ти и увидел внушительную дыру в окне размером шесть на
четыре футов. Острые, как  нож,  треугольные  осколки  стекла,  которые,
видимо, валялись повсюду, были собраны и сметены в поблескивающую  кучу,
и холодный ветерок шелестел бумагами на столах.
   - Такое стеклышко ногтем не пробьешь, - сказал со знанием  дела  один
из стекольщиков, рассматривая осколок.  -  По  нему,  видать,  долбанули
чем-, то вроде гири.

Глава 3

   Пока стекольщики обмеряли окно,  я  смотрел,  как  самый  пожилой  из
служащих Гревила, вынимая из одной картонной коробки прозрачные пакетики
с бусинами, вкладывал их в другие пакетики, а затем  эти  пакетики  -  в
другую коричневую картонную коробку. Закончив эту процедуру, он  положил
сверху список содержимого, закрыл коробку и заклеил  ее  вокруг  широкой
плотной лентой.
   - Откуда эти бусины? - спросил я.
   - С Тайваня, - коротко ответил  он,  прилаживая  на  коробку  большую
этикетку с указанием адреса.
   - Нет... Я хотел сказать, где они у вас здесь лежат?
   Седой в коричневом комбинезоне недоуменно  и  с  каким-то  сожалением
взглянул на меня.
   - На складе, разумеется.
   - Ну да, конечно.
   - Это в конце коридора.
   Я вернулся в кабинет Гревила и в целях  укрепления  добрых  отношений
спросил Аннет, не покажет ли она мне склад. Ее унылое  лицо  просветлело
от удовольствия, и она провела меня в дальний конец коридора.
   - Вот, - с нескрываемой гордостью сказала она, входя  через  дверь  в
маленький предбанник. - Здесь четыре комнаты. - Она указала на  открытые
двери. - В одной - неограненные минералы, овальные и круглые; в другой -
бусины; в третьей - не правильной формы; в четвертой - органика.
   - Что за органика? - спросил я.
   Она пригласила меня в соответствующую комнату. Войдя туда, я оказался
в помещении без окон, где с пола до уровня плеч поднимались этажи  серых
узких металлических ящиков. Их торцы были размером  с  обувную  коробку.
Над  ручкой  каждого  ящика  была  приклеена  этикетка  с  перечислением
содержимого.
   - Органика - это то, что растет, - терпеливо  объяснила  Аннет,  и  я
решил, что мне следовало бы  догадаться  об  этом  самому.  -  Например,
кораллы.
   Она выдвинула ближайший ящик, который оказался  довольно  длинным,  и
показала  мне,  что  в  нем  было:  прозрачные  пластиковые  пакетики  с
многочисленными ярко-красными закорючками, нанизанными на ниточки.
   - Итальянские, - пояснила она. - В Средиземном море лучшие кораллы.
   Закрыв этот ящик, она двинулась дальше и открыла другой.
   - Морские ушки - из раковин морских моллюсков.
   Следующий.
   - Слоновая кость. У нас еще немного есть, но сейчас мы  не  можем  ее
продавать. Далее.
   - Перламутр. Его мы продаем в очень больших количествах.
   - Розовые мидии.
   - Речной жемчуг. И наконец:
   - Искусственный жемчуг. Обработанные жемчужины хранятся в сейфе.
   Это было невероятное многообразие форм и размеров. Аннет  улыбнулась,
глядя на мое ошеломленное лицо, и пригласила меня в соседнюю комнату.
   Те же этажи металлических ящиков, поднимающиеся до плеча,  однако  на
этот раз они возвышались не  только  по  периметру  помещения,  но  и  в
центре, оставляя лишь узкие проходы, как в магазине.
   - Кабошоны для перстней и других украшений, - объяснила Аннет. -  Они
лежат в алфавитном порядке.
   Начиная с аметистов, там были гранаты, жадеиты,  лазуриты  и  десятки
других, о которых мне лишь краем уха доводилось слышать.
   - Полудрагоценные, - коротко пояснила  Аннет.  -  Все  настоящие.  На
стекло и пластик мистер Фрэнклин даже и не посмотрит. - Она осеклась.  -
Не посмотрел бы, - печально поправилась она после секундной паузы.
   Здесь повсюду ощущалось его присутствие. Словно он вот-вот  войдет  в
дверь и бодро скажет:
   "Привет, Дерек. Ты откуда  взялся?"  И  если  даже  я,  видевший  его
мертвым, все еще не мог в это поверить, то насколько же труднее  было  в
это поверить Аннет или Джун.
   "Да и Лили тоже", - думал я. Лили встретилась нам в третьей  комнате.
Она толкала перед собой коричневую картонную  коробку  на  чем-то  вроде
тележки и, сверяясь со списком, складывала  в  нее  пакетики  с  нитками
бусинок. Волосы ее были расчесаны на прямой пробор и  убраны  назад.  Со
своим  маленьким  невыразительным  ротиком  и  круглыми   щечками   Лили
напоминала гувернантку из романа  Шарлотты  Бронте  и  была  одета  так,
словно добровольно решила принести себя в жертву. "Тип женщин,  которые,
тихо и безмолвно  страдая,  любят  своего  господина,  -  подумал  я.  -
Интересно, какие чувства она испытывала к Гревилу?"
   Какие бы ни испытывала, она не давала им воли. Едва подняв глаза, она
лишь  взглянула  на  меня,  когда  Аннет  пояснила,  что  Лили  собирала
родониты, яшму,  авантюрины  и  тигровый  глаз  для  отправки  одной  из
крупнейших ювелирных фирм.
   - Эти камни мы импортируем, - сказала Аннет. - Мы занимаемся оптовыми
поставками. У нас около трех тысяч клиентов,  а  то  и  больше.  Есть  и
крупные  фирмы,  и  мелкие.  Мы  пользуемся  большим  авторитетом  среди
поставщиков полудрагоценных камней. Нас  очень  ценят.  -  Она  перевела
дыхание. - Нам доверяют.
   Я знал, что Гревил много ездил по всему  миру  и  покупал  камни.  Мы
часто встречались то накануне его отъезда  в  Аризону  или  Гонконг,  то
после его возвращения из Израиля,  но,  кроме  названий  стран,  он  мне
больше ничего не рассказывал. Я наконец понял, чем он  занимался  и  что
заменить его будет очень непросто.
   Несколько подавленный, я вернулся в кабинет и позвонил его бухгалтеру
и в банк.
   Они были потрясены и  горячо  выразили  готовность  помочь.  Менеджер
банка сказал, что мне нужно будет утром к нему заехать, однако  "Саксони
Фрэнклин", компания  с  ограниченной  ответственностью,  может  спокойно
продолжать функционировать. Я без проблем могу все взять  в  свои  руки.
Ему нужно было лишь подтверждение адвокатов моего брата,  что  завещание
являлось именно таким, как я сказал.
   - Большое спасибо, - ответил я,  несколько  удивленный,  а  он  тепло
заверил, что рад мне помочь. "Должно быть, - с улыбкой подумал я, - дела
у Гревила шли гладко".
   В страховой компании тоже не оказалось  никаких  недоразумений  из-за
смерти   моего   брата:   со   страховкой   компании   с    ограниченной
ответственностью, похоже, все  было  в  полном  порядке  -  застрахована
компания, а не мой брат. Я сказал, что собираюсь потребовать  возмещения
убытков за разбитое окно. Никаких проблем. Они  пришлют  соответствующую
форму, и я ее заполню.
   После этого я позвонил в Ипсуич, в  похоронное  бюро,  в  обязанности
которого входило забрать тело Гревила из больницы, и договорился с  ними
насчет кремации. Они сказали, что в  пятницу  в  два  часа  у  них  есть
"окно", - устраивает? "Да, - ответил я,  -  я  приеду".  Тихим  вежливым
голосом они сообщили мне адрес  крематория,  чем  сразу  напомнили,  что
постоянно  имеют  дело  с  родственниками  покойных.   Гораздо   веселее
торговать  живыми  блестящими  камешками  или  скакать  на  лошадях   со
скоростью тридцать миль в час, побеждая,  проигрывая  и  рискуя  сломать
себе шею.
   Я  сделал  еще  один  телефонный  звонок  -  на   этот   раз   своему
хирургу-ортопеду, и,  как  всегда,  наткнулся  на  его  секретаршу.  Она
сообщила, что он в больнице, а не в своем офисе.
   - Не могли бы вы попросить его оставить для меня где-нибудь рецепт? Я
упал и подвернул лодыжку, а у меня кончается обезболивающее, -  попросил
я.
   - Не кладите трубку, - прозвучало в ответ, и я стал ждать.
   - Я разговаривала с ним, - услышал я  вновь  ее  голос.  -  Он  будет
позже. Хорошо бы вам подъехать сюда в пять часов.
   Я с благодарностью согласился и прикинул, что  мне  нужно  выехать  в
районе половины третьего, чтобы не опоздать. Сказав  об  этом  Аннет,  я
спросил, как они запирают офис.
   - Мистер Фрэнклин обычно приходит первым и уходит  последним.  -  Она
осеклась, потупив взор. - Я хотела сказать...
   - Понимаю, - успокоил я. - Ничего. Я тоже постоянно  думаю  о  нем  в
настоящем времени. Продолжайте.
   - Двойные двери вестибюля запираются изнутри. Далее - дверь,  ведущая
из вестибюля в офис, как вам уже известно, электронная; дверь  склада  -
та, что в коридоре, - тоже; задняя дверь, через которую все мы входим  и
выходим, - тоже. Мистер Фрэнклин меняет..,  менял..,  номер  по  крайней
мере раз  в  неделю.  И  дверь  из  вестибюля  в  демонстрационный  зал,
разумеется, тоже электронная, как и дверь из коридора в демонстрационный
зал... - Она замолчала. - Я понимаю, кажется, все это трудно  запомнить,
но электронные замки на самом деле очень простые. Нужно знать всего  три
цифры. В прошлую пятницу это были  пятерка,  тройка  и  двойка.  Система
довольно простая. Мистер Фрэнклин поставил такие замки, чтобы избавиться
от лишнего количества ключей. Правда, у нас с ним был  ключ,  которым  в
случае необходимости можно было вручную открыть эти электронные замки.
   - Так вы вспомнили цифры? - спросил я.
   - Да, конечно. Просто сегодня утром, когда все это  случилось..,  они
вылетели у меня из головы.
   -  А  сейф?  -  поинтересовался  я.  -  В   нем   есть   какая-нибудь
электроника?
   - Нет, но в этой тяжелой двери очень сложный замок, хотя  снаружи  он
выглядит обыкновенным. Мистер Фрэнклин всегда сам запирает.., запирал..,
сейф перед уходом. А когда он куда-то надолго уезжал, он  оставлял  ключ
мне.
   Меня немного  удивила  эта  неловкая  фраза,  но  я  не  стал  к  ней
цепляться, вместо этого спросил ее о демонстрационном зале, где я еще не
был, и она вновь гордо повела меня по коридору,  при  помощи  магических
цифр повернула блестящую медную ручку двери, и мы оказались в помещении,
весьма похожем на зал магазина со стеклянными прилавками-витринами,  где
сама атмосфера свидетельствовала о благосостоянии фирмы.
   Аннет включила яркий свет, и зал словно ожил. Она торжественно  пошла
вдоль прилавков, демонстрируя  мне  все,  что  теперь  переливалось  там
разными цветами.
   -  Здесь  представлены  образцы  того,  что  у  нас   есть.   Правда,
разумеется, не все размеры и кроме шлифованных камней, которые находятся
в сейфе. Мы не очень часто пользуемся демонстрационным залом, в основном
приводим сюда лишь новых клиентов, но мне нравится здесь. Я люблю камни.
Они очаровательны. Мистер Фрэнклин говорит, что камни - единственный дар
земли, который людям удается сделать еще более красивым. -  Она  подняла
лицо, вновь ставшее печальным. - Что будет теперь, когда его нет?
   - Пока не знаю, - ответил я. - Но в ближайшем  будущем  мы  продолжим
принимать и отправлять заказы, пользуясь теми же  источниками  поставок,
что и раньше, то есть будем заниматься тем же, чем обычно. Хорошо?
   Она кивнула,  несколько  успокоившись,  по  крайней  мере  на  данный
момент.
   - Только теперь, - добавил я, -  вам  придется  приходить  на  работу
первой, а уходить последней, если вы не возражаете.
   - Конечно, нет. Я  так  и  делаю  всегда,  когда  мистер  Фрэнклин  в
отъезде.
   Не говоря лишних слов, мы просто посмотрели  друг  на  друга.  Потом,
словно машинально, она выключила свет и,  когда  мы  вышли,  закрыла  за
собой автоматически запирающуюся электронную дверь.
   Вернувшись в кабинет  Гревила,  я  написал  ей  свой  адрес  и  номер
телефона и сказал, что, если она почувствует что-то неладное или  просто
захочет поговорить, я весь вечер буду дома.
   - Я приеду сюда завтра утром после встречи с  менеджером  банка.  Как
вы, справитесь? Она неуверенно кивнула.
   - Как нам к вам обращаться? Мне кажется, называть вас мистер Фрэнклин
было бы не совсем уместным.
   - А если просто Дерек?
   - Нет-нет, - почти тут же возразила она. - Может быть, скажем, мистер
Дерек?
   - Ну что ж, если вам так больше нравится...
   Для меня это звучало несколько чудно и старомодно,  однако  она  была
очень довольна своей находкой и сказала, что передаст всем остальным.
   - Кстати, насчет остальных, - подхватил  я.  -  Расскажите  мне,  кто
здесь за что отвечает - вы, Джун, Лили...
   - Джун занимается компьютерами и  финансовыми  операциями,  -  начала
она. - Лили - заказами. Тина является нашей ассистенткой:  она  помогает
Лили и  выполняет  кое-какую  секретарскую  работу,  как  и  Джун.  Как,
впрочем, и я. Мы все делаем то, что в данный момент  необходимо.  У  нас
почти нет жестких разграничений обязанностей.  Правда,  Элфи  занимается
лишь упаковкой заказов. У него уходит на это все его рабочее время.
   - А тот молодой человек с рыжей шевелюрой?
   - Джейсон? Не обращайте внимания на его волосы, он  неплохой  парень.
Это наша рабочая сила.  В  массе  камни  очень  тяжелые.  Джейсон  носит
коробки, работает на складе,  выполняет  разные  отдельные  поручения  и
пылесосит ковры. Иногда он помогает Элфи или Лили, если мы заняты. Я  же
говорю, что мы  вместе  делаем  все,  что  необходимо.  Мистер  Фрэнклин
никогда не позволял никому устанавливать какие-то жесткие границы.
   - Он так и говорил?
   - Да, конечно.
   "Коллективная ответственность", -  прозвучало  у  меня  в  голове.  Я
преклонялся перед  его  мудростью.  Если  все  шло  гладко,  то  принцип
срабатывал. А на вид здесь все шло  своим  чередом,  и  я  не  собирался
ничего менять.
   Закрыв и заперев дверцу стенного сейфа  ключом  Гревила,  я  попросил
Аннет  показать  мне  среди  множества  других   ключей   тот,   которым
открывались электронные двери.
   - Вот, - сказала она, отыскав его.
   - А от чего другие, вы не знаете?
   - Понятия не имею, - смущенно ответила она. От дома, от  машины,  еще
от чего-нибудь.  Я  рассчитывал  со  временем  разобраться.  Попытавшись
ободряюще улыбнуться ей, наскоро попрощался с  остальными,  кто  был  на
месте, и спустился на служебном лифте вниз к ожидавшему  меня  во  дворе
Брэду.
   - Свиндон, - сказал я. - Медицинский центр, где мы были в пятницу. Ты
не против?
   - Нет, конечно.
   "Даже с радостью", -  продолжил  я  про  себя.  Нужно  было  проехать
восемьдесят миль, десять миль - в противоположную от дома сторону. Брэду
удалось преодолеть их, не проронив ни слова, и  я  провел  это  время  в
раздумьях о том, что я  еще  не  успел  сделать,  например,  съездить  к
Гревилу домой, сказать, чтобы ему больше не приносили  какие  бы  то  ни
было  газеты,  предупредить   на   почте,   чтобы   они   отсылали   всю
корреспонденцию отправителям... "К черту все это! - устало решил я. - Ну
почему же его угораздило умереть?"

***

   Просветив  и  разбинтовав  мою  лодыжку,  ортопед  засокрушался.  Она
отвердела, потемнела и опухла от пальцев до голени. Кожа почти лоснилась
от натяжения.
   - Ведь я же советовал  вам  не  беспокоить  ногу,  -  упрекнул  он  с
оттенком раздражения.
   - У меня умер  брат...  -  оправдываясь,  ответил  я  и  рассказал  о
нападении возле больницы и о том, что  мне  придется  заниматься  делами
Гревила.
   Врач внимательно слушал меня, сильный, рассудительный, преждевременно
поседевший человек. Я не знал ни одного жокея,  который  бы  не  доверял
ему. Он понимал наши потребности и наши страсти, потому что лечил многих
из нас, тех, кто жил в тренировочном центре Лэмборн  или  неподалеку  от
него.
   - Как я на днях уже говорил вам, - сказал он, дав мне закончить, -  у
вас перелом нижней части малой берцовой кости. Она разошлась  с  большой
берцовой костью там, где должна соединяться. Сегодня они еще дальше друг
от друга. Они совершенно  не  обеспечивают  опоры  для  таранной  кости,
пяточной кости. У вас теперь порвана  боковая  связка  у  лодыжки.  Весь
сустав стал очень хрупким и ненадежным, как расклеившийся шип с пазом  в
какой-нибудь мебели.
   - Так сколько же это будет заживать? Он мельком улыбнулся.
   - С мягкой повязкой проболит еще дней десять, а потом вы  сможете  на
нее наступать. Недели через три сможете сесть на лошадь,  если  боль  от
стремени будет терпимой, а болеть будет наверняка. Еще через три  недели
лодыжка должна достаточно окрепнуть и можно будет скакать.
   - Хорошо, - с облегчением  сказал  я.  -  Не  намного  страшнее,  чем
прежде.
   - Страшнее, но заживает не так долго - Отлично.
   Опустив глаза, он посмотрел на унылую картину.
   - Если вы собираетесь продолжать все ваши путешествия, то  вам  будет
намного спокойнее в гипсе. Через пару дней сможете  уже  становиться  на
ногу и почти не чувствовать боли.
   - И проходить так шесть недель, пока не атрофируются мышцы?
   - Ну, атрофия - это уж слишком  сильно.  Он,  естественно,  прекрасно
понимал, что прежде всего жокеи должны были иметь сильные мышцы  ног,  а
для этого нужно, чтобы мышцы постоянно  работали.  В  гипсе  же  они  не
двигались и быстро слабели. И если даже движение причиняло резкую  боль,
ее стоило потерпеть.
   - Дельта - смесь легкая, - убедительным тоном  продолжал  он.  -  Это
полимер, а не гипс. Он пористый, обеспечивает  хороший  доступ  воздуха,
исключает раздражение кожи. Вам будет удобно. Я  бы  даже  мог  вставить
туда "молнию", чтобы легче было снимать для физиотерапии.
   - А когда я смогу скакать?
   - Через девять-десять недель.
   Я немного помолчал. Быстро подняв  голову,  врач  посмотрел  на  меня
умным вопрошающим взглядом.
   - Ну так что? - спросил он.
   - Нет.
   Улыбнувшись, он взял моток крепа для повязки.
   - Больше не падайте на нее в течение ближайшего месяца, а то придется
накладывать шины.
   - Постараюсь.
   Он вновь крепко замотал ногу  от  колена  вниз  до  самых  пальцев  и
обратно и выписал новый рецепт на обезболивающее.
   - В сутки не больше восьми таблеток и не запивать алкоголем.
   Он неизменно повторял это каждый раз.
   - Понятно.
   Внимательно посмотрев на меня, он встал и  подошел  к  шкафчику,  где
хранились упаковки и пузырьки с лекарствами. Возвращаясь, он запихивал в
бумажный конверт маленький пластиковый пакетик, который протянул мне.
   - Я дам вам кое-что под названием "ДФ-118". Как будто специально  для
вас и предназначалось, ведь ДФ - ваши инициалы! Здесь на три  раза.  Это
очень сильное обезболивающее, и мне бы хотелось, чтобы вы принимали  его
лишь в том случае, если случится нечто, похожее на вчерашнее.
   - Хорошо, - пообещал я, кладя пакетик в карман. - Спасибо.
   - После одной дозы вам уже никакая боль не страшна, - улыбнулся он. -
От двойной будете парить в невесомости, как воздушный змей. А от тройной
можете потерять сознание. Так что я вас предупредил. - Он сделал  паузу.
- Это как крайнее средство.
   - Постараюсь не забыть, - ответил я. - Я вам искренне благодарен.

***

   Доехав до аптеки,  Брэд  взял  мой  рецепт  и  пошел  за  лекарством.
Пришлось немного  подождать,  пока  его  приготовили.  Затем,  преодолев
оставшиеся десять миль, он остановился возле двери моего дома.
   - Ну что, завтра утром в то же время? - спросил я. - В Лондон?
   - Да.
   - Что бы я без тебя делал, - сказал  я,  вылезая  с  его  помощью  из
машины.
   Мельком взглянув на меня, он подал костыли.
   - Ты здорово водишь машину, - похвалил я.
   Брэд был смущен и польщен одновременно. На его лице,  разумеется,  не
было и тени  улыбки,  но  на  щеках  определенно  появилась  характерная
складка. Он отвернулся, избегая моего взгляда, и, как всегда, направился
к своей матери.
   Придя домой, я посетовал, что не могу позволить себе  хорошую  порцию
виски. Поскольку после сандвича, принесенного мне на обед  Джун,  прошло
уже порядочно времени, я подкрепился сардинами с тостом и  мороженым  на
десерт, что свидетельствовало о моей нелюбви к готовке.
   Потом, растянувшись на диване с обложенной льдом ногой, я позвонил  в
Ньюмаркет человеку, ухаживавшему за парой скаковых лошадей Гревила.
   Он словно сидел возле телефона, потому что сразу взял трубку.
   - Да? И что они предлагают? - спросил он.
   - Понятия не имею, - ответил я. - Это Николас Лоудер?
   - Что? Кто это? - Его тон был бесцеремонным  и  раздраженным.  Затем,
не