Делайте, черт возьми, что вам ведено.
Пойдите и принесите мне выпить.
      Он еще  раз подтолкнул меня, и довольно сильно.  Уходя, я слышал, как
он презрительно хмыкнул и сказал:
      - С ними иначе нельзя.
      Я отправился в салон-вагон,  где  некоторое время постоял с барменом,
злясь на Шеридана, но не из-за его возмутительного поведения, а из-за того,
что он привлек ко мне внимание.  Филмер, правда, в этот момент сидел ко мне
спиной, но совсем близко и вполне мог все слышать.
      В дверях появился Мерсер Лорримор, немного помялся в нерешительности,
а потом, увидев меня, подошел.
      - Приношу вам извинения за  моего сына, - сказал он устало, и  у меня
создалось впечатление, что ему  и  раньше приходилось без конца извиняться.
Он достал бумажник, вытащил двадцатидолларовую бумажку и протянул мне.
      - Прошу вас, не надо, - сказал я. - В этом нет необходимости.
      - Надо, надо. Возьмите.
      Я понял, что ему станет легче,  если я возьму деньги, словно это ока-
жется в какой-то степени возмещением за проступок его сына. Я  подумал, что
ему пора бы перестать покупать для сына индульгенции и вместо  этого потра-
титься на психиатра. Впрочем, он, возможно, испробовал и это. У Шеридана не
просто скверный характер, и его отцу это давно стало ясно.
      Мне не нравилось то, что он делал, но если бы я отказался от денег, я
привлек бы к себе еще большее внимание, поэтому я взял их, а когда он с об-
легчением удалился в сторону ресторана, отдал их бармену.
      - Что за  история? - с любопытством  спросил он, без  колебаний сунув
деньги в карман.
      Когда я объяснил, он сказал:
      - Вы должны были оставить деньги себе. И надо  было потребовать втрое
больше.
      - Он почувствовал бы  себя втрое благороднее,  - сказал я,  и  бармен
бросил на меня недоуменный взгляд.
      Я не стал возвращаться в  ресторан,  а пошел вперед, в гостиную,  где
при виде моего желтого жилета кое  у кого тут же появилась жажда, которую я
постарался утолить. Теперь бармен уже был со мной приветлив, готов всячески
помогать и сообщил, что у нас скоро кончится лед, который мы взяли в Садбе-
ри.
      Наверху, на "смотровой площадке", уже перестали  обсуждать потерю ва-
гона и вместо этого говорили о том, соблаговолит ли появиться  северное си-
яние: погода этому,  по-видимому,  вполне благоприятствовала. Я принес туда
кое-кому выпить (в том числе Заку и Донне, которых это  немало позабавило),
а когда спускался вниз, увидел спины  Мерсера с Бемби, Филмера и Даффодил -
они шли  через гостиную, направляясь к  двери, ведущей в  вагон Лорриморов.
Мерсер посторонился, пропуская  Бемби и остальных впереди себя через корот-
кую грохочущую переходную площадку, а потом, прежде чем идти за ними, оття-
нулся, увидел меня и жестом подозвал к себе.
      - Принесите, пожалуйста, льда, - сказал он, когда я подошел. - В гос-
тиную.
      - Да, сэр, - сказал я.
      Он кивнул  и скрылся. Я  передал его просьбу бармену, который покачал
головой и сказал, что у него осталось всего шесть кубиков. Я знал, что нес-
колько упаковок льда  еще есть в  кухонном холодильнике, и,  чувствуя  себя
так, словно всю  жизнь  проработал официантом  в  поезде, прошел через  ва-
гон-ресторан, чтобы его взять.
      В ресторане оставалось совсем мало  пассажиров,  хотя  миссис Янг все
еще выслушивала излияния Занте и утешала ее. Нелл  сидела напротив Шеридана
Лорримора, который рассказывал ей, кажется, о том, как совсем недавно вдре-
безги разбил о столб свой "Ламборджини" и заказал новый.
      - Новый  столб?  -  с  улыбкой спросила Нелл. Шеридан  с  недоумением
взглянул на  нее - он не слишком хорошо понимал шутки. Я взял на кухне упа-
ковку льда и миску,  покачиваясь от толчков, вернулся в бар, а  потом отнес
миску со льдом (на подносе) в гостиную Лорриморов.
      Все четверо сидели  в креслах. Бемби разговаривала с Даффодил, Мерсер
- с Филмером. Мерсер сказал мне:
      - Бокалы и коньяк  вы найдете в  столовой, в шкафу.  И  "Бенедиктин".
Принесите все сюда, пожалуйста.
      - Да, сэр.
      Филмер не обратил на меня никакого внимания. В уютной столовой стояли
шкафы со стеклянными дверцами, затянутыми бледно-зеленой тканью. В одном из
них я нашел бутылки, о  которых  шла  речь,  и принес их в гостиную. Филмер
спросил:
      - Будет Право Голоса выступать на Кубке конных заводов, если он побе-
дит в Виннипеге?
      - Он не заявлен в Виннипеге, -  сказал Мерсер. - Он будет выступать в
Ванкувере.
      - Ну да, я имел в виду Ванкувер.
      Даффодил с увлечением рассказывала Бемби, которая слушала ее без осо-
бого энтузиазма, какой крем ей надо бы испробовать от морщин.
      - Просто поставьте здесь, - сказал мне Мерсер. - Мы нальем сами.
      - Да, сэр, - сказал  я и удалился, а он приступил к  самому страшному
кощунству, какое только может  быть,  - плеснул немного превосходного "Реми
Мартена" в стакан со льдом.
      Я подумал, что Мерсер  теперь узнает меня в поезде где угодно,  а ос-
тальные трое  - нет. За этот день я ни разу не встретился с Филмером взгля-
дом, потому  что всячески этого избегал, а сейчас  все его внимание, по-мо-
ему, было целиком поглощено тем, чего он достиг, - завязал  настолько близ-
кое знакомство с Мерсером Лорримором, что был приглашен к нему в гости.
      В гостиной салон-вагона теперь играла громкая музыка, и  две пары пы-
тались  танцевать,  то  и дело чуть не падая от толчков поезда и каждый раз
принимаясь хихикать. За окнами северное сияние старательно переливалось над
горизонтом, а в баре несколько человек молча, серьезно и сосредоточенно иг-
рали в покер. На тысячные ставки, как сказал мне бармен.
      Между баром  и столовой располагались три спальни, и  в одной из них,
дверь которой была открыта, стоял проводник спального вагона, одетый в точ-
ности так же, как я.
      - Привет, -  сказал он,  когда я задержался у двери.  - Не хотите по-
мочь?
      - Конечно, - ответил я. - Что надо делать?
      - Ведь вы актер, верно?
      - Тс-с-с.
      Он кивнул:
      - Я никому не скажу.
      Он был примерно моего возраста, может быть, чуть старше, на  вид сим-
патичный и веселый. Он показал мне, как обращаться с остроумным механизмом,
с помощью которого кресла, установленные на день, складываются и задвигают-
ся под откидной диван. Потом он опустил из-под потолка верхнюю койку вместе
с лесенкой,  расправил простыни и  положил на каждую подушку по шоколадному
трюфелю - на ночь.
      - Очень мило, -  сказал я. Он  сказал, что ему  осталось  приготовить
только одно купе, и он бы давно уже закончил, если бы не задержался в ваго-
не по ту сторону ресторана, который тоже на его попечении.
      Я кивнул - и сразу несколько мыслей одновременно пронеслись у  меня в
голове. В том вагоне находится купе Филмера. Сейчас Филмер сидит у Лорримо-
ров. Двери купе запираются только изнутри - на задвижку. Если в купе никого
нет, туда может войти кто угодно.
      Я прошел  в спальный  вагон по ту сторону кухни  и открыл дверь купе,
где обитал Джулиус Аполлон.


      ГЛАВА 9

      Заплатив вдвое, а может быть, и втрое, Филмер заполучил в свое едино-
личное распоряжение двухместное купе. Только нижняя койка была застелена на
ночь; верхняя так и осталась под потолком.
      Хотя, конечно, вполне можно было рассчитывать, что он  пробудет в ва-
гоне Лорриморов еще по меньшей мере пятнадцать минут,  мне было определенно
не по себе, и я оставил дверь открытой на случай,  если  он вдруг вернется:
тогда я смогу сказать, что просто проверяю, все ли в порядке. Моя форменная
одежда предоставляла мне множество преимуществ.
      Купе, как и следовало ожидать, было маленькое, хотя днем, когда койки
сложены, становилось довольно просторным. На самом виду красовался умываль-
ник, остальные удобства  были скрыты в крохотном чуланчике. Между изголовь-
ями коек и  стенкой было оставлено  место шириной сантиметров  в  двадцать,
чтобы вешать  одежду, -  у Филмера там висели два  костюма. Еще два пиджака
висели на плечиках на стене.
      Я быстро обшарил все карманы, но они оказались  почти пустыми. Только
в одном внутреннем кармане лежала квитанция на ремонт часов, которую  я по-
ложил обратно.
      Никаких комодов в купе не было; практически все  остальные вещи нахо-
дились, вероятно, в чемодане, который стоял у стены.  Поглядывая одним гла-
зом в коридор, я  попробовал открыть один из замков и не  удивился, убедив-
шись, что он заперт.
      Оставался только миниатюрный шкафчик над местом для одежды, в котором
Джулиус Аполлон держал черный кожаный несессер и щетки для одежды.
      А на полу, под его костюмами, я обнаружил  задвинутый подальше вглубь
портфель.
      Я выглянул в дверь, которая была расположена рядом с местом для одеж-
ды, и посмотрел в обе стороны.
      В коридоре никого не было видно. Я опустился  на четвереньки, остава-
ясь наполовину в коридоре, - в  случае чего можно было объяснить, что я ищу
монетку, которую здесь обронил. Протянув руку  под  костюмами,  я  подтащил
портфель к себе. Он  был черной крокодиловой кожи с золотыми замками  - тот
самый, который я видел на скачках в Ноттингеме.
      Однако мне удалось узнать только одно: что портфель здесь. Он был за-
перт на кодовые замки; открыть их нетрудно, но только если в вашем распоря-
жении есть  по два часа на каждый замок, которых у меня не было. Можно было
только гадать, лежит ли все еще в портфеле то, что Хорфиц передал Филмеру в
Ноттингеме, что  бы  это там ни было. Я много дал бы за то, чтобы взглянуть
на его  содержимое, но идти на такой риск мне пока не хотелось. Я снова за-
толкнул портфель поглубже, встал, закрыл дверь купе и вернулся в  хвост по-
езда, где продолжалось всеобщее веселье.
      Время шло к полуночи. Супруги Янг уже встали из-за столика, собираясь
идти спать. Однако  Занте,  встревоженная перспективой расставания со своей
новообретенной подругой, буквально вцепилась в миссис Янг и  голосом, в ко-
тором еще  слышались отзвуки недавней истерики, говорила, что  ни за что не
сможет спать в своем вагоне, у нее непременно будут кошмары, ей страшно там
оставаться, она уверена, что, кто бы  там ни отцепил тогда вагон, он обяза-
тельно снова сделает это посреди ночи, и их всех убьет,  когда  в него вре-
жется "Канадец", потому  что  "Канадец" все еще идет  за  нами, ведь верно,
правда ведь? Да, он шел за нами.
      Миссис Янг  старалась успокоить Занте, но  ее страхам нельзя  было не
посочувствовать: девочка ведь и в  самом  деле чуть не погибла. Миссис  Янг
сказала ей, что тот сумасшедший, который из озорства отцепил вагон, остался
позади, в Картье, в нескольких часах пути от нас, но переубедить Занте было
невозможно.
      Миссис Янг призвала  на помощь Нелл  и спросила, нельзя  ли  устроить
Занте на ночь где-нибудь еще, но  Нелл, заглянув в папку, с которой не рас-
ставалась, с сомнением покачала головой.
      - В одной секции есть верхнее место, - медленно произнесла она,  - но
оно закрывается только занавеской, и там никаких удобств, они в конце ваго-
на - к таким условиям Занте, наверное, не привыкла.
      - Это мне все равно! - горячо возразила Занте. - Я могу спать на полу
или на кресле в салоне, где  угодно. Я согласна на это верхнее место. Пожа-
луйста!
      - Ну, тогда почему бы и нет? - сказала Нелл. - А как насчет ваших ту-
алетных принадлежностей?
      - К нам в вагон я за ними не пойду. Ни за что не пойду.
      - Ладно, - сказала Нелл. - Я пойду и попрошу, чтобы ваша мама дала их
мне.
      Миссис  Янг  оставалась  с  Занте, которую снова начала  бить  легкая
дрожь, до тех пор, пока не вернулась Нелл с маленькой сумочкой, сопровожда-
емая Бемби.
      Бемби попыталась  отговорить дочь, но,  как и можно было ожидать, бе-
зуспешно. Я подумал, что вряд ли Занте вообще когда-нибудь решится  спать в
этом вагоне, так она напугана. Занте,  Бемби, Нелл и супруги Янг прошли ми-
мо, не обратив на меня внимания, и удалились по коридору вдоль кухни, чтобы
обследовать новое  место Занте, которое,  как я знал, находилось в спальном
вагоне впереди того, где помещался Филмер.
      Через некоторое время Бемби и Нелл вернулись одни, и Бемби,  без осо-
бой теплоты поблагодарив Нелл, сделала несколько шагов и остановилась около
своего сына, который за все это время пальцем не шевельнул, чтобы успокоить
сестру или помочь ей, и теперь сидел один.
      - Пойдем, Шеридан, - сказала она  не  то чтобы повелительно, но и  не
слишком ласково. - Тебя зовет отец.
      Шеридан с ненавистью посмотрел на нее, что, по-видимому, нимало ее не
обеспокоило. Она терпеливо ждала, пока он не встал - с большой неохотой - и
не пошел вслед за ней в их вагон.
      Мне казалось, что Бемби взяла себе за правило как можно  меньше пере-
живать за Шеридана, чтобы не испытывать лишних огорчений. Как и Мерсер, она
наверняка много  лет страдала из-за его хамского поведения  с людьми и при-
выкла держаться в стороне. Она не пыталась откупиться от жертв его выходок,
как делал Мерсер: она просто не обращала на эти выходки внимания.
      Я стал  размышлять о том, что здесь было  первопричиной - ее холодная
светская сдержанность  или недостаток теплых  чувств у ее сына. Возможно, у
обоих сердце было  ледяное,  и это  усиливало  их взаимное отчуждение.  Мне
пришло в голову, что Бемби - совершенно не подходящее для нее имя: это была
отнюдь не  наивная маленькая лань  с широко открытыми глазами и шелковистой
шерсткой, а видавшая  виды, равнодушная красивая женщина в норковых шкурах.
Проводив их взглядом, Нелл вздохнула:
      - Вы знаете,  она не поцеловала Занте на  ночь и  даже не обняла  ее,
чтобы утешить. Совсем ничего. А ведь Мерсер так мил.
      - Не думайте о них.
      - Ладно... Вы понимаете, что на следующей  остановке пресса накинется
на наш поезд, как стая голодных львов, вышедших на охоту?
      - Голодных львиц, - сказал я.
      - Что?
      - Стаей охотятся  самки. А их самец в одиночестве  сидит в сторонке и
наблюдает, как они загоняют добычу, а потом забирает себе львиную долю.
      - Я не желаю этого знать.
      - Следующая остановка, -  сказал  я, - будет у  нас  глубокой ночью -
пятнадцать минут  на станции Уайт-Ривер.  С учетом опоздания мы должны при-
быть туда в четыре ноль пять, а отправиться в четыре двадцать.
      - А потом?
      - Если не считать трехминутной остановки неведомо где, мы стоим двад-
цать пять минут в Тандер-Бее, в десять пятьдесят утра.
      - Вы знаете наизусть весь график движения?
      - Эмиль велел  мне его выучить. Он  правильно сказал, что  чаще всего
меня будут спрашивать, когда мы  прибудем  туда-то и туда-то. И он  сказал,
что настоящий официант всегда может на такой вопрос ответить, даже несмотря
на то что мы везде прибываем на тридцать пять минут раньше обычного "Канад-
ца".
      - Эмиль прелесть, - сказала она. Я удивленно взглянул на нее. Мне и в
голову  не  приходило назвать Эмиля прелестью. Изящный, аккуратный,  умный,
великодушный - да...
      - Прелесть? - переспросил я.
      - Я хотела бы надеяться, что вы так не считаете, - сказала она.
      - Нет.
      - Это хорошо.
      Я видел, что она испытала облегчение.
      - Вы не были в этом уверены?  - с любопытством спросил я. - Я выгляжу
таким... обоеполым?
      - Ну, понимаете...  - Она немного  смутилась. - Я не хотела заговари-
вать на эту  тему, правда не хотела. Но если уж вы хотите знать, в вас есть
что-то... что-то  скрытное, очень личное... как  будто вы не  хотите, чтобы
кто-нибудь вас слишком хорошо узнал. И я просто подумала... Простите меня.
      - Хотите, я осыплю вас жадными поцелуями?
      Она засмеялась:
      - Это не ваш стиль.
      - Дайте срок, еще увидите.
      Я подумал: два человека, которые  совсем  недавно  познакомились,  не
стали бы  вести такие  разговоры, если бы сразу же  не почувствовали друг к
другу доверие и приязнь.
      Мы стояли в тесном тамбуре между  кухней и залом ресторана, и она все
еще прижимала к груди свою папку.  У меня мелькнула мысль: если дело дойдет
до жадных поцелуев, то ей придется папку опустить.
      - У вас  постоянно шутки на уме, по  глазам видно,  - сказала она.  -
Только вы оставляете их при себе.
      - Я подумал о том, что вы держите свою папку,словно щит.
      Она широко раскрыла глаза:
      - Как-то  один  противный  тип  в  редакции  журнала схватит меня  за
грудь... И  зачем  я это вам говорю? Дело было много лет назад, что мне те-
перь до этого? И вообще, как еще можно носить папку?
      Тем не менее  она  опустила ее и положила  на  раздаточный столик, но
долго разговаривать нам не пришлось: пассажиры, веселившиеся в хвосте поез-
да, потянулись мимо нас в спальные вагоны. Я скрылся на кухне и слышал, как
они спрашивали у Нелл, когда будет завтрак.
      - От семи до девяти тридцати, - отвечала она. - Спокойной  ночи всем.
- Она заглянула на кухню. - И вам спокойной ночи. Я пошла спать.
      - Спокойной ночи, - ответил я, улыбнувшись.
      - А вы не идете?
      - Скоро пойду.
      - Когда все будет... спокойно?
      - Можно сказать и так.
      - А чего, собственно говоря, ждет от вас Жокейский клуб?
      - Чтобы я предвидел неприятности до того, как они начнутся.
      - Но это невозможно.
      - Хм-м... - произнес я. - Я  и вправду не предвидел, что кто-то отце-
пит Лорриморов.
      - И будете за это уволены, - сухо сказала она. - Но если сможете зас-
нуть, то приятных вам снов.
      - Тор сейчас поцеловал бы  вас, - сказал я. - Но Томми  этого сделать
не может.
      - Буду считать, что вы это сделали.
      Она весело пошла прочь, снова прижав папку к груди: наверное, это бы-
ла у нее привычка, а не только средство защиты.
      Я отправился назад, в бар, и поболтал о том о сем с барменом. Картеж-
ники были целиком поглощены игрой и, очевидно, собирались провести за поке-
ром всю  ночь, в гостиной все еще шли танцы и слышался смех, а на "видовом"
этаже северное сияние  услаждало взоры особых любителей этого зрелища. Бар-
мен зевнул и сказал, что скоро будет закрывать бар. В полночь продажа спир-
тного прекращается.
      Голос Даффодил я услышал прежде, чем увидел ее, и, когда  Филмер про-
ходил мимо двери бара, я стоял нагнувшись и сунув голову под стойку, словно
прибирал там  что-то. Мне показалось, что они бросили  в нашу сторону всего
лишь беглый взгляд на ходу.
      - ... Когда мы будем в Виннипеге... - говорил Филмер.
      - Вы хотите сказать - в Ванкувере, - поправила Даффодил.
      - Ну да, в Ванкувере...
      - Вечно вы их путаете.
      Оба говорили громче обычного, потому что она была впереди, а  он сза-
ди. Их голоса затихли  в коридоре - надо думать, они отправлялись  спать. Я
дал им  время попрощаться - купе Даффодил было  одним из трех расположенных
сразу за баром -  и медленно пошел вслед. Я прошел до  вагона-ресторана, но
их нигде не было видно:  вероятно,  Филмер отправился прямо к себе,  потому
что из-за двери его купе пробивался свет. Однако  Даффодил, как выяснилось,
к себе не пошла. Вместо того чтобы уютно устроиться под одеялом в своем ку-
пе неподалеку  от бара, она, к моему удивлению,  повстречалась мне у двери,
ведущей из спального вагона впереди того, где помещался  Филмер. При каждом
шаге ее бриллианты вспыхивали крохотными яркими огоньками.
      Я отступил в сторону, пропуская ее, но она остановилась около  меня и
спросила:
      - Вы не знаете, где ночует мисс Лорримор?
      - В том вагоне, откуда вы идете, мэм, - ответил я с готовностью.
      - Да,  но  где?  Я обещала ее родителям, что посмотрю, все ли у нее в
порядке.
      - Проводник спального вагона должен знать, где она, - сказал я.  - Не
хотите ли пройти со мной?
      Она кивнула. Идя впереди нее, я подумал, что вблизи она выглядит, по-
жалуй, моложе, чем мне показалось сначала,  а может быть, на самом деле она
и старше,  но кажется моложе из-за  какой-то душевной незр