Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Фрэнсис Дик. Банкир -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -
угов велось очень мало исследований, главным образом из-за дороговизны, но еще и потому, что Лошади слишком велики и их нельзя содержать в лаборатории и проводить контролируемые серии опытов. У меня вновь создалось впечатление, что он повторяет не раз сказан- ное, но это было понятно, и я уже начал к этому привыкать. Мы продолжили обход госпиталя (четырехлеток с общим истощением, шоу-скакун с загноившейся ногой) и подошли наконец к стойлу с открытой дверью. -- Этого мы подвергаем лечению светом, -- сказал Кальдер, предлагая мне взглянуть: внутри стойла тоненький юноша выверял угол установки ультра- фиолетовой лампы, подвижно прикрепленной к стене на высоте головы. Но уста- вился я не на серого в яблоках, а на паренька, потому что с первого взгляда он показался мне тем самым мальчишкой, который пытался напасть на Кальдера. Я открыл рот... и снова закрыл. Он не был тем мальчишкой. Тот же рост, то же телосложение, та же гибкость, тот же цвет волос, но глаза не такие, не так очерчен подбородок, и тонкий нос тоже не тот. Кальдер увидел мою реакцию и улыбнулся. -- В Аскоте, когда я увидел, как бежит этот мальчишка, мне на долю секунды показалось, что это Джейсон. Но это был, конечно, не он. Я покачал головой. -- Похож, да не совсем. Кальдер кивнул. -- Да Джейсон и не захотел бы меня убивать, не так ли, Джейсон? -- Он говорил с шутливостью, на которую Джейсон не откликнулся. -- Нет, сэр, -- бесстрастно сказал он. -- Джейсон -- моя правая рука, -- сердечно сказал Кальдер. -- Без не- го мне не обойтись. "Правая рука" не выказал удовлетворения лестью и продолжал во всех отношениях сохранять апатичное спокойствие. Он дотронулся до серого конька и велел ему немного подвинуться, так, будто говорил с человеком. Лошадь по- корно подвинулась. -- Береги глаза от этой лампы, -- сказал Кальдер. -- Где твои очки? Джейсон запустил руку в нагрудный карман и выудил очень темные оч- ки-консервы. Кальдер кивнул. -- Надень их, -- сказал он, и Джейсон подчинился. И до этого его лицу недоставало живости выражения, а теперь, за затемненными глазами, мысли Джейсона вообще невозможно было прочесть. -- Я закончу с ним через десять минут, -- сказал он. -- Что-нибудь еще, сэр? После недолгого размышления Кальдер покачал головой. -- Только вечерний обход в четыре. -- За вашими инвалидами хороший уход, -- сказал я, желая похвалить. Зачерненные глаза Джейсона обратились ко мне, но ответил Кальдер: -- Чтобы многого добиться, нужно много трудиться. "Ты говорил это тысячу раз", -- подумал я. Мы добрались до последнего стойла во дворе, и оно первое оказалось пустым. -- Палата скорой помощи, -- шутливо сказал Кальдер; я улыбнулся и спросил, сколько он берет со своих пациентов. Он ответил легко, не пытаясь объясняться и оправдываться: -- Удвоенный гонорар, который обычно берут за тренировку лошадей в первоклассных конюшнях Ньюмаркета. Когда они повышают ставки, то же делаю и я. -- Удвоенный... Он кивнул. -- Понимаете, я могу брать больше. Но если буду брать меньше, меня совершенно затопят все эти люди с "последней надеждой", а чтобы принимать больше больных, чем сейчас, мне просто не хватит помещений, или времени, или душевных сил. Я гадал, можно ли вообще добраться до сущности этого человека, скры- той за взвешенным, обдуманным публичным фасадом, или же на самом деле лицо, открытое публике, вообще не фасад, а сущность как таковая. Я оценивал физи- ческую силу плеч под шлемоносной головой, слушал простые слова, описывающие мистическую силу, подчинялся властному голосу и скромным манерам и все-таки находил, что Кальдер Джексон может скорее вызвать восхищение, чем понра- виться. -- Приемная, -- он указал на домик, к которому мы подошли. -- Моя ап- течная лавочка! -- Он усмехнулся своей шутке (интересно, как часто он ее повторял?), извлек ключ и отпер дверь. -- Разумеется, ничего здесь нет опасного или запрещенного, но ее нужно оберегать от вандалов. Грустно, вы не находите? Приемная была по существу большим кирпичным бараком без окон. Стены изнутри, как и снаружи, были выкрашены в белый цвет, а пол вымощен красным кафелем. Вдоль двух стен стояли больничного вида застекленные шкафчики, а к стене напротив двери примыкал широкий рабочий стол с выдвижными ящиками. Стол, точно витрину, украшал ряд аптекарских весов, ступка с пестиком и па- ра тонких резиновых перчаток; за стеклами шкафчиков виднелись ряды бутылок и коробок. Все на вид очень деловое и опрятное; а вдоль стены, в которой была дверь, стояли три кухонных устройства: холодильник, плита и раковина. Кальдер обвел рукой шкафчики. -- Здесь я храню травы в пилюлях и порошках. Окопник, миррис, сарса- парель, желтокорень, фо-ти-тьенг и тому подобное. --Э...-- сказал я, -- а как они действуют? Он охотно принялся объяснять: -- Окопник сращивает кости, миррис -- антисептик, а также помогает при поносе и ревматизме, сарсапарель содержит мужские гормоны и повышает физическую силу, золотой корень излечивает экзему, улучшает аппетит и пище- варение, фо-ти-тьенг -- непревзойденный тоник, восстанавливает и укрепляет организм. Затем есть лакрица от кашля, ферменты папайи для усваивания бел- ков и пассифлора как общеуспокаивающее и транквилизатор. -- Он перевел дух. -- Затем, конечно, женьшень, чудодейственное средство для поднятия энергии, но только он слишком дорог в тех количествах, которые необходимы, чтобы за- метно подействовать на здоровье лошадей. Его нужно принимать постоянно, всегда. -- Он вздохнул. -- Однако для людей нет лучшего средства. Воздух в помещении без окон был свежим и слегка благоухал, и как буд- то отчитываясь в этом, Кальдер принялся показывать мне содержимое выдвижных ящиков. -- Здесь я храню семена, -- сказал он. -- Мои пациенты каждый день поедают их горстями. -- Три или четыре ящика содержали большие непрозрачные пластиковые пакеты, скрепленные внушительными зажимами. -- Семя подсолнуха содержит витамины, фосфор, кальций, полезно для костей и зубов. Тыквенные семечки для энергии -- они содержат мужские гормоны, а также фосфор и желе- зо. Семена моркови для успокаивания нервных лошадей. Кунжутное семя для об- щего оздоровления. Он прошел еще пару пщгов и выдвинул огромный глубокий ящик, где лежа- ли пакеты покрупнее, больше похожие на мешки. -- Здесь высушенные шишки хмеля, оставшиеся после приготовления пива. В них уйма всего полезного. Отличный тоник и достаточно дешев в любых коли- чествах. У нас в кормохранилищах этого добра полно, мы их перемалываем в труху, но здесь я использую их как один из ингредиентов особого декокта, моего концентрированного тоника. -- Вы готовите его... на плите? -- спросил я. Он усмехнулся. -- Как повар. -- Он открыл дверцу холодильника. -- Здесь я его храню. Хотите взглянуть? Я заглянул внутрь. Почти все пространство было заставлено пластиковы- ми бутылками, полными буроватой жидкости. -- Мы смешиваем его с отрубями в кашицу, подогреваем, разумеется, и лошади процветают. Я ничего не знал об эффективности его препаратов, но на меня все это произвело немалое впечатление. -- Как вы заставляете лошадей глотать пилюли? -- Обычно в яблоке. Мы вырезаем сердцевину, кладем внутрь таблетку или капсулу, а иногда просто порошок и прикрываем вырезанной частью. Так просто. -- И, между прочим, я сам делаю большую часть моих пилюль и капсул. Некоторые -- тот же окопник -- имеются в продаже, но я предпочитаю покупать сухие травы в чистом виде и готовить по моим собственным рецептам. -- Он выдернул из-под рабочего стола один из нижних ящиков и поднял тяжелую дере- вянную коробку. -- Вот, -- сказал он, ставя ее на поверхность стола и от- крывая крышку, -- здесь мои приспособления. Я опустил взгляд и увидел целую батарею латунных прессформ, каждая из которых представляла собой маленький кубик с углублением в центре размером с таблетку. Углубления варьировались от крошечных до здоровенных и от круг- лых до продолговатых. -- Это древность, -- сказал он, коснувшись предмета гордости. -- Ран- не-викторианская. Относится к тем временам, когда все таблетки делали вруч- ную, и еще годится в дело. Кладете необходимое средство, истолченное в по- рошок, в углубление нужного вам размера и прижимаете точно подогнанным штампом. -- Он выбрал из лежащих тут же на подставке коротких брусочков подходящий штампик, вставил его конец в одно из углублений, подвигал вверх и вниз; потом вынул всю формочку из коробки и перевернул ее вверх дном. -- Але-оп! -- весело воскликнул он, ловя воображаемое содержимое. -- Пилюля! -- Здорово, -- с искренним удовольствием сказал я. Он кивнул. -- Капсулы и быстрее и современнее. -- Он выдернул другой ящик и нас- коро показал мне пустые верхушки и донышки мириада желатиновых капсул, тоже различных размеров, хотя несколько побольше тех, что может легко проглотить человек. -- Ветеринарная доза, -- пояснил он. Он закрыл свою драгоценную таблеткоделательную коробку и вернул ее в ящик, потом распрямился и окинул заботливым оком помещение, проверяя, все ли в порядке. Удовлетворенно кивнул, отворил дверь во внешний мир, выключил лампы дневного света и запер за нами замок. На асфальтовую площадку как раз подкатил автомобиль, остановился, и через минуту из него выбрались две знакомые фигуры: Дисдэйл Смит и его об- ворожительная Беттина. -- Привет, привет, -- заговорил Дисдэйл, подходя крупным шагом с ру- кой наготове. -- Кальдер говорил, что вы приедете. Рад вас видеть. Кальдер небось показывал вам свои сокровища? Путешествие с гидом, так, Кальдер? -- Я пожал его руку. -- Кальдер гордится своими здешними достижениями, правда, Кальдер? --И на то есть причины, -- любезно сказал я, а Кальдер послал мне быстрый взгляд и добродушную усмешку. Чуть погодя к нам подплыла Беттина, восхитительно прелестная в боти- ках на высоких каблуках и каракулевой шубке, шею окутывал белый шелковый шарф, прямые темные волосы глянцевито ниспадали на плечи. В тихом морозном воздухе сладко разлилось благоухание ее духов, и она интимным жестом поло- жила свою декоративную ручку на мою руку. -- Тим-спаситель, -- проворковала она. -- Герой Кальдера. Избыток очарования по непонятной причине вызвал в моей памяти резко противоположный образ Джинни, и я мимолетно подумал, что обещание бывает более манящим, чем исполнение, и ребенок интереснее женщины. Вскоре Кальдер собрал нас в гостиной своей хижиныпереростка и занялся распределением напитков. Дисдэйл сообщил мне, что Сэнд-Кастл почти букваль- но спас его бизнес и метафорически -- его жизнь, и мы дружно подняли тост за чудесного коня. Прибыли еще четыре гостя -- супружеская пара с двумя двадцатилетними дочерьми, -- и событие превратилось в обыкновенное приятное застолье, нетребовательное, незапоминающееся, когда слуга обносит стол хо- рошей едой и предлагаются сигары и кофе. Кальдер в какой-то момент сказал, что на Новый год отправляется в Америку с коротким лекционным турне. -- К сожалению, -- заметил он, -- я буду читать лекции в оздорови- тельных клубах, а не знатокам лошадей. Американские тренеры скачек меня не признают. Или пока не признают. Но, впрочем, в Ньюмаркете прошло несколько лет, пока они решили, что я могу внести свою лепту. Все посмеялись над скептицизмом Америки и Ньюмаркета. Кальдер сказал: -- Январь здесь обычно месяц тихий. Если я уеду, мы, разумеется, не примем ни одного нового пациента и мой старший помощник просто будет под- держивать заведенный режим, пока я не вернусь. Этот режим достаточно хорошо работает. -- Он улыбнулся. -- Если повезет, я немного покатаюсь на лыжах, и уж если быть честным, предвкушаю лыжи с гораздо большим удовольствием, чем болтовню. Вскоре после трех все разъехались, и в быстро гаснущих сумерках я по- вел машину обратно в Лондон, размышляя, не хранят ли травы древности секре- ты, которые мы почти предумышленно забыли. -- Кофеин, -- говорил Кальдер уже под конец, -- это "встань-и-иди", чрезвычайно действенный стимулятор. Содержится, разумеется, в кофейных зер- нах, а еще в чае, какао, в-напитке кола. Полезен при астме. Изумительно мощный тоник. Жизненно необходим после шока. Сейчас в Америке, скажу я вам, суют кофеин куда ни попало и занимаются извлечением его из всего, в чем он от природы содержится. С тем же успехом можно добывать из хлеба алкоголь. -- Но Кальдер, дорогой, -- сказала Беттина, -- в хлебе нет алкоголя! Он добродушно повернулся к ней: она сидела справа от него. -- Хлеб, изготовленный на дрожжах, несомненно содержал алкоголь до того, как был испечен. Если вы смешиваете дрожжи с водой и сахаром, вы по- лучаете алкоголь и двуокись углерода, а это и есть тот газ, что заставляет тесто подниматься. Пузырьки воздуха в выпечке пахнут вином... простая хи- мия, моя дорогая, никакой магии. Хлеб -- основа жизни, а алкоголь -- ее ра- дость. Под шутки и звон бокалов я мог слушать Кальдера часами. Рождественская вечеринка в доме Гордона Майкл-за была в какой-то мере отголоском прошлого, поскольку на ней большую часть времени присутствовала аптечная подруга Джудит, Пен Уорнер. Я смог узнать ее достаточно хорошо, и понравилась она мне очень сильно, что и входило, а может быть, и не входило в намерения Джудит. Так или иначе, наша дружба зародилась все в тот же ска- зочный аскотский день. -- Вы помните Блуждающего Огня? -- спросила Пен. -- На свой выигрыш я купила картину. -- А я свой бессовестно просадил. -- Серьезно? -- Она оглядела меня с головы до ног и покачала головой. -- На вас не похоже. -- А что на меня похоже? -- с любопытством спросил я, а она ответила, забавляясь: -- Разумная леность и скучная добродетель. -- Ничего подобного, -- возмутился я. -- Ха-ха. Она мне показалась не такой полной, как в Аскоте, но, возможно, ее фигуру просто изменила другая одежда. А в глазах ее была все та же печаль, и врожденное достоинство, и неожиданная искорка юмора. Очевидно было, что она провела двенадцать часов -- а это был канун Рождества, -- отмеряя пи- люли людям, чьи недуги проявили невежество в выборе времени, и намеревалась вернуться туда в шесть утра. Между тем она появилась в доме Майклзов в длинном праздничном восточном одеянии и в соответствующем расположении ду- ха, и в течение вечера мы вчетвером поедали куропаток (с помощью пальцев) и жареные каштаны и с ребяческим наслаждением играли в настольные игры. Джудит нарядилась в розовые розы и жемчуга и выглядела на двадцать пять. Гордон заблаговременно инструктировал меня: "Надевайте все, что вам нравится, ведь это неофициально", и сам блистал в бархатном пиджаке цвета сливы и галстуке-бабочке. Моя свежекупленная шерстяная кремовая рубашка, которая в магазине выглядела несколько театральной, здесь казалась совер- шенно уместной, так что по всем меркам вечер прошел в веселье и согласии, гораздо более непринужденно и легко, чем я ожидал. Домашнее хозяйство Джудит, пока я там был, являло собой поэму неощу- тимости. Еда появлялась из морозильника и буфета, остатки исчезали в посу- домоечной машине и в мусоросборнике. Работа распределялась по необходимос- ти, однако сидение и болтовня имели приоритет; а такая простота достигает- ся, как я догадывался, ценой заблаговременных тяжких трудов. -- Пен завтра вернется во втором часу, -- сказала Джудит в полночь первого вечера. -- Тогда выпьем и откроем подарки, и будет у нас рождес- твенский пир в половине четвертого. Потом завтрак утром, и мы с Гордоном пойдем в церковь. -- Приглашение повисло в воздухе, но я легонько покачал головой. -- Ну, вы сами сможете позаботиться о себе, когда мы уйдем. На прощание перед сном она меня поцеловала, по-дружески, в щеку, а Гордон улыбнулся и махнул рукой, и я отправился в спальню, отделенную от них общим залом, и целый час, пока не заснул, старательно вообще не думал (или не очень много думал) о Джудит в пеньюаре и без него. Завтракали мы в домашних халатах. На Джудит был красный, стеганый, полностью скрывавший фигуру. Они переоделись и отправились в церковь. "Помолитесь за меня", -- сказал я и пошел обследовать местность. У подножия серебристой рождественской елочки в гостиной Майклзов ожи- дали подарки в ярких обертках, и тайная инспекция выявила, что один из них предназначался мне от Пен. Я перешел через продлеваемую ветром лужайку, сгорбившись и сунув руки в карманы, раздумывая, чем ее отдарить, и тут, как часто бывает, случай подтолкнул меня к решению. Маленький мальчик гулял со своим отцом, держась за веревку бумажного змея, и я остановился посмотреть. -- Какая прелесть,--сказал я. Мальчик не обратил на меня внимания, но отец отвечал: -- А маленький вымогатель недоволен. Я подарил ему змея, а он сказал, что хочет роликовые коньки. Змей, фосфорически светящийся китайский дракон с крыльями бабочки и длинным цветистым хвостом, парил и кружил, как радостный дух в рождествен- ских небесах. -- Вы не подарите его мне? -- спросил я. -- В обмен на роликовые коньки? -- Я объяснил проблему: необходимость быстро достать подарок. Папаша и дитя посоветовались, и сделка была заключена. Я осторожно смотал тесемку и принес трофей в дом, гадая, что, ради всего святого, пе- чальный аптекарь может подумать о подобной штуке; но когда Пен развернула золотистую бумагу (выпрошенную для этой цели у Джудит), то пришла в восторг и потащила всех обратно на улицу, смотреть, как она будет его запускать. День был исполнен счастья. Мне никогда, с самого детства, не было так хорошо на Рождество. Так я им и сказал и поцеловал Джудит без стеснения под белой омелой, и Гордон, казалось, не имел ничего против. -- Вы родились с солнцем в душе, -- сказала Джудит, ласково прикос- нувшись к моей щеке, а Гордон кивнул и добавил: -- Он ни о чем не печалится и не знает скорби. -- Скорбь и печаль придут со временем, -- сказала Пен, ничего в осо- бенности не пророча. -- Они приходят ко всем нам. Утром после Рождества я отвез Джудит через Лондон в Хэмпстед, чтобы она положила цветы на мотилу матери. -- Я знаю, вы подумаете, что это неразумно, но я всегда езжу. Она умерла в "день подарков", когда мне было двенадцать. Только так я могу вспомнить ее... и почувствовать, что у меня вообще была мать. Я обычно езжу одна. Гордон считает, что я слишком сентиментальна, и не любит эти посеще- ния. -- Ничего плохого в сентиментальности нет, -- сказал я. Как раз в Хэмпстеде я и жил, в верхнем этаже, снимая половину дома у своего друга. Я не был уверен, знает Джудит об этом или нет, и ничего не говорил, пока она не оставила розовые хризантемы на квадратной мраморной плите, лежащей вровень с дерном, и пообщалась немного с воспоминаниями, ви- тающими здесь. Когда мы медленно шли назад к железным воротам, я неопределенно ска- зал: -- Моя квартира всего в полумиле отсюда. Эта часть Лондона застроена особняками. -- Да? -- Угу. Через несколько шагов она заговорила: -- Я знала, что вы живете где-то неподалеку. Если помните, вы не поз- волили нам отвезти вас из Аскота до самого дома. Вы сказали, что Хэмпстед слишком далеко. -- Так и есть. -- Не для сэра Галахада той звездной ночью. Мы подошли к воротам и остановили

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору