Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Фрэнсис Дик. Испытай себя -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
Дик Фрэнсис. Испытай себя (LongShot). OCR Халиман А. Т. FineReader 5.0, 17.10.00 ГЛАВА 1 Я принял предложение, отвергнутое четырьмя другими писателями, но в то время я просто-напросто голодал и нуждался в деньгах. Год назад я предполагал, что какое-то время мне придется вести полуголодное существование в мансарде, однако теперешняя моя жизнь в насквозь промерзшем доме тетки моего друга, да еще в снежном, январе, была настолько близка к собачьей, что, не имея хорошего питания и достаточно тепла, я был готов принять любое рискованное решение. Безусловно, я сам был тому виной. Мне было проще найти какую-нибудь работу, связанную с физическим трудом. Конечно, не стоило сидеть и дрожать от холода в лыжном костюме, покусывая конец карандаша, уставившись в блокнот в полной неуверенности в себе, в своих способностях и в том нимбе славы, который когда-либо мог бы окружать мою голову. Как бы то ни было, мое настоящее неважное состояние вовсе не являлось следствием жалости к себе как к неудачнику; скорее, меня несколько знобило от неуверенности в том, что мой недавно изданный первый роман будет тепло встречен читателями. К-тому же я испытывал тревогу по поводу своих финансов. Уже полученный аванс за книгу я должен был распределить следующим образом: рассчитаться с долгами, оставить определенную сумму на существование и заплатить за жилье за полгода вперед. Хорошо, думал я, всех полученных денег мне хватит на пару лет, но, если за это время у меня не будет новых публикаций, придется признать, что мои писательские потуги были чистой воды фантазией, и вернуться на круги своя. Можно было, конечно, в отчаянии гнать мысль о неоплаченных счетах, однако ведь я пытался писать и перед работой и после нее -- в поездах и в выходные дни, -- но все это было не то. Я надеялся на то, что никем не нарушаемое одиночество так или иначе поставит все на свои места. И даже близящаяся гипотермия не могла притупить ощущение счастья от того, что я решился сделать первый шаг по весьма каменистому пути. Я отдался на волю судьбы, зная достаточно о выживании в экстремальных условиях, и мысль о грядущих невзгодах не пугала меня. Однако я просто не предполагал, что, только сидя и размышляя, человеку очень легко замерзнуть. Мне и в голову не приходило, что активно действующий мозг отнимает тепло у ног и рук. Мой жизненный опыт напоминал, что в прошлом, испытывая холод, я спасался от него движениями. Письмо от Ронни Керзона пришло в то особенно холодное утро, когда морозные узоры, подобно роскошным занавесям, разукрасили окно моего теперешнего обиталища. А окно, с открывающимся из него видом на Темзу в районе Чизвика, на грязь, принесенную приливом, на парящих в воздухе чаек -- это окно, источник моего наслаждения, -- как я полагал, открывало мне доступ в мир слов. Я привык сидеть возле него и писать, поглядывая на торчащие у горизонта верхушки деревьев Кью-Тардена. Я и одного предложения не мог написать, если сидел, уставившись в пустую стену. "Дорогой Джон! -- говорилось в письме. -- Может, заглянешь ко мне*в контору? Есть необходимость обсудить вопрос об издании твоей книги в Америке, тебя это заинтересует. Всегда твой Ронни. P. S. Почему бы тебе не поставить телефон, как у всех? " Получить право на издание книги в Америке! Просто не верится! День волшебным образом вдруг потеплел. Такое случается в основном с преуспевающими авторами, а не с теми, кто вынужден приноравливаться к непривычному пейзажу, бороться с вечными сомнениями и неуверенностью; не с теми, кому необходимо постоянно твердить, что твоя книга в полном порядке, что все нормально и не надо сходить с ума. -- Не сходи с ума, -- сердечно сказал мне Ронни, пригласив к себе после прочтения рукописи, которую я без всякого предупреждения выложил ему на стол двумя неделями раньше. -- Не трясись; уверен, мы найдем издателя. Предоставь это мне. Позволь мне самому судить, что из этого выйдет. Ронни Керзон, с его хорошо подвешенным языком, действительно нашел мне издателя, Причем престижного настолько, что я о нем и помышлять не мог. -- У них полно заказов, -- снизошел Ронни до объяснения, -- но они готовы рискнуть издать и новичка, хотя сейчас это гораздо труднее, чем прежде. -- Он вздохнул. -- Черту под издательским планом они уже подвели; вопрос в том, как бы тебя подсунуть под нее. Тем не менее, -- он послал мне многозначительный взгляд, -- тебя пригласили на обед, чтобы познакомиться. Не подкачай и надейся на лучшее! Я уже привык к неожиданным переходам Ронни от пессимизма к оптимизму. С той же самой интонацией он уведомил меня о том, что если удача будет на моей стороне, то я смогу реализовать пару тысяч своих книжек. Одновременно он не преминул сообщить о некоей писательнице, исчисляющей свои тиражи миллионами. -- Все возможно! -- подбодрил он меня. -- В том числе и удариться мордой об стол? -- Не сходи с ума! В тот день, когда я получил это письмо, я вышел, как обычно, из дома тетки моего друга, направляясь пешком в контору Ронни, которая была милях в четырех, на Кенсингтон Хай-стрит. Поскольку я уже кое-чему научился к тому времени, то не бежал бегом, а, выйдя утречком, шел не спеша, с тем чтобы подойти к полудню. В свое время я обнаружил, что примерно в час дня Ронни имел обыкновение предлагать своим визитерам вино и посылать рассыльного за бутербродами. Я не очень-то рассказывал ему о своих стесненных обстоятельствах, поэтому щедрость его была бы ничуть не наигранной. Я тешил себя подобными иллюзиями до тех пор, пока не уткнулся в закрытую дверь его кабинета. Обычно она была распахнута настежь. -- Он занят с другим клиентом, -- сказала мне Дэйси. Она лучезарно улыбнулась -- для секретарши это было подвигом. Зубы на ее черненьком личике ослепительно блеснули. Не прическа, а нечто феерическое. Изысканный оксфордский акцент. Учит итальянский в вечерней школе. -- Я сообщу ему, что вы пришли, -- сказала она, поднимая телефонную трубку и связываясь с боссом. -- Он просит вас подождать. Я кивнул и приготовился терпеливо ждать, усевшись в одно из двух почти удобных кресел, поставленных, похоже, просто так, на всякий случай. Контора Ронни представляла собой довольно значительное помещение: большая приемная, часть которой была занята столами Дэйси и ее сестры Алисы -- они обе следили за различными счетами; в другой части находи-лись стеллажи с папками и огромный стол, заваленный образцами издаваемой литературы. В коридоре были видны двери трех кабинетов, два из которых принадлежали коллегам Ронни, а в конце его располагалась комнатка без окон, нечто вроде библиотеки, где на полках от пола до потолка стояли книги, увидевшие свет благодаря усилиям самого Ронни и его отца. Я сидел и рассматривал стеллажи, на которых покоились одетые в пыль творения, еще только ожидающие своего рождения. Мне стало вдруг интересно, как в данный момент мог бы выглядеть мой опус. Похоже, что авторы-новички не пользовались большим почетом у оформителей. -- Профессионалам нужно доверять, -- сказал как-то Ронни утешительно. -- В конце концов, им лучше знать, какой товар пойдет. "Как знать", -- мелькнула у меня тогда циничная мысль. Я мог только надеяться. Дверь его кабинета распахнулась, взору открылась голова Ронни, шея и часть плеча. -- Джон? Заходи! Я вошел в комнату, где стояли стол, вращающееся кресло, два кресла для гостей, шкаф, и еще там было где-то около тысячи книг. -- Прости, что заставил ждать. . Он выглядел настолько виноватым, как если бы назначил мне точное время; весь его вид говорил о том, что мое присутствие доставляет ему искреннюю радость. Таков он был со всеми. Он преуспевал, Ронни. Выглядел он округлым и бодрым, готовым принять вас в свои объятия. Невысокий, с гладкими темными волосами, мягкими и сухими ладошками; одевался он только в строгие костюмы, белые рубашки; других галстуков, кроме полосатых, не признавал. Своим внешним видом он как бы говорил, что автор, если уж ему так хочется, может вырядиться в бледно-голубое или надеть лыжный костюм и соответствующие ботинки, но серьезный бизнес требует приличной одежды. -- Прохладно сегодня, -- проговорил он, смерив мое одеяние извиняющим взглядом. -- Даже снег в. мансарде смерзся. Он кивнул, слушая вполуха, не сводя глаз с другого клиента, который сидел с таким видом, будто намеревался не вставать с кресла целый день. Мне показалось, что Ронни скрывает свое раздражение под внешним фасадом значительности -- удивительное для этого человека сочетание, поскольку обычно его лицо выражало лишь неослабевающее искреннее добродушие. -- Тремьен, -- веселым голосом "сообщил он своему гостю, -- это Джон Кендал, блестящий молодой автор. Так как Ронни обычно рекомендовал всех своих авторов исключительно как блестящих, даже будучи полностью уверенным в обратном, то эти его слова оставили меня абсолютно равнодушным. " Тремьен воспринял эту рекомендацию в той же мере равнодушно. Седой, крупный, самоуверенный мужчина в возрасте около шестидесяти лет, он явно не испытывал восторга от моего вторжения* - ^ -- Мы еще не закончили наш разговор, -- недовольно пробурчал он. -- Самое время выпить вина, -- предложил Ронни, пропустив мимо ушей не совсем любезный тон своего собеседника. -- Что будете пить, Тремьен? -- Джин с тоником. -- Э... Я имел в виду вино -- белое или красное? -- Тогда красное, -- явно демонстрируя досаду и выдержав некоторую паузу, буркнул Тремьен. -- Тремьен Викерс, -- голосом, лишенным всяких ин- тонаций, сообщил мне Ронни, наконец завершив процедуру взаимного представления. -- И тебе красного, Джон? -- То, что надо. Ронни засуетился, отодвигая в сторону кипы книг и бумаг, освобождая место, выставляя бокалы, бутылку, штопор; затем он с сосредоточенным видом разлил вино. -- За твою книгу, -- улыбнулся он, передавая мне бокал. -- За твой успех, -- обратился он к Викерсу. -- Успех! Какой успех? Все эти писатели слишком велики для своих ботинок. Ронни непроизвольно взглянул на мои ботинки, размеру которых позавидовал бы любой мужчина. -- Нет никакой необходимости убеждать меня в том, что я не предлагал достойную плату, -- обратился Тре-мьен к Ронни. -- Им бы следовало быть только благодарными за такую работу. Он бросил на меня быстрый взгляд и без всякого перехода довольно бестактно спросил: -- Сколько вы имеете в год? Подобно Ронни, я безразлично улыбнулся и не удостоил его ответом. -- Что вы знаете о скачках? -- продолжал он. -- Вы имеете в виду бега скаковых лошадей? -- Именно скаковых лошадей. -- Ну, -- задумался я, -- не так уж много. -- Тремьен, -- протестующе вмешался Ронни, -- Джон не тот писатель, который тебе нужен. -- Писатель он и есть писатель. Любой из них может справиться с моим заданием. Вот ты говоришь, что я был не прав, когда искал автора с громким именем. Ну что ж, тогда найди мне кого-нибудь рангом пониже. Ты заявил, что твой присутствующий здесь друг -- блестящий писатель. Так как насчет того, чтобы договориться с ним? -- Видишь ли, -- осторожно начал Ронни, -- блестящий -- это просто, так сказать, фигура речи. Да, у него пытливый ум, он способный, впечатлительный. Глядя на своего агента, я с удивлением улыбнулся. у -- Значит, он все-таки не блестящий писатель? -- В голосе Тремьена послышалась ирония. Обратившись ко мне, он добавил: -- Что же вы в таком случае написали? -- Шесть наставлений для путешествующих и один роман, -- любезно ответил я. -- Наставления для путешествующих? Что за наставления? -- Как жить в джунглях. Либо в Арктике. Или в пустыне. Нечто в этом роде. -- Для тех, кто не мыслит своего отпуска без преодоления трудностей, -- заметил Ронни со снисходительной иронией человека, привыкшего к комфорту. -- Джонни работал в бюро. путешествий, специализирующемся на обслуживании исключительно бесстрашных, готовых броситься сломя голову куда угодно. -- Понятно. -- Тремьен равнодушно посмотрел на свой бокал с вином и через некоторое время испытующе спросил: -- Но все же кто-то должен взяться за мою работу? -- А что вы хотитр, чтобы было написано? -- спросил я не столько из любопытства, сколько из желания продолжить разговор. Ронни сделал предостерегающий знак, мол, "не спрашивай", однако Тремьен со всей прямотой ответил: -- Мое жизнеописание. Я заморгал. Брови Ронни поползли вверх, но тут же опустились. -- Вы думаете, что эти писаки, специализирующиеся на теме скачек, полезли из кожи вон за оказанную им честь? Нет, все они отвергли мое предложение,. -- голос Тремьена звучал угрожающе. -- Все четверо. Он назвал их имена, настолько известные, что даже мне, человеку весьма далекому от конного спорта, они были знакомы. Я взглянул на Ронни -- тот с покорным видом слушал излияния своего клиента. -- Должны быть и другие, -- мягко заметил я. Есть и другие, которых я не пущу и на порог своего дома. Свирепость в голосе Тремьена, заметил я про себя, являлась, видимо, одной из причин его неудач. Я потерял к нему всякий интерес; Ронни же, заметив это, сказал несколько утешительных слов и предложил сандвичи на обед. -- А я полагал, что ты будешь угощать меня обедом в своем клубе, -- проворчал Тремьен, на что Ронни заметил: "Работа" -- и сделал жест рукой в сторону бумаг на его служебном столе, -- В последнее время мне в большинстве случаев приходится обедать на бегу. Он подошел к двери и тем же манером, как и в прошлый раз, высунулся в коридор. -- Дэйси? -- позвал он. -- Позвони в магазин и вели прислать бутербродов, договорились? Обычный набор. - Приглашаются все. Пересчитай по головам. Нас здесь трое. Не говоря больше ни слова, он втянул голову в комнату. Тремьен по-прежнему кипел от злости, я же" попивал свое вино. В офисе у Ронни было жарко. Это также добавляло мне настроения. Я снял куртку своего лыжного костюма, перебросил ее через спинку кресла, оставшись в кроваво-красном свитере, и вновь с удовольствием уселся. Ронни, как обычно, поморщился от. чрезмерной яркости моего туалета. Что касается меня, то я всегда чувствовал себя теплее в красном и никогда не пренебрегал психологией цвета. Я даже был уверен, что те из моих коллег по бюро путешествий, которые одевались в хаки, явно чувствовали себя в душе полководцами. Тремьен продолжал сидеть с отсутствующим видом, однако явно чувствовалось, что он не забыл о своем предложении. -- Я пригласил их к себе, -- пожаловался он. -- Честнее нельзя было поступить. И все они соглашались с тем, что работа окупится, но их не устраивали мои условия. Самонадеянные ублюдки! Он угрюмо выпил и скорчил гримасу, видимо, букет вина ему не понравился. -- Одно мое имя -- гарантия того, что книгу раскупят, говорил я им, а они имели наглость не согласиться. Ронни говорит, что рынок сбыта слишком мал. -- Тремьен пристально посмотрел на моего агента. -- Ронни говорит, что не сможет оформить-заказ на книгу в издательстве без того, чтобы на ней не стояло имя писателя высшего класса, что весьма проблематично. Кроме того, он говорит, что ни один писатель такого класса не согласится заключить договор без гарантии комиссионных. Какой же выход из этой ситуации у меня? Видимо, он ожидал услышать ответ, поэтому я отрицательно покачал головой. -- А выход у меня в авторской публикации, или, как они ее величают, "публикации ради собственного тщеславия"* Тщеславия! Это же, черт возьми, оскорбление! Ронни говорит, что существуют компании, готовые напечатать и переплести любую предложенную им книгу, но в этом случае уже ты должен платить им. Кроме того, я должен еще заплатить тому, кто будет писать книгу. Затем я же должен буду сам распродать весь тираж, поскольку сам буду являться издателем. Ронни уверяет, что в этом случае распродажа не покроет расходов, не говоря уже о доходе. Он говорит, что именно поэтому ни один: профессиональный издатель и не возьмет генигу -- слишком мало покупателей. Вот я и спрашиваю: почему? Почему, а? Я вновь покачал головой. Казалось, он думает, что его имя на устах у всех, и я тоже слышал его. Я же был уверен, что никогда не слышал об этом человеке. Частично он просветил меня. -- В конце концов, -- сообщил он, -- я подготовил уйму призеров -- в Гранд нэшнл*, в двух чемпионатах по скачкам с барьерами, в "Золотом кубке". Полвека я отдал скачкам. И каждый эпизод жизни -- это тема для рассказа. Детство... отрочество... успех... Моя жизнь была интересной, черт возьми. Он с трудом находил слова, а я подумал, что жизнь любого человека всегда интересна для него самого -- сколько трагедий, сколько событий. Каждому есть что рассказать: все несчастье в том, что мало кому будет интересно об этом читать, и еще меньше тех, кто заплатит за подобное удовольствие. Ронни, стараясь умиротворить своего гостя, вновь наполнил бокалы и сделал печальный обзор положения на книжном рынке, который переживал очередной период спада в связи с постоянно растущими процентными ставками и их неблагоприятным влиянием на платежи по ссудам. "Скачки с препятствиями, ежегодно проводящиеся на ипподроме Эйнтри близ Ливерпуля (дистанция 7, 2 км). -- Здесь и далее примечания переводчика. -- Именно залогодержатели обычно покупают книги, -- продолжал он. -- Не спрашивайте меня почему. Каждая закладная -- это пять человек, получающих доходы от сданной под залог недвижимости, а когда процентные ставки высоки, их доходы растут. Но, как ни странно, имея больше денег, они покупают меньше книг. Тремьен и я никак не отреагировали на этот срциоло-гический пассаж. Затем Ронни, не пытаясь поднять наше настроение, сообщил, что для издателя в современном мире оборот -- это всегда хорошо, а убытки -- плохо и что день ото дня становится все труднее заключать договоры на издание книг, в рыночном успехе которых нет уверенности. Я почувствовал себя как никогда благодарным Ронни за то, что он все-таки взял одну конкретную "проблематичную" книгу. А также мне вспомнились слова одной дамы, представляющей издателя, сказанные во время обеда по случаю знакомства: -- Ронни способен уговорить самого дьявола. Он считает, что нам необходимо отлавливать молодых авторов вроде вас, которым тридцать с небольшим, иначе через десять лет у нас не будет значительных имен в литературе. Однако никому не известно, что из вас выйдет через десять лет. Ронни говорит, что, прежде чем судить о вкусе лососины, ее следует хорошенько распробовать. Поэтому мы не обещаем вам золотых гор, но... возможности, да. Возможности -- это было все, о чем я мог мечтать. Наконец в дверях появилась Дэйси и сообщила, что заказ принесли; мы все вместе прошли в большую комнату, где центральный стол был уже освобожден от книг и уставлен тарелками, на нем лежали приборы, салфетки, в центре помещались два больших бл

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору