прислать?
   Он вежливо сообщил сумму.
   - Сюда, в офис, - ответил я, вздохнув при мысли о том, что меня ждет.
- Пошлите его на мое имя с пометкой "лично".
   - Очень хорошо, месье.
   - Благодарю вас, - сказал я. - Вы очень помогли мне.
   - К вашим услугам, месье.
   Я медленно положил трубку, разбогатев на двенадцать блестящих слезок,
которым предстояло висеть и сверкать в  лучах  солнечного  света,  и  на
восемь прекрасных звездочек,  которые  будут  искриться  в  фантазии  из
горного хрусталя. Лучше, чем ничего, но мало, чтобы спасти фирму.
   При помощи костылей я отправился на поиски Аннет и попросил ее во что
бы то ни стало разыскать Просперо Дженкса и договориться о моей  встрече
с ним сегодня же  днем,  если  можно.  Затем  я  спустился  во  двор  и,
воспользовавшись примером Гревила, позвонил из машины в бухгалтерию.
   Брэд,  читавший  журнал  про  гольф,  не  обращал  на  меня  никакого
внимания.
   Я спросил его, играет ли он в гольф.
   Нет, в гольф он не играл.
   В бухгалтерии мне подтвердили, что они получили конверты и  от  моего
брата, и из Антверпена, но, выполняя просьбу, не открывали их в ожидании
дальнейших указаний.
   - Вам они понадобятся для  общего  счета,  -  сказал  я.  -  Поэтому,
пожалуйста, просто сохраните их.
   Абсолютно никаких проблем.
   - А вообще-то нет, - передумал я. - Вскройте все конверты  и  скажите
мне, от кого все эти письма из Антверпена.
   Опять никаких проблем. Одни письма были от  Ги  Серви,  другие  -  от
"Маартен-Панье". Никаких других фирм. Никаких других тайников, где могли
бы оказаться семьдесят пять камней.
   Я поблагодарил их, посмотрел, как Брэд приступил к очередной статье о
профессиональном гольфе, и подумал о вероломстве и предательстве друзей.
   В машине  мне  стало  как-то  спокойнее.  Брэд  продолжал  читать.  Я
вспомнил о грабеже с насилием и о насилии без грабежа, о том,  как  меня
уложили, ударив кирпичом по голове, и о том,  как  Симз  умер  от  пули,
предназначавшейся мне. "Интересно, смог бы кто-нибудь найти  то,  что  я
ищу, если бы я умер, считают ли они, что не могут этого  найти,  пока  я
жив?"
   Я полез в карман и вытащил оттуда чек для Брэда,  выписанный  мною  в
офисе.
   - Что это? - спросил он, уставившись на бумажку.
   Я обычно платил ему наличными, но сейчас у меня не было с собой  этой
суммы, автомат мне сразу столько денег не даст, а в Хангерфорд,  как  он
мог заметить, мы в последнее время приезжали тогда, когда банки  уже  не
работали.
   - Тогда заплатишь наличными потом, - сказал он, возвращая мне чек.  -
Кроме того, ты заплатил мне в два раза больше.
   - За прошлую и за эту неделю, - подтвердил я. - Когда  мы  попадем  в
банк, я возьму наличные. В противном случае можешь привезти  его  назад,
сюда. Это чек компании.  Они  позаботятся,  чтобы  ты  получил  по  нему
деньги.
   Он посмотрел на меня долгим взглядом.
   - Это все из-за стрельбы и прочего? На тот случай, если ты так  и  не
попадешь в банк? Я пожал плечами.
   - Думай как хочешь.
   Посмотрев на чек, он аккуратно  свернул  его  и  убрал.  Затем,  взяв
журнал,  он  машинально  уставился  на  страницу,  которую  только   что
прочитал. Я был  благодарен  за  отсутствие  каких-либо  комментариев  и
возражений и немного спустя как ни в чем не бывало сказал, что мне нужно
еще подняться наверх, и предложил ему где-нибудь пообедать.
   Он кивнул.
   - У тебя хватит денег на обед?
   - Да.
   - Ты мог бы составить список своих расходов. Это  я  оплатил  бы.  Он
вновь кивнул.
   - Ну хорошо, - сказал я. - Пока.
   Когда я поднялся наверх, Аннет  сообщила  мне,  что  она  просмотрела
сегодняшнюю корреспонденцию и положила мне на стол и что  она  разыскала
Просперо Дженкса, который готов встретиться со мной в своем  магазине  в
Найтсбридже в любое время с трех до шести.
   - Отлично. Она нахмурилась.
   - Мистер Дженкс хотел бы знать,  собираетесь  ли  вы  взять  с  собой
товар, который приобрел для него мистер Фрэнклин. Грев - так  он  всегда
звал мистера Фрэнклина. И мне это очень  не  нравилось.  Я  спросила,  о
каком товаре шла речь, и он ответил, что вы в курсе.
   - Он имеет в виду бриллианты, - пояснил я.
   - Но мы не... - Она замолчала и потом с какой-то отчаянной досадой  в
голосе добавила:
   - Как жаль, что нет мистера Фрэнклина. Без него все не так.
   Она посмотрела на меня взглядом, полным неуверенности  и  сомнений  в
моих способностях, и побрела на свое место.  "При  том,  что  меня  ждет
впереди, я предпочел бы "вотум доверия", - подумал я. И  мне  тоже  всем
сердцем хотелось, чтобы Гревил был жив.
   Мне позвонили из  хангерфордской  полиции,  узнав  номер  телефона  у
секретаря Майло. Их интересовало, не вспомнил ли я что-нибудь еще о  той
машине, на которой ехал стрелявший в нас преступник.  Они  уже  опросили
семейство, которое врезалось на своей машине в "Даймлер", не заметили ли
они марку  и  цвет  последней  машины,  вылетевшей  им  навстречу  из-за
поворота непосредственно перед аварией, и один из детей, мальчик, описал
ее. Пока пожарные пытались извлечь меня  из  машины,  полицейские  также
расспросили пассажиров и водителей других остановившихся  автомобилей  о
последней машине, ехавшей  им  навстречу.  Только  первые  два  водителя
видели какую-то машину вообще, но ничего полезного  сообщить  о  ней  не
смогли. Не мог ли я вспомнить хоть что-нибудь,  поскольку  они  пытались
сопоставить все имевшиеся у них показания.
   - Я бы очень хотел помочь,  -  ответил  я,  -  но  я  разговаривал  с
мистером и миссис Остермайер и не смотрел на дорогу. Как вы знаете,  она
несколько извилистая, и я думаю, что Симз выбирал место, где бы обогнать
впереди идущую машину. Как и в воскресенье, я могу сказать лишь то,  что
она была сероватой и довольно большой. Может быть, "Мерседес". Но я могу
ошибиться.
   - Мальчик сказал, что это была серая "Вольво", она ехала  на  большой
скорости. Водитель автобуса  утверждает,  что  эта  самая  машина  ехала
медленно, перед тем как "Даймлер"  попытался  ее  обогнать.  И  он  тоже
собирался идти на обгон и прибавил скорости, поэтому  с  такой  силой  и
врезался в "Даймлер". По его словам, машина  была  серебристо-серой,  и,
прибавив скорости, она умчалась, что соответствует показаниям мальчика.
   - А водитель автобуса видел пистолет и вспышки выстрелов?  -  спросил
я.
   - Нет, сэр. Он смотрел на дорогу и на "Даймлер", а не на  ту  машину,
которую собирался обогнать. Затем "Даймлер" резко вильнул и, отлетев  от
стены, оказался прямо у него  на  пути.  Столкновение  было  неизбежным,
сказал он. Вы подтверждаете это, сэр?
   - Да. Все произошло так быстро. Он был бессилен что-либо предпринять.
   - Мы обратились за помощью ко всем, кто  мог  видеть  серый  седан  с
четырьмя  дверцами,  предположительно  "Вольво",   на   той   дороге   в
воскресенье днем, но пока не услышали ничего нового. Если вам что-нибудь
удастся вспомнить, даже самое незначительное, сообщите нам.
   Я пообещал.
   Положив  трубку,  я  подумал,  успевали  ли  убитые  Ваккаро  летчики
заметить марку смертоносной машины, все свидетели тех убийств наверняка,
думал я, стояли, оцепенев от ужаса, и смотрели на падающие жертвы, а  не
выскакивали на дорогу, чтобы разглядеть номер быстро удалявшейся машины.
   В воскресенье никто не слышал никаких выстрелов. Никто, как  говорила
та вдова, не слышал выстрелов  и  когда  убивали  ее  мужа.  Пистолет  с
глушителем, нацеленный из проезжающей мимо машины.., короткий  хлопок..,
занавес.
   Вряд ли Симза убил Ваккаро. Подозревать его было бы  глупо.  Один  из
таких же антисоциальных типов, каких полно в Северной Ирландии и еще где
угодно. Прототип. Было множество подобных примеров.

***

   Секретарю Майло пришлось еще поработать  и  сообщить  мой  лондонский
номер телефона Филу Эркхарту, который, позвонив, известил  меня  о  том,
что в анализе Дазн Роузез барбитуратов не обнаружено и он может выписать
свидетельство о здоровье, необходимое для продажи.
   - Прекрасно, - сказал я.
   - Сегодня утром я еще раз осмотрел лошадь. Она по-прежнему необычайно
смирная. Похоже, это ее обычное состояние.
   - Гм...
   - Я улавливаю сомнение?
   - На старте он всегда довольно возбужден.
   - Естественный адреналин, - ответил Фил.
   - Если бы не Николас Лоудер...
   - Он бы ни за что не осмелился, - закончил за меня Фил, понимая,  что
я имею в виду. - Однако.., есть вещества, стимулирующие выброс  в  кровь
адреналина,  кофеин,  например.  На  них   никогда   не   проверяют   на
состязаниях,  поскольку  они  не  считаются  допингом.  За  анализы   ты
расплачиваешься своими деньгами. У нас еще осталась та моча  для  других
анализов. Ты хочешь, чтобы я их сделал? Я имею в виду, ты  действительно
думаешь, что Николас Лоудер что-то давал лошади? И если  да,  ты  хочешь
знать что?
   - Тот самый бейстер был у его приятеля  по  имени  Роллуэй,  а  не  у
самого Лоудера.
   - Вопрос остается открытым. Ты хочешь потратиться еще  или  не  стоит
беспокоиться? В любом случае это выброшенные на  ветер  деньги.  А  если
анализ что-то  покажет,  что  тогда?  Ты  же  не  хочешь,  чтобы  лошадь
дисквалифицировали, это было бы глупо.
   - Да.., было бы.
   - Так в чем же дело? - спросил  он.  -  Я  чувствую  в  твоем  голосе
какие-то сомнения.
   - Страх, - сказал я. - Николас Лоудер чего-то испугался.
   Он не сразу ответил.
   - Я могу сделать анализы анонимно.
   - Хорошо. Тогда сделай. Я очень не хочу продавать  Остермайерам,  как
она бы выразилась, "кота в мешке".  Если  Дазн  Роузез  не  хватает  для
победы собственных сил, я попытаюсь отговорить их от покупки.
   - Итак, ты жаждешь убедиться в нормальных результатах.
   - Разумеется.
   - Пока  я  сегодня  был  у  Майло,  он  по  телефону  разговаривал  с
Остермайерами, спросил, как они себя чувствуют, и пожелал им счастливого
пути. Похоже, они все еще не пришли в себя после аварии.
   - Ничего удивительного.
   - Тем не менее они собираются вновь приехать в Англию, чтобы  увидеть
Дейтпама на скачках в Хеннесси. Как твоя лодыжка?
   - К тому времени будет как новая.
   - Ну что ж, пока. - Я словно увидел его улыбку. - Береги себя.
   Поговорив с ним, я  подумал  о  том,  что  в  мире  еще  было  что-то
приятное, например, доверие Остермайеров и мое выступление на Дейтпаме в
Хеннесси. Я поднялся и поставил свою левую ногу на пол  в  подтверждение
достигнутых успехов по части выздоровления.
   Все было не так уж плохо, если на нее не опираться, но она болезненно
возражала против моих попыток ходить. "Ну что  ж,  -  подумал  я,  вновь
усаживаясь, - еще денек-другой..." Нельзя  сказать,  что  я  всю  неделю
занимался ее лечением, но,  несмотря  на  это,  она  старалась  меня  не
подвести. "В четверг, - прикидывал я, - попробую отказаться от костылей.
Ну уж к пятнице  точно.  И  вскоре  после  этого  я  уже  буду  бегать".
Бесконечный оптимизм. Вера в выздоровление - лучшее лекарство.
   Вновь звонил несмолкающий телефон, и я ответил уже привычным "Саксони
Фрэнклин".
   - Дерек?
   - Да, - отозвался я.
   Неподражаемый голос Клариссы произнес:
   - Я в Лондоне. Не могли бы  мы  встретиться?  Я  не  думал,  что  она
объявится так скоро.
   - Конечно. Где?
   - Я подумала.., может быть.., в "Луиджиз". Ты знаешь бар  и  ресторан
"Луиджиз"?
   - Нет, - медленно начал я, - но я смогу найти.
   - Это на Суоллоу-стрит возле Пиккадилли-Серкус. Сможешь подойти  туда
в семь, что-нибудь выпьем?
   - А как насчет пообедать?
   - Ну...
   - И пообедаем, - предложил я.
   - Ладно. Хорошо, - вздохнув, произнесла она и положила трубку.
   И  я  прекрасно  понимал,  какие  противоречивые  чувства  она  могла
испытывать,  пригласив  меня  туда,  где  встречалась  с   Гревилом,   и
одновременно сознавая, что, возможно, этого не следовало делать.
   "Я мог бы отказаться, - подумал  я.  -  Мог  бы,  но  не  отказался".
Небольшой самоанализ вскрыл и мои колебания по  этому  поводу:  хотел  я
утешить или же утешиться?
   К половине четвертого я разобрался с бумагами, выполнил  два  заказа:
один - на жемчуг, другой - на бирюзу, закрыл сейф и увидел на лице Аннет
улыбку, пусть даже едва заметную. В  четыре  часа  Брэд  подвез  меня  к
магазину Просперо Дженкса в Найтсбридже, и я включил в  машине  телефон,
чтобы сообщить ему, когда за мной заехать.
   Просперо Дженкса я увидел на том же месте, что и в  прошлый  раз,  он
сидел в нарукавниках  за  своим  верстаком.  Уже  знакомый  мне  учтивый
человек в темном  костюме,  который  занимался  обслуживанием  клиентов,
кивком головы дал понять, что я могу пройти.
   - Он ждет вас, мистер Фрэнклин.
   Просс с улыбкой на своем нестареющем, напоминавшем  мне  Питера  Пена
лице, поднялся  навстречу  и  протянул  руку,  но  тут  же  опустил  ее,
поскольку я ограничился помахиванием ручки костыля.
   - Рад тебя видеть, - сказал он, предлагая стул, и  подождал,  пока  я
усядусь. - Принес мои бриллианты?
   Он вновь примостился на свою табуретку.
   - Нет. К сожалению.
   Ответ его явно разочаровал.
   - Я думал, ты пришел из-за этого.
   - Нет, не совсем.
   Я окинул взглядом его длинную, рационально  оборудованную  мастерскую
со множеством маленьких ящичков, полных  еще  не  вставленных  в  оправу
камней, и подумал о тех чудесах, которые он творил. На стене по-прежнему
висел все тот же девиз: "Никогда не отворачивайся от покупателей. Всегда
смотри на их руки".
   - Гревил отослал  двадцать  пять  камней  в  Антверпен  на  обработку
специально для вас, - сказал я.
   - Верно.
   - Пять из них оказались кубическими цирконами.
   - Нет, не может быть.
   - Вы подменили их? - спросил я как можно более безразличным тоном.
   Улыбка  исчезла  с  его  лица,  ставшего  напряженным  и  ничего   не
выражающим. Он уставился на меня своими ясными голубыми  глазами,  и  на
лбу резче обозначились глубокие морщины.
   - Вздор, - ответил он. - Я бы никогда  не  стал  заниматься  подобной
чушью.
   Я не стал сразу возражать ему, и это придало ему уверенности.
   - Как вы можете приходить сюда с  такими  чудовищными  обвинениями?!.
Уходите отсюда, вам лучше уйти.
   Дженкс начал было подниматься.
   - Когда из Антверпена Гревилу сообщили,  что  пять  камней  оказались
кубическими цирконами, - сказал я, не  двинувшись  с  места,  -  он  был
потрясен. Это его очень огорчило.
   Я достал из кармана рубашки выданную "Чародеем" распечатку.
   - Хотите взглянуть? - спросил я. - Прочтите. С  некоторым  колебанием
взяв бумагу, он вновь сел на табурет и прочел:

   "Антверпен сообщает, 5 из первой партии необработанных оказались CZ.
   Не хочу верить.
   Бесконечно грустно.
   В первую очередь.
   Договориться о встрече. Ипсуич?
   Вопрос открыт. Проклятье!"

   - Гревил часто записывал свои мысли в блокнот, - сказал я.  -  И  там
есть такая запись: "Бесконечно грустно не доверять старому другу".
   - Ну и что?
   -  С  того  момента  как  умер  Гревил,  кто-то  пытается  найти  его
бриллианты, украсть их у меня, - продолжил я. - Этим кем-то  может  быть
лишь тот, кто знает об их существовании.  По  соображениям  безопасности
Гревил никому не говорил о том, что купил их.  Он  не  рассказывал  даже
своим сотрудникам. Но  вы-то,  разумеется,  знали,  поскольку  они  были
куплены для вас.
   - Ну и что? - вновь повторил он.
   - Если вы помните, - невозмутимо продолжал я, - сразу же после смерти
Гревила кто-то вломился к нему в офис и украл такие вещи,  как  записную
книжку с адресами и еженедельник. Я было подумал, что вор унес и  другие
бумаги, которые могли подсказать ему, где  находятся  бриллианты,  нечто
вроде писем и счетов. Но теперь-то я знаю, что вряд ли  там  можно  было
найти нечто подобное, потому что  Гревил  уже  никому  не  доверял.  Это
недоверие возникло в тот день, когда ему  сообщили  из  Антверпена,  что
пять камней оказались кубическими цирконами, то есть за  три  недели  до
его смерти.
   Друг Гревила Просс молчал.
   - Гревил приобрел бриллианты  у  надежного  человека  из  Антверпена,
который прислал их с посыльным к нему домой в Лондон. Там он их измерил,
взвесил и расписался в получении. Затем было  бы  логично  предположить,
что он показал их вам, своему клиенту. Возможно, только двадцать пять из
них. Потом он отправил эти двадцать пять  камней  назад  в  Антверпен  с
курьером фирмы  "Евро-Секуро".  Пять  бриллиантов  таинственным  образом
превратились в кубические цирконы. И вы правы,  это  было  действительно
глупо, потому что подмена неминуемо сразу же обнаруживалась,  и  вы  это
прекрасно понимали. В этом не могло быть  никаких  сомнений.  Я  склонен
думать, вы рассчитывали, что Гревил никогда вас в  этом  не  заподозрит,
будучи полностью уверенным в том, что бриллианты подменил кто-нибудь  из
курьеров или антверпенских ювелиров, и он,  соответственно,  получит  за
них страховку, и дело с концом. Эти пять бриллиантов останутся у вас,  а
он при этом ничего не потеряет.
   - Вы не сможете это доказать, - категорично заявил он.
   - Да, не смогу. Однако Гревилу было очень горько  и  тяжело  потерять
веру.
   - Отчего же, если он считал, что камни украли незнакомые ему люди?
   Когда я посмотрел на Просперо  Дженкса,  в  моем  взгляде  отразилась
часть той  горечи,  которую  испытывал  Гревил.  Располагающий  к  себе,
интересный, незаурядный человек, давний и близкий друг моего брата,  чья
скорбь по поводу смерти Гревила была искренней.
   - Мне кажется, что после стольких лет дружбы, после всего  того,  что
он для вас  сделал,  после  розово-зеленых  турмалинов  и  после  вашего
грандиозного  успеха  он  вряд  ли  мог  с   легкостью   пережить   ваше
предательство.
   - Хватит, - резко оборвал он. - Я уже и так... Плотно сжав  губы,  он
потряс головой и как бы внутренне сник.
   - Он простил меня, - сказал он.
   Должно быть, он подумал, что я не поверил ему.
   - Если хотите знать, я почти сразу же раскаялся в этом,  -  продолжил
он с жалким видом. - Просто черт попутал. Оставив здесь  бриллианты,  он
пошел куда-то в магазин, а у меня в ящиках,  на  беду,  оказались  точно
такого же размера необработанные кубические цирконы, я  часто  держу  их
под рукой на случай особой огранки,  и  я  просто..,  подменил.  Как  вы
сказали, я надеялся, что он не понесет убытков.
   - Тем не менее он все понял, - продолжил я. - Он знал вас  и,  будучи
полицейским судьей, знал многое о воровстве. И еще в его записной книжке
было написано: "Если законы  тебя  не  устраивают,  не  обращай  на  них
внимания, они тебя не касаются".
   - Хватит. Перестаньте. Он простил меня.
   - Когда?
   - В Ипсуиче. Я ездил туда встречаться с ним. Я вскинул голову.
   - Ипсуич. Гостиница "Оруэл", П., пятнадцать тридцать, - произнес я.
   - Что? Да.
   Похоже, он не удивился, что мне это было известно.  Он  словно  видел
перед собой какую-то ужасную картину.
   - Я видел, как он погиб, - сказал он.

Глава 16

   - Строительные леса рухнули на него у меня на глазах.
   Я молчал, потрясенный услышанным.
   - Мы поговорили с ним в гостинице. В вестибюле. Там почти  никого  не
было.., затем дошли по улице до того места, где  я  оставил  машину.  Мы
попрощались. Он перешел на другую сторону и пошел дальше. Я смотрел  ему
вслед. Мне очень хотелось, чтобы он оглянулся и помахал мне рукой..,  но
он шел не оборачиваясь.
   "Можно простить, -  думал  я,  -  но  вернуть  дружбу...  На  что  он
рассчитывал? На прощение и утешение? Возможно, со временем он получил бы
и это от Гревила, но не от меня".
   - Грев так и не понял, что произошло,  -  продолжал  Просперо  Дженкс
свои  мучительные  воспоминания.  -  Это  случилось  неожиданно.  Грохот
падающего вместе с людьми металла. Все стремительно рухнуло вниз.  Прямо
на него. Мне даже не было видно Гревила. Я побежал через  дорогу,  чтобы
вытащить его оттуда, там были тела.., и он.., он... Я  подумал,  что  он
уже мертв. Из головы текла к