ли я вам скажу.
      - Ерунда, - сказал я.
      - Нет, не ерунда! - Его голос сорвался на крик. - Он сказал, что тог-
да мне крышка.
      - Кто сказал?
      - Он. - Ленни весь дрожал. Угроза выглядела достаточно весомой, чтобы
он поверил.
      - Кто он? - спросил я. - Кто-то из владельцев?
      Он озадаченно посмотрел на меня, словно я сказал что-то непонятное.
      - Кто он? - спросил я снова.
      - Какой-то тип... Я никогда раньше его не видел.
      - Послушай, -  сказал я, чтобы его  успокоить. - Пойдем-ка  вон туда,
сядем на сено, и ты мне расскажешь, почему он сказал, что убьет тебя.
      Я указал пальцем на тюки сена у него за спиной, и он с какой-то уста-
лой покорностью побрел туда и бессильно плюхнулся на сено.
      - Как же он тебя запугал? - спросил я.
      - Он... пришел в конюшню... и спросил меня.
      - По имени?
      Он угрюмо кивнул.
      - Когда это было?
      - Вчера, - хрипло ответил он. - Во время скачек.
      - Дальше.
      - Он сказал, что все знает. Знает, что корм для старины Ледника лежит
в пронумерованных пакетах. - В  голосе  Ленни прозвучала обида. - Так  ведь
это никакой не секрет, верно?
      - Верно, - подтвердил я.
      - Он сказал, что знает, почему... Потому что у миссис Квентин уже из-
дохла одна лошадь... - Ленни умолк  с таким видом, словно перед ним развер-
злась пропасть. - Он начал говорить, что это сделал я...
      - Что сделал?
      Ленни молчал.
      - Он сказал, что ту лошадь миссис Квентин отравил ты? - подсказал я.
      - Я этого не делал. Не делал! - Он был вне себя от возбуждения. - Ни-
чего такого я не делал!
      - А тот человек сказал, что это сделал ты?
      - Он сказал,  что меня  за это посадят в тюрьму.  "В тюрьме с парнями
вроде тебя делают всякие скверные штуки", - так и сказал. - Он содрогнулся.
- Я знаю, делают. И говорит: "Не хочешь же ты подцепить СПИД? А ты его под-
цепишь, когда попадешь в тюрьму, такой смазливенький мальчик..."
      В этот момент он выглядел каким угодно, но только не смазливеньким.
      - И что дальше?
      - Ну, я... я... - Он сделал судорожный глоток. - Я сказал, что ничего
такого не делал, это не я... А  он снова  говорит, что  я попаду в тюрьму и
подцеплю СПИД,  и еще раз повторил, и еще раз... И я сказал ему... Я сказал
ему...
      - Что сказал?
      - Она хорошая  баба, - плачущим голосом произнес он.  - Я не хотел...
Он меня заставил...
      - Это миссис Квентин отравила свою лощадь? - спросил я осторожно.
      - Да, -  ответил он с несчастным видом. -  Нет. Понимаете... Она дала
мне  тот  пакет с каким-то лакомством...  это  она сказала, что там  лаком-
ство... и велела дать ее лошади  так, чтобы никто не видел... Понимаете, за
той ее лошадью смотрел не я, у нее был другой конюх. И я дал  ее лошади это
лакомство, вроде как незаметно... и  у  нее началась колика, ее раздуло,  и
она издохла...  Ну, я спросил ее, уже  потом. Я  так перепугался... Но  она
сказала, что это ужасно, она не думала, что у ее любимой лошади будет коли-
ка, и давай никому об этом не скажем, и выдала мне сто долларов, а я не хо-
тел... я не хотел, чтобы меня обвинили, понимаете?
      Конечно, я понимал.
      - И что сказал этот человек, когда ты рассказал ему про то лакомство?
- спросил я.
      Ленни казался совершенно раздавленным.
      - Он ухмыльнулся, как акула... все зубы показал... и говорит - если я
хоть кому-нибудь про него скажу... он уж позаботится, чтобы я... чтобы я...
подцепил СПИД, - закончил он шепотом.
      Я вздохнул:
      - Это вот так он пригрозил тебя убить?
      Он слабо кивнул, как будто у него больше не осталось сил.
      - Как он выглядел? - спросил я.
      - Похож на моего отца. - Он помолчал. - Я всегда ненавидел отца.
      - И говорил, как твой отец? - спросил я.
      Он мотнул головой: -Он не из англичан.
      - Канадец?
      - Или американец.
      - Ну что  ж, - сказал я. Больше спрашивать было не о чем. - Я позабо-
чусь о  том,  чтобы ты не подцепил СПИД. - Я немного подумал. - Оставайся в
вагоне, пока  мы не прибудем в Калгари. Мисс  Браун попросит кого-нибудь из
конюхов принести  сюда твою сумку. Этот вагон отцепят  от поезда, а лошадей
на грузовиках  перевезут в какую-то конюшню, они пробудут  там два дня. Все
конюхи поедут  с ними,  - вероятно, тебе это известно.  Ты поедешь вместе с
остальными конюхами. И не волнуйся. Кто-то придет за тобой, заберет  тебя и
приведет другого конюха для Ледника. - Я остановился, чтобы посмотреть, по-
нимает ли он, что я говорю, но он, кажется, все понял. - Куда ты хочешь по-
ехать из Калгари?
      - Не знаю, - уныло ответил он. - Мне надо подумать.
      - Ладно. Когда этот кто-то придет за тобой, тогда и скажешь ему, куда
хочешь ехать.
      Он посмотрел на меня с некоторым недоумением:
      - А почему вы со мной возитесь?
      - Не люблю, когда на кого-то наводят страх.
      Он содрогнулся:
      - Мой отец на всех наводил страх... и на меня, и  на  маму... А потом
кто-то ткнул  его  ножом,  убил его... Так ему и надо. - Он помолчал. - Тем
людям, на кого он наводил страх, никто никогда не помогал.  -  Он снова по-
молчал, не в силах произнести непривычное  слово, а потом все же выдавил из
себя: - Спасибо.
      Томми вернулся в вагон-ресторан в галстуке и застегнутым на все пуго-
вицы. Зак как раз заканчивал сцену, в которой старого Бена, конюха, который
выпрашивал у Рауля деньги на вокзале  в Торонто, привели из той части поез-
да, где  ехали болельщики, чтобы  он дал разоблачающие (и ложные) показания
против Рауля - будто бы тот подсыпал что-то лошадям Брикнеллов. Рауль кате-
горически отвергал обвинение, ухитряясь при этом выглядеть воплощением доб-
родетели и в то же время, возможно, виновным. Общие симпатии  склонялись на
сторону Рауля, потому что нытье Бена всех раздражало, а Зак заявил, что ве-
чером в отеле "Шато" появится "самый важный свидетель", который даст "реша-
ющие показания". "Против кого?" - спросили сразу несколько человек. "Придет
время - сами увидите", - таинственно ответил Зак, удаляясь в коридор.
      Эмиль, Оливер, Кейти  и  я накрыли столики к  обеду  и стали подавать
первое, второе и третье. Филмер так  и не появился, но Даффодил пришла, все
еще расстроенная и сердитая, как  и  за завтраком. Выяснилось, что она  уже
уложила чемодан и непоколебимо стоит на своем - в Калгари она сойдет. Похо-
же было,  что никто не смог добиться от нее, в чем, собственно, дело, и все
больше пассажиров склонялись к мнению, что это любовная ссора.
      Осторожно разливая  вино,  я внимательно прислушивался, но заманчивая
перспектива провести два дня в горах занимала всех больше, чем горести Даф-
фодил.
      Когда на пустынном горизонте показались острые  белые иголочки небос-
кребов Калгари и  все  наперебой принялись указывать на  них  друг другу, я
сказал Эмилю, что постараюсь успеть к мытью посуды, и сбежал через весь по-
езд к Джорджу.
      - Можно будет в Калгари позвонить из поезда по кредитной карточке?
      - Да, можно.
      Когда поезд  замедлил ход,  он указал мне на телефон  и сказал, что в
моем распоряжении пятьдесят минут. Сам он,  как  обычно,  будет  находиться
около поезда и наблюдать за высадкой. Я дозвонился до миссис  Бодлер, голос
которой звучал, как у беззаботной шестнадцатилетней девушки.
      - Ваша фотография уже в пути, - сказала она без всяких предисловий. -
Но в Калгари она не поспеет. Сегодня к концу дня кто-то поедет на машине из
Калгари в Лейк-Луиз, и он передаст ее этой вашей мисс Ричмонд.
      - Замечательно, - сказал я. - Спасибо.
      - Но про те цифры от Вэла Коша, к сожалению, ничего не слышно.
      - Ну, ничего не поделаешь.
      - Что-нибудь еще? - спросила она.
      - Да. Мне надо поговорить с самим Биллом.
      - Какая жалость. А мне наши разговоры доставляли такое удовольствие.
      - О,  простите,  пожалуйста... Мне тоже. Только тут  надо  не  просто
что-то передать или получить ответ. Это дело долгое... и сложное.
      - Мой дорогой, не надо извинений! Десять минут назад Билл был все еще
в Виннипеге. Я сейчас же ему позвоню. Вы знаете свой номер?
      - Хм... Да. - Я продиктовал ей номер с таблички на телефонной трубке.
- И скажите ему, пожалуйста, что чем скорее, тем лучше.
      - До следующего разговора, - сказала она и положила трубку.
      Я с нетерпением прождал напрасно десять минут, и только тогда телефон
зазвонил. В рубке послышался густой бас Билла:
      - Где вы?
      - В поезде, стоим у вокзала в Калгари.
      - Мама сказала, что это срочно.
      - Да, но в  основном  потому, что этот сетевой  телефон  стоит в купе
главного кондуктора и работает только в городах.
      - Понял, - ответил он. - Выкладывайте.
      Я рассказал ему, что Даффодил собирается сойти, и о паническом состо-
янии Ленни, о том, чего не говорит она и что сказал он.
      - Я правильно  вас понял? - переспросил  наконец Билл Бодлер.  - Этот
Ленни Хиггс  сказал, что Даффодил  Квентин заставила его подложить что-то в
корм ее лошади, отчего у лошади началась колика, и она издохла?
      - Есть все основания предположить,  что  одно было причиной, а другое
следствием, однако это недоказуемо.
      - Да. Было  проведено вскрытие, и  никто не мог понять, почему случи-
лась колика.  Это у нее  издохла уже третья лошадь. Страховщики заподозрили
неладное, но выплатить страховку им пришлось.
      - Ленни говорит, будто она сказала, что никогда не  сделала бы ничего
плохого своим любимым лошадям, но дала ему сто долларов, чтобы он молчал.
      Билл что-то проворчал под нос.
      - Но, возможно, это потому,  что у нее уже издохли две лошади,  и она
боялась, что все подумают именно то, что и так подумали.
      - Возможно, - сказал он. - Так что мы имеем сейчас?
      - Судя по прежнему опыту, -  сказал  я,  -  я бы предположил - но это
только догадка, -  что прошлой ночью,  после полуночи, наш  объект  сообщил
Даффодил, что ее конюх уже проговорился и все повторит публично,  когда ему
велят, и что он позаботится о  том, чтобы ее по меньшей мере лишили допуска
на скачки, если она не продаст ему... или не отдаст ему даром свою оставшу-
юся долю в Лорентайдском Леднике.
      - Конечно, вы знаете его лучше, чем я, - мрачно сказал он, - но в об-
щем я думаю, что вы, возможно,  правы. Только ведь мы узнаем это наверняка,
если он подаст заявку о перерегистрации лошади на свое имя перед скачками в
Ванкувере, верно?
      - Хм-м... да, - согласился я. - Но вот если вы - то есть Скаковой ко-
митет провинции Онтарио  - сочтете возможным допустить, что Даффодил, может
быть, не так уж виновата  в  этой  истории  с ее лошадьми... и, конечно, вы
знаете ее  лучше,  чем  я, но мне кажется, что она, может быть, не такая уж
злоумышленница, скорее просто дура... я хочу сказать, что в ней есть что-то
ребяческое, хоть ей и пятьдесят... и многие думают,  что обманывать страхо-
вые компании не так уж зазорно, иногда это делают вполне  уважаемые люди...
и ведь все три лошади рано или поздно все равно бы издохли, верно? В общем,
я ее не оправдываю, если она виновна, а только объясняю,  как  это могло бы
выглядеть с ее точки зрения...
      - Похоже, вы очень хорошо ее знаете.
      - Э-э... Я всего только... ну, подметил кое-что.
      - Хм-м... Вэл Кош  говорил мне, что  вы очень наблюдательны,  -  сухо
сказал он.
      - Так вот... Я... я не знаю,  как вы к этому отнесетесь, но я подумал
- если  бы  мы вроде как увезли тайком Ленни Хиггса, чтобы до него не могли
добраться и ему угрожать  и чтобы он не представлял угрозы для  Даффодил, и
если бы вы могли как-нибудь довести до ее сведения, что Ленни Хиггс исчез с
горизонта и  больше не проговорится... если  бы ваша совесть  позволила вам
это сделать... то ей не надо будет расставаться со своей долей, и мы разру-
шим хотя  бы один из гнусных планов нашего объекта. А ведь в этом и состоит
мое задание, верно?
      Он сделал долгий выдох, словно хотел присвистнуть. Я молча ждал.
      - Ленни Хиггс все еще в поезде? - спросил он через некоторое время.
      - Если он не ударится в панику, то поедет вместе с остальными конюха-
ми и лошадьми в конюшню, где их разместят. Я сказал ему, что кто-то заберет
его, будет за ним присматривать и  выдаст ему бесплатный билет, куда он за-
хочет.
      - Но подождите...
      - Это самое меньшее, что мы можем сделать. Но я думаю, что надо пойти
и дальше - точно знать, где именно он будет, даже найти ему там работу, по-
тому что,  возможно, теперь нам  понадобится, чтобы он дал показания против
человека, который его запугивал. И если  вы  сможете  послать  кого-нибудь,
чтобы его  выручить, пусть ваш  человек возьмет с собой фотографию, которую
вы для  меня напечатали, потому что я почти уверен - это тот самый, кто его
запугивал. Если так, то Ленни непременно наложит полные штаны и  станет как
шелковый.


      ГЛАВА 14

      Когда я  вернулся на кухню, оставалось еще, как  это ни печально, до-
вольно много  немытой посуды, и  я, чувствуя себя несколько виноватым, при-
нялся помогать, но при этом то и дело выходил в зал ресторана за бокалами и
скатертями, чтобы видеть,  что происходит за окнами. Даффодил, которую соп-
ровождали Нелл, Роза и Кит Янг (он нес два ее чемодана), с помощью вокзаль-
ных носильщиков спустилась из вагона на перрон и медленно побрела  к зданию
вокзала. Ее  кудряшки были, как обычно, лихо взбиты  высоко вверх, но плечи
под шиншиллами понуро сутулились, и когда я на мгновение увидел ее лицо, то
подумал, что она похожа скорее на несчастного ребенка, потерявшегося в тол-
пе, чем на суровую женщину, жаждущую мести. Нелл заботливо помогала ей, Ро-
за Янг всячески утешала, а Кит Янг шел рядом с мрачным видом.
      - Вы будете вытирать бокалы или нет? - сердито спросила Кейти.
      Эта миловидная женщина, обычно веселая и расторопная, заметно устала.
      - Буду, но только с перерывами, - ответил я.
      Ее минутное раздражение тут же прошло.
      - Так кончайте свой перерыв  и принимайтесь за дело, а то я  не успею
сходить на вокзал до отправления.
      - Ладно, - сказал я и старательно вытер несколько бокалов.
      Кейти хихикнула:
      - И долго вы будете продолжать эту комедию?
      - Наверное, до самого конца. - А когда ваш эпизод?
      - А, в  этом-то и  загвоздка, - сказал я. -  В самой последней сцене.
Так что придется мне вытирать посуду до самого Ванкувера.
      - Так вы и есть убийца? - спросила она подсмеиваясь.
      - Безусловно, нет.
      - В прошлый раз, когда актер выдавал себя за официанта, он и оказался
убийцей.
      - Убийца, - сказал я, - это тот пассажир, которому вы приносите самые
лучшие порции. Одинокий мужчина  приятной  наружности, который со всеми так
любезен.
      Она широко раскрыла глаза:
      - Он же владелец!
      - Он актер. И смотрите, не выдайте его.
      - Конечно, нет. - Но у нее на лице  появилось мечтательное выражение,
словно я сообщил ей какую-то хорошую новость. Мне не хотелось  ее разочаро-
вывать, объяснив, что ни у нее, ни у какой другой  девушки  нет ни малейших
шансов завоевать сердце великолепного Джайлза, - скоро она  убедится в этом
сама.
      Покончив наконец с уборкой, Кейти улизнула,  чтобы предаться радостям
жизни на вокзале, а я вместо нее помог Эмилю и Оливеру запереть в шкафы на-
ше имущество: когда все высадятся в Лейк-Луиз, поезд опять простоит два дня
на боковом пути, темный и холодный,  до тех пор, пока не настанет время от-
правиться в последний перегон - к Тихому океану.
      В Калгари лишь часть пассажиров  решила,  так  сказать, высадиться на
берег, да и те,  кто ходил на вокзал, вскоре стали возвращаться.  Среди них
были и супруги Янг. Филмер  не  показывался, и тот костлявый человек  тоже.
Ресторан снова наполовину  заполнился  людьми, которым больше нравилось си-
деть здесь, и от них я услышал, что вагон с  лошадьми  без всяких происшес-
твий отцепили от поезда, и наш  локомотив куда-то его повез, так что теперь
мы на время остались без тяги.
      Из их разговоров я узнал, что  поезд, стоящий через три пути от наше-
го, и есть "Канадец", который прибыл по графику - через тридцать пять минут
после нас. Его пассажиры, как и наши, разминались, прохаживаясь по перрону.
Похоже было, что теперь все считают  "Канадец" уже не врагом, а другом, на-
шим двойником и спутником. Пассажиры обоих поездов болтали друг с  другом и
обменивались впечатлениями. Главные  кондукторы стояли рядом и о чем-то бе-
седовали.
      Поезд тряхнуло - это вернулся и был прицеплен наш тепловоз. Вскоре мы
были уже в пути, и пассажиры толпой хлынули на застекленный второй этаж са-
лон-вагона, чтобы наслаждаться зрелищем гор.
      Среди тех, кто прошел  туда  через вагон-ресторан, к некоторому моему
удивлению, оказался  и Филмер,  а сразу за ним шла  Нелл, которая из-за его
плеча увидела меня и сказала:
      - Джордж Берли просил кое-что вам передать.
      - Прошу прощения, мисс, - прервал ее я и отступил подальше в промежу-
ток между столиками, чтобы пропустить Филмера. - Сейчас к вам подойду.
      - Что-что?
      Она была немного озадачена, но остановилась и тоже отступила в сторо-
ну, чтобы пропустить тех, кто шел  позади нее. Филмер прошел мимо, не оста-
навливаясь и не обратив никакого внимания  ни на меня, ни на Нелл, и, когда
его спина была уже далеко и он не мог нас  слышать,  я вопросительно повер-
нулся к Нелл.
      - Случилась какая-то путаница,  - сказала она, стоя напротив меня, по
другую сторону столика. - Кажется, когда  Берли вернулся с вокзала к себе в
купе, у него звонил телефон  -  какая-то женщина хотела поговорить с  неким
мистером Келси. Джордж Берли просмотрел свои списки и сказал, что  в поезде
нет никакого мистера Келси. Тогда  эта  неизвестная  попросила его передать
то, что она скажет, мне, что он и сделал.
      Это наверняка была миссис Бодлер, подумал я: больше  никто номера те-
лефона Берли не знает. Самого Билла  никак не могли принять за женщину. Не-
ужели его секретарша?.. Боже упаси.
      - И что нужно было передать? - спросил я.
      - Я не уверена, что мы с  Джорджем ничего не перепутали. - Она нахму-
рилась. - В этом  нет никакого смысла, но... Вот: ноль-сорок девять.  Это и
нужно было передать - ноль-сорок девять, и все. - Она посмотрела на меня. -
Но вас, по-моему, это здорово обрадовало.
      Однако в то же время мне было не по  себе при  мысли о  том, что  еще
немного - и это услышал бы Филмер.
      - Да... Вот что, - сказал я. - Пожалуйста, никому про это не говорите
и сами забудьте, если можете.
      - Не смогу.
      Я лихорадочно  пытался  придумать какое-нибудь, пусть не правдоподоб-
ное, но хотя бы осмысленное объяснение.
      - Речь идет о границе между Канадой и Штатами, - сказал я. - Она про-
ходит по сорок девятой параллели.
      - А, ну  да.  - Похоже, это ее не очень убедило, но она решила не уг-
лубляться в подробности.
      - Сегодня вечером, - сказал я, - кто-то доставит в "Шато" письмо, ад-
ресованное вам. В  нем  будет фотография. Это для  меня,  от Билла Бодлера.
Постарайтесь сделать так, чтобы я его получил, ладно?
      - Хорошо. - Она заглянула в свою папку. - Я вообще-то  хотела погово-
рить с вами о том, где вас разместить. - Мимо нас прошли несколько пассажи-
ров, и  она подождала, пока они скроются. -  Поездная бригада остановится в
служебном флигеле "Шато", а актеры - в самом отеле. Что вы предпочитаете? Я
должна составить список.
      - Наши пассажиры тоже остановятся в отеле?
      - Наши - да, но не болельщики. Они все сходят в Банфе. Это городок не
доезжая  Лейк-Луиз.  А  все владельцы будут жить в "Шато". И я тоже. Что вы
предпочитаете?
      - Жить с вами, - ответил я.
      - А серьезно?
      Я немного подумал:
      - А нет еще какого-нибудь места?
      - Там есть что-то вроде поселка при станции, километрах в полутора от
самого "Шато", но это всего н