Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
Р, ЛАКИ (сорок седьмой)
__________________________________________________________________________
Шеф стратегической разведки Фрэнк Визнер позвонил Макайру после того,
как из Панамы поступило сообщение: ч е т в е р к а от наблюдения
оторвалась, люди словно бы растворились в городе; на ноги поставили
армейскую контрразведку, представителей ФБР, которые еще сидели в стране,
и подключили местных детективов, прошедших стажировку в Штатах. Связь
между всеми группами поддерживалась - через штаб корпуса,
расквартированного вдоль канала, - постоянно.
Услышав Макайра, его резкий, рубящий голос, Визнер спросил:
- Боб, у вас не найдется десяти минут?
- Я к вашим услугам. Подняться к вам или спустимся в кафе?
- Как угодно... Поднимайтесь ко мне.
Визнер встретил его дружески, отметил, что лицо Макайра бледно, глаза
запавшие, без обычного азартного блеска, хотя, как всегда, выбрит до
синевы и причесан с обычной тщательностью - пробор ниточный, кажется, что
пришел не из своего кабинета, а прямиком от парикмахера; пригласил к
маленькому столику, сказал секретарю, чтобы сделали кофе, и спросил:
- Плохо себя чувствуете, Боб?
- Почему? - тот пожал плечами. - Три дня назад дул в резиновые шары,
емкость легких, как у спортсмена... Давление восемьдесят на сто
двадцать... Неприлично здоров, Фрэнк.
- А у меня давление скачет... Как только меняется погода, сразу же
ломит в висках... К тому же, в отличие от вас, я пьющий... Знаете, какое
страдание, если гулял при хорошей погоде, а проснулся, когда зарядил
дождь?! Пять пилюль, как минимум, пять штук... Слушайте, у меня к вам
вопрос: кого вы просили опекать в панамской резидентуре? Вы же сегодня
ночью отправили туда шифровку, а эти люди исчезли... Какая-нибудь
неожиданная комбинация?
Лицо Макайра стало еще более бледным:
- Аллен в курсе этого дела.
- Даллес - Даллесом, - ответил Визнер, - но ведь не он наш
директор...
- Это дело начиналось, когда он был одним из шефов ОСС.
- Тогда все в порядке, - Визнер удовлетворенно кивнул. - Тогда
вопросов нет. Просто я подумал, что люди, которыми я интересуюсь и которые
так таинственно исчезли в Панаме, не могли не воспользоваться вашим
указанием резиденту... Такие шифровки, вроде той, что ушла ночью, дают в
экстренных случаях, когда дело горит...
Секретарь принес кофе, неслышно вышел, мягко улыбнувшись Визнеру и
Макайру (воевал, был ранен, потом переброшен в Швейцарию, там проводил с
Визнером самые головоломные операции).
Визнер снял трубку телефона, пояснив Макайру:
- Я хочу поставить в известность Даллеса, что та четверка, которой и
он интересуется, ушла от нас в Панаме.
- Корректно ли это по отношению к м а с т е р у? - спросил Макайр. -
Все же пока что в нашем управлении он н и к т о... Может быть, разумнее
попросить санкцию адмирала на то, чтобы проинформировать нашего общего
друга?
Визнер аккуратно положил трубку на рычаг:
- Вообще-то, вы правы... Такт, прежде всего такт... Хотя порядочность
я бы все же вынес на первое место... Не согласны?
- Порядочность обязана быть константой человека, вы правы, Фрэнк, но
я постоянно сопрягаю два этих понятия, они для меня неразделимы.
- Скажите, а я преступлю нормы порядочности, если спрошу: что вас
побудило приехать сюда в четыре утра и самому шифровать телеграммы на юг и
в Гамбург?
- Повторяю, Фрэнк, это все согласовано с Даллесом. Не ставьте меня в
неловкое положение перед ним. Вы же помните его любимую пословицу: "секрет
двоих - секрет свиньи", то есть то, что знают двое, узнает и свинья.
Визнер рассмеялся:
- Так кто из нас троих свинья, Боб?
Продолжая смеяться, он поднялся, отошел к столу, достал плоский
диктофон, поманил Макайра и, кивнув на черный удлиненный ящичек, спросил:
- Знаете, что здесь?
Тот отрицательно покачал головой; глаза его сделались еще меньше и
вроде как бы втянулись в череп.
- Знаете, Боб, знаете... Во всяком случае, догадываетесь... Хотите
прослушать вашу беседу с сеньором Гуарази? Или вы ее помните до последнего
слова?
Макайр тихо спросил:
- Вы следили за мной?
- Нет. Я не слежу за тем, кого считаю другом...
- Включите, - попросил Макайр. - Я хочу послушать.
Визнер кивнул, нажал на кнопку, загорелась красненькая лампочка
индикатора; запись шла без помех; узнаваемость голосов абсолютная:
М а к а й р. - Я вызову наряд ФБР, Пепе. Утро ты встретишь в камере.
Г у а р а з и. - Мне не привыкать, мистер Макайр. Вы, кстати,
допустили ошибку, назвав меня по имени, это уже улика. А вот вам будет
трудно привыкать к новому состоянию, если мистер Вальтер Кохлер даст свои
показания про то, как вы на него работали...
М а к а й р. - Замолчите! Что вы несете?!
Г у а р а з и. - Он в Гамбурге, мистер Макайр. У нас есть возможность
повлиять на него в нужном направлении... Можем решить вопрос
кардинально... Все зависит от вас... Если вы согласитесь выполнить мои
просьбы, я гарантирую молчание мистера Кохлера. Вы же знаете, ваша карьера
будет закончена, как только он заговорит. А он голодный... Ему надо
есть... Он готов на все.
М а к а й р. - Что вам от меня надо?
Г у а р а з и. - Охранную грамоту для Роумэна. И шифротелеграммы
южноамериканским резидентурам.
М а к а й р. - Что?!
Г у а р а з и. - Охранную грамоту для Пола Роумэна и
шифротелеграммы... Причем фамилия его будет написана через дефис, вместе с
той, которую он сейчас использует, - в интересах дела...
М а к а й р. - Вы сошли с ума.
Г у а р а з и. - До свиданья, мистер Макайр, простите за поздний
визит.
М а к а й р. - Погодите же! Сядьте. Объясните ситуацию.
Г у а р а з и. - Мы не объясняем ситуацию. Мы обращаемся с просьбой.
Вы вправе выполнить ее, можете отказать - все зависит от вас.
Визнер выключил диктофон и обернулся к Макайру; тот медленно осел на
пол: лицо синюшное, глаза прикрыты набрякшими желтыми веками.
Обидно, если умер, подумал Визнер, и содрогнулся: какая
безнравственность, у него же семья, в конце концов!
Обидно, если умер, повторил он, вся комбинация летит к черту, а это
могла быть неплохая комбинация.
Визнер обошел стол, набрал в рот воды из графина и обрызгал лицо
Макайра; веки дернулись; тогда Визнер начал похлопывать его по щекам,
приговаривая:
- Давай, давай, миленький! Все будет хорошо! Открой глаза!
И Макайр открыл глаза, полные слез.
- Помочь подняться? - спросил Визнер.
Макайр оперся руками о ковер (у него же бицепсы, как у
профессионального боксера, подумал Визнер, я бы на его месте свернул мне
челюсть и унес запись, никаких доказательств), с трудом поднялся; фигура
его сделалась за эти минуты опущенной и дряблой.
- Можете говорить? - спросил Визнер. - Или хотите уехать домой?
- Я могу говорить, - тихо ответил Макайр. - Только... Есть о чем?
- Да. У меня деловое предложение. Выпить хотите?
- Нет.
- Сейчас вам надо выпить, Боб. Совсем немного. Это приведет вас в
норму. Не считайте, что все потеряно. У меня есть предложение, и оно
вполне серьезно...
- Хорошо, я выпью, - еще тише ответил Макайр.
- Только не говорите, как раввин на похоронах, Боб. Возьмите себя в
руки. И если я говорю, что выход есть, значит, он есть.
- Даллес в курсе всего произошедшего?
- Не знаю. Комбинирую я, а не Даллес. Я его очень люблю и ценю, но
свои планы вынашиваю сам и никому их не доверяю. Даже когда Аллен станет
хозяином этого предприятия, я буду продолжать вести свою линию. А если она
ему почему-либо не понравится, уйду к себе на Уолл-стрит; политику могут
делать люди, имеющие состояние, то есть не страшащиеся риска. Пейте.
Залпом. Вот так, молодец... А теперь дышите носом, сильней, молодчина!
Порозовел... Как не стыдно распускаться...
- Что теперь со мною будет, Фрэнк?
- Мистер Визнер... До тех пор, пока мы не закончим беседу, я не
Фрэнк, а Визнер, мистер Визнер.
- Простите, мистер Визнер.
- Уже простил... Как голова? В порядке?
- Да.
- Тогда слушайте внимательно, Макайр. Очень внимательно. Сейчас у вас
на счету сорок девять тысяч долларов, верно?
- Да.
- Вы согласны с тем, что это гроши?
- Для вас - да. Квартира у меня выплачена, я считаю, что это вполне
приличные накопления.
Визнер покачал головой:
- Это гроши, Макайр. Знаете, сколько получает за роль хороший актер
Голливуда?
- Сто тысяч... Так, во всяком случае, пишут в "Сошиал"'.
_______________
' Светские новости в американской прессе.
- До трехсот тысяч. Но в будущем станут платить больше... Вот я вам и
предлагаю триста тысяч... Как звезде... Согласитесь, хорошие деньги... За
то, что вы сыграете роль, которую вам напишут... А мы ее с вами
прорепетируем...
- Какую роль?
- Интересную.
- Какую роль? - настойчиво повторил Макайр, по-прежнему тихо, так
тихо, что Визнеру приходилось напрягаться, чтобы слышать его.
- Роль Макайра. С сорок второго года. С той поры, как он привез сюда
агента абвера Кохлера... А в сорок пятом получил из Мюнхена задание - под
страхом разоблачения - делиться информацией, представляющей оперативный
интерес...
- Вы хотите разгромить организацию Гелена?
Визнер удивился:
- А что это за организация? Я про такую ничего не слышал. Ну-ка,
ну-ка, объясните, чертовски интересно...
- Не играйте со мною так жестоко, Фр.. мистер Визнер...
- Я не играю, а фантазирую, Макайр... В Мюнхене есть силы, связанные
с гитлеровцами. Вы это знаете. Мы, патриоты Америки, их ищем. И мы их -
рано или поздно - найдем... Но за их спиной стоит русский резидент
Штирлиц, который п о д в е л к нашему чистому и мужественному разведчику
Полу Роумэну свою девку, агента высокой квалификации. Скрывшиеся нацисты,
агент Москвы и вы, чиновник разведки, изгнавший из наших рядов Роумэна,
которого человек сломал на Кохлере... Вы знаете, в нашем государственном
аппарате, в его высших эшелонах затаились люди, связанные с Кремлем, они
открывают Москве самую секретную информацию... Поэтому противник и
забросил вашего Кохлера в Гамбург... Да, вы допустили слабость - не более
того... Вы ведь хотели захватить четверку, как только бы они сунулись в
наши резидентуры на юге, не правда ли?! И потом во всем признаться? Или
нет? Возможны варианты ответа. Либо вы играете роль человека, служившего -
через немцев - Москве давно и осознанно, либо тянете линию человека,
который совершил трагическую ошибку... Вас уволят - это, надеюсь,
понятно... Но вас не осудят... Возможно, вам дадут три, четыре месяца
тюрьмы, но за вас внесут залог... После этого вы получаете деньги и
переезжаете на юг... А уж потом делаете фильм-исповедь... Мы вам будем
помогать в этом, мы сделаем сценарий самого сильного антикоммунистического
боевика, который только можно себе представить... Это даст вам еще триста
тысяч, если не больше. Можете, конечно, отказаться, но тогда я на вас не
поставлю ни цента. Вы же сломались, Макайр, вы преступили долг, помогли
врагу. Это все. Теперь я готов слушать ваши доводы, вопросы, условия...
- Сначала давайте расставим все точки над "i". Речь идет о заседании
Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности? Или о федеральном
суде?
- Комиссия отпадает.
- Почему?
- Потому что она работает целенаправленно: коммунистическое
проникновение в идеологии. И вы знаете, как она непопулярна среди
интеллектуалов. А именно в них мы заинтересованы, - они рассчитывают
бомбы, снимают фильмы, пишут книги... Толпе нравятся скандалы такого рода
- пусть... Но ведь мы работаем впрок, на будущее, а не на толпу... Ваше
дело иного толка, оно боевое, в нем есть качественно новая информация...
Оно может повлиять и на интеллектуалов, здесь же не слова, но д е л о;
нацисты, несчастный, честный патриот Роумэн, красные, этот их суперагент
Штирлиц...
- Значит, суд? - утверждающе, по-прежнему тихо заключил Макайр.
- Да.
- В таком случае, мое имя будет опозорено?
- Я вижу вашу роль несколько иной. Вы - жертва заговора. И вам
прекрасно известно, как американцы сострадают тому, кто оказался в нитях
шпионажа.
- Пресса... На прессу может быть оказан определенный прессинг?
- Этого обещать не могу. Слава богу, мы живем не в тоталитарной
стране... Реакцию прессы предсказать трудно.
- Это уязвимое звено, мистер Визнер... Я читал ответ редактора
Сульцбергера, когда он обещал нам знакомить соответствующие подразделения
с обзорными материалами своих корреспондентов... Если он готов на такое,
неужели нельзя объяснить ему ситуацию со мной?
Визнер усмехнулся:
- Какую? Мол, милый Сульцбергер, мы ребята особые, даже когда наш
наложил в штаны и начал помогать врагу, мы все равно не даем его в обиду и
вытаскиваем за уши из дерьма? Ты уж поддержи, Сульцбергер, коррупцию
такого рода, как-никак мы близки к президенту, на нас лежит
ответственность за безопасность этой страны... Давайте, придумывайте
текст, который устроит меня. Я согласовывать ни с кем не буду, приглашу
Сульцбергера на ланч и обговорю с ним все совершенно открыто... Давайте
текст, я весь внимание...
Макайр вдруг странно усмехнулся; после виски лицо его в первые минуты
порозовело, а сейчас снова сделалось мертвенно-бледным, поэтому улыбка
казалась дикой, противоестественной:
- А вы ему скажите, что все это игра... То есть не все, конечно, но
именно мое дело... Нужна пружина спектакля - вот я и пожертвовал своим
положением... Жертва во имя общего блага... Такое бывало в мировой
юриспруденции, все верили, особенно если подсудимые хорошо выглядят, в
галстуках и без явных следов пыток.
- То есть, - мягко уточнил Визнер, - вы предлагаете ознакомить
Сульцбергера со всем делом?
- А почему нет?
И тут Визнер рассвирепел:
- Потому что вы, Макайр, совершили преступление! А это не игра! Вы
перепугались за себя, за привычку каждое утро приезжать сюда, вертеть
кадры, расставлять своих людей и конструировать комбинации! Причем все это
б е с к о р ы с т н о! А вот я, например, постоянно думаю о моем бизнесе,
когда обсуждаю вариант предполагаемой комбинации! В этом, видимо, главная
сила этой страны - каждый защищает собственные интересы, где бы он ни
работал: чистильщиком сапог, директором департамента или губернатором!
Только несчастный президент трудится во имя общего блага! Все остальные
связаны друг с другом незримыми путами интереса... А вы - нет... Почему,
Макайр? Почему бы вам не вложить ваши паршивые сорок девять тысяч в акции
наших компаний в Чили накануне расторжения отношений с русскими и запрета
профсоюзов? Вы же знали об этом заранее. Отчего не сделали того, что
обязан сделать любой американец?! Жадность? Или какая-то иная причина?
Какая? Неверие в успех? Какие основания? Или у вас были такие основания?
От кого поступила информация?
Макайр выбросил руки, словно заслоняясь от удара:
- Перестаньте! Хватит! Как вам не совестно! Я так и впрямь могу
подумать о себе невесть что!
Ну и прекрасно, подумал Визнер, этого я и добиваюсь, ублюдок
безмозглый; мы изучаем возможные связи сотрудников с красными, какая
глупость. Их надо проверять на п л а с т и л и н о в о с т ь, вот на что
их надо проверять!
- Ладно, - вздохнул Визнер. - Думаю, вариант введения прессы в игру
мы отвели. Будет скандал, превыше всего журналисты блюдут достоинство.
Какие еще предложения?
- Вы позволяете мне отправиться в Панаму, - еще тише, шепотом сказал
Макайр. - Прямо сейчас. Если нет рейса, можно сговориться с Пентагоном, от
них в зону канала самолеты уходят каждый час. Я лично включусь в поиск
четверки. Все же Роумэна я лучше всех вас знаю, я замечу его из тысячи,
даже в камуфляже... Не говоря уже о Гуарази.
- Прекрасная идея. Допустим, вы их нашли. Дальше?
- Я привожу их сюда.
- Макайр, думайте, что говорите! Никто из нас не знает, зачем они
рванулись на юг. Никто. Ясно, что на встречу с русским агентом, с этим
самым Штирлицем... А зачем? Почему такая срочность? Отчего в это
предприятие вошел синдикат? Почему в а ш и люди, Макайр, ваши, вы с ними
контачили, разорвали контракт и стали поддерживать Роумэна? Можете дать
ответ на эти вопросы? Допустим, вы привезли сюда Роумэна и Гуарази, - а
что дальше? Кто будет выплачивать им нанесенный ущерб? Люди поехали
отдыхать в Панаму, а вы одели на них наручники. Выплачивать ущерб станете
вы, сотрудник новой разведывательной институции.
- Хорошо, - Макайр как-то по-новому, подобострастно кивнул, - я
попытаюсь... Я нахожу их там и неотступно следую за ними...
Визнер изумился:
- Вы следите за Гуарази и Роумэном?! Вы, который ни разу не был ни на
фронте, ни в тылу врага, следите за двумя профессионалами?!
- Значит, выхода нет?
- Я с самого начала предложил вполне достойный выход, Макайр.
Нашкодили - умейте платить по векселю. Причем, поскольку вы наш, поскольку
вы п о в е д е т е роль, вам переведут триста тысяч долларов. С такими
деньгами вас возьмут в любое дело...
- Что я должен сейчас делать?
- А ничего. Идти к себе и продолжать работу. Как ни в чем не бывало.
Когда я получу какую-то информацию с юга, вызовите врача - боли в области
сердца... И ждите указаний... Еще выпьете?
- Да.
- Разбавить водой?
- Не надо.
Макайр выпил полстакана, содрогаясь; долго тяжело дышал, потом
откинулся на спинку низкого, мягкого дивана и сказал:
- Я хочу встретиться с Алленом.
- Он не станет с вами встречаться.
- Я согласен сделать все, что вы сказали, мистер Визнер. И поэтому я
должен увидеться с Даллесом.
- В таком случае считайте, что нашего разговора не было. Пусть все
идет, как шло. Повторяю, у Даллеса свои игры, у меня свои. Я решил начать
с той игры, которую доверчиво открыл вам. Если вы расскажете о ней Даллесу
- выкручивайтесь из создавшегося положения сами. Меня перестанет
интересовать ваша судьба, если в дело войдет кто-нибудь третий. Я не вижу
какую-либо выгоду во всем этом предприятии.
Макайр поднялся.
- И тем не менее, я обязан увидаться с ним.
- Валяйте, - Визнер кивнул. - И передайте ему вот это, - он достал из
кармана пять страниц бумаги.
- Что это? - спросил Макайр, обрушиваясь на диван.
- Ваша исповедь. Когда вы написали ему, каким образом протащили в
Штаты агента абвера Вальтера Кохлера... Берите, берите, у меня есть
копии... Да и потом это собственность Аллена, а не моя...
- Я написал... это... в одном экземпляре и передал... Даллесу...
Визнер раздраженно закурил:
- Только, бога ради, не падайте больше в обморок! Не вызывать же мне
сюда доктора...
- Я хочу знать, как очутилась у вас эта бумага?
- Это не бумага, а ваш приговор. Даллес не любит выносить приговоры.
Он любит миловать и помогать идти вверх. Он не станет встречаться с вами.
Вы меня вынудили сказать вам правду. Я не хотел этого, честное слово...
Садитесь к столу и пишите то, что я вам продиктую.
- У меня трясутся руки...
- Помассируйте... Соберитесь в конце концов, как не стыдно...