е.
      Когда Дисдэйл отбыл, Оливер спросил меня, что я думаю, и я сказал:
      -- Если Дисдэйл предлагает  двадцать  пять тысяч, он определенно рас-
считывает получить гораздо больше. Он  прав,  он игрок, и бьюсь об  заклад,
что у него в голове сложился какой-то замысел. А нам всего лишь нужно дога-
даться, что это за замысел, и решить, что мы на  этом  основании можем сде-
лать, как удвоить или утроить свою долю.
      Оливер недоумевал.
      -- Как мы можем догадаться?
      -- Гм, -- сказал я. -- Вы слыхали об Индийском Шелке?
      -- До сегодняшнего дня не слыхал.
      -- Предположим,  Дисдэйл действует по тому  же плану; люди  часто так
делают. Он  сказал Фреду Барнету,  что отправит Индийского Шелка пастись на
травку, собираясь поступить с  точностью  до наоборот. Он намеревался отос-
лать  его  к  Кальдеру и в случае удачи отдать в тренировку. Вам он сказал,
что планирует вновь тренировать  Сэнд-Кастла,  так что предположим, что это
именно то, чего он не планирует. И он собирается его кастрировать, так?
      Оливер кивнул.
      -- Тогда, полагаю, именно кастрация меньше всего входит  в его планы,
-- сказал я. -- Он просто  хочет, чтобы мы поверили, что таково его намере-
ние. --  Я  поразмыслил.  -- Вы знаете, что бы я сделал, если бы хотел дей-
ствительно сыграть на Сэнд-Кастле?
      -- Что?
      -- Звучит по-идиотски. Но при репутации Кальдера может и сработать.
      -- О чем вы говорите? -- Оливер начал раздражаться. -- Что за игра?
      -- Предположим, -- сказал я, --  что вы можете за гроши купить жереб-
ца, чьи безупречные жеребята вполне способны выиграть скачки.
      -- Но никто не рискнет...
      -- Предположим,  -- прервал я. --  Примерно пятьдесят шансов  из ста,
если судить  по цифрам этого  года, что вы получите безупречного жеребенка.
Предположим, Дисдэйл предложит СэндКастла как производителя за, скажем, ты-
сячу фунтов  и взнос выплачивается,  только если жеребенок родится без изъ-
янов и проживет месяц.
      Оливер просто онемел.
      -- Скажем, нормальные потомки Сэнд-Кастла  будут  выигрывать,  а  они
это, право же, могут. Их было  четырнадцать в этом году, не забывайте. Ска-
жем, по прошествии времени его доброкачественные жеребята докажут, что сто-
ят пятидесятипроцентного  риска.  Скажем,  Сэнд-Кастл  останется  в конюшне
Кальдера, и Кальдер  все  время будет поддерживать его  в  форме. Разве нет
шансов, что по прошествии лет вложенные Дисдэйлом двадцать пять тысяч будут
снабжать их обоих хорошим, стабильным доходом?
      -- Это невозможно, -- слабо возразил Оливер.
      -- Нет,  возможно. Это рискованно.  -- Я помолчал. -- Вы, разумеется,
не получите от хозяев элитных кобыл, но среди  заводчиков достаточно мечта-
телей, которые могут рискнуть.
      -- Тим...
      --  Только  подумайте,  --  продолжал я. -- Безупречные  жеребята  от
Сэнд-Кастла за  ерундовую цену. А если получите уродца,  что ж, бывают ведь
годы, когда ваша кобыла может скинуть или вообще остаться бесплодной.
      Он какое-то  время смотрел под  ноги, потом куда-то вдаль, потом ска-
зал:
      -- Пойдемте со мной.  Я вам кое-что покажу. Кое-что такое, о  чем вам
лучше бы знать.
      Он направился  к Уотчерлеям и всю дорогу  молчал. Я  шел рядом с  ним
знакомой дорогой  и думал  про Джинни, потому что не  мог этому помешать; и
вот мы  прибыли в соседский двор, который теперь  по опрятности сравнялся с
остальными.
      -- Сюда, -- сказал Оливер, подходя  к одному из денников. --  Посмот-
рите сюда.
      Я  посмотрел,  куда он указывал: кобыла с жеребенкомсосунком,  ничего
удивительного.
      -- Он родился три дня назад, -- сказал Оливер. --  Я  хотел бы, чтобы
Джинни его увидела.
      -- Почему именно его?
      -- Кобыла моя собственная, -- сказал он. -- А жеребенок  от Сэнд-Кас-
тла.
      Была моя очередь онеметь. Я переводил взгляд с Оливера на жеребенка и
обратно.
      -- Он совершенно нормален.
      -- Да.
      -- Но...
      Оливер криво усмехнулся.
      -- Я собирался случить ее с Летописцем. Она была у Уотчерлеев, потому
что жеребенок у нее тогда был хилый, но с ней самой все было в порядке. Од-
нажды я здесь проходил, взглянул, когда  она была в поре, и по наитию отвел
ее на случную площадку и послал Найджела за Сэнд-Кастлом; мы потом еще пару
раз их спаривали. Вот  и результат. -- Он печально покачал головой.  -- Его
продадут, конечно, вместе со всем остальным. Я хотел бы оставить  его себе,
но что поделаешь.
      -- Но он должен много  стоить,  --  сказал  я. -- Не думаю, -- сказал
Оливер. -- Вот оно, слабое место вашей рискованной игры. Не только потенци-
альный выигрыш на скачках влияет на  цену аукциона, но и шанс получить пле-
менное потомство. А никто не может быть уверен, случая с потомком Сэнд-Кас-
тла, что генетический дефект не  проявится  в  следующих поколениях. Боюсь,
что  ни  один  серьезный заводчик не пошлет к нему кобыл, как бы выгодна ни
была сделка.
      Мы постояли в молчании.
      -- Эх... Хорошая была идея, -- сказал я.
      -- Дорогой Тим... мы хватаемся за соломинку.
      -- Да. -- Я взглянул на его спокойное волевое лицо.  Капитан тонущего
корабля. -- Будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы спасти вас.
      -- И деньги банка?
      -- И это тоже.
      Он слабо улыбнулся.
      -- Хотел бы, чтоб вам удалось, но поджимает время.
      Дата приезда судебных исполнителей уже была назначена, страховая ком-
пания в конце концов увильнула, законники обступили вплотную, отсрочка, ко-
торую я выбил для него, истекала последними каплями, и даже тоненького рос-
тка надежды не пробилось на руинах.
      Мы брели обратно к дому, и Оливер, как прежде, похлопывал  кобыл, ко-
торые приближались к оградам.
      -- Наверное, все здесь так и будет в следующем году, -- сказал он, --
и с виду не изменится. Кто-нибудь это купит... вот только я исчезну.
      Он вздернул подбородок, глядя вдаль,  поверх  белых  крашеных оград и
длинных рядов конюшенных крыш. Чудовищность потери  труда  всей  его  жизни
бременем осела на его плечи, и на осунувшемся лице обозначились скулы.
      -- Я пытаюсь не думать, -- ровным голосом сказал он.  --  Но я просто
не знаю, как это пережить.
      Когда я этим вечером вернулся домой, мой телефон  разрывался. Я пере-
сек гостиную,  ожидая, что звонки  прекратятся, как только я возьму трубку,
но телефон продолжал требовательно взывать, и  на  другом  конце  оказалась
Джудит.
      -- Я только что вошел, -- сказал я.
      -- Мы знаем, что тебя не было. Мы уже второй или третий раз пробуем.
      -- Я виделся с Оливером.
      -- Бедный, бедный человек. -- Джудит страшно горевала о Джинни и счи-
тала, что Оливер больше нуждается в сочувствии из-за дочери, чем  из-за его
банкротства. -- Тут вот что, --  продолжала она. -- Пен просила меня позво-
нить тебе, поскольку она весь  день  занята  у  себя в лавочке, а когда она
звонила, тебя не было... Она говорит, что получила ответ из  Америки насчет
шампуня, тебя это еще интересует?
      -- Да, конечно.
      -- Тогда... если у тебя нет других дел... Мы с Гордоном подумали, что
ты мог бы завтра к нам приехать, а Пен принесет и покажет письмо.
      -- Буду непременно, -- пылко воскликнул я, и она засмеялась.
      -- Ну и хорошо. Жду.
      Я так торопился, что оказался в  Клэфеме еще до полудня, и Пен, когда
подали кофе, достала письмо от фармацевтической фирмы.
      -- Я послала им образчик того, что вы мне дали  в  той стеклянной ба-
ночке, -- сказала она. -- И как вы просили, я часть оставшегося отдала про-
верить здесь,  хотя, говоря по правде, Тим, не  рассчитывайте, что это осо-
бенно поможет узнать, кто убил Джинни, это просто шампунь, как написано.
      Я взял  официальный бланк письма  из двух сколотых вместе страниц под
впечатляющим заголовком.
      "Уважаемая сударыня!
      Мы получили  запрос из вашей аптеки, а также  образец, который Вы нам
послали, и  данное сообщение является ответом, а также  копией того, что мы
послали в полицию Хартфордшира по тому же поводу.
      Шампунь, о котором  идет речь, это наш "Баннич", созданный специально
для собак, страдающих различными кожными заболеваниями,  включая экзему. Он
рассылается в сеть магазинов, торгующих  товарами  для  владельцев собак, а
также в различные  заведения,  предлагающие косметический уход за собаками,
но обычно не применяется без рекомендации ветеринара.
      По Вашему требованию прилагаем список активных  ингредиентов и напол-
нителей".
      -- Что такое наполнители? -- Я оторвал взгляд от письма.
      -- Вещества, которые по каким-либо соображениям  смешиваются с актив-
ным средством, -- сказала Пен. -- К примеру, мел, который составляет основ-
ную массу таблетки.
      Я отогнул верхнюю страничку и бросил взгляд на вторую.

      БАННИЧ
      НАПОЛНИТЕЛИ
      Бентонит
      Этиленгликоль моностеарат
      Лимонная кислота
      Фосфат натрия
      Глицерил монорицинолеат
      Ароматизатор

      АКТИВНЫЕ ИНГРЕДИЕНТЫ
      Каптан
      Амфотерик
      Селен

      -- Жуть, -- откровенно признался я. -- Что все это значит?
      Пен, сидя рядом со мной на диване, принялась объяснять:
      --  Начнем  сверху... Бентонит -- это коллоидная глина,  загуститель,
чтобы все держалось вместе  и  не разделялось. Этиленгликоль моностеарат --
вроде воска, наверное, просто для массы. Лимонная кислота  -- чтобы сделать
смесь кислой,  а не щелочной. Дальше  фосфат натрия, он  поддерживает более
или менее постоянный уровень кислотности. Глицерил  монорицинолеат -- мыло,
образующее пену; ароматизатор просто для того, чтобы от  песика хорошо пах-
ло, когда хозяйка его искупает.
      -- Откуда вы столько знаете? -- спросил зачарованный Гордон.
      -- Отыскала в  справочнике, -- с улыбкой призналась Пен. Повернувшись
ко мне и указав на короткую нижнюю колонку, она продолжила: -- Каптан и ам-
фотерик -- средства, уничтожающие кожный грибок,  селен тоже антигрибковое,
а еще применяется в шампунях против перхоти. -- Она остановилась и с сомне-
нием поглядела на меня. -- Я  вам говорила, чтобы особенно не надеялись. Из
этого трудно сделать какие-либо выводы.
      -- А в образце ничего такого, что не входило бы в фирменный список?
      Пен покачала головой.
      -- Вчера пришли анализы из Британской лаборатории, и  шампунь в буты-
лочке Джинни содержал в точности то, что написано.
      -- На что вы рассчитывали, Тим? -- поинтересовался Гордон.
      -- Это был не столько расчет, сколько надежда,  -- печально признался
я. -- Вряд ли можно было на это надеяться. Просто хоть слабый шанс.
      -- На что?
      -- Ну... Полиция считала -- и  считает, -- что убийство Джинни, как и
тех бедняжек по соседству, было вызвано сексуальным нападением.
      Все закивали.
      -- Но  такое чувство, что это  неправильно, ведь так?  Ведь известно,
что она ниоткуда не  возвращалась домой, как другие, и ее на  самом деле...
ну, не изнасиловали. И потом, у нее был шампунь... а хозяйство было в такой
беде, и мне казалось, что эта  бутылочка имеет какой-то смысл... -- Я обор-
вал речь и  медленно  сказал Пен: -- Признаюсь,  я  искал вещество, которое
могли бы  подмешать в  пищу или в питье Сэнд-Кастлу  и которое могло подей-
ствовать на его производительные органы. Не знаю, возможно ли это. Я вообще
ничего не знаю о таких средствах... Я просто предположил.
      Они сидели молча  с  круглыми глазами; наконец Гордон, пошевелившись,
спросил с дрожью надежды в голосе:
      -- Это возможно. Пен? Что-то подобное могло произойти?
      -- Это вообще возможно? -- повторила Джудит.
      -- Дорогие мои,  -- сказала Пен. -- Я не знаю. -- У нее опять был та-
кой вид,  будто все, что бы она ни сказала, разочарует нас. -- Никогда ни о
чем таком не слышала. Я просто не могу судить.
      -- Вот  почему  я  взял  шампунь  и передал вам, -- сказал я. --  Сам
знаю, что идея дикая и нелепая, но я обещал Оливеру все проверить, даже са-
мые нелепые версии.
      -- Значит, вы предполагали, --  отчетливо  произнесла  Джудит, -- что
некто преднамеренно подмешивал что-то СэндКастлу, чтобы  заставить его про-
изводить уродливых жеребят, а Джинни обнаружила это... и была убита.
      Наступило молчание.
      -- Пойду-ка принесу пару книжек, -- проговорила Пен.  -- Покопаемся в
составляющих, просто так, на всякий случай. Но, правду  говоря, надежды ма-
ло.
      Она отправилась домой, оставив нас  троих  в  подавленном  состоянии.
По-моему, это была последняя возможность, однако в нее все меньше  и меньше
верилось. Я же знал от Оливера,  что полиция проверила и обнаружила в буты-
лочке только ожидаемый шампунь.
      Пен вернулась через полчаса с толстым томом, клочком  бумаги и озабо-
ченной морщинкой на лбу.
      -- Я читала, -- сказала она. -- Простите, что так долго. Я просматри-
вала сведения о деформации спермы, и, кажется, наиболее правдоподобная при-
чина -- это облучение.
      -- Надо позвонить Оливеру, -- немедленно сказал я.
      Все закивали, и я связался с ним и пересказал предположение Пен.
      -- Тим! --  воскликнул  он. -- Посмотрим, застану  ли  я когонибудь в
Ньюмаркете, несмотря на воскресенье... Я вам перезвоню.
      -- Хотя как жеребец мог оказаться где-то поблизости  от источника ра-
диоактивности, --  рассуждала Пен, пока мы ожидали,  --   это само по  себе
первостатейная тайна. -- Она перевела взгляд на бумагу,  которую принесла с
собой. -- Это аналитический отчет  из  Британской  лаборатории, боюсь, счет
прилагается. Те же ингредиенты, только выписанные в обратном порядке, селен
наверху, что означает, как я догадываюсь, что это преобладающий компонент.
      Оливер перезвонил через рекордно короткое время.
      -- Я застал дома главного исследователя. Он говорит, что они думали о
радиации, но не принимали ее в расчет, потому что более вероятным результа-
том была бы полная стерильность, и совершенно неправдоподобно, чтобы лошадь
находилась рядом с каким-нибудь  радиоактивным  изотопом. -- Он вдохнул. --
СэндКастл никогда не подвергаются облучению.
      -- Нет, это  обязательно  надо  проверить, -- сказал я.  --  Если  он
как-либо был облучен, это может  подойти  под  категорию несчастного случая
или умышленного повреждения, и мы опять обратимся в страховую компанию.
      -- Хорошо, -- сказал он. -- Я попытаюсь.
      Я положил трубку и обнаружил, что  Пен  сосредоточенно  листает  свой
толстенный фармацевтический справочник.
      -- Что там такое? -- Джудит показала пальцем.
      -- Токсичность минералов, -- рассеянно проговорила Пен. -- Этиленгли-
коль... -- Она внимательно  проглядывала  и переворачивала страницы. -- Вот
они  мы.  -- Прочитав колонку, она  покачала  головой. -- Непохоже. --  Она
вновь и вновь сверялась с алфавитным указателем, прочитывала  столбцы и ка-
чала головой. -- Селен... селен... --  Она  пролистала  страницы,  отыскала
столбец и поджала губы. -- Сказано, что селен ядовит при приеме внутрь, хо-
тя на кожу воздействует благотворно. -- Она прочла дальше. --  Сказано, что
если животные едят растения, растущие на почве, в которой много селена, они
могут погибнуть.
      -- Что такое селен? -- спросила Джудит.
      -- Элемент, -- пояснила Пен.  --  Наподобие калия или натрия. --  Она
продолжала читать. -- Сказано, что по большей части  обнаруживается в слоях
отложений мелового периода -- до чего полезная информация -- и что это один
из самых ядовитых элементов, но в малых количествах он совершенно необходим
как питательное вещество для животных и растений. -- Она подняла взгляд. --
Сказано, что полезен для садоводов и цветоводов, поскольку уничтожает насе-
комых, и накапливается больше всего в  растениях,  которые  произрастают  в
местах с низкой годовой нормой осадков.
      -- Это все? -- разочарованно спросил Гордон.
      -- Нет, тут еще уйма страниц.  Я просто перевела суть на понятный ан-
глийский.
      Она некоторое время читала молча, и вдруг мне показалось, что  ее ды-
хание оборвалось.  Она подняла голову  и посмотрела на меня темными, расши-
ренными глазами.
      -- Что такое? -- спросил я.
      -- Читайте. -- Она  подвинула ко мне тяжелую книгу и указала  на рас-
крытую страницу. Я прочитал:
      "Селен легко усваивается в кишечнике и воздействует на  все части те-
ла, скапливаясь по преимуществу в  легких,  селезенке и почках и в  меньшем
количестве в мозгу и мышцах. Селен -- тератогенное вещество".
      -- Что означает тератогенное? -- спросил я.
      -- Это означает, -- сказала Пен, -- что он уродует плод.
      -- Что? -- воскликнул я. -- Не хотите ли сказать...
      Пен затрясла головой.
      -- Он не мог подействовать на Сэнд-Кастла. Это невозможно. Он попрос-
ту отравил бы весь его организм. Тератогены никак не влияют на самцов.
      -- Тогда как же...
      -- Они  действуют на развивающийся эмбрион,  -- сказала Пен.  Ее лицо
сморщилось, как будто она узнала слишком много и сейчас заплачет.  -- Можно
изуродовать жеребят, если накормить селеном кобыл.
      На следующее утро я отправился на встречу со старшим инспектором Вай-
фолдом, так как Гордон и Генри  сошлись во мнениях, что моя миссия оправды-
вает временное отсутствие в банке. Могучий  полицейский  потряс  мою  руку,
указал на стул и кратко предупредил, что может уделить мне максимум пятнад-
цать минут и да  будет мне известно, что вчера вечером была  изнасилована и
убита еще одна юная девушка, общим числом их уже шесть,  и  что его началь-
ство, пресса и вся пылающая гневом страна требуют ареста.
      -- А  мы  сейчас не ближе к разгадке, -- добавил он, -- чем были пять
месяцев назад, когда это началось.
      Он выслушал все то, что я рассказал про селен, и в заключение покачал
головой.
      -- Мы уже справлялись. Вы знаете, что это основной ингредиент шампуня
против перхоти, который открыто продается по всей Америке  в аптечных ларь-
ках? Он и здесь раньше продавался,  этот или какой-то похожий, но его прик-
рыли. Тайны  в этом нет. Это не  редкость и  не запрещенный товар.  Обычная
вещь.
      -- Но уродства...
      -- Послушайте, -- настойчиво прервал он.  -- Я буду иметь это в виду.
Но не слишком ли смело  делать  вывод из единственной бутылки обычного  со-
бачьего шампуня, что именно он вызвал появление всех тех жеребят? В смысле,
у вас есть хоть какая-то возможность это доказать?
      -- Нет, -- сказал я с  сожалением. Ни одно животное, как сообщалось в
книжке Пен,  не сохраняло селен  в своем организме дольше одного-двух дней,
если приняло его только однажды или дважды и без фатальных последствий.
      -- Да и вообще, -- продолжал Вайфолд, -- как вы заставите целый табун
лошадей пить  такую мерзость? -- Он покачал  головой. --  Я знаю, вы  очень
беспокоитесь, чтобы мы нашли убийцу Вирджинии Нолес. Не думайте, что  мы не
признательны за ваши  сведения, но вопрос шампуня мы тщательно рассмотрели,
уверяю вас.
      Зажужжал телефон,  он поднял трубку, его  глаза еще были  обращены на
меня, но мысли уже витали где-то.
      -- Что? -- сказал он. --  Да, хорошо. Сию минуту. -- Он положил труб-
ку. -- Я должен идти.
      -- Слушайте, -- сказал я. -- Разве невозможно, что один из работников
давал селен  кобылам также и  в этом  году и что  Джинни как-то  обнаружила
это...
      Он прервал меня:
      -- Мы  проверяли, подходит ли кто-нибудь  из тамошних парней  на роль
убийцы. Не думайте, что мы этого не делали, но нет никаких данных, абсолют-
но никаких. -- Он встал, обошел  вокруг стола, уже мысленно ощущая меня как
предмет. -- Если надумаете что-то еще, мистер Эктрин, в любом  случае дайте
нам знать. Но теперь -- прошу прощения, но этот маньяк, за которым мы гоня-
емся, еще на свободе, и я  по-прежнему считаю, что это он покушался на Вир-
джинию Нолес, но его спугнули.
      Он вежливо кивнул  мне,  заканчивая разговор, открыл дверь, придержал
ее и подождал, пока я не покину его каб