сокровище.
      - Да, и неоценимое, - согласилась она. - Что-нибудь еще?
      - Больше ничего, разве что... Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
      - Нет, не очень. Это весьма любезно с вашей стороны. До свидания, мо-
лодой человек. Я всегда здесь.
      Она тут же положила трубку, словно желая избежать дальнейших расспро-
сов о ее здоровье, и это живо напомнило мне мою тетю Вив, которая до самого
конца сохраняла бодрость, хорошее настроение и страсть к лошадям.
      Вернувшись в вагон-ресторан, я  увидел,  что Оливер и Кейти накрывают
столики к  ужину. Я машинально стал им  помогать, хотя  они сказали, что  в
этом нет необходимости. Когда с этим было покончено, мы удалились  на кухню
посмотреть, что  там для  нас готовит Ангус, и взять  у него печатные меню,
которые нужно разложить по столикам. В них было написано, что сначала будут
поданы блины с икрой, потом баранья грудинка или холодная лососина, а потом
шоколадный мусс со сливками.
      - Ничего не останется, - вздохнула Кейти, и насчет  блинов она оказа-
лась права, хотя баранины нам всем в конце концов хватило.
      Все духовки и горелки работали на полную мощность, и даже в том конце
кухни, который был ближе всего  к  обеденному залу, стояла палящая жара.  А
там, где работал повар, термометр на стене показывал  почти сорок градусов,
однако высокий  и худой Ангус, чей белый колпак  почти доставал до потолка,
выглядел хладнокровным и невозмутимым.
      - Разве у вас нет кондиционера? - спросил я.
      - Он работает только летом, - ответил Ангус. - А октябрь - официально
уже зима,  даже если  в этом году он теплый.  Для кондиционера нужен фреон,
который весь улетучился, а снова заполнять систему будут только весной. Так
мне сказала Симона.
      Симона, сантиметров на тридцать ниже его, молча кивнула.  По щекам ее
стекали струйки пота. Понемногу начали появляться пассажиры - снимая плащи,
они переговаривались о том, как холодно на улице. Вскоре ресторан был снова
полон. На этот раз все Лорриморы  сели вместе. Супруги Янг оказались за од-
ним столиком с Ануинами  из Австралии, а Филмер и Даффодил -  с супружеской
парой, которой, как мне потом сообщила Нелл, принадлежала  лошадь по кличке
Флокати.
      Филмер, выглядевший весьма шикарно в своем  темном  костюме  и  сером
галстуке, заботливо снял с Даффодил шиншилловую накидку и повесил на спинку
стула. На  ней было переливающееся черное  платье, облегавшее фигуру,  а ее
бриллианты искрились при каждом движении. Нарочитой  роскошью своих нарядов
она оставляла далеко позади все остальное общество, даже Мейвис Брикнелл.
      Поезд плавно, почти незаметно тронулся, и я занялся водой и хлебом.
      Когда я проходил  мимо Бемби Лорримор, она остановила меня, дотронув-
шись  до  моей  руки. На ней был норковый жакет, который она никак не могла
снять.
      - Будьте  добры,  отнесите его в наш  вагон,  - сказала она. -  Здесь
слишком жарко. Положите его в гостиной, не в спальне.
      - Конечно, мэм, - сказал я, поспешив ей на помощь. - С радостью.
      Мерсер достал ключ и протянул его мне, пояснив, что дверь заперта.
      - Заприте опять, когда будете возвращаться.
      - Да, сэр.
      Он  кивнул.  Неся жакет через руку,  я  прошел через салон-вагон и  с
большим интересом вступил в собственные апартаменты Лорриморов.
      Там везде горел свет. Сначала я оказался в небольшой, никем  не заня-
той спальне, потом в кухне, холодной и безжизненной. Здесь было  налицо все
необходимое,  чтобы  собственная прислуга готовила собственную пищу, но  не
было ни пищи, ни прислуги. Дальше  шла запертая дверь, а за ней - маленькая
и уютная столовая на восемь мест. Еще дальше - коридор и три спальни, двери
двух из них были открыты. Я заглянул туда: кровать, комод, маленькая ванная
с душем. Одна спальня явно принадлежала Занте, следовательно,  другая - Ше-
ридану. В  спальню родителей  я заходить не стал, а  миновав ее, оказался в
заднем конце вагона, в самом хвосте поезда.
      Здесь находилась  комфортабельная гостиная с телевизором и множеством
мягких кресел зелено-голубых пастельных тонов.  Я  подошел  к задней двери,
выглянул наружу и увидел маленькую открытую площадку с начищенными до блес-
ка медными  перилами, а за  ними - рельсы единственного пути Канадско-Тихо-
океанской железной дороги, убегающие вдаль, в темноту. Я уже знал,  что эта
железная дорога, которая пересекает всю Канаду,  большей частью однопутная.
Встречные поезда здесь могут разойтись только в городах и на немногочислен-
ных разъездах.
      Я положил норковый жакет на стул и отправился в обратный  путь, запе-
рев за собой дверь. Ключ я вернул Мерсеру, который молча кивнул и сунул его
в карман.
      Эмиль разливал вино. Пассажиры уплетали блины. Я снова влился в общую
картину и стал, насколько возможно, незаметным. Как я  обнаружил, лишь нем-
ногие смотрят прямо в лицо официанту, даже когда с ним разговаривают.
      Примерно через час после отправления из Садбери мы меньше чем на пять
минут остановились на  станции Картье, а потом двинулись дальше. Пассажиры,
насытившись бараниной и шоколадным муссом, не спеша выпили кофе, а потом по
одному потянулись в бар  салонвагона.  Занте Лорримор через некоторое время
тоже встала из-за стола и направилась  туда, но тут же с пронзительным воп-
лем прибежала назад.
      На этот  раз все было  взаправду. Спотыкаясь, она вбежала в ресторан,
за ней с возбужденными  восклицаниями  следовало еще несколько человек. Она
кинулась к родителям, которые были озадачены и встревожены.
      - Я чуть не убилась! - задыхаясь, выкрикнула она. - Я чуть не шагнула
в пустоту. Еще немного, и я бы убилась!
      - А что случилось, дорогая? - спросил Мерсер, успокаивая ее.
      - Ты не  понял!  - Она вся дрожала и была на грани истерики. - Я чуть
не шагнула в пустоту, потому что нашего вагона там нет!
      Это заставило обоих Лорриморов недоверчиво  вскочить  на  ноги, но им
достаточно было только взглянуть на лица людей, стоявших  позади нее, чтобы
понять, что это правда.
      - И они говорят, все  эти люди говорят... - с трудом выдавила  она из
себя, задыхаясь в смертельном испуге. - Они говорят, что тот, другой поезд,
ежедневный "Канадец", идет за  нами с разницей только в полчаса, и  он вре-
жется... он врежется... ну, понимаете?
      Лорриморы, сопровождаемые всеми, кто еще оставался  в ресторане, бро-
сились назад, в салон-вагон, а мы с Эмилем переглянулись, и я спросил:
      - Как предупредить тот поезд?
      - Сообщите главному кондуктору. У него есть рация.
      - Я пойду, - сказал я. - Я знаю, где его купе. Я его найду.
      - Тогда спешите.
      - Ладно.
      Я поспешил. Побежал бегом. Добежал до купе Джорджа. Там никого не бы-
ло.
      Я направился  дальше, то быстрым шагом, то бегом,  где можно было, и,
добравшись до сидячего вагона, увидел, что он идет мне навстречу.  Он мгно-
венно понял, что я принес какие-то скверные новости, и тут же вытолкал меня
на грохочущую переходную  площадку между сидячим вагоном и центральным рес-
тораном.
      - Что там такое? - прокричал он.
      - Вагон Лорриморов отцепился... Он где-то сзади, а за  нами идет "Ка-
надец".
      Он помчался с такой скоростью, развить которую на ходу поезда  не мог
бы, по-моему, никто другой, и когда я дошел до его купе, он уже сидел в на-
ушниках и говорил в микрофон.
      - В Картье этот вагон был на месте, - сказал он. - Я сходил там с по-
езда и видел его. Вы уверены, что его от вас не видно? - Некоторое время он
молча слушал. - Хорошо, тогда свяжитесь по радио с "Канадцем" и предупреди-
те их кондуктора, чтобы они задержались в Картье, а? Я остановлю наш поезд,
и мы вернемся за этим вагоном. Посмотрим, в чем там дело. А вы сообщите обо
всем в Торонто и Монреаль.  Вряд  ли  это  будет для них приятный сюрприз в
воскресный вечер, а? - Он усмехнулся,  обернулся к двери купе, где стоял я,
и окинул  меня оценивающим взглядом. - Я оставлю  тут одного человека дежу-
рить на рации, - добавил он.  - Сообщите ему, когда растолкуете все "Канад-
цу", а?
      Выслушав ответ, он кивнул, снял наушники и протянул их мне.
      - Вы на  связи с  диспетчером в Шрайбере, - сказал  он. - Это впереди
нас, немного не доходя Тандер-Бея. А он может связаться по  радио непосред-
ственно с  "Канадцем", который идет за нами. Вы  можете его слышать, ничего
делать для этого не надо. А чтобы говорить с ним, нажмите кнопку.
      Он показал, какую, и  исчез. Я надел наушники и уселся в  его кресло.
Через некоторое время послышался бесплотный голос:
      - Вы слушаете?
      Я нажал кнопку.
      - Да.
      - Скажите  Джорджу,  что  я  связался с "Канадцем", он  задержится  в
Картье. За ним должен идти товарный поезд, но я вовремя связался с Садбери,
и его  оттуда не выпустят. Все  очень недовольны. Передайте  Джорджу, чтобы
прицепил этот вагон и проваливал.
      Я нажал кнопку.
      - Хорошо.
      - Кто вы? - спросил голос.
      - Один из официантов.
      - Хм,  -  произнес он и умолк. Великий трансконтинентальный  скаковой
поезд начал замедлять ход и вскоре  плавно остановился. Почти в то же мгно-
вение в дверях показался Джордж.
      - Сообщите диспетчеру, что  мы  остановились и возвращаемся, - сказал
он, когда я передал ему все,  что было ведено. - Мы в восемнадцати километ-
рах от Картье, между Бенни и Стралаком, то есть в необитаемых дебрях. Оста-
вайтесь здесь, а?
      И он  снова исчез,  на этот раз направляясь к  месту происшествия - в
хвост поезда. Я передал его слова диспетчеру и добавил:
      - Сейчас мы медленно движемся задним ходом.
      - Сообщите, когда обнаружите вагон.
      - Хорошо.
      За окнами все было погружено в темноту - местность безлюдная, ни еди-
ного огонька. Позже, прислушиваясь к возбужденным разговорам в ресторане, я
узнал, что Джордж один стоял  по  ту сторону задней двери салон-вагона,  на
краю пустоты, и освещал путь ярким ручным фонарем. У него  была портативная
рация, с помощью которой он мог приказать машинисту еще замедлить ход и ос-
тановиться.
      Вагон Лорриморов он обнаружил  не  доезжая километров двух до Картье.
Поезд остановился, он спрыгнул на землю и пошел  осматривать блудный вагон.
Мне показалось, что мы очень долго стояли на месте. Потом свет в купе зами-
гал, поезд медленно-медленно пополз  назад,  снова остановился, а потом его
вдруг тряхнуло. После этого мы двинулись вперед - сначала понемногу,  а по-
том все быстрее,  свет  перестал мигать, и вскоре  появился  Джордж. Он был
мрачен, от его обычной усмешки ничего не осталось.
      - В чем было дело? - спросил я.
      - Ни в чем! - сердито ответил он. - Вот в чем все дело.
      Он протянул руку за наушникми, и я отдал их. Он заговорил в микрофон:
      - Это Джордж. Мы подобрали вагон Лорриморов в двух километрах к запа-
ду от Картье. Сцепное устройство в  порядке. - Он некоторое время слушал. -
Да, я  сказал то же самое. Какого дьявола, кто там у них работает в Картье,
а? Кто-то отцепил этот вагон в Картье и сделал так,  чтобы  поезд вывел его
со станции, в темноту, а потом он отцепился. Тормоза были  отключены. Пере-
дайте в  Картье, чтобы сейчас же послали кого-нибудь  на путь, пусть поищут
веревку или что-нибудь  в  этом роде, а? Труба  отопления  не разорвана, ее
разъединили. Да,  я сказал то же самое.  Вентиль был  закрыт. Какая там,  к
дьяволу, случайность, какая поломка -  кто-то  нарочно  отцепил этот вагон.
Если бы дочка Лорриморов этого не обнаружила, "Канадец" врезался бы в него.
Нет, может быть, и не на большой скорости - но и сорока-пятидесяти километ-
ров в час хватило бы, чтобы  "Канадец" наломал дров. Разнес бы этот вагон в
щепки. Могли бы погибнуть машинисты "Канадца",  а то и сам он слетел бы под
откос. Скажите им, пусть поищут, а?
      Он снял наушники и в ярости уставился на меня.
      - Вы сумели бы расцепить вагоны? - спросил он.
      - Конечно, нет.
      - Для этого нужен железнодорожник. - Он просто кипел гневом. - Желез-
нодорожник! Это все равно что автомеханик позволил бы кому-то уехать от не-
го на машине, у которой болтаются рулевые тяги. Это преступление, а?
      - Да.
      - Еще сто  лет назад, -  сердито продолжал он, - изобрели специальную
систему, чтобы вагон, который отцепился от поезда, не  мог набрать скорость
и во  что-нибудь врезаться. У  него автоматически срабатывают тормоза. - Он
свирепо посмотрел  на меня. - Так вот, эта  система была отключена. Тормоза
вагона не сработали. Этот вагон нарочно отцепили на ровном участке пути, а?
Ничего не понимаю. Зачем это сделали?
      - Может быть, кто-нибудь недолюбливает Лорриморов? - предположил я.
      - Мы разыщем этого сукина  сына, - сказал он, не слушая меня.  - Вряд
ли в Картье так уж много людей, которые разбираются в поездах.
      - У вас бывает много случаев саботажа? - спросил я.
      - Только не такого. И не так уж много. Были когда-то один-два случая.
Но большей частью это хулиганы. Мальчишки, которые швыряются камнями с мос-
тов. Ну, воруют по мелочам, а?
      Я видел,  что он воспринял  такое предательство со стороны кого-то из
своих как оскорбление. Как личное оскорбление. Ему было стыдно, как бывает,
когда узнаешь, что твои соотечественники что-то натворили за границей.
      Я спросил его, как он связывается с машинистом. Почему он  сам отпра-
вился в голову поезда, чтобы его остановить, если есть портативная рация?
      - Там слышен один  только треск, когда мы едем сколько-нибудь быстро.
Лучше уж пойти самому.
      На рации, по которой он связывался с твердой  землей, загорелась лам-
почка, и он снова надел наушники.
      - Джордж слушает, - сказал он, после чего долго  молчал. Потом взгля-
нул на часы и нахмурился. - Да. Хорошо. Понял. - Он снял наушники и покачал
головой. -  Они не собираются отправляться на путь  искать веревку, пока не
пройдут и "Канадец", и товарный поезд. Если у нашего саботажника  есть хоть
капля мозгов, к тому времени там уже никто не сможет найти никаких улик.
      - Возможно, их там уже нет, - сказал я. - Уже почти час как мы отпра-
вились из Картье.
      - Ну да. -  Несмотря  на охвативший было его  гнев,  к нему понемногу
возвращалось хорошее настроение: в глазах у него уже  снова появился ирони-
ческий блеск. - Это почище того детектива, который  разыгрывают тут ребята,
а?
      - Да, - согласился я, размышляя. - А труба отопления - это единствен-
ное, что соединяет вагоны друг с другом? Помимо сцепки, конечно.
      - Правильно.
      - А как насчет электричества? И воды?
      Он отрицательно мотнул головой:
      - Каждый вагон вырабатывает собственное электричество. Ни  от кого не
зависит. У них  под полом генераторы...  как динамки на  велосипеде...  они
крутятся от колес и вырабатывают электричество. Проблема в  том, что, когда
мы едем медленно,  свет  мигает. Еще есть аккумуляторы  для  стоянок, но их
хватает только на сорок пять минут, а? Это если мы не подключены к наземной
сети на станции. А после этого  остается аварийное освещение - только в ко-
ридорах и еще коегде, часа на четыре, и после этого мы остаемся в темноте.
      - А вода? - спросил я.
      - Она под крышей.
      - Правда? - удивился я.
      Он терпеливо объяснил:
      - На станциях, которые в городах, есть гидранты через каждые двадцать
шесть метров - это длина вагона. По одному на каждый вагон. И электрические
разъемы тоже, а? В  общем, воду под напором накачивают в баки,  которые под
крышей, и она поступает в туалеты самотеком.
      "Замечательно, - подумал  я.  - И  благодаря  всему этому можно  было
сравнительно легко и быстро отцепить вагон Лорриморов".
      - Новые вагоны, - сказал Джордж, - будут отапливаться электричеством,
а не паром,  так что мы сможем обойтись без трубы отопления, а? И еще в них
будут канализационные баки, а пока  весь  мусор и отходы сыплются прямо  на
рельсы.
      - Канадскими железными дорогами будет восхищаться весь мир, - вежливо
сказал я. Он усмехнулся:
      - Три четверти поездов на линии Монреаль - Торонто  опаздывают, а но-
вые тепловозы регулярно  ломаются. Старый подвижной состав, вроде этого по-
езда, лучше всего.
      Он снова взял наушники.  Я помахал ему рукой на прощание и  пошел на-
зад, в ресторан,  где подлинное таинственное приключение легко оттеснило на
задний план представление  Зака, хотя некоторые  были убеждены, что  так  и
должно быть по сценарию.
      Занте, окруженная всеобщим вниманием и сочувствием, заметно повеселе-
ла, а  Филмер втолковывал Мерсеру Лорримору,  что тому следовало  бы предъ-
явить железнодорожной компании иск на миллионы долларов за халатность. Едва
не случившееся несчастье взволновало всех, возможно, еще и потому, что Зан-
те осталась с ними, а не была унесена на носилках, как Анжелика.
      Нелл сидела за столиком с супружеской парой лет  сорока, которой, как
она потом  мне сказала, принадлежала  одна из лошадей - темногнедой жеребец
по кличке Красный Жар. Я стоял поблизости без особого дела, и муж, подозвав
меня, попросил принести ему коньяку, жене водки со льдом, а для Нелл...
      - Что для вас, Нелл?
      - Только кока-колы, пожалуйста.
      Я отправился на кухню, где, как я знал, хранилась кока-кола, но отно-
сительно всего остального находился в полном неведении, и  делал Нелл отча-
янные вопросительные жесты. Эмиль, повара, Оливер и Кейти, закончив уборку,
ушли отдыхать, а магического ивового прутика, настроенного на алкоголь, ко-
торый поворачивался бы в ту сторону, где находится коньяк или "Смирнофф", у
меня не было.
      Нелл что-то сказала владельцам, с которыми сидела, и  подошла ко мне,
сдерживая смех.
      - Ну да,  ужасно смешно,  - сказал я. - Но  какого дьявола мне сейчас
делать?
      - Возьмите подносик и принесите выпивку из бара. Я объясню им, что за
это надо будет заплатить.
      - Сегодня я и пяти минут не провел с вами наедине, - пожаловался я.
      - Вы в самом низу социальной лестницы, а я наверху.
      - Я мог бы вас за это возненавидеть.
      - Ну и как, возненавидели?
      - Пока нет, - сказал я.
      - Если вы хорошо нас обслужите, я вам дам на чай.
      Довольная своей шуткой, она отправилась на место, а  я, беззлобно вы-
ругавшись про себя, поставил им на  столик кока-колу и стакан для нее и по-
шел в салон-вагон  за  остальным. Как только я  вернулся  и доставил заказ,
кто-то еще  заказал  то же самое, я проделал все сначала, а потом еще и еще
раз.
      Каждый раз  я по дороге слышал  обрывки разговоров, которые  велись в
баре, и какой-то еще более громкий непрерывный гомон дальше, в  гостиной, и
подумал, что после того  как я обслужу всех в ресторане, надо  будет, пожа-
луй, невзначай дойти до дальнего конца салон-вагона со своим подносом, сни-
мающим всякие подозрения. Единственным, у кого этот план  не вызвал одобре-
ния, оказался  бармен, который с недовольным  видом сказал, что  мне сейчас
положено отдыхать, а пассажирам - приходить в бар за выпивкой самим и что я
перехватываю его чаевые. Я счел эту претензию справедливой  и предложил по-
делить чаевые  пополам. Он  прекрасно понимал, что, если бы  я не бегал ту-
да-сюда, большинство  пассажиров поленились бы  пойти за выпивкой, и тут же
согласился,  несомненно  решив, что я не  просто  актер, а актер на  амплуа
простака.
      Шеридан Лорримор, сидевший за столиком отдельно  от родителей, потре-
бовал, чтобы я немедленно принес ему двойное шотландское. У него  был прон-
зительный голос,  и его сестра, сидевшая  через два столика,  с недовольным
видом обернулась.
      - Нет, нет, тебе нельзя, - сказала она.
      - Не твое дело. -  Он чуть повернул голову в мою сторону  и произнес,
обращаясь к моему галстуку: - Двойное шотландское, и бегом.
      - Не давайте ему, - сказала Занте. Я стоял в нерешительности. Шеридан
в ярости вскочил, схватил меня за плечо и подтолкнул в сторону двери.
      - Ну-ка, быстро! - сказал он. -