Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Фрэнсис Дик. Банкир -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -
Дик Фрэнсис. Банкир Dick Francis. Banker. -- М.: ЗАО "Изд-во "ЭКСМО-Пресс"", 1999 Перевод с английского О. Мыльниковой Отсканировала Аляутдинова А.Х. ГОД ПЕРВЫЙ: МАЙ Гордон Майклз стоял в центре фонтана. -- Боже, -- сказал Алек. -- Что он делает? -- Кто? -- Твой босс, -- сказал Алек. -- Купается в фонтане. Я подошел к окну и посмотрел вниз, туда, где двумя этажами ниже во внутреннем дворике торгового банка "Поль Эктрин" располагался декоративный фонтан. Три его водяных пера, изящно переплетаясь, взлетали в воздух и па- дали сверкающей круговой завесой. Именно там, в чаше фонтана, погруженный до середины икр, стоял Гордон в своем темно-синем в узкую полоску костю- ме... в белой рубашке и приличном галстуке... в темных с искрой носках и черных ботинках... в золотых запонках и при кольце с ониксом... во всем ло- щеном великолепии обитателя Сити... промокший насквозь. Наверное, меня встревожила главным образом его неподвижность. Невоз- можно было истолковать это весьма неординарное поведение как своего рода проявление легкомыслия, торжества или веселья. Я пулей вылетел из выстеленного толстым ковром офиса через пожарный выход, сбежал вниз по ступеням лестницы из крупнозернистого песчаника и пе- ресек мраморное пространство вестибюля. Человек в форме охранника, сидящий за конторкой, уставился через стеклянные широкие двери, раскрыв рот, так что видны были пломбы; двое только что вошедших посетителей ошеломленно застыли в дверях, глядя на улицу. Я выскочил мимо них наружу и сбавил ско- рость только на последних шагах перед фонтаном. -- Гордон! -- позвал я. Его глаза были широко открыты. Капельки воды стекали по лбу с мокрых черных волос и оседали на ресницах. Основная масса воды изгибалась хрус- тальной радугой как раз за его плечами, и брызги сыпались прямо на него, как дождь. Гордон смотрел на меня не моргая, серьезно и нерешительно, точно не совсем понимал, кто я такой. -- Заходите в фонтан, -- сказал он. -- А... зачем, собственно? -- Они не любят воду. -- Кто не любит? -- Все эти люди. Люди с белыми лицами. Они не любят воду. Они не пой- дут за вами в фонтан. Если вы будете мокрым, с вами ничего не случится. Голос его звучал настолько разумно, что мне пришла в голову нелепая мысль -- а может, это все-таки шутка? Но шутки Гордона обыкновенно были легкими, светскими, остроумными комментариями на тему человеческой глупос- ти. За ним не водилось шальных балаганных выходок, отдающих сюрреализмом. -- Пойдемте отсюда, Гордон, -- с трудом выговорил я. -- Нет-нет. Они меня ждут. Пошлите за полицией. Позвоните им. Скажите им, чтоб приехали и их всех забрали. -- Но кого, Гордон? -- Всех этих людей, конечно. Этих людей с белыми лицами. Его голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, сосредото- ченный взгляд, казалось, обво-дил толпу, обступившую фонтан. Невольно я то- же посмотрел по сторонам, но увидел лишь стекло и камень банковских стен и разросшийся хор недоверчивых лиц за стеклом. Мне все еще хотелось верить, что он в своем уме. -- Они здесь работают, -- сказал я. -- Эти люди работают здесь.. -- Нет-нет. Они приехали со мной. В машине. Кажется, там было двое или трое. Но все остальные -- понимаете, они были уже здесь. Они хотят, чтобы я пошел с ними, но они меня здесь не достанут, они воды не любят. Все это время он говорил довольно громко, так что я отлично слышал его сквозь плеск воды, а последнее высказывание достигло и слуха председа- теля правления банка, который торопливо шагал к нам от здания. -- Ну, Гордон, дружище, -- повелительно сказал председатель, прочно утвердившись рядом со мной, -- что все это означает, бога ради? -- У него галлюцинации, -- сказал я. Взгляд председателя скользнул по моему лицу и вновь обратился к Гордону, а Гордон серьезно посоветовал ему зайти в фонтан, поскольку там до него не доберутся люди с белыми лицами, питающие к воде необъяснимое отвращение. -- Сделайте что-нибудь, Тим, -- распорядился председатель, и я ступил в фонтан и взял Гордона за руку. -- Пойдемте, -- сказал я. -- Если мы будем мокрыми, они нас не тро- нут. Нет необходимости оставаться в воде. Достаточно быть мокрым. -- Правда? -- спросил Гордон. -- Они вам так сказали? -- Да, они сказали. Они мокрых не трогают. -- Ага. Хорошо. Если вы уверены. -- Да, я уверен. Гордон согласно кивнул. Я легонько потянул его за собой. Он осторожно шагнул, всколыхнув воду переступил через невысокий парапет и выбрался на мощенный плитами дворик. Я крепко поддерживал его и молил небо, чтобы люди с белыми лицами оставались на расстоянии; но, хотя Гордон опасливо огляды- вался вокруг, очевидно было, что они пока что не пытаются его похитить. На лице председателя отразилось глубокое и неподдельное участие. Они с Гордоном давно и крепко дружили. Во многом они были похожи, хотя и не внешне; оба одарены пытливым умом, интуицией; творческой фантазией. Оба в нормальных обстоятельствах имели обыкновение даже самые жесткие указания давать учтиво-вежливым тоном, и оба были явно увлечены своим делом. Им обо- им было за пятьдесят, оба в расцвете сил, оба достаточно богаты. С Гордона текло на мостовую. -- Полагаю, -- сказал председатель, бросив взгляд на населенные окна, -- нам следует зайти в помещение. Видимо, в зал заседаний. Пойдем, Гордон. Он взял Гордона Майклза за второй влажный рукав, и один из самых на- дежных столпов банковского дела во всем Лондоне покорно двинулся за нами, окутанный туманом видений. -- Люди с белыми лицами, -- заговорил я, пока мы осторожно проклады- вали курс через мраморный простор вестибюля, минуя простых смертных с от- висшими челюстями, -- они что, идут за нами? -- Конечно, -- сказал Гордон. Было ясно, что сколько-то из них зашли вслед за нами и в лифт. Гордон все время с подозрением оглядывался. Осталь- ные, как мы поняли, судя по его нежеланию выйти в коридор на верхнем этаже, ожидали нашего прибытия. -- Все в порядке, -- ободряюще сказал я Гордону. -- Не забывайте, мы все еще мокрые. -- Генри не мокрый, -- ответил он, озабоченно оглядывая председателя. -- Мы же вместе, -- сказал я. -- Все будет хорошо. Гордон посмотрел с сомнением, но в конце концов позволил своим прово- жатым вывести себя из лифта. Белые лица, похоже, расступались перед нами, освобождая путь. По коридору к нам уже спешил личный помощник председателя, но тот ос- тановил его коротким жестом и велел не допускать никого в зал заседаний, пока он не позвонит в колокольчик; и мы с Гордоном прошлепали в мокрых бо- тинках по толстому зеленому ковру к длинному полированному столу из красно- го дерева. Гордон согласился сесть в одно из комфортабельных кожаных кре- сел, окружающих стол, а по бокам сели мы с председателем, и теперь уже Ген- ри Шиптон спросил, здесь ли еще люди с белыми лицами. -- Конечно, -- сказал Гордон, поглядев вокруг. -- Они сидят на всех стульях вокруг стола. И стоят за ними. Целая толпа. Вы же сами видите! -- Во что они одеты? -- спросил председатель. Гордон озадаченно пос- мотрел на него, но ответил достаточно просто: -- В белые костюмы, конечно. С черными пуговицами. Впереди, сверху вниз, три большие черные пуговицы. -- Все? -- спросил председатель. -- Все одинаково? -- Ну да, конечно. -- Клоуны! --воскликнул я. -- Что? -- Белые клоуны. -- О, нет, -- сказал Гордон. -- Это не клоуны. Они не смешные. -- Белые клоуны грустные. Гордон недоуменно насупился и принялся внимательно разглядывать своих невидимых визитеров. -- Как тут быть? -- раздумывал председатель; но обращался он преиму- щественно к самому себе. Мне же он сказал после паузы: -- Полагаю, мы должны отвезти его домой. Он явно не опасен, и я не вижу смысла вызывать сюда доктора, которого мы не знаем. Я позвоню Джудит и предупрежу ее, бедняжку. И отвезу его на своем автомобиле, поскольку, ка- жется, только я знаю, где он живет. И я был бы вам очень признателен, Тим, если бы вы спустились вместе с нами, сели с Гордоном на заднее сиденье и постарались его успокоить. -- Разумеется, -- сказал я. -- Кстати, здесь его машина. Он сказал, что, когда ехал сюда, с ним, кажется, ехали двое или трое этих белолицых. Остальные ждали тут. -- Он так сказал? -- Председатель поразмыслил. -- Вряд ли у него дей- ствительно были галлюцинации, когда он вышел из дому. Джудит наверняка бы заметила. -- Но он казался вполне нормальным, когда прибыл в офис. Тихим, но нормальным. Он сидел за столом где-то с час, прежде чем вышел и полез в фонтан. -- Вы говорили с ним? -- Он не любит, чтоб с ним заговаривали, когда он думает. Председатель кивнул. -- Что ж, сейчас прежде всего нужно найти одеяло. Попросите Питера, пусть найдет. И... э... насколько промокли вы сами? -- Совсем не промок, только ноги. Не беспокойтесь, сейчас не холодно. Он кивнул, и я пошел на поиски. Питер, тот самый помощник, извлек от- куда-то красное одеяло, в углу которого непонятно зачем было наискось выт- кано слово "пожар", и Гордон, плотно закутанный в эту штуку, позволил дели- катно препроводить себя в машину председателя. Сам председатель сел за руль и с уверенностью мастера повез своих еще полусырых пассажиров на юг, в си- яние майского утра. Генри Шиптон, председатель правления "Поль Эктрин Лтд", был мужчиной крупного телосложения, чья природная полнота не перерастала в тучность бла- годаря сырой моркови, минеральной воде и силе воли. Полумечтатель, полуиг- рок, он привычно подвергал любую возвышенную идею суровой аналитической проверке; то был человек, чьи могучие природные инстинкты были укрощены, взнузданы и впряжены в работу. Я восхищался им. И было за что. За время его двадцатипятилетней пахо- ты (из них десять лет он проработал на посту председателя) "Поль Эктрин Лтд" превратился из банковской конторы средней руки в одного из членов выс- шей лиги и был с уважением признан во всем мире. Я мог почти точно измерить уровень общественного признания по отношению к имени банка, поскольку это было также и мое имя: Тимоти Эктрин, правнук Поля Основателя. В мои школь- ные годы люди спрашивали меня: "Тимоти как? Э-к-трин? Как ты это пишешь?" Сейчас же они зачастую просто кивают -- и не сомневаются, что я унаследовал соответствующие качества, которых у меня нет. -- Знаете, они очень смирные, -- чуть погодя сказал Гордон. -- Белые лица? -- переспросил я. Он кивнул. -- Они ничего не говорят. Они просто ждут. -- Здесь, в машине? Он неопределенно посмотрел на меня. -- Они влезли и едут. По крайней мере хоть не зеленые черти, непочтительно подумал я. Впро- чем, Гордон, как и председатель, отличался воздержанностью. Но его острый ум был притуплен видениями, холеный бизнесмен остался в предфонтанном прош- лом, благородная патина слезла. Фигура в красном одеяле представляла собой жалкое зрелище. Это была лишь тень воителя, изо дня в день уверенно опери- ровавшего миллионами, и тень эту везли домой в мокрых брюках. Величие чело- века порой не толще папиросной бумаги. Он жил, как выяснилось, в тенистом великолепии Клэфем Коммон, в поз- дневикторианском фамильном особняке, окруженном изгородью в рост человека. В ней имелись высокие, окрашенные в кремовый цвет деревянные ворота, кото- рые были закрыты и которые я отворил, а дальше меж аккуратных газонов шла короткая, посыпанная гравием подъездная дорожка. Когда машина председателя подкатилась к крыльцу, навстречу ей, рас- пахнув парадные двери, вылетела Джудит Майклз и, не здороваясь, выкрикнула куда-то между Генри Шиптоном и мной: -- Удавлю этого проклятого доктора! Потом она спросила: -- Как он? -- и, жалостно охнув, бросилась к мужу: -- Пойдем, милый, пойдем. Все будет хорошо, пойдем со мной, дорогой мой. Сейчас мы тебя сог- реем, баиньки уложим... Когда ее большое дитя, пошатываясь, выбралось из машины, она заботли- во поправила на нем красное одеяло, потом обернулась к нам с Генри Шиптоном и повторила: -- Я его убью. Голову ему мало оторвать! -- Они сейчас не особенно жалуют вызовы на дом, -- с сомнением сказал председатель, -- но все же... Он придет? -- Нет, он не придет. Миленькие, пройдите пока в кухню, там кофе на столе, а я спущусь через минуту. Пойдем, Гордон, пойдем по ступенечкам, раз, два... -- Она помогла Гордону войти через парадную дверь, одолеть при- хожую, застеленную персидским ковром, и подняться по лестнице, огороженной деревянными панелями, а мы с председателем вошли следом и сделали, как нам было сказано. Джудит Майклз была шатенкой тридцати с лишним лет. В ней так и кипела жизнь, она излучала энергию, и влюбиться в нее мне ничего бы не стоило. До этого утра я лишь изредка встречал ее на светских вечеринках для служащих банка, но всякий раз меня заново окутывал ореол обаяния и сердечного тепла, естественный как дыхание. Обладал ли я взамен хоть какой-то привлекатель- ностью для нее, я не знал и не стремился узнать, поскольку вряд ли разумно позволять себе испытывать что-то по отношению к жене шефа. И все равно ме- ня, как и прежде, потянуло к ней, и я был бы совсем не прочь занять место Гордона на лестнице. Надеясь, что мне хорошо удается скрывать свои мысли, я прошел вслед заТенри Шиптоном в уютную кухню и выпил предложенный кофе. -- Джудит -- замечательная девочка! -- вдруг с чувством сказал пред- седатель. Я уныло взглянул на него и согласился. Через некоторое время Джудит присоединилась к нам. Она, казалось, бы- ла скорее раздражена, чем расстроена. -- Гордон говорит, что люди с белыми лицами сидят по всей комнате и не хотят уходить. Ужас какой-то, ей-богу. Меня это просто бесит. Просто за- выть хочется. Мы с председателем растерянно переглянулись. -- Разве я вам не говорила? -- спросила она, увидев наши лица. -- Ах, нет, конечно же, нет. Гордон терпеть не может, когда говорят о его болезни. Понимаете, она нестрашная. Ну, не настолько страшная, чтобы бросать работу и вообще... -- Э... -- сказал председатель. -- Что за болезнь? -- Да, пожалуй, вам-то я должна сказать, раз уж так вышло. Убить мало этого доктора, ей-богу. -- Она глубоко вздохнула. -- У Гордона болезнь Пар- кинсона в легкой форме. Левая рука иногда немного дрожит. Я и не ожидала, что вы заметите. Он старался, чтоб люди этого не видели. Мы дружно покачали головами. -- Наш всегдашний доктор оставил практику, а этот новый, он из тех жутко самоуверенных типов, которые все лучше всех знают. Он отобрал у Гор- дона старые таблетки, а они, насколько я видела, хорошо помогали, и пропи- сал ему какие-то новые. Как раз позавчера. И вот я ему звоню сейчас в со- вершенной панике и думаю, что Гордон вот-вот впадет в буйство или что-ни- будь еще натворит и я обречена буду остаток жизни таскать его по лечебницам для душевнобольных, а этот врач с легким сердцем заявляет, чтобы я не бес- покоилась, это новое средство часто вызывает галлюцинации, и дело только в том, чтобы подобрать правильную дозу. Говорю вам, не будь он на другом кон- це провода, я бы его придушила. Однако и Генри Шиптон, и я почувствовали заметное облегчение. -- Вы хотите сказать, -- спросил председатель, -- что это... это пройдет? Она кивнула. -- Этот чертов доктор сказал, чтобы Гордон перестал принимать таблет- ки, и тогда он через тридцать шесть часов полностью придет в себя. Вы толь- ко послушайте! И после этого нужно принимать их опять, но только половинную дозу, а там, мол, посмотрим, что будет. А потом говорит этак снисходитель- но: мол, если мы будем волноваться -- можно подумать, нам не из-за чего волноваться! -- так пусть Гордон через пару дней прогуляется до его прием- ной и они это обсудят. А вообще, мол, Гордон к завтрашнему вечеру будет в полном порядке, так что нам и думать об этом не надо. Она и сама мелко дрожала, как будто от гнева, но, скорее всего, ее просто отпустило напряжение, потому что она внезапно всхлипнула раз и дру- гой, и сказала "о боже", и сердито вытерла глаза. -- Я так испугалась, когда вы мне сказали, -- проговорила она, точно извиняясь. -- А когда дозвонилась до приемной, наткнулась там на эту черто- ву непробиваемую секретаршу и минут десять еще уговаривала ее, чтобы она позволила мне поговорить с доктором. Выдержав короткую сочувственную паузу, председатель, как всегда доби- раясь до сути вещей, спросил: -- Доктор сказал, сколько времени займет подбор правильной дозы? Она расстроенно взглянула на него. -- Он сказал, что Гордон слишком резко отреагировал на обычную дозу и понадобится недель шесть, чтобы окончательно выяснить, сколько ему нужно. Но если мы продержимся, то эти таблетки лучше других ему подойдут, и надол- го. Генри Шиптон задумчиво вел машину назад в Сити. -- Полагаю, -- проговорил он, -- нам следует сказать в офисе, что Гордон почувствовал начинающийся грипп и принял какие-то таблетки, вызвав- шие галлюцинации. Мы просто скажем, что он представлял себя на уик-энде и ему захотелось поплескаться в бассейне. Это подойдет? -- Конечно, -- покладисто сказал я. -- В наши дни галлюциногены чрез- вычайно распространены. -- Да. -- Само собой, Тим, не стоит упоминать о белолицых клоунах. -- Не стоит, -- согласился я. -- И о болезни Паркинсона, если Гордон того не желает. -- Я ничего не скажу, -- заверил я. Председатель хмыкнул и погрузился в молчание. Наверное, его мысли, как и мои, крутились вокруг избитой темы: побочное действие лекарства порой бывает неприятнее болезни. До банка оставалось около мили, и тут Генри Шип- тон заговорил опять. -- Вы ведь года два уже работаете вместе с Гордоном, не так ли? -- Почти три, -- пробормотал я, согласно кивнув. -- И пользуетесь его доверием? Сможете удержать крепость до его воз- вращения? Было бы нечестно отрицать, что такая мысль не пришла мне в голову уже в четверть одиннадцатого утра. Так что я согласился без особого волнения, скорее с облегчением. В "Эктрине" не было жесткой иерархии. Принятое здесь определение ран- га -- "пользоваться доверием такого-то и такогото" -- на здешнем жаргоне означало всего лишь, что кто-то в случае чего может принять на себя более серьезную ответственность; но я в отличие от прочих тридцатидвухлетних слу- жащих находился в весьма неблагоприятном положении из-за собственного име- ни. Совет директоров, боясь обвинений в семейственности, чинил мне препят- ствия на каждом шагу. -- Благодарю вас, -- сдержанно сказал я. На лице Генри Шиптона мелькнула тень улыбки. -- Обращайтесь, -- предложил он, -- если понадобится помощь. Я кивнул. Он не собирался унижать меня этими словами. В "Эктрине" по- могали всем и всегда. Генри Шиптон считал, что общение между сотрудниками и между отделами в целом является непременным условием успешной работы. Имен- но Генри Шиптон сломал перегородки между комнатушками-конторами, отчего об- разовались большие свободные помещения. В комнате, где он самолично воссе- дал за весьма роскошным столом, стояло еще восемь штук. С одного фланга к нему примыкал стол вице-председателя, а с другого -- главы отдела ценных бумаг. Ряд столов напротив занимали директора других отделов, и все они без труда могли перегова

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору