Карл-Хайнц Тушель.
    Неприметный мистер Макхайн

   -----------------------------------------------------------------------
   "Человек и закон", 1972, NN 8-9. Пер. с нем. - Ю.Новиков.
   OCR & spellcheck by HarryFan
   -----------------------------------------------------------------------



   Лейтенант Сэм  Мэттисон  не  любил  крупные  происшествия.  Правда,  не
нашлось бы в уголовной полиции Мидлтона (Иллинойс) человека,  который  мог
бы вообще вспомнить что-нибудь такое, что любил Сэм, кроме мысли  о  своей
предстоящей отставке. Но то, что лейтенант обладал честолюбием наизнанку -
старался как можно быстрее отделаться от больших происшествий, коли уж они
случались, - это было всем  известно  и,  пожалуй,  встречало  сочувствие.
Потому что за крупными делами скрываются, как правило, большие люди,  и  в
каком-нибудь  месте  расследования  неизбежно  попадаешь   в   дьявольское
положение, когда вынужден наступать на пятки  влиятельному  лицу.  А  если
дяде Сэму, как называли Мэттисона, что и удавалось меньше всего,  так  это
дипломатия.
   Крупные дела, таким образом, Сэм Мэттисон  ненавидел.  Но,  к  счастью,
история, которой он как раз сейчас занимался, была, по-видимому, обычной -
небольшое ограбление банка. Деньги,  присвоенные  неизвестным  грабителем,
составляли около двадцати тысяч долларов, и  оставалось  лишь  найти  его.
Осложнений тут не предвиделось: люди, покушающиеся на банки, как  правило,
сами не имеют в них больших счетов.
   - Сержант, кассира ко мне! - сказал лейтенант Сэм Мэттисон.
   Сержант Нед Пинкертон (его действительно звали так, и он всегда,  когда
кто-нибудь поражался этому, не упускал случая сказать: "Кем я  еще  должен
был стать с таким  именем,  если  не  криминалистом!")  привел  кассира  -
пожилого узкоплечего человека с проседью в волосах, на лице  которого  так
прочно утвердились складки  от  профессиональной  улыбки,  что  сейчас  он
выглядел так, словно радовался своему несчастью.
   Лейтенант сделал сержанту знак, и Нед  Пинкертон  принялся  разматывать
ленту обычных вопросов - имя, возраст и  так  далее.  Затем  Сэм  попросил
кассира описать происшествие.
   - Он подошел к окошечку и положил портфель на стойку. Потом шепнул мне,
что, если он сейчас нажмет на кнопку в кармане брюк,  из  портфеля  начнет
строчить автомат. И он нажмет ее, если я сразу не  откажусь  от  намерений
поднять тревогу или как-нибудь еще обратить на себя внимание. Поэтому я не
мог даже  опрокинуть  на  него  пуленепробиваемую  витрину,  так  как  она
пришлась бы как раз на его карман. Мне ничего не оставалось, как упаковать
для него деньги в мешочек, который мы обычно  используем  для  расчетов  с
владельцами небольших магазинов. Портфель он оставил  на  стойке,  сказав,
что я могу делать что угодно, когда он выйдет, - лишь тогда автомат  будет
отключен. Едва он ушел, я нажал кнопку тревоги.
   - И вы поверили в сказку про автомат? - ухмыляясь, спросил сержант.
   - Я работаю кассиром,  а  не  психологом,  -  ответил  допрашиваемый  и
улыбнулся  печально,  хотя  в  его  голосе  чувствовалась  даже   какая-то
наглость.
   - Ну, ладно, - сказал сержант уже серьезно. - Опишите молодчика.
   Портрет грабителя оказался столь  невыразительным,  что  мог  подходить
любому произвольно взятому мужчине в возрасте от тридцати до сорока лет.
   - И серию последовательно нумерованных банкнот в отданные  вами  деньги
вы, конечно, не вложили?
   - Он очень зорко следил за мной! - сказал кассир.
   - А теперь слушайте меня внимательно, - включился лейтенант. - Я мог бы
вам сейчас прочесть лекцию  о  гражданском  долге  или  о  старых  идеалах
Америки, но я с удовольствием отказываюсь от этого. Я вижу, мы оба  одного
возраста, оба приближаемся к пенсии и хотели бы по возможности получить ее
в неурезанном виде. Поэтому я вам предлагаю сделку - думаю, это будет  вам
понятнее глупых моралей.  Простую,  безубыточную  операцию.  Если  мне  не
удастся расследовать это дело, я лишусь пенсии или части ее.  Ваша  пенсия
все равно на волоске из-за вашего поведения в банке. Но если  вы  поможете
мне получить мою пенсию целиком, я  в  надлежащей  степени  изображу,  где
надо, вашу помощь. Ясно? А теперь выкладывайте все, что знаете.
   Тут же на кассира обрушился и сержант:
   - А не говорил вам бандит, что у него еще есть такие портфели и  что  в
случае чего он может доставить их к вам на квартиру,  если  у  вас  память
окажется вдруг слишком хорошей?
   Кассир кивнул.
   - Может, вы подумали в связи с этим, что  в  портфеле  вообще  не  было
оружия? - заметил сержант.
   Веселая ирония полицейского, казалось, оживила память кассира.
   - Мне только бросилось в глаза, - сказал он, - что  у...  бандита  была
такая странная манера разговаривать. Но я не знаю...
   - Точнее! - перебил сержант. - Какой диалект?
   - Нет, не диалект. Он почти не  двигал  губами  при  разговоре,  и  все
звучало как заученное наизусть. Производило зловещее впечатление.
   - И это все, что вы вспомнили?
   Кассир боязливо кивнул. Сэм Мэттисон сделал знак.
   - Можете идти! - сказал сержант. - В ближайшие дни оставайтесь в городе
на случай, если вы нам потребуетесь. - Он тоже при этом почти не  разжимал
губ, и слова звучали как заученные.
   - Наложил в штаны, - констатировал  Сэм  Мэттисон,  когда  за  кассиром
закрылась дверь.
   - Да. Однако тот парень, видимо, действительно образец  неброскости,  -
сказал сержант. - Никто его не приметил! Свидетелей мы  просто  больше  не
найдем. Работники телевизионной службы  банка,  наблюдающей  за  окошками,
хотя и видели этого типа, но в то  время  как  раз  делали  видеозапись  в
другом месте зала. - Он помолчал. - А не было ли все заранее  уговорено  с
кассиром?
   - Чепуха, - покачал головой лейтенант. - Рассчитай-ка  пенсию,  которую
он скоро получит, на срок хотя бы в десять лет. Получается намного больше,
чем половина из двадцати тысяч. Что еще у нас есть?
   - Еще есть видеозапись телевизионной службы, сделанная на стоянке перед
входом в банк. На ней-то он должен бы быть...
   - Хорошо. Перепиши номера всех машин, отъезжавших в то время от  банка,
и возьми под контроль.
   На следующий день стало известно: со всеми машинами было все в порядке,
за  исключением  одной.  По  уверениям  ее  владельца,  в  течение   всего
упомянутого времени она должна была стоять у дома номер  20  по  Чикагской
улице, в то же время он опознал  ее  в  видеозаписи  среди  других  машин,
стоявших перед банком. Криминалисты перевернули в машине все  вверх  дном,
но не нашли ничего.
   След оборвался.
   Но богиня криминалистики, кажется, хорошо относилась к Мэттисону и  его
сержанту. Дорожная полиция задержала группу пьяных возчиков  из  городской
мусороочистки, устроивших  аварию  на  своей  машине.  Карманы  мусорщиков
оттопыривались от ассигнаций, всего при них оказался  19231  доллар,  а  в
помятой машине был обнаружен банковский денежный мешочек.
   Когда возчики протрезвели, Мэттисон распорядился привести их к нему.
   - Итак, выкладывайте - кто из  вас,  парни,  был  в  банке?  -  спросил
лейтенант.
   "Парни",  все  до  одного  -  мужчины  солидного  возраста,   выглядели
смущенными, однако молчали.
   - Ну, что,  проглотили  языки?  -  снова  спросил  лейтенант  и  сделал
свирепое лицо,  чего  при  его  внешности  обычно  вполне  хватало,  чтобы
какой-нибудь мелкий мошенник тут же начинал изъясняться.
   Один из мусорщиков ответил нерешительно:
   - Самое дурацкое в том, сэр, что вы нам не будете верить... Мы  и  сами
не могли понять...
   Лейтенант молчал, грозно уставившись на задержанных.
   - Мы нашли деньги, - говоривший  проглотил  комок,  -  в  контейнере  с
мусором и... Я знаю, что нам, конечно, надо было  сдать  их,  но...  -  Он
смущенно умолк.
   Сэм Мэттисон с минуту находился в состоянии, граничившем между вспышкой
ярости и громким хохотом. Но, так и  не  решившись  на  что-нибудь,  опять
промолчал.
   - Да, - подтвердил другой мусорщик, -  это  было  на  Чикагской  улице,
двадцать.
   Лейтенант насторожился, но не подал вида. Внешне равнодушно он спросил:
   - И, конечно, у вас есть алиби?
   - Где вы были позавчера в  десять  двадцать  пять?  -  спросил  сержант
официальным тоном.
   По лицу одного из мусорщиков проскользнул веселый лучик:
   - Мы как раз разгружались, это даже записано в путевке.
   - Увести! - распорядился лейтенант. - Ну, что ты думаешь об этом,  Нед?
- спросил он, когда они остались вдвоем.
   - Экспертиза установила на банковском мешочке следы  отбросов,  но  они
могут быть и от рук возчиков. И все же не эти  ребята  организовали  дело.
Несколько лиц уже не сделаешь неприметными. Кроме того, тот, кто  совершил
такое ограбление, не побежит на следующий день с карманами, полными денег,
по пивным. Но если они имели к этому отношение  как  сообщники,  то  каким
образом у них потом оказались все деньги? И к чему грабителю эти старцы?
   - Я тоже не знаю, - сказал лейтенант и  зевнул.  Так  как  деньги  были
найдены, дело становилось скучным для него. - Возьми-ка толковую команду и
поезжай, взгляни на этот дом двадцать по Чикагской улице.


   Бандита, ограбившего банк, в том  доме,  конечно,  не  оказалось,  зато
Пинкертон привез оттуда одно показание, точнее -  даже  два,  которые  шли
вразрез со всем профессиональным опытом лейтенанта, но, к сожалению,  были
полностью неуязвимы.
   На  первом  этаже  жили  две  престарелые  сестры,  видевшие  все:  как
незнакомец вошел во двор - его описание было столь же поверхностным, как и
у кассира, - и что-то бросил в бак с мусором, и как  спустя  час  приехали
мусорщики, как один из баков они нечаянно  повалили  и  вдруг  на  асфальт
упало что-то серого цвета, и как все трое потом  столпились  вокруг  этого
предмета, а под конец не бросили его вновь в мусор, а взяли его в  руки  и
сели в свою машину, которая тут же быстро уехала.
   - Счастье еще, - сказал сержант Пинкертон, - что  в  том  районе  стоят
старые баки и нет мусоропровода, а то все денежки могли  уплыть  вместе  с
отбросами.
   - Я многое перевидел, - сказал лейтенант с досадой. -  Случалось  даже,
что факты словно сами собой выстраивались в сложную и стройную версию -  и
все оказывалось липой. Но я еще никогда не  видел,  чтобы  кто-то  похищал
двадцать тысяч долларов, чтобы бросить их в мусор. Такого не сделает  даже
помешанный...
   На следующим день местные газеты  вышли  с  сенсационными  заголовками:
"Грабитель байка бросает деньги в мусорную яму", "Душевнобольной  похищает
20000 долларов", "Американец ли он?".
   Лейтенанта пресса оставила равнодушным, тем более что на этот  раз  она
не могла упрекнуть полицию в бездействии  -  деньги  были  найдены.  Таким
образом, ему не приходилось ждать наладок, и уж совсем не  рассчитывал  он
на награду. Поэтому был порядком  удивлен,  получив  приглашение  посетить
вечером дом директора банковского филиала Гарриса Флетчера.
   - Может, вы ему нужны как  приманка  для  гостей  на  званом  ужине?  -
предположил сержант. - Или он предложит вам место домашнего детектива?..
   - Чепуха, - проворчал лейтенант, - тогда бы он пригласил  меня  в  свое
бюро.  -  А  что  касается  этих  званых  ужинов,  то  я   не   кинозвезда
какая-нибудь!
   - Возможно, он боится за валюту, если выкидывание долларов  на  помойку
примет массовый характер, - продолжал язвить сержант.
   Сэм Мэттисон, ворча, чистил свой рабочий стол:
   - Во всяком случае придется  сходить  туда,  а  там  посмотрим.  Что-то
должно за этим скрываться, потому что обычно такие персоны не  якшаются  с
нашим братом.
   Первый сюрприз  подстерегал  Сэма  Мэттисона  в  воротах  флетчеровской
виллы. Открыл ему их сам хозяин. Вторая неожиданность - лейтенант оказался
единственным гостем директора. В третий раз  Сэм  удивился,  когда  хозяин
признался, что семья его  за  городом,  а  прислугу  он  тоже  на  сегодня
отпустил.
   Для начала директор изобразил интерес к работе полиции, поблагодарил за
скорое  расследование  грабежа  и   между   несколькими   порциями   виски
высказывался в том  смысле,  что  финансист  должен  разбираться  во  всех
областях, и он, например, много выигрывает от того, что время  от  времени
беседует с опытными практиками различных профессий, и так далее.
   Сэм  Мэттисон  с  трудом  подавил  ухмылку,  когда  увидел,   как   его
прощупывают. Он, не противясь, отвечал на вопросы о своих  представлениях,
желаниях, и чем дольше длилась эта игра, тем увереннее он себя чувствовал.
Здесь паркет был скользким не для него, а для его собеседника.
   Видимо, Флетчер и сам уже заметил, что начал неуклюже и  лейтенант,  по
меньшей мере, подозревает теперь, куда поворачивает поезд.
   - Как обстоит дело с  преступником?  Вы  схватили  его?  -  спросил  он
неожиданно напрямик.
   - Вряд ли это удастся, - вяло ответил Сэм. - Наверное,  придется  сдать
дело в архив.
   - Наша фирма весьма заинтересована  в  том,  чтобы  он  был  пойман,  -
пояснил директор.
   Сэм Мэттисон внимательно смотрел на него.
   - Этот человек, видимо, умалишенный, - продолжал директор, - и  опасен,
даже если оружие в портфеле было только трюком. В случае обнаружения  вами
бандита  общественность  наверняка  будет  более  довольна,  если  вы  его
немедленно обезвредите, вместо того чтобы подвергать риску  себя  и  своих
подчиненных.
   "Итак, мы должны ликвидировать твоего противника, - думал Сэм Мэттисон.
- Следовательно, он кое-что знает о тебе. Но это  будет  стоить  недешево!
Тут ты не отделаешься одним вечером с парой виски". Вслух он сказал:
   - Это было бы, конечно, лучше для всех нас, но как нам найти его?
   Гаррис Флетчер полез в карман смокинга  и  вынул  записку,  на  которой
стояло шесть фамилий.
   - С одним из этих людей он должен был так или иначе находиться в тесном
контакте.
   Лейтенант не сразу взглянул на записку.
   - В делах я всегда за ясность, - сказал он. - Во сколько вы  оцениваете
смерть этого человека?
   Директор написал на бумажке: "10000", потом скомкал ее в шарик.
   Сэм Мэттисон не был жадным до денег. Но  здесь  он  имел  наконец  свой
шанс, подобный тем, что много чаще бывают у его коллег в крупных  городах.
Поэтому он не колебался ни секунды...
   - Чем досаждает  вам  этот  тип  и  что  это  за  фамилии?  -  деловито
поинтересовался он.
   Флетчер зло уставился на него.
   - Должен же я иметь какую-то ниточку, - пояснил Сэм.
   Директор тяжело вздохнул.
   - Глупость времен юности.  В  чем  она  заключалась,  сейчас,  пожалуй,
несущественно. Только эти шесть могут что-нибудь знать об этом. - Он встал
и заходил взад и вперед. - На прошлой неделе мне позвонили. Я был вынужден
положить деньги...
   - И вы полагаете, - спросил лейтенант, - что вымогатель и  грабитель  в
банке - одно и то же лицо?
   - Я совершенно уверен, потому что... - директор медлил.
   - Потому что?..
   Директор тяжело упал в кресло и простонал:
   - Потому что шантажист тоже отослал деньги назад!
   - Черт возьми! - вырвалось у лейтенанта.
   - Вот именно! - сказал мрачно директор. - Простое вымогательство -  это
я бы еще вытерпел. Но тут, очевидно, лишь подготовительные  меры,  которые
должны меня размягчить, я только не знаю еще - ради чего!
   Сэм Мэттисон поднялся.
   - В этом безобразии по крайней мере скрыта система. Сама цель до  конца
не ясна, но в систему можно проникнуть. Пока у меня больше нет вопросов.
   Директор проводил гостя до двери.
   - Мы оба придерживаемся мнения, что официально дело нужно  закрыть,  не
правда ли?
   Лейтенант кивнул. "Здорово  он,  видать,  где-то  нашалил,  если  сразу
шестерых боится"... - подумал он и распрощался.


   Генри Уилкинс, двадцатипятилетний  репортер  уголовной  хроники  газеты
"Мидлтон Стар", худощавый верзила с пористым лицом, бездельничал в седьмом
полицейском участке в надежде  на  какую-нибудь  сенсацию,  которая  может
обернуться для него звонкой монетой. Ему нравилось сидеть вот тут и  ждать
происшествий. В рамках своей профессии Генри Уилкинс был вполне приличным,
хотя  и  не  совсем  удачливым,  но  на  редкость  проницательным  молодым
журналистом. Опытные волки криминалистики пусть и не  всегда  хвалили  его
репортажи, но часто прислушивались к его  мнению.  Ну,  а  если  уж  Генри
Уилкинс сидел тут и делал свое дело, то все, что вокруг него  происходило,
он схватывал на лету, и коли что-то  намечалось  этакое,  он  тут  же  был
начеку, как и сейчас, когда дежуривший сержант  снял  трубку  зазвонившего
телефона и шепнул своему коллеге:
   - Дядя Сэм. Интересно, чего он хочет...
   Репортер, конечно, мгновенно вспомнил про ограбление банка и  навострил
уши. С годами он развил в себе  почти  невероятное  искусство  слышать  на
расстоянии голос в телефонной трубке.
   - О ком? Баткинсе? Баткинс, Джеремия Джошуа. А-а, так это тот  чокнутый
профессор!..
   - Почему "чокнутый"? - спросила телефонная трубка.
   - Да ведь это он устроил из своего дома крепость, почти атомный бункер.
И вообще чудак, богат, как Дюпон, и холост. А что с ним, сэр?
   Из ответа репортер понял только, что лейтенант интересуется профессором
исключительно по личным  соображениям,  и  это,  разумеется,  удвоило  его
внимание.
   - Баткинс... Постойте, сэр, что-то было... А,  да!  Позавчера  позвонил
один, тоже профессор - у нас ведь тут живет целая куча  этих  яйцеголовых!
Так вот, этот спрашивал совета, что ему делать:  Баткинс,  видите  ли,  не
явился к нему на еженедельный шахматный вечер. Чушь какая-то! В  общем,  я
ему ответил, что ничем не можем помочь - у нас никто не играет в шахматы!
   На сей раз репортер не уловил реакцию лейтенанта, однако из полученного
ответа все стало ясно.
   - Кто звонил? Минутку, я посмотрю. Вот: Чарльз Гарденер, Ричмонд-стрит,
сорок два. Это все? Рад, что был вам полезен, сэр!
   - Ну что же, ребятки, пожалуй, сегодня уже ничего не будет, - потянулся
репортер и поплелся из комнаты.
   Однако, выйдя за дверь, он быстрыми шагами направился к  машине.  Генри
прекрасно знал "дядю Сэма": только что-то небывало важное могло  задержать
этого человека в бюро в такой час, а если он  к  тому  же  утверждал,  что
звонил всего  лишь  по  личным  мотивам,  то  где-то  тут  была  запрятана
грандиозная ложь.


   Сэму Мэттисону  не  стоило  большого  труда  выяснить,  кто  из  людей,
упомянутых в записке директора банка, помимо  Баткинса,  еще  проживает  в
городе. Их оказалось двое, и в том числе упоминавшийся  уже  Гарденер.  Он
обзвонил участки и после справки из седьмого района  немедленно  выехал  к
этому Чарльзу Гарденеру.
   Окна были освещены, значит, кто-то был дома.  Сэм  вышел  из  машины  и
позвонил. Открыл ему седовласый,  тщедушной  внешности  старик.  Лейтенант
предъявил удостоверение, и хозяин пригласил его войти.
   Они пришли в комнату, где, к досаде Мэттисона,  кроме  столика  и  двух
кресел был только письменный стол, а вокруг, по стенам  -  книжные  полки.
Единственное место в комнате, свободное от  книг,  было  занято  портретом
дружелюбно глядящего старика с растрепанными белыми патлами.
   - Ваш отец? - спросил Сэм Мэттисон, кивнув на старика.
   Хозяин вежливо улыбнулся.
   - В известном смысле да,  -  ответил  он,  тактично  умолчав,  что  это
Альберт Эйнштейн. - Хотите выпить чего-нибудь? Чай, кофе или виски?
   - Что вы знаете о Баткинсе? - спросил лейтенант, оставив  без  внимания
вопрос хозяина.
   - Завтра я так или иначе снова обратился бы в  полицию,  -  невозмутимо
вежливо сказал на это владелец виллы, - хотя бесстыдный ответ,  полученный
мной по телефону из полицейского участка, не назовешь обнадеживающим.  Это
мистер Мэттисон из уголовной полиции,  Джейн,  -  повернулся  он  к  жене,
которая в эту минуту вошла с подносом в руках. - Моя жена.
   Лейтенант кивнул.
   - На случай, если вы меня не до конца поняли: я спешу! - сказал  он.  -
Итак, что же с Баткинсом?
   Джейн Гарденер во