Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Фрэнсис Дик. Игра по правилам -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -
м конце скакового круга, и там группа рассредоточилась. Когда они свернули на финишную прямую длиной в пять фарлонгов, Дазн Роузез шел четвертым и не подавал больших надежд на победу. Мне вдруг захотелось, чтобы он выиграл, и я удивился внезапной силе своих эмоций. Я хотел его победы ради Гревила, которого это уже не могло бы порадовать, и, возможно, ради Клариссы, которую могло бы. "Сентиментальная чушь", - осадил я себя. И тем не менее, когда зрители начали кричать, подбадривая своих любимцев, я тоже не устоял, хотя не помню, чтобы когда-нибудь делал это прежде. Что бы там Николас Лоудер ни думал, легкой победы не ожидалось. За фарлонг до финиша Дазн Роузез с явным трудом вырвался на второе место и никак не мог бы претендовать на выигрыш, если бы опережавшая его на полкорпуса лошадь, не менее обессилевшая, чем он, внезапно свернув с прямой, в последний момент не столкнулась бы с ним. - Ну надо же! - с откровенной досадой воскликнула Марта, когда лошади промчались мимо финишного столба. - Он пришел вторым. Ах, ладно, не стоит расстраиваться. - Это еще может быть опротестовано, и он таким образом может выиграть, - сказал я. - Лучше так, чем никак. Так что не беспокойтесь, ваши деньги не пропадут. - Вы так считаете? - Уверен, - ответил я. И почти в тот же момент из динамиков раздалось: "Ожидается решение судей". Еще медленнее, чем мне хотелось бы, мы втроем спустились на площадку возле весового помещения, где лошадь - та, что еще мне не принадлежала, стояла в ожидании, когда ее расседлают. На Дазн Роузез было накинуто покрывало, и от его взмыленной спины поднимался пар. Он пребывал в нервном возбуждении, как это обычно бывает после того, как лошадь выложилась на дистанции, и помощник жокея, крепко держа поводья, пытался его успокоить. - Он молодец, - сказал я Марте. - Вы так думаете? - Он не сдавался, а это самое главное. Николаса Лоудера не было видно: вероятно, он разбирался с распорядителями соревнований, рассчитывая обжаловать результат. Судьи будут просматривать, что показал фотофиниш, а затем - вот уже скоро... "Объявляется решение судей по результатам забега, - прозвучало из динамиков. - Результат пересмотрен..." Спорно, но факт: лидировавшая в забеге лошадь проиграла. Вышедший из весового помещения Николас Лоудер увидел меня в компании Остермайеров, но прежде чем я успел раскрыть рот, чтобы по-дружески поздравить его, он, одарив меня злобным взглядом, поспешил удалиться в противоположном направлении. Я обратил внимание, что его верный спутник Ролло уже куда-то подевался. Марта, Харли и я вернулись в банкетный зал на чай, где уже были гостеприимные Найтвуды, и мое появление вновь подействовало на слезные железы Клариссы. Оставив Остермайеров, я взял у официантки чашки с блюдцами и подошел к ней. - Как глупо, - сказала она несколько раздраженно, отчаянно моргая и предлагая мне сандвич. - Правда, он был великолепен? - Да. - Как жаль... - Она осеклась. Мне тоже было жаль. Не стоило говорить об этом. Однако Гревил никогда не ходил на скачки. - Я довольно часто приезжаю в Лондон, - сказала она. - Можно, я в один из приездов позвоню вам? - Пожалуйста, если будет желание. Я написал на программе скачек свой телефон и отдал ей. - Я живу в Беркшире, а не в доме Гревила, - пояснил я. В некотором замешательстве она посмотрела мне в глаза. - Я не Гревил, - сказал я. - Мой дорогой друг, - раздался голос остановившегося возле нас ее мужа, - я очень рад, что в конце концов победила все-таки ваша лошадь, хотя, кажется, формально ее еще нельзя назвать вашей, не так ли? - Да, сэр. "Он далеко не глуп, - отметил я про себя, глядя на его дружелюбное лицо с проницательными глазами. - Его непросто провести". Мне вдруг стало интересно, подозревал ли он, что его жена имела любовника, даже если и не знал, кого именно. "Если бы он знал, - подумал я, - он бы не пригласил меня на обед". Он засмеялся. - Профессор сказал, что благодаря вашим советам он трижды ставил на победителя. - Невероятно. - Он под большим впечатлением. - Лорд Найтвуд добродушно посмотрел на меня. - Мы всегда будем рады вас видеть, дорогой друг. Подобные обтекаемые приглашения не предназначались для того, чтобы их понимали буквально, - это был лишь атрибут любезности. - Благодарю вас, - ответил я, и он кивнул, зная, что его поняли правильно. Захлебываясь от восторга. Марта Остермайер говорила о том, как чудесно они провели день, и вскоре, как обычно, университетское торжество завершилось. Я пожал протянутую руку Клариссы и попрощался со стоявшим рядом ее мужем. Они хорошо смотрелись вместе и выглядели замечательной благополучной парой. - Мы еще увидимся, - сказала она мне. Не знаю, услышал ли еще кто-то, кроме меня, в ее голосе с трудом сдерживаемое отчаяние. - Да, - уверенно ответил я. - Конечно. - Мы всегда будем рады вам, дорогой друг, - повторил ее муж. Выйдя с ипподрома, Харли, Марта и я сели в "Даймлер", Симз по примеру Брэда принял у меня костыли. - Оказывается, у вас перелом лодыжки, а не вывих, - с укором сказала Марта. - Нам сказал об этом один из гостей. Я рассказала, как в среду вы скакали на лошади, и нам не поверили. - Нога почти зажила, - неубедительно возразил я. - Но вы же не сможете выступать на Дейтпаме в будущую субботу? - Пожалуй, нет. - Ах, какой вы, - вздохнула она. - Придется нам ждать вашего выздоровления. Я выразил ей глубокую признательность улыбкой. Вряд ли кого из владельцев лошадей могла обрадовать перспектива ожидания. Да и тренера тоже: они просто не могли себе такого позволить. В мое отсутствие Майло предоставил лошадей, на которых я обычно выступал, моему главному сопернику, но я надеялся, что все встанет на свои места, как только я выздоровею. В этом-то и заключалась основная опасность травм, страшны были не столько сами травмы, сколько связанные с ними потери лошадей, переходивших к другим жокеям, и, в случае их удачных выступлений, - навсегда. - А теперь, - сказала Марта, когда мы уже ехали на юг в сторону Лондона, - я сообщу вам еще одну просто великолепную идею, которую мы уже обсудили с Харли. Я взглянул на Харли, сидевшего позади Симза. Он снисходительно кивал. На этот раз на его лице не было никакого волнения. - Мы решили, - радостно продолжала она, - что мы купим Дазн Роузез и отдадим его Майло, чтобы тот готовил его к скачкам с препятствиями. Разумеется, если... - тут она рассмеялась, - душеприказчик вашего брата уступит его нам. - Марта! - Я чуть было не лишился дара речи и бездумно назвал ее по имени, хотя прежде всегда обращался к ней не иначе, как "миссис Остермайер", если вообще обращался к ней. - Ну вот! - воскликнула она, обрадованная моей реакцией. - Я же говорила, что это замечательная идея. Что вы на это скажете? - Душеприказчик моего брата не знает, что и сказать. - Так вы продадите его? - Конечно. - Тогда давайте позвоним Майло прямо из машины и скажем ему об этом. Она пребывала в прекрасном настроении и была не намерена ждать. Однако, когда она дозвонилась до Майло, тот, очевидно, не сразу зажегся этой идеей. Нахмурившись, она протянула трубку мне: - Он хочет поговорить с вами. - Майло, какие трудности? - спросил я. - Это же кастрированный жеребец. Они неважно прыгают. - Он уже мерин, - заверил я его. - Ты же говорил мне, что твой брат никогда бы не пошел на это. - Николас Лоудер не спрашивал его согласия. - Ты шутишь? - Нет, - ответил я. - Сегодня его победа была спорной, но он отчаянно боролся, и он в форме. - Он когда-нибудь участвовал в скачках с препятствиями? - Не думаю, но я его научу. - Ну что ж, ладно. Дай мне еще Марту. - Когда поговоришь с ней, не клади трубку. Ты мне еще нужен на пару слов. Я передал трубку Марте, которая, послушав, вновь заговорила с энтузиазмом. Затем я продолжил свой разговор с Майло и спросил его: - Зачем одному из подопечных Николаев Лоудера понадобилось брать с собой на скачки бейстер? - Что-что? - Бейстер. Этой штуковиной пользуются для приготовления мяса. У тебя такой есть. Ты пользуешься им как ингалятором для лошадей. - Просто и эффективно. Я вспомнил, что он пользовался им в тех редких случаях, когда лошади нужно было ввести какое-нибудь лекарство. Растворив лекарство в воде, им наполняли резиновую грушу бейстера, затем к ней подсоединяли трубку и, вставив ее лошади в ноздрю, резко нажимали на грушу. Сильная струя раствора попадала прямо на слизистую оболочку, а оттуда в кровь. С таким же успехом можно было применять и порошок. Это был самый быстрый способ введения лекарства. - На скачки? - переспросил Майло. - Он был у владельца лошади? - Именно. Его лошадь победила в пятифарлонговом забеге. - Он, должно быть, спятил. Как тебе известно, из каждого забега двух лошадей проверяют на допинг: как правило, победителя и еще какую-нибудь. Ни один владелец не решится дать своей лошади на скачках допинг. - Не знаю, что он там давал. У него просто был с собой бейстер. - Ты говорил об этом распорядителям? - Нет. С этим типом был Николас Лоудер, и он бы, наверно, лопнул от ярости, поскольку уже был зол на меня за то, что я заметил перемены в Дазн Роузез. Майло рассмеялся. - Так вот из-за чего загорелся весь сыр-бор на прошлой неделе. - Я вижу, ты понял. - Будешь устраивать скандал? - Наверно, нет. - Проявляешь мягкотелость, - заметил он. - Да, кстати, чуть было не забыл. Тут для тебя есть телефонограмма. Подожди-ка. Я все записал. - Он ненадолго замолчал, затем я вновь услышал его голос: - Вот. Что-то связанное с бриллиантами твоего брата. - В его голосе послышалось некоторое сомнение. - Я не мог ничего напутать? - Нет-нет. Так что там? Вероятно, уловив в моем тоне нетерпение, он сказал: - В общем, ничего особенного. Просто кто-то пытался до тебя дозвониться вчера вечером и сегодня в течение всего дня, но я объяснил, что ты переночевал в Лондоне и уехал в Йорк. - Кто это был? - Он не представился. Просто сказал, что у него для тебя кое-что есть. Потом, помычав, он наконец попросил меня при случае передать тебе, что перезвонит по номеру Гревила в надежде застать тебя там около десяти или позже. А может, это была и она. Трудно сказать. Какой-то неопределенный голос. Я сказал, что не знаю, удастся ли нам с тобой поговорить, но если да, то я обязательно передам. - Ну что ж, спасибо. - Вообще-то я не бюро телефонных услуг, - язвительно сказал Майло. - Почему бы тебе не включить автоответчик, как это делают все порядочные люди? - Я иногда включаю. - Надо бы почаще. С улыбкой положив трубку, я никак не мог понять, кто пытался до меня дозвониться. Видимо, этот человек знал о том, что Гревил покупал бриллианты. "Это могла быть даже Аннет, - думал я. - У нее неопределенный голос". Приехав в Лондон, я бы предпочел сразу же направиться домой к Гревилу, но после высказанной Мартой поистине гениальной идеи уже никак не мог отступиться от данного мною согласия на приглашение Остермайеров. Итак, согласно плану, мы втроем пошли обедать, и я пытался развлекать их в ответ на предоставленное мне удовольствие. За обедом Марта высказала очередную великолепную идею. На следующий день Симз или кто-нибудь еще отвезет нас всех в Лэмборн, чтобы взять Майло и где-нибудь пообедать уже вместе с ним, а заодно и посмотреть на Дейтпама перед отъездом в Штаты во вторник. Затем они отвезут меня домой, а сами поедут посмотреть на замок в Дорсетшире, до которого они так и не доехали в свой прошлый приезд. Харли лишь молча слушал. Судя по моим наблюдениям, решающее слово всегда было за Мартой, и, видимо, поэтому его эмоции порой находили выход в другом, например, в нападках на смотрителей стоянок, которые по недосмотру позволяли кому-то ставить на его пути свои машины. По телефону Майло вновь попросил меня делать все возможное, чтобы доставить удовольствие Остермайерам. Эта просьба определенно подразумевала и мое согласие на воскресный обед. Он также сказал, что мне вновь звонил тот же голос и он, Майло, заверил его или ее, что все передал мне. - Спасибо, - сказал я. - До завтра. Поблагодарив Остермайеров за все как мог, я отправился в дом Гревила на такси. У меня была мысль попросить водителя такси подождать, как Брэда, пока я не удостоверюсь, что все в порядке, но в доме за неприступными решетками казалось тихо и темно, и я подумал, что шофер может принять меня или за труса, или за идиота, или за того и другого вместе. Расплатившись, я вытащил ключи, открыл калитку и пошел по дорожке, пока не загорелись лампы и не послышался лай собаки. Всем свойственно делать ошибки. Глава 11 Я даже не успел дойти до ступенек крыльца. Какой-то темный силуэт, мелькнувший в свете прожекторов, в чем-то похожем на футбольный шлем, налетел на меня сзади, и, приземлившись, я ощутил сильный удар по голове. Не помню, как я отключился и сколько прошло времени с тех пор. Мне кажется, я пришел в сознание не с первого раза, и между попытками был какой-то интервал. Я не знал, где я, и отдавал себе отчет лишь в том, что лежу на траве лицом вниз. Мне уже доводилось очухиваться на траве, но не в темноте. "Неужели все уехали после скачек домой и оставили меня одного ночью на ипподроме?" - думал я. Незаметно в моих мыслях всплыло, где я находился. В палисаднике Гревила. Живой. И на том спасибо. Я знал по опыту, что лучше всего, придя в себя после потери сознания, не спешить. С другой стороны, на сей раз я свалился не с лошади, поскольку палисадник Гревила не был миниатюрным ипподромом. С трудом соображая, я все же понимал, что могли быть веские причины пошевеливаться. В голове пронеслись воспоминания о том, что произошло. Слабо застонав и морщась от боли, я с трудом поднялся на колени и стал шарить вокруг в поисках костылей. Я чувствовал себя дураком и продолжал вести себя по-идиотски, поскольку моя умственная энергия восстановилась лишь наполовину. Впоследствии, вспоминая свои действия, я понял, что мне следовало тихо выскользнуть из калитки, добраться до соседнего дома и вызвать полицию. Я же направился к входной двери дома Гревила. Разумеется, тут же загорелся яркий свет, вновь залаяла собака, и я словно прирос к земле в ожидании очередного нападения, неуверенно покачиваясь на костылях и представляя собой жалкое зрелище. Дверь была приоткрыта: я видел, что в холле горит свет. И пока я так нелепо стоял, она резко распахнулась изнутри, и в дверном проеме возникла все та же фигура в шлеме. Шлем был мотоциклетный, черный и блестящий, прозрачное забрало было опущено. Лицо тоже казалось черным, но я решил, что черным был вязаный подшлемник, а не кожа. Кажется, мелькнули джинсы, куртка, перчатки и черные кроссовки. Слегка повернув голову, он, должно быть, заметил меня, беспомощно стоявшего, но даже не остановился, чтобы вновь "отключить" меня. Перемахнув через калитку, он побежал по улице, а я так и остался стоять в палисаднике, пока у меня слегка не прояснилось в голове. Когда наконец это в некоторой степени произошло, я, поднявшись по ступеням, пошел в дом. Ключи по-прежнему торчали в нижнем замке, те самые три ключа, которые были у Клариссы и которыми я пользовался вместо тяжелой связки Гревила. Держа их наготове в руке, я все упростил для этого незваного гостя. В испуге я сунул руку в карман проверить, на месте ли основная связка ключей Гревила, и, к своему облегчению, обнаружил, что она благополучно позвякивает у меня в брюках. Выключив прожекторы и "собаку", я в неожиданно наступившей тишине закрыл входную дверь. Войдя в малую гостиную Гревила, я увидел, что там словно пронесся ураган. Скорее разозлившись, чем ужаснувшись всему этому хаосу, я поднял валявшийся на полу телефон и позвонил в полицию. - Ограбление, - сказал я. - Преступник скрылся. Затем взявшись за голову, я сел в кресло Гревила, с чувством выругался, осторожно ощупывая болезненно набухавшую на черепе шишку. "Опять получил из-за своей немочи. Как и в прошлое воскресенье. Слишком уж однообразно, чтобы посчитать за совпадение. В обоих случаях "шлем" знал, что меня достаточно толкнуть. Видимо, надо радоваться, что он на сей раз не размозжил мне голову, хотя у него была такая возможность. Сейчас обошлось и без ножа". Немного посидев, я усталым взглядом окинул комнату. Картины были сорваны со стен и почти все разбиты; столы с выдернутыми из них ящиками опрокинуты; каменные коричнево-розовые медвежата валялись на полу; хризантема с землей растоптана на ковре, а сам горшок торчал из разбитого экрана телевизора; видеомагнитофон брошен на пол; видеокассеты со скачками разбросаны вперемешку со спутанной пленкой. Все это варварство бесило меня ничуть не меньше, чем моя собственная беспомощность. Многие книги были скинуты с полок, но с мрачным удовлетворением я отметил, что ни одна из них не лежала раскрытой. Хоть в книжках-шкатулках и не было бриллиантов, грабитель не знал, что они с тайниками. "Слабое утешение", - подумал я. В конце концов приехали полицейские, один - в форме, другой - в штатском. Услышав звонок в дверь, я пошел в холл, посмотрел в "глазок" и впустил их, объясняя, кто я и почему здесь. Они оба были примерно моего возраста и уже успели повидать много подобных вторжений. Хладнокровно посмотрев на следы разбоя в комнате Гревила, они достали блокноты и записали мой рассказ о нападении в палисаднике. Нуждается ли пострадавший в оказании медицинской помощи из-за шишки на голове? Нет, не нуждается. Они сказали, что им знаком этот дом. Его последний владелец, мой брат, установил на всех окнах решетки и подвел к ним сигнализацию с таким расчетом, что полиция сразу же отреагирует на малейшую попытку влезть в дом. Он консультировался по этому поводу у экспертов полиции, и до настоящего момента дом считался в относительной безопасности от злоумышленников. А разве не должны включаться прожекторы и собачий лай? - С ними все в порядке, - сказал я, - но я их выключил перед вашим приходом. - Ну что ж, - продолжали они безразличным тоном, - что украдено? Я не знал. - Во всяком случае, ничего крупного, - ответил я, - поскольку руки грабителя были свободными, когда он перепрыгивал через калитку. - Что-то небольшое, что могло бы уместиться в кармане, - подытожили они. - А в других комнатах? То же самое? Я сказал, что еще не успел посмотреть: сами понимаете - костыли, удар по голове и так далее. Они поинтересовались по поводу костылей. - Перелом лодыжки, - ответил я. - Наверное, больно? - Немножко. Я прошелся с ними по дому и обнаружил, что "ураган" не пощадил ничего. На стенах большой гостиной на нижнем этаже не было ни одной картины, в столах и комодах - ни одного ящика. - Пытался найти сейф, - констатировал один из полицейских, переворачивая разбитую картину. - Вы не знаете, есть ли здесь у вашего брата сейф? - Я не видел, - ответил я. Они кивнули, и мы поднялись наверх. В черно-белой спальне, как и в ванной, царил такой же кавардак. Повсюду была разброс

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору