говоря,
я не думал, что дело приобрело такой размах... И вы это раскрутили один?
- Я тоже не думал, что дело приобрело такой размах, когда начинал
его, - Роумэн ушел от прямого ответа, так же, как и Даллес, прикоснулся
губами к стакану с виски, отломил ломтик сухого сыра, но не стал есть, -
напряженно слушал, что скажет собеседник.
- Ну, и что же вам ответил Макайр? Помимо того, понятно, что
поздравил с феноменальной удачей?
- Он сказал, что дело надо обсмотреть со всех сторон, потому что нам
придется вмешаться во внутренние дела других стран. А для меня Испания
сейчас не страна, а поганый застенок. И чем активнее мы туда вмешаемся,
тем будет лучше и для испанцев, и для нас, американцев. Я очень хочу,
чтобы мы были первыми, кто принесет им освобождение...
- А кто может им принести освобождение кроме нас?
- Те же русские.
- У вас есть реальные основания так полагать?
- Их встретят с восторгом... Они там оставили о себе добрую память...
- В Аргентину, конечно, лезть трудно, Пол... Почти невозможно... Наши
позиции там весьма шатки... Слушайте, а почему вы считаете, что мы вообще
должны лезть? Если вы взяли в кулак такое звено, тогда вся их работа
станет подконтрольной. Это же нам в тысячу раз выгоднее, чем разом их всех
прихлопнуть...
Роумэн словно бы споткнулся, ответил с болью:
- Именно об этом Макайр прислал мне в Мадрид телеграмму месяцев семь
назад.
- Вы так давно вышли на сеть?
- Нет, тогда еще не вышел... Просто он уже тогда считал возможным
обращать наци в нашу агентуру...
- Вы с этим не согласны?
- Нет.
- Почему?
- Потому что нацизм - это зараза, Аллен. Это оспа, чума, холера...
Они прокаженные, понимаете? Они несут в себе фермент умирания общества...
Любого общества... Их надо обезвреживать - чем быстрее, тем лучше...
- Это - как?
- Обезвреживать, - повторил Роумэн, поняв вдруг, что он не готов к
ответу, поэтому сказал упавшим голосом: - Обезвреживать, Аллен.
Тот согласно кивнул:
- Прекрасно, прекрасно, с этим я не спорю. Меня занимает тактика,
стратегию я приемлю. Что надо сделать? Арестовать? Похитить? Устранить на
месте? Требовать вынесения заочного приговора, передав на них информацию в
Нюрнберг? Ваше предложение?
- Их надо вывозить... Сюда... Они здесь назовут недостающие звенья...
А их звеньев - громадное множество, и они опасны...
- Чем? Помимо того, что нацизм - проказа, чем конкретно они опасны
для этой страны?
- Они функционируют не просто так, не абы общаться друг с другом,
Аллен...
- Вот я и интересуюсь: во имя чего они общаются? Вы предлагаете
заняться выяснением этого вопроса, выкрав их и посадив за решетку. Я
предлагаю то же самое, но не выкрадывая их, а внедряя в их сеть наших
людей, которые поймут самое важное надолго вперед.
- У вас есть такие люди? - спросил Роумэн. - Назовите их. Я, пожалуй,
поддержу такой план, хотя мне он, признаться, не по душе.
- Во-первых, у меня нет людей, потому что я "экс"-разведчик, Пол. Я
не у дел, и меня это не очень-то огорчает; работая в моей конторе, я
приношу не меньше пользы этой стране, чем в ту пору, когда мы служили в
Берне. Если я когда-либо понадоблюсь Штатам, меня позовут, и я не посмею
отказаться, хотя, повторяю, я мечтал бы до конца дней моих сохранить ту
позицию, которую я теперь занял в бизнесе. Во-вторых, объясните мне,
отчего вам этот план не по душе? Только без эмоций, ладно? Про опасность
проказы вы говорили, я согласен, но мы с вами привыкли к риску, да и
прокаженных лечат врачи, а они тоже люди, как вы и я.
- Они их не лечат. Они смотрят за ними и облегчают страдания.
Вылечить проказу нельзя. Мне это дело не по душе потому, что можно
упустить время, Аллен. Зараза разрастется. Раковую опухоль надо устранять
как можно раньше, пока она не разрослась...
- Позиция, - согласился Даллес. - У вас - своя, у меня - своя. Они,
видимо, не пересекаются. Тогда вам надо обязательно, непременно настоять
на своем. "Да, конечно, - обязаны вы сказать Макайру, - я подбрасываю вам
много хлопот с похищением мерзавцев, да, видимо, мы не имеем права
выходить с этим к руководству департамента..."
- Он поправит меня: "Не "мы", а "я""...
- Вы обязаны с этим согласиться, Пол. Ведь он скажет правду, если,
конечно, скажет... Я продолжу?
Роумэн смущенно улыбнулся:
- Простите, Аллен.
- Пустяки, я понимаю ваше волнение... Мне легче быть хладнокровным, я
не перенес ужаса нацистских застенков... Мне, однако, приходилось пожимать
руки мерзавцам из СС, смешно оправдываться незнанием, да и вряд ли кто в
это поверит... Мне приходилось считать минуты, пока не вымоешь пальцы
горячей водой с мылом, - Даллес отщипнул маленький кусочек сыра, положил
его под язык, вздохнул. - Буду ходить сюда покупать этот сыр: чертовски
вкусно, запах фермы, символ спокойствия, возвращения в детство... Так вот,
вы обязаны указать Макайру, что необходимость похищения выявленных вами
нацистов продиктована не одной лишь вашей к ним ненавистью, вы в этом не
оригинальны, их ненавидит сейчас все человечество, сейчас такого рода
ненависть даже поощряется... Нет, дело в том, чтобы преступников открыто
назвать преступниками, и это должен сделать не кто-нибудь, а именно мы,
наша страна, исповедующая принципы демократии и гуманизма... Нажмите на
пропагандистский аспект вопроса. Пол...
- Но тогда Макайр переадресует меня на радио или в "Нью-Йорк таймс",
Аллен! Он скажет, что департамент не занимается пропагандой, и будет
прав... Если бы вы поддержали меня, Аллен... Достаточно вашего звонка - и
Макайр подпишет все, что он должен подписать...
- Думаете, он прислушается к моим словам? - недоверчиво усмехнулся
Даллес.
- Он порекомендовал мне встретиться с вами. Вы для него непререкаемый
авторитет...
- Сколько времени вам нужно на подготовку операции?
- Все готово.
- Проведете в одиночестве?
- Втроем. Или вчетвером. План разработан, - Роумэн постучал себя по
виску, - все здесь, все - до мелочей.
- Кроме одной, - лицо Даллеса снова сделалось жестким, непроницаемым.
- Какая тюрьма в Штатах примет их? На каком основании?
- Их примут в Нюрнберге.
- Убеждены?
- Абсолютно.
- Их примут русские, - возразил Даллес. - Это верно. Они и примут, и
помогут, это вполне реальная сила.
- Вы против?
- Разве я так сказал? - удивился Даллес. - Хорошо, Пол, я попробую
позвонить Макайру, но, пожалуйста, не обольщайтесь по поводу меры моего
влияния на него...
- Да, он звонил, - Макайр выглядел усталым, лицо помятое, хотя, как
всегда, тщательно - до синевы - выбрито. - Еще вчера. Как я его понял, вы
берете на себя организацию всей операции?
- Да.
- Какая нужна помощь с моей стороны?
- Нужна санкция, Роберт.
- Вы ее получили.
- Спасибо. Это чертовски здорово, у меня камень свалился с сердца...
- Ваш камень свалился мне на голову, - Макайр хмуро улыбнулся. - Не
знаю, кто вам взваливал его на грудь и как вы его на себе носили, но у
меня, чувствую, на макушке растет страшная шишка... В подробности вашей
операции посвятите сейчас или накануне вылета? Да, кстати, с моей бригадой
дело очень сложное... Я не убежден, что...
- В таком случае я вылечу один.
- Вы сошли с ума? Что вы сделаете один? Хотите брать ваших подопечных
по очереди? Разошлете телеграммы: "Пока я буду похищать Франца, Герберту и
Гуго не выходить из дома"?!
Роумэн рассмеялся:
- Удар будет нанесен одновременно. В Германии я полагаюсь на помощь
армии, там будет хлопотно, девятнадцать людей СД и гестапо, брать их надо
в один час, вы правы... В Лиссабоне надо будет выкрасть только одного, это
для меня сделают те, кто знает, как работать такого рода комбинации... В
Мадриде я задействую испанскую тайную полицию... Через час после того, как
дело будет сделано в Старом Свете, я вылетаю в Аргентину...
- Куда именно?
- Я отправлю вам телеграмму перед вылетом, Роберт. Возможно, там мне
понадобится помощь. Я смогу обратиться к Джону Джекобсу? Он же по-прежнему
похваляется, что представляет на юге континента вас, только вас и никого
кроме вас...
- Он ревнив и будет вам мешать. Пол. Обращайтесь в посольство, к
военным, я попробую с ними договориться... к Джекобсу не следует... Да,
ведь и вы знаете, что он отстаивает идею, прямо противоположную вашей:
нацистов надо бесстрашно использовать, они подготовлены к работе и
подготовлены великолепно... И с точки зрения трат - на них можно
экономить, работают... готовы работать за одно лишь то, что мы их не
выдадим трибуналу... Вы знаете, как я отношусь к этому, но я не хочу
выламывать руки моим противникам, пусть Джекобс сам обожжется... Самый
противный вопрос: сколько на это нужно денег?
- Семь тысяч долларов.
- Вы сошли с ума? - устало спросил Макайр.
- Роберт, мне очень неловко, но я подсчитал все и экономил, на чем
мог...
- Я приготовил для вас десять тысяч, но был убежден, что вы едва-едва
уложитесь в двадцать... Пол, я очень прошу вас, продумайте все еще раз...
Давайте погодим лишнюю неделю, возьмите пару ребят отсюда, пусть я схожу в
Каноссу, пусть об меня вытрут ноги наши скряги из финансового управления,
но все же вы избежите такого риска, на который идете... Это неоправданный
риск. Пол... Лавры победителя и так достанутся вам, это ваша победа, никто
не посмеет на нее покуситься, - последний раунд вашей борьбы против наци,
но мне хотелось бы, чтобы вы получили приз, вы, а не ваша вдова...
- Мне этого хочется не меньше, чем вам.
- Смотрите... Моя настойчивость может быть неверно понята, я не хочу
навязываться в соавторы вашей победы... Смотрите, Пол. Тогда - последнее.
Это по-прежнему - теперь даже в большей мере, чем раньше, - ваша операция,
только ваша и никого другого... Будет очень славно, если вы сейчас
напишете заявление с просьбой об увольнении... И датируете его любой
удобной для вас датой - днями десятью, девятью тому назад. Вы понимаете,
что мне - как чиновнику - это необходимо?
Роумэн растерялся:
- Не очень.
- Объясняю: в случае, если произойдет какая-то неувязка, я предам
вас. Пол. Я буду обязан это сделать... Штаты не вправе подставляться, если
вы проиграете и вас арестуют во время похищения нацистского креза в
Мадриде... Я должен буду прокомментировать эту новость - стучу по дереву,
чтобы ее не было, - следующим образом: "Мистер Роумэн не является
сотрудником разведки с такого-то и такого-то числа, все его поступки
представляют собой личную инициативу упомянутого джентльмена,
ответственность за действия которого не несет ни одно правительственное
учреждение Соединенных Штатов".
- Мне это не очень нравится, Роберт.
- Мне тоже. Поэтому я снова предлагаю: садитесь в мой кабинет,
разрабатывайте операцию, будем пытаться ее утвердить на самом верху, - в
чем, правда, я мало уверен, - берите моих людей, готовьте их к делу,
летите вместе: тогда мне придется быть повязанным с вами -
волей-неволей...
- Сколько шансов, что вы утвердите этот план у начальства?
- Десять из ста.
Роумэн вынул из кармана португальскую самопишущую ручку, взял со
стола Макайра лист бумаги и написал заявление.
Тот спрятал его в сейф, достал оттуда пачку денег, протянул их
Роумэну, заметив при этом с горестным сожалением:
- Вы что-то скрываете от меня. Пол... Это ваше право, я не
навязываюсь в друзья, но все же мне кажется, что вы делаете глупость...
ШТИРЛИЦ (Кордова, сорок шестой)
__________________________________________________________________________
Он купил субботнее приложение к журналу, издававшемуся в
Буэнос-Айресе, не случайно: на обложку были вынесены крупные заголовки:
"Подкомитет, созданный Советом Безопасности для сбора документации о
ситуации в Испании, благодаря тому, что русский посол Громыко воздержался
от голосования, все-таки намерен передать дело по обвинению Франко на
Генеральную Ассамблею ООН! Но мы не допустим обвинения Франко на этом
форуме!", "Попытки русских нанести удар по генералиссимусу Франко будут
блокированы англо-американцами!", "Западные демократии не позволят Москве
ударить по каудильо!", "Европейский бастион антикоммунизма выстоит!",
"Арриба Испания!"'. Более мелким шрифтом было набрано: "Сокращенная
стенограмма сенсационной схватки в Совете Безопасности! Образец стойкости
западных демократий! Громыко - человек "вето"! Попытки русского посла
заставить Совет Безопасности принять немедленное решение против каудильо
получают отпор со стороны янки, англичан и австралийцев!"
_______________
'"А р р и б а И с п а н и я!" - официальное приветствие фалангистов.
Штирлиц сел на лавочку неподалеку от той площади, где по субботам
обычно собирались художники, - местный Монмартр; неторопливо закурил, с
наслаждением затянулся и углубился в изучение документа.
...Начиная с тридцать четвертого года, когда вместо рейха,
демонстративно вышедшего из Лиги Наций, туда приехала советская делегация
и Литвинов, полный, внешне похожий на большого, доброго плюшевого мишку,
начал в б и в а т ь свои резолюции, направленные против фашизма, за мир
и коллективную безопасность, Штирлиц внимательно следил за работой
международного форума, поражаясь той позиции, которую заняла западная
дипломатия. Он, находившийся в Германии Гитлера, видел воочию, что
безнаказанность прямо-таки подвигала фюрера на агрессию; порой казалось,
что его подталкивали к самоутверждению в абсолютной вседозволенности, -
нет ничего страшнее этой отвратительной человеческой функции, сделавшейся
государственной стратегией национал-социализма...
И сейчас, приступая к исследованию документов, собранных еще с весны
сорок шестого года, - с р а ж е н и е против Франко началось не вчера, а
вскоре после фултонской речи Черчилля, когда в Америке стали
в о р о ч а т ь с я всяческие Маккарти, - Штирлицу надлежало понять
т е н д е н ц и ю, ибо, судя по заголовкам, столь броско поданным в газете
Перона, речь шла не о чем-либо, а о первом открытом столкновении тех, кто
звал немедленно покончить с остатками фашизма на земле, с определенными,
весьма могущественными силами, рассчитывавшими на Франко как на резерв,
который может быть введен в игру - в нужный момент и при соответствующих
обстоятельствах. Политик, Штирлиц отдавал себе отчет, что для реакции дело
отнюдь не в существе режима Франко; речь идет о военном балансе: после
того, как англичане совсем недавно высадили свои оккупационные войска в
Греции - недалеко от границ Советского Союза, вмешавшись в гражданскую
войну; в те дни, когда Вашингтон все более бесцеремонно оказывал нажим на
Рим, с тем чтобы из правительства были удалены коммунисты во главе с
Пальмиро Тольятти, то есть те люди, которые внесли главенствующий вклад в
дело антифашистской борьбы, когда такого же рода нажим продолжался и на
Париж, чтобы заставить Де Голля вывести из кабинета Мориса Тореза, защита
Франко становилась также одной из форм сражения за доминирующую роль
англо-американского присутствия на Средиземноморье с целью запереть Россию
в Черном море, - стратегия девятнадцатого века, все возвращается на круги
своя. "Но неужели военные в Штатах, - подумал Штирлиц, - успели набрать
такую силу, что могут диктовать свою волю политикам? Как не вертись, но
защита фашизма н е о т м ы в а е м а! Неужели солдафонство сделалось столь
сильно там, что вопросы политической этики - а она формулируется не на
год, а на эпоху - уже отошли на второй план, уступив место стратегии
силы?!"
"А. А. Г р о м ы к о (Союз Советских Социалистических Республик):
Собранные Подкомитетом материалы, поступившие от стран - членов
Организации Объединенных Наций и от испанского республиканского
правительства Хираля, полностью подтверждают правильность обвинений,
выдвинутых против режима Франко представителем Польши в его письмах на имя
Генерального секретаря. Многочисленные факты, приведенные в вышеупомянутых
документах, подтверждают, что существование фашистского режима Испании
представляет серьезную угрозу для поддержания мира и что поэтому положение
в Испании нельзя рассматривать как чисто испанское дело. Это положение,
поскольку оно чревато серьезными последствиями для мира, не может не
являться предметом тщательного рассмотрения Советом Безопасности с целью
принятия соответствующих мер, предусмотренных Уставом Организации
Объединенных Наций.
Известно тесное сотрудничество германской и испанской военной
разведки в период войны. По этому вопросу мной были пересланы копии
заявлений генерал-лейтенанта Гюнтера Краппе, бывшего германского военного
атташе в Мадриде, и полковника Ганса Реннера, бывшего германского военного
атташе в Танжере. Оба являются теперь военнопленными и находятся в
Советском Союзе. Эти заявления представляют интерес в том отношении, что
раскрывают как сам факт, так и степень сотрудничества германской и
испанской разведки, направленного против союзников.
Вчера я получил из Москвы по бильд-аппарату копию довольно
интересного документа. Этот документ представляет собой заявление
генерал-лейтенанта Бамлера, бывшего начальника третьего отдела
р