Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Фрэнсис Дик. Игра по правилам -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -
ь ко мне, вытаскивая из кармана нечто черное, похожее на длинную толстую сигару. Я хотел было что-то сказать, но она с силой взмахнула рукой, описав в воздухе дугу, и во время этого полета черная "сигара" выросла в длину более чем в два раза, превращаясь в толстый, гибкий, серебристый прут, который со страшной силой обрушился на мое левое плечо; такого удара было достаточно, чтобы свалить в первом раунде тяжеловеса. Глава 6 Онемев, мои пальцы выпустили шкатулку. Я пошатнулся от сильного удара и, потеряв равновесие, стал падать, думая при этом только об одном - ни в коем случае нельзя опираться на ногу. Выронив связку ключей, я схватился правой рукой за спинку черного кожаного стула, чтобы устоять, но он, переворачиваясь под моим весом, упал и приземлился на меня, оказавшегося на ковре среди многочисленных ножек стульев, стола и костылей, в спину мне упиралась зеленая шкатулка. Вне себя от ярости, пытаясь понять, что происходит, я наконец собрался с духом, чтобы со всей душой и искренностью сказать одно-единственное слово: - Сука. Бросив на меня злобный взгляд, она подошла к телефону и нажала три кнопки срочного вызова. - Полиция, - сказала она и, как только ее соединили, продолжила: - Полиция? Я хочу сообщить о краже со взломом. Я поймала грабителя. - Я брат Гревила, - глухо возразил я, продолжая оставаться на полу. В тот момент до нее это, похоже, не дошло. Я решил повторить уже более громко: - Я брат Гревила. - Что? - спросила она отсутствующим голосом. - Господи, ты что, глухая? Я не грабитель. Я брат Гревила Фрэнклина. Я осторожно попытался принять сидячее положение и обнаружил, что совсем обессилел. Она положила трубку. - Почему же ты не сказал сразу? - спросила она. - А у меня благодаря тебе была такая возможность? И кто ты сама? Какого черта ты врываешься в дом моего брата и калечишь людей? Она держала наготове свою страшную штуку, которой меня ударила, и смотрела на меня так, словно ждала, что теперь я в свою очередь наброшусь на нее, чего мне, по известным причинам, хотелось. За последние шесть дней я был избит лошадью, хулиганом и женщиной. В конце концов я умру от того, что по мне пройдет едва начавший ходить ребенок. Я потрогал пальцами правой руки лоб, потом поднес ладонь ко рту с мыслями о беспросветном мраке жизни вообще. - Что с вами? - спросила она после некоторого молчания. - Ровным счетом ничего, - убирая от лица руку, медленно произнес я. - Я вас просто стукнула, - с осуждением в голосе сказала она. - Может, мне вам тоже съездить этой штукой, чтобы вы почувствовали, каково это? - Вы разозлились. - В ее голосе слышалось некоторое удивление. - Вы не ошиблись. С трудом поднявшись с пола, я поставил упавший стул и сел на него. - Так кто же вы? - повторил я. Но я уже знал, кто она - та женщина, которую я слушал по автоответчику. Я узнал ее голос. Граненое стекло. "Где ты, дорогой? Я люблю тебя". - Вы звонили ему на работу? - спросил я. - Вы - миссис Уильяме? Она, казалось, задрожала и внутренне сникла. Миновав меня, она подошла к окну и посмотрела в сад. - Он правда умер? - спросила она. - Да. Ей было сорок, а может, и больше. Почти с меня ростом. Совсем не хрупкая и миниатюрная. Решительная и властная женщина, пребывающая в мучительных переживаниях. На ней был плащ с кожаным поясом, несмотря на то что уже несколько недель не шел дождь, и строгие черные туфли. Ее густые темные волосы были гладко зачесаны назад, завиваясь над воротником, и искусная стрижка создавала скромный ухоженный вид. На ней не было видно никаких украшений, едва заметные остатки помады на губах и никакого запаха парфюмерии. - Как? - наконец спросила она. У меня было большое желание ничего ей не рассказывать, отомстить за неожиданное нападение, причинить ей боль, расквитаться. Но это не имело смысла, я знал, что в результате испытал бы больше стыда, чем удовлетворения, и, поборов в себе эти чувства, я коротко объяснил ей про строительные леса. - Это случилось в пятницу днем, - завершил я рассказ, - он сразу потерял сознание и скончался рано утром в воскресенье. Медленно повернув голову, она посмотрела мне в лицо. - Вы - Дерек? - спросила она. - Да. - Я Кларисса Уильяме. Никто из нас не сделал попытки протянуть друг другу руку. На мой взгляд, это было бы неуместно. - Я пришла взять кое-какие свои вещи, - сказала она. - Я не ожидала никого здесь увидеть. "Это типичное оправдание, - подумал я, - а если бы я и вправду оказался грабителем, она бы не дала унести мне всякие старинные вещицы". - Какие вещи? - спросил я. Немного помедлив, она наконец ответила: - Несколько писем - вот и все. Кларисса перевела взгляд на автоответчик, и ее лицо заметно напряглось. - Я прослушал эти записи, - сказал я. - Боже мой! - Почему это вас так беспокоит? Похоже, у нее были на это свои причины, но она не собиралась мне о них рассказывать, по крайней мере в тот момент. - Я хочу их стереть, - произнесла она. - Это было одной из причин моего прихода. Она взглянула на меня, но у меня не было никаких оснований для возражений, и я ничего не ответил. Осторожно, словно каждый шаг требовал моего разрешения, она неловко подошла к автоответчику, перемотала пленку и нажала на "запись", сменяя безмолвием все, что там было записано. Затем, вновь перемотав пленку, она нажала на "воспроизведение", и уже не были слышны те отчаянные призывы. - Кто-нибудь еще слушал?.. - Не думаю. Если только уборщица имела такую привычку. Похоже, она сегодня приходила. - О Господи! - Там же нет вашего имени. "И что я ее успокаиваю?" - думал я. Я все еще ощущал слабость в руках и с содроганием вспоминал тот страшный удар. - Хотите выпить? - неожиданно спросила она. - У меня был жуткий день. Она подошла к подносу с бутылками и налила в большой стакан водки. - Что вы будете? - Воду, - ответил я, - двойную. Поджав губы, она со стуком поставила бутылку на стол. - Соду или тоник? - холодно спросила она. - Соду. Она налила мне в стакан содовой и немного разбавила свою водку тоником. Лед был внизу, в холодильнике. Однако никто об этом не упомянул. Я обратил внимание, что она оставила свое смертоносное оружие возле автоответчика, предполагая, что я, очевидно, уже не представлял для нее никакой угрозы. Словно избегая непосредственного контакта, она с официальным видом поставила мой стакан возле меня на стол между маленькими каменными мишками и хризантемами и сделала несколько больших глотков из своего. "Лучше, чем транквилизаторы", - подумал я. Алкоголь снимает стресс, лечит душевную боль. Самая лучшая в мире анестезия. Я бы и сам с удовольствием не отказался. - Где ваши письма? - спросил я. Она включила настольную лампу. Сгущавшиеся за окном в саду сумерки резко превратились в ночь, и я всей душой желал, чтобы она поторопилась, потому что сам хотел домой. Кларисса посмотрела на книжный шкаф, занимавший почти всю стену. - Я думаю, там. В какой-нибудь книжке. - Тогда начинайте искать. А то это может занять всю ночь. - Вам нет необходимости ждать. - Думаю, придется, - сказал я. - Вы что, мне не верите? - спросила она. - Нет. Она в упор посмотрела на меня. - Почему? Я не сказал, что из-за алмазов. Я никому не доверял. Я не знал, кого мог без опаски попросить найти их или кто мог их искать, чтобы украсть, если бы знал, что их можно найти. - Я вас не знаю, - сказал я безразличным тоном. - Но я... - Она замолчала, пожав плечами. - Кажется, я тоже вас не знаю. - Она подошла к книжным полкам. - Некоторые из этих книг пустые. "Ах, Гревил", - подумал я. Как же я смогу найти, что он спрятал? Я предпочитал прямые дорожки. Его же мысли блуждали по лабиринту. Кларисса стала вынимать книги с нижних полок и открывать обложки. Однако, как мне показалось, не методично одну за другой подряд, а в основном те, у которых были синие корешки. Через некоторое время она нашла одну пустую и, стоя на коленях, с нарочитым сарказмом открыла ее на полу, чтобы я мог убедиться в том, что она ничего не пыталась взять оттуда тайком. Внутри книги оказалась синяя бархатная шкатулка с плотно закрытой крышкой, которая открывалась за петельку. Когда она открыла ее, обнаружилось, что синее бархатное нутро было совершенно пустым. Пожав плечами, она закрыла книжку, сразу ставшую похожей на все остальные, и водворила ее на полку. Через несколько секунд нашлась еще одна аналогичная, но на сей раз отделанная красным бархатом. В ней лежал один конверт. Не притрагиваясь к нему, она перевела взгляд на меня. - Это не мои письма, - сказала она. - Не моя бумага. - Гревил оставил завещание, согласно которому все его имущество переходит ко мне. В отличие от меня она, похоже, не нашла в этом ничего необычного, хотя он наверняка поступил так для простоты и в спешке. И если бы у него было больше времени, он бы безусловно его изменил. - Вы бы лучше посмотрели, что здесь, - спокойно сказала она и, вынув конверт, протянула его мне. В конверте, который оказался незаклеенным, лежал один-единственный витиеватый ключик около четырех дюймов длиной с плоским резным ушком и маленькими, но замысловатыми зубчиками на тоненьком конце. Положив его на ладонь, я показал ключик ей и спросил, не знает ли она, от чего он. Она покачала головой. - Я его раньше не видела. - Затем, помолчав, добавила: - У него было много тайн. Я слушал, как она говорила это задумчивым голосом. Сейчас ей, видно, удалось взять себя в руки. Она казалась совершенно другой, до того как Аннет сообщила ей, что Гревил умер. На пленке в голосе явно слышалась паника. Аннет лишь подтвердила ее страшные опасения, благодаря чему нараставшее отчаяние сменилось, как я полагал, фальшивой невозмутимостью. Скрытный человек, много тайн... Гревил, по всей вероятности, был с ней не более откровенен, чем со мной. Я положил ключ обратно в конверт и протянул его ей. - Пусть лучше пока останется в книге, - сказал я, - пока я не найду, от какого он замка. Положив ключ в книгу, она поставила ее на полку и вскоре нашла свои письма. Они не были перевязаны романтическими ленточками - просто перетянуты обыкновенной резинкой. Судя по виду, большинство из них хранились не очень бережно. Кларисса посмотрела на меня, не поднимаясь с коленей. - Я не хочу, чтобы вы их читали, - произнесла она. - Что бы он вам там ни оставлял, они мои, а не ваши. Я удивился, почему ей с такой срочностью понадобилось уничтожить все свои следы в этом доме. Из любопытства я бы, конечно, с интересом прочел эти письма, если бы сам наткнулся на них, но сейчас вряд ли мог требовать от нее разрешения ознакомиться с любовными письмами.., в том случае, если они действительно были любовными. - Покажите мне лишь небольшой отрывок, - попросил я. В ее глазах появилась горечь. - Вы действительно мне не верите, да? Я бы хотела знать причину. - В минувшие выходные кто-то вломился к Гревилу в офис, - сказал я, - и я не совсем понимаю, что они там искали. - Ну уж не мои письма, - твердо заявила она. - Покажите мне только одну страницу, - попросил я, - чтобы рассеять мои сомнения. Я думал, что она все равно мне откажет, тем не менее после недолгих размышлений Кларисса сняла с них резинку и, бегло просмотрев, нарочито безразлично протянула мне одну страничку. Там было написано: "...и до следующего понедельника моя жизнь будет лишена всякого смысла. Что мне делать? После твоих прикосновений я всячески избегаю его. Это ужас. Я постоянно ссылаюсь на головную боль. Я очень люблю тебя. К.". Я молча вернул страничку, испытывая чувство неловкости за свою назойливость. - Возьмите их, - сказал я. Несколько раз моргнув, она вновь стянула письма резинкой и положила эту небольшую пачку в черную кожаную сумку, лежавшую возле нее на ковре. Нащупав на полу костыли, я попытался подняться, сосредоточиваясь на ручке левого костыля и стараясь не опираться на него всем весом. Кларисса Уильяме с некоторой неловкостью наблюдала за тем, как я подошел к креслу Гревила. - Послушайте, - сказала она. - Я не поняла. Я имею в виду, что, когда я вошла и увидела, как вы что-то воруете.., то есть подумала, что воруете... Я и не заметила костылей. Это было похоже на правду. Настоящие грабители не разгуливают на "деревяшках", а когда она ворвалась, я отложил свои подпорки в сторону. Она была слишком на взводе, чтобы задавать вопросы: охвачена горем, тревогой и страхом при виде незваного гостя. Правда, мне от всего этого не было легче и хотелось бы, чтобы она, черт возьми, все-таки спросила, прежде чем нападать на меня. Интересно, как бы она объяснила свое присутствие здесь полиции, случись той приехать, когда она торопливо уничтожала следы своего пребывания в этом доме. Возможно, поняла бы свою ошибку и просто ушла, оставив лежать на полу обезвреженного грабителя. Я подошел к телефонному столику и взял маленькое страшное оружие. Увесистая рукоятка в форме толстой черной сигары имела насечку для хорошего захвата и была чуть меньше дюйма в диаметре и около семи дюймов длиной. Ее продолжала короткая, толстая и тугая хромированная пружина, переходившая в такую же, но более тонкую, которая заканчивалась черным металлическим набалдашником. Общая длина достигала пятнадцати-шестнадцати дюймов, а удар по силе не уступал лошадиному. - Что это такое? - поинтересовался я, взвешивая это оружие в руке. - Это мне Гревил дал. Он говорил, что на улицах небезопасно, и хотел, чтобы я всегда держала эту штуку наготове. Он говорил, всем женщинам надо носить их из-за грабителей и насильников.., как судья, он очень много слышал о нападениях на женщин. Он говорил, что от одного удара даже громила окажется беспомощным и у меня будет время убежать. Мне не составило большого труда в это поверить. Я наклонил черный набалдашник и посмотрел на изгиб жесткой упругой пружины, которая тут же выпрямилась, стоило мне его отпустить. Поднявшись на ноги, Кларисса сказала: - Простите. Я никогда не прибегала к ней раньше, тем более в гневе. Гревил показал мне, как.., он только сказал мне, что надо размахнуться что есть силы, чтобы пружина ударила как можно больнее. "Спасибо тебе большое, дорогой мой брат", - подумал я. - А пружина убирается назад? - спросил я. Она кивнула. - Нужно повернуть толстую пружину по часовой стрелке.., она отпустит тонкую, и та уползет в футляр. Я сделал, как она сказала, но тонкая пружина с набалдашником по-прежнему торчала. - Нужно обо что-то ударить набалдашником, тогда она уберется. Я ударил набалдашником о стену, и тонкая пружина послушно уползла в толстую, а виднеющийся набалдашник стал похож на кончик какой-то очередной безобидной безделушки. - А как она работает? - поинтересовался я, но Кларисса не знала. Я обнаружил, что противоположный конец рукоятки отвинчивается при небольшом усилии. Я стал его отвинчивать, пока оборотов через двадцать он не оказался у меня в руке, и я увидел, что вся нижняя часть рукоятки представляет собой мощный магнит. "Как все просто", - подумал я. В обычном положении магнит держит тяжелые пружины в рукоятке. От сильного взмаха пружины выбрасывает, так как магнит их не удерживает и отпускает. При этом развивается страшная ударная сила. Я привинтил колпачок на место и, взявшись за рукоятку, сильно взмахнул. Пружины точно выстрелили - гибкие, блестящие, зловещие. Я молча сложил эту штуку и протянул ей. - Это называется кийога, - сказала она. Мне было все равно, как она называлась, так как я не стремился больше ее видеть. Кларисса привычно сунула в карман своего плаща это рекомендуемое для всех женщин средство, гарантирующее возможность дать решительный отпор разбойникам, маньякам и разным женоненавистникам. Грустно и нерешительно она взглянула мне в лицо. - Наверное, я не могу просить вас забыть о том, что вы меня здесь видели? - спросила она. - Вряд ли мне это удастся. - Не могли бы вы.., просто не говорить об этом? Если бы наша встреча произошла несколько по-иному, я думаю, Кларисса бы даже могла мне понравиться. У нее были большие глаза, которые от улыбки стали бы еще красивее, и хорошее чувство юмора, которое ощущалось несмотря на то, что творилось у нее в душе. - Прошу вас, - выдавила она. - Не просите, - резко ответил я. Такой ответ вызвал у меня чувство неловкости и не устроил ее. - Гревил рассказывал мне о вас, - произнесла она, переведя дыхание. - Я думаю... Я должна верить его мнению. Она порылась в кармане своего плаща и вытащила простой брелок с тремя ключами. - Пожалуй, это должно быть у вас, - сказала она. - Я больше не воспользуюсь ими. Кларисса положила их возле автоответчика, и я неожиданно увидел блеск слез в ее глазах. - Он умер в Ипсуиче, - сказал я. - Его кремируют там в пятницу днем, в два часа. Не глядя на меня, она молча кивнула, прошла мимо, вышла из комнаты в вестибюль и оттуда - на улицу, тихо, навсегда закрыв за собой входную дверь. Я со вздохом огляделся. Книжка-шкатулка, хранившая ее письма, все еще раскрытая, лежала на полу. Нагнувшись, я поднял ее и поставил на полку. "Сколько же здесь еще пустых книжек? - подумал я. - Завтра вечером после встречи с Эллиотом Трелони я приду и посмотрю". А пока я поднял с полу зеленую каменную шкатулку и поставил ее на столик с хризантемами, отметив, что резной ключик из шкатулки-книжки был слишком велик для ее крохотного замочка. Связка ключей Гревила тоже валялась на ковре. Я продолжил то, от чего меня так грубо оторвали, но обнаружил, что даже самый маленький ключик в связке тоже не подходил по величине к зеленой шкатулке. "Сплошные неудачи", - подумал я с грустью. Я выпил содовую, из которой уже вышел весь газ, потер свою руку, но легче не стало. Я думал, что же такое Гревил мог сказать ей обо мне, чему можно было верить. Из необследованных мною вещей в комнате еще оставался полированный шкафчик под телевизором. Не ожидая найти там ничего интересного, я нагнулся и, потянув за ручку в виде медного кольца, открыл одну из дверок. Другая дверца тут же открылась сама, и содержимое шкафчика выплыло ко мне как единое целое: видеомагнитофон с черными коробками видеокассет на двух полках под ним. На коробках были маленькие однотипные наклейки, но на этот раз не с формулами, а с датами. Я наугад вытащил одну из коробок с кассетой и с удивлением посмотрел на несколько большую наклейку. На ней было крупно написано: "Скаковой видеоклуб", а далее более мелко напечатано на пишущей машинке: "7-е июля, Сандаун-парк, Дазн Роузез". Я прекрасно знал, что Скаковой видеоклуб продавал кассеты с видеозаписями скачек владельцам лошадей, тренерам и всем, кого это интересовало. Все больше удивляясь, просматривая кассеты, я решил, что Гревил, должно быть, сделал им постоянный заказ: все скачки с участием его лошадей за последние два года, насколько я мог судить, были собраны здесь, на этих полках, для просмотра. Как-то отвечая на мой вопрос, почему он не

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору