Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
Алена СМИРНОВА
ПИКНИК С ПОКОЙНИКОМ
OCR BiblioNet & Альдебаран
Анонс
Обычный воскресный пикник за городом "подбрасывает" Полине и ее другу
полковнику милиции Измайлову весьма непростое дело. Полина находит в
озере привязанный к коряге труп мужчины. Кто он? Почему и кем убит? У
опытных следователей нет ответа на эти вопросы. Но женская логика и
природный дар сыщика помогают вездесущей и на первый взгляд наивной
Полине не только разгадать головоломку, но и связать это преступление с
убийствами молодого архитектора, женщины-пенсионерки и матерого
рэкетира...
Глава 1
Лето - это здорово. Знавала я парочку чудаков, опровергающих данную
аксиому, но им не слишком повезло в жизни. И немудрено. Надо уметь
ценить дарованную всем без исключения, а не только тебе благодать.
Неплохо меня полковник милиции Виктор Николаевич Измайлов подковал на
предмет всеобщего и частного? Кузнец моего внутреннего мира, елки.
Убийства порасследует, меня повоспитывает - и спит. Я же прыгаю вокруг
оголодавшей блохой и бужу его, словно без нравоучений мне свет белый не
мил. Мазохистка, что поделаешь. Хотя Измайлов уверяет, будто махровая
садистка.
Нет, с Виком мы друг друга любим, как говорится, пуще прежнего...
Однако в то утро он извел меня своей непробудностью. Точнее, Измайлов
мирно посапывал, я сама изводилась, но это уже философия. Какое выдалось
утро! На земле царили теплынь и безветрие. А облака текли по небу
густыми пенными струями так быстро, что, казалось, солнце играет в
чехарду с единственным неподвижным облаком.
Я начала тормошить полковника в шесть утра, уже совершив привычную
пробежку вокруг дома и поплескавшись под душем. Он отбивался достойно:
зарывал меня в простыни, накрывал свою взлохмаченную голову подушкой,
цеплялся за край кровати при попытках спихнуть его на пол, но о пощаде
не молил. Горд и, я бы сказала, джентльменист. Наверное, он достоин
настоящей леди, в чем меня заподозрить нельзя. Я и рада бы, только никак
не получается. Ну "подкрахмалиться" на людях, особенно несимпатичных и
неискренних, еще удается. Зато при близких я "девчонка простая" - с
чудинкой, но без привычки придуриваться, дабы стрясти с них что-нибудь.
В семь часов Измайлов резко сел и прорычал:
- Куда ты меня волочешь, Поля?
- На озеро, - невинно сообщила я. - Поплаваем, пикничок организуем.
Заманчиво, правда?
- В десять твой план перестал бы быть осуществимым? Да или нет?
Полковник призвал меня к ответу за безобразия самым своим суровым
голосом. Я для контраста откликнулась этакой птахой:
- Дождь может полить, Вик. А искупаться страсть как хочется.
- В пору моей юности был очень популярен тост: "Выпьем за страсть.
Страсть как хочется выпить", - проворчал Измайлов. И сдался:
- Ладно, поехали.
Он милый и, как раньше выражались, подхватной.
На самом деле в это воскресенье мне втемяшилось в идиотскую башку
обязательно увезти его из города. Пока не произошло какое-нибудь
заковыристое убийство и мой фанатик не ринулся на свою безжалостную
службу руководить сыском. Чужая душа - потемки. Возможно, Измайлов сам
не прочь был отдохнуть на природе и поэтому не сильно кочевряжился.
Быстро собрался и пошел в гараж. Но не исключено, что он сбежал от
искушения обагрить руки моей кровью. Полковник с первого дня нашего
знакомства повадился намекать, будто я так и напрашиваюсь в жертвы
убийства.
В общем, короткое загородное путешествие ничем не омрачилось.
Уставший драконить своих подчиненных, Измайлов был немногословен. Я
ворковала без умолку, перечисляя деликатесы в корзине на заднем сиденье.
И в итоге настроила его на приятный лад. Остальное доделали ласковая
озерная рябь, чистый песок, расслаблявшие нас ветки молодой ивы и
благодатный, чуть отрывочный вид полей и перелесков на другой стороне
водоема. Измайлов вынужден был признать: задержись мы в городе, пляж
заполнился бы людьми, и ему тогда было бы не так удобно работать.
- В каком смысле работать? - содрогнулась я.
Вик указал на надувной матрас, сплошь покрытый лысым толстяком и
застывший со своим "пассажиром" недалеко от берега:
- За этим типом мне надо было понаблюдать, детка. Преопасен. Коварен.
Хитер, как черт, как десяток чертей.
Я оглядела окрестности и слегка успокоилась. Метрах в пятидесяти
справа маячила вышка спасателей, и сами они уже прохаживались по берегу.
Ладно, сойдут за дружинников.
- Почему именно ты, Вик?
- Устроил ребятам полноценный выходной в кои-то веки. Мужика-то не
брать, только попасти.
- А если бы я не позвала тебя купаться? - не унималась я.
- Я бы тебя позвал, но немного позже. Поленька, детка, прошу, когда
нам придется войти с ним в контакт, веди себя естественно. Не смотри на
него зверем, не долби землю пятками. Ты умница, ты верная спутница
милиционера, все понимаешь.
Я раздулась от гордости: сыскари дрыхнут дома, а "верная спутница"
обеспечивает полковнику идеальную конспирацию. Превосходно, елки. И ведь
такую тайну Вик мне доверил, хоть и утверждает, что я болтушка и
шебутная девица. Я, будто на конкурсе "Мисс предупредительность",
накормила Измайлова завтраком, снабдила газеткой, радуясь, что он будет
шпионить по всем правилам, сама взяла детектив и растянулась рядом. Судя
по блаженному покряхтыванию, измотанный Виктор Николаевич Измайлов был
доволен.
Но меня-то шило предприимчивости колет, да не в одном месте, во всех
сразу. Я могу лежать смирно до тех пор, пока не придумаю себе
какое-нибудь увлекательное занятие. Каюсь, на сей раз я недолго
соображала. Поскольку Измайлов сладко задремал, сплавать на разведку к
матерому господину, кроме меня, было некому. Я обогнула матрас, и
поднадзорный супостат не пошевелился, отечные веки не поднял.
Отвратительное предчувствие беды лишило меня выдержки. Спасатели куда-то
сгинули. Я благоразумно отдалилась от его плавсредства, набрала в легкие
побольше воздуха и что есть мочи заорала:
- Тону!
Между прочим, я успела прикинуть: если он жив и сиганет мне на
помощь, сделаю вид, будто мышцу свело судорогой, трогательно
поблагодарю, потом упьюсь благодарностью полковника. Он ведь сам
пообещал нам контакт с этим мерзавцем. А я изобрела гениальный способ
познакомиться...
Мужчина, однако, членами не дрогнул. Зато Виктор Николаевич Измайлов
продемонстрировал завидную реакцию. Три прыжка, пятнадцать гребков, и
полковник вытянул меня на поверхность, будто я и не сопротивлялась.
- Спятил? - зашипела я, перестав отбиваться. - Какая, по-твоему, дура
будет тонуть на мелководье? Ты же дно ногами достаешь.
- Ты спятила, - определил побледневший Вик. - То-то мне почудилось,
что ты как-то не так захлебываешься. За подобные шутки секут, Полина.
Господи, прости, вот напугал!
- Вик, милый, на матрасе точно жарится труп. Он не дышит, мне отсюда
хорошо видно.
- Зато храпит, отсюда мне хорошо слышно.
Я навострила залитые водой уши. Увы, напрасно побеспокоила Измайлова.
- Не сердись, - всхлипнула я, - извини. Я хотела... Я старалась... Я
на разведку плыла.
- Куда плыла? - изумился полковник.
- На разведку. Ты же сам велел его пасти. Ты же приехал сюда ради
этого. Он рецидивист, да?
Измайлов расхохотался:
- Я мечтал лишь доспать свою норму. Я полагал, что, наблюдая за ним
издали и искоса, ты оставишь меня в покое на пару-тройку часов. О,
Полина!
И полковник побрел к нашей полосатой подстилке, практикуясь в еле
слышном бурчании матерных пассажей. А меня такое бешенство обуяло.
Значит, этот мужик не душегуб по профессии? Значит, обычный дядя, при
котором можно утонуть, сгореть, шею свернуть, он и головы не повернет?
Да, я кретинка. Он умный? И умным достается. Я приблизилась, поднырнула
под матрас и скинула равнодушную тушу в воду; пусть избежит солнечного
удара и пропеченной морды. Даже панамой ее прикрыть не догадался.
Исполнив сей бесспорно хулиганский акт, я преспокойно двинула на берег.
Оттуда меня ошалело рассматривал Вик. И вдруг за моей спиной раздался
душераздирающий вопль:
- Спасите, помогите, тону!
Я обернулась и свалилась в буквальном смысле. Толстяк действительно
барахтался возле своего матраса и никак не мог в него надежно вцепиться.
Неужели там настолько глубоко? Или я его до паники напугала? Пока я
поднималась с колен, Измайлов крикнул:
- А вот вы, гражданин, правильно тонете!
И рванулся спасать теперь уже его. Я виновато дожидалась взбучки у
кромки воды.
- Видимо, я неловко повернулся, - исповедовался Измайлову бедный
утопавший, возбужденно отфыркиваясь, - и скатился с матраса. Вставил
беруши, чтобы насладиться тишиной и покоем и, пожалуйста, насладился.
Спасибо, без вас я бы пропал. Страху натерпелся! Может, коньячку? У меня
есть во фляжке.
Полковник очаровательно ему улыбался, отказывался от спиртного, мол,
за рулем, но вам после стресса не повредит. Меня он игнорировал. Я
потопталась, решила хоть чуточку загладить свою вину и полезла в воду за
резиновой дутой лежанкой. Мне было стыдно. Матрас отнесло к огромной
коряге. И откуда таковые берутся, во - круг одни тощие, гибкие кусты?
Боясь в довершение своих выходок еще и порвать чужую собственность, я
начала аккуратно выпутывать ее, освободила, отвела в сторону... Я
завизжала, как еще никогда не доводилось.
Он лежал на дне и смотрел на меня распахнутыми немигающими глазами.
Тень от коряги и движение прозрачных струй создавали жутковатый, но
завораживающий эффект. Будто человеку нравилась его поза, устраивал
уютный уголок под гниющей деревяшкой и, вообще, только так и можно
отвлекаться от суетного мира. Я дрыгалась, стараясь не коснуться его
ступнями. Почему-то мерещилось, будто он склизкий.
На пляжном песочке толстяк демонстрировал скорее удивление моим
поведением, чем нервозность. Полковник был безмятежен.
- Странные у тебя способы реабилитации, - зло сказал он. - На этот
раз ты держалась за матрас и корягу, так что переиграла, детка.
- Там человек под корягой, - мрачно отчиталась я.
- Водолаз, что ли? - простодушно поинтересовался толстяк.
Вопреки здравому смыслу я напряженно задумалась. Может, действительно
наткнулась на умельца разыгрывать? Тогда поделом мне, за все приходится
платить. Полковник наблюдал за сменой моих гримас и, вероятно, решил,
что для столь бурной мимики я недостаточно талантливая актриса. Тут
соизволили приблизиться двое спасателей.
- Проблемы? Вас всего трое, а шуму-гаму, как от сотни.
- Там человек под корягой, - не сумела я сменить пластинку.
- Где? - поразился высокий загорелый парень в зеленых шортах.
- Под корягой...
Добиться от меня чего-нибудь другого не удалось бы ни гипнотизеру, ни
палачу.
- Бог мой, - взвыл владелец матраса, - получается, я едва не утонул,
а он утонул?
- Кто он? - вкрадчиво уточнил Измайлов, который не умел не быть
ментом больше получаса.
- Представления не имею, его девушка нашла. И все равно жалко.
Вик уставился на меня, но проглотил вопрос, не девушка ли свою
находку утопила. Потом он пристальным прищуром вконец смутил толстяка.
Будто сравнивал того, кого я спровадила в воду, с тем, кого он вытащил
на берег.
- Подсобите, мужики, - грубовато и не слишком бодро попросили
спасатели.
- Я пас, - оробел толстяк. - Приключение не для моих нервов.
- Мне деваться некуда, - буркнул Измайлов.
Они двинулись к коряге и долго-долго возились возле нее. Вокруг нас с
нервным товарищем собралась толпа любителей загородных уик-эндов. Мы
кисло объясняли им, что сейчас извлекут тело. Несколько крепких, охочих
до (адреналина ребят ушли на подмогу. Женщины добровольно вставали за
мужчин вторым рядом, хотя обычно лезут в первый, и опасливо выглядывали
из-за их плеч. Когда вытащили труп в плавках, отпрянули все. Описывать
дальнейшее бессмысленно. Есть же на свете счастливцы, которым не
доводилось жмуриться при этаком зрелище.
Поговорив со спасателями и велев им действовать по инструкции,
полковник жестом приказал мне собирать вещички. В машине я вспомнила,
как жаждала его похвалы за повод представиться "рецидивисту".
- Низкий поклон тебе, детка, за сногсшибательный отдых, - процедил
Вик. - Ведь знаешь, до чего люблю в нерабочее время вылавливать
утопленников, причем предварительно задушенных леской. Доставила, да,
доставила удовольствие.
- Измайлов, милый, не нарочно... же, - оправдывалась я.
- Не смею верить, - изысканно выразил сомнение Вик и промолчал
остаток пути.
Так мы "развлеклись" в воскресенье. Правда, в родных стенах полковник
постарался улучшить мое настроение. Словно чувствовал, что неизвестный
утопленник из озера - не конец, а начало редкостного даже по нынешним
временам ужаса.
Глава 2
Полторы недели Виктор Николаевич Измайлов был ласков и кроток.
Являлся со службы в урочное время, часто отягощенный букетом, слушал
музыку, умиротворенно шуршал книжными страницами, хвастался отменным
аппетитом и приставал ко мне с удручающей приверженностью внутреннему
распорядку - в двадцать три ноль-ноль. Это было не к добру, уж я - то
его повадки наизусть выучила.
И вот однажды, переступив порог квартиры полковника, я по запаху
поняла: финита ля идиллия. Пахло табачищем. У меня не только мозги, но и
целиком организм своеобразно настроен. Вернее, все в организме зависит
от мозга. Так вот, я плохо выношу результаты чьего-то курения, включая
один вид переполненной пепельницы. Мне всегда хочется возопить: "Зачем
травить себя этой пакостью?!" Но я воздерживаюсь от советов избавиться
от вредной привычки, хватаюсь за сигарету сама и после пары затяжек
перестаю чувствовать дурноту. В этом я вся. Как-то раз мне было неловко
за высмоленную сдуру то ли "стюардессину", то ли "родопину". Мы с
подружкой поехали в Адлер, сняли комнату и немедленно познакомились с
девушкой, обитающей в комнате напротив. Две ее приятельницы шлялись по
танцулькам, ей было скучно, и она пригласила нас к себе почаевничать.
- Можно покурить? - вежливо спросила я.
- Кури, конечно, - кивнула, кажется, Ирина.
Не успела я затушить окурок, как явились поразмявшиеся девы. Одна
потянула носом и промолчала. Зато вто рая устроила неслыханный ор. Ни
мои извиняющийся лепет, ни открытые настежь для проветривания окно и
дверь на нее не действовали. Сцена была тягостной, потому что все
понимали: изменить ничего нельзя, я уже надымила, раскаялась и,
естественно, никогда впредь не повторю попытки на их территории.
Мы ретировались к себе, и мною занялась подруга. Выволочка было
короче, нуднее и сводилась к тому, что я ее компрометирую перед
незнакомыми людьми. А ведь так светски чай пили и могли бы продолжить,
ко взаимному удовольствию. Вероятно, наслушавшись из-за хлипкой стены
вволю, к нам заглянула хозяйка, веселая женщина лет сорока пяти. Она
деловито выяснила причину скандала и засмеялась:
- Эх, девочки, мне бы ваши заботы. Не грусти, Полина. Надо было
отбрить хреновую праведницу, слушай: "Орать в полночь тоже неприлично,
сучка. При таком норове тебя, длиннорылую страхолюдину, никто не возьмет
замуж. Найди ты на танцах завалящего кавалера, была бы счастлива и
ничего не учуяла. Королева недоделанная".
- Но я же виновата, - запротестовала я. - Если комната на троих,
разрешения одной девушки мало. Мне бы и в голову не пришло огрызаться,
да еще так... сочно.
- Тогда век на тебе будут зло срывать. И каждую тварь, которая из
корысти не срывает, ты посчитаешь другом. Я гляжу, ты лишку под
остальных подлаживаешься. Сожрут тебя с потрохами.
Я до сих пор не знаю, кто тогда был прав. Просто позабыла ту
неприятную историю. И если уж вспомнила ее у полковника Измайлова,
значит, в воздухе гуще дыма клубилась напряженность. И верно, не успела
я приложиться к своей пачке облегченных "Мальборо", как Вик заявил, что
ему необходимо молоко в кофе. Ему! Moлоко! Было ясно: он хочет остаться
один и выпирает меня в магазин хоть ненадолго. Но то, что молоко ему
все-таки придется доставить, свидетельствовало о потребности в общении.
Человек нуждался в паузе, в настрое на мое присутствие. Обидеться? Если
идти по этой дорожке, жизнь превратится в ад. Рано или поздно придется у
себя поинтересоваться: "Почему меня постоянно обижают все, кому не
лень?" И ответ может прозвучать страшно.
Я поднялась со второго на третий этаж в собственную квартиру,
переоделась, прибралась, вновь переоделась, прихватила пакет молока и
спустилась к Вику.
Полковник перебесился в одиночестве и пребывал совсем в другом
расположении духа. Правда, за каприз извинять не стал, а, морщась от
омерзения, залпом принял внутрь стакан коровьих даров. Ого, и ему было
не чуждо умение себя наказывать. Но скрытный Измайлов решил взять
реванш. Потому что без наводящих вопросов рассказал, кем оказался
найденный мною в озере труп. Он с лихвой вознаградил меня за
сдержанность.
Десять дней никому не нужное тело пролежало в холодильнике, будто в
Мавзолее. Сходство усугублялось тем, что к нему часто выстраивалась
скорбная молчаливая очередь. Я и не предполагала, как много в городе
пропавших без вести, ушедших и не вернувшихся. Не мегаполис, а фронт
какой-то. Причем передовые позиции. Даже выборочно, с учетом пола,
возраста и срока пропажи покойного, набралось пятьдесят братьев, сестер,
матерей, отцов и жен. Опознание... Это смесь проницательности и мути в
глазах, потливости, невзирая на холод морга, обмороки и надсадный,
пугающий ликованием шепот:
- Не он... Не мой... Не наш...
Однако, сколько людей, столько и судеб. Доходило до маразма. Какая-то
безутешная почти вдова крикнула:
- Господи, когда же Петьку сюда завезут? Сил нет, ни замуж податься,
= ни еще куда.
А пьяненький мужичонка слезно просился пустить его поспать в
прохладе. Уж очень разморило бедолагу от жары и водяры. Еле выдворили.
Получалась ерунда. Еще предстояло расследовать, кто задушил человека
леской, утопил, примотал бесчувственное тело к коряге и унес одежду с
обувью, а сведениями о том, кого убили, разжиться никак не удавалось.
Осмотр места происшествия закончился триумфом преступника. В руководимом
полковником Измайловым отделе все громче становились пораженческие
разговоры. Виктор свет Николаевич зверел, но до поры до времени крепился
и притворялся гуманистом. Он каждый "висяк" воспринимал как пощечину
себе и обществу. Он обожал криминальные загадки высокой пробы и не
терпел, когда его водили за нос не способные спланировать оригинально
убийство люди. Он уважал интеллект в любых проявлениях. А в этом
интеллектом и не пахло. Если бросить труп в плавках, без документов и
прочей всячины, заполняющей летом карманы мужских брюк, так и личность
убитого не определят профессионалы, что ли? Фотографию неизвестного
мертвеца показали по телевизору. Причем пощадили зрителей и выбрали ту,
где смерть похожа на сон. Никто не откликнулся на призыв сыщиков о
содействии. Это было уже серьезно. Это уже навевало цитаты о
потерянности современного человека в "каменных джунглях".
- Город - большая деревня, - наставлял Измайлов лейтенанта Бориса
Юрьева. - Тут не спрячешься от сплетен. Полина за пару часов разыщет по
телефону кого угодно.
- Кого,