официанта впервые, и на их лицах  появилось было недоуменное
выражение, но  они  тут же все поняли. Хотя я уже говорил им, что работал в
составе поездной бригады, они никак не предполагали, что маскировка окажет-
ся настолько удачной.
      - А, так вот кто вы такой! - воскликнула Даффодил, которая теперь си-
дела в одном из кресел у стола для совещаний. - Я там, в коридоре, вас и не
узнала.
      Мерсер потрепал  ее по руке, лежавшей на столе,  и едва заметно улыб-
нулся мне поверх ее  головы. Все трое больших шишек из Ванкувера,  не знав-
шие, в чем дело, так и сочли меня тем, за кого я себя выдавал.
      - Подойдите сюда, пожалуйста, - сказал Билл Бодлер.
      Мы с Джорджем прошли мимо стола для совещаний и приблизились  к пись-
менному столу.  Оба начальника служб безопасности  сидели за ним,  Филмер -
перед ним в кресле. Шея Филмера была напряжена, лицо угрюмо, по вискам сте-
кал пот.
      - Главный кондуктор Джордж Берли, - сказал Билл Бодлер, - вчера доло-
жил компании "Ви-Ай-Эй" о трех случаях саботажа, совершенных в Скаковом по-
езде. К счастью, во всех трех случаях несчастье  удалось предотвратить, од-
нако мы полагаем, что  все эти опасные ситуации были делом рук  Алекса Мак-
лахлана,  который  действовал по вашим указаниям  и  получил от вас за  это
деньги.
      - Нет, - без всякого выражения произнес Филмер.
      - Наше расследование еще не завершено, - продолжал Билл  Бодлер, - но
мы знаем,  что три-четыре недели назад  в управление компании  "Ви-Ай-Эй" в
Монреале приходил человек, по описанию похожий на вас,  который сказал, что
проводит исследование с целью подготовки диссертации о мотивах промышленно-
го саботажа.  Он попросил сообщить ему имена кого-нибудь  из тех, кто зани-
мался саботажем на железной дороге,  чтобы  он мог опросить их и  выяснить,
что ими движет. Ему был предоставлен небольшой список лиц, которых запреще-
но впредь принимать на работу на железные дороги в любой должности.
      "Мы им за такие вещи головы поснимаем", - сказал, узнав об этом, один
из руководителей "Ви-Ай-Эй". Хотя этот список и имеется  на каждой железно-
дорожной станции по всей стране, он  ни в коем случае не должен быть досту-
пен посторонним.
      - Фамилия Маклахлана есть в этом списке, - сообщил Билл Бодлер.
      Филмер ничего не  сказал.  По всей его позе,  по  выражению лица было
видно, что он понял: все рухнуло.
      - Как мы уже говорили, -  продолжал  Билл Бодлер, - Маклахлан ехал  в
этом поезде под фамилией Джонсон. В первый вечер, на станции Картье, он от-
цепил собственный вагон мистера Лорримора, так что тот остался на путях без
света и тепла. Следователи железнодорожной компании полагают, что он поджи-
дал где-то поблизости, чтобы увидеть, как идущий следом  поезд - ежедневный
трансконтинентальный "Канадец" - врежется в  вагон  Лорриморов.  В  прошлом
Маклахлан всегда оставался  поблизости  от места преступления, чтобы видеть
последствия своих  актов саботажа; за них  он уже отбывал  срок заключения.
Когда Скаковой поезд вернулся  назад,  чтобы подобрать вагон Лорриморов, он
просто снова сел в него и продолжал путешествие.
      - Он не должен был этого делать, - сказал Филмер.
      - Мы это знаем. Мы знаем также, что в разговорах вы  постоянно путали
Виннипег с Ванкувером.  Вы дали указание Маклахлану устроить крушение перед
Виннипегом, имея в виду Ванкувер.
      Видно было, что на Филмера эти слова произвели ошеломляющее действие.
      - Это верно, - вставила Даффодил, встрепенувшись. - Виннипег и Ванку-
вер. Он все время их путал.
      - В Банфе, - сказал Билл Бодлер, - кто-то открыл сливной кран топлив-
ного бака котла, который дает пар для отопления поезда. Если бы это не было
обнаружено, в морозный вечер в горах поезд оказался бы лишенным отопления -
и вагон с лошадьми, и вагоны,  где находились люди. Мистер Берли, не можете
ли вы как очевидец рассказать про оба эти случая?
      Джордж рассказал о том, как был отцеплен вагон и слито горючее. Голос
железнодорожника дрожал от возмущения.
      Филмер угрюмо понурился.
      - В этот последний вечер, - сказал Билл Бодлер, - вы  решили отменить
указания, данные Мак-лахлину, и пошли в голову поезда, чтобы переговорить с
ним. У вас с ним произошла размолвка. Вы сказали ему, чтобы больше он ниче-
го не  предпринимал, но не приняли в расчет, с кем вы имеете дело. На самом
деле он вечный  саботажник.  Вы не разобрались в  его  характере. Его можно
привести в движение, но нельзя остановить. Вы виноваты в том,  что посадили
его в этот поезд, чтобы он устроил крушение, и мы постараемся, чтобы вы по-
несли за это ответственность.
      Филмер сделал слабую попытку что-то возразить, но Билл  Бодлер не дал
ему передышки.
      - Этот ваш  Маклахлан, - сказал он,  - оглушил главного  кондуктора и
оставил его связанным и с заклеенным ртом в купе, которое занимал под фами-
лией Джонсон. Затем Маклахлан вывел из строя рацию, залив ее  какой-то жид-
костью. Он  счел нужным все это проделать, потому  что на станции Ревелсток
уже вытащил масленую ветошь из буксы для лошадей вагона. После  этого могло
произойти одно из двух. Если бы поездная бригада не заметила горящей буксы,
колесная ось  переломилась бы, и поезд, возможно, сошел  бы с рельсов. Если
бы это было обнаружено,  то поезд был бы остановлен, чтобы букса  остыла. В
любом случае  главный кондуктор сообщил  бы по рации диспетчеру в Ванкувер,
который связался бы с главным кондуктором "Канадца", шедшего  следом, и ве-
лел бы ему остановиться, чтобы не произошло крушения. Это ясно?
      Всем присутствующим это было предельно ясно.
      - Поездная бригада, - продолжал он, - все же  обнаружила горящую бук-
су, и машинисты остановили поезд. Найти главного кондуктора никто не  мог -
он лежал связанный в  купе Джонсона. Связаться с Ванкувером никто не  мог -
рация не работала. Единственное, что оставалось  поездной  бригаде,  -  это
послать когото назад по путям, чтобы зажечь фальшфейеры и остановить "Кана-
дец" старым,  испытанным способом. -  Он сделал короткую паузу. - Маклахлан
работал на железной дороге и знал,  что так и будет сделано. Поэтому, когда
поезд остановился, он сам прошел назад по путям, вооружился дубинкой и стал
поджидать того, кто пойдет с фальшфейерами.
      Филмер мрачно уставился на него - про это он слышал впервые.
      - Маклахлан напал на человека с фальшфейерами, но, к счастью, не смог
вывести его  из строя. С фальшфейерами был  послан вот  этот человек. -  Он
кивнул в мою сторону. - Ему удалось зажечь фальшфейеры и  остановить "Кана-
дец". - Он сделал паузу, а потом спросил меня: - Это правильно?
      - Да, сэр, - ответил я и подумал: все правильно, до последнего слова.
      Он продолжал:
      - Машинисты Скакового  поезда  охладили буксу снегом, снова заправили
ее смазкой, и поезд двинулся дальше. Главный кондуктор был обнаружен в купе
Маклахлана. На этот раз Маклахлан не  стал снова садиться в поезд, и вскоре
будет выдан ордер на его арест. Вы, мистер Филмер, вместе с Маклахланом не-
сете ответственность за то, что произошло.
      -Я говорил ему, чтобы он этого не делал! - громко  запротестовал Фил-
мер. - Я этого не хотел!
      "Его адвокат будет в восторге от этого признания", - подумал я.
      - Маклахлан причинил этому человеку из поездной бригады серьезные те-
лесные повреждения, -  спокойно  сказал Билл Бодлер. Он  взял  со стола мой
рентгеновский снимок и заключение врача и помахал ими перед Филмером.  - Он
сломал ему лопатку. Этот человек с уверенностью опознал  в Маклахлане того,
кто на  него напал. Главный кондуктор  с уверенностью опознал  в Маклахлане
пассажира, который был ему известен под фамилией Джонсон. У кондуктора было
сотрясение мозга, и на этот счет мы тоже имеем заключение врача.
      Несомненно, хороший адвокат мог  бы  обнаружить в этой истории слабые
места, но  в тот момент Филмер был прижат к стене и растерян, ему не давало
покоя сознание собственной вины. Он был не в  состоянии рассуждать логичес-
ки, ему  не пришло в голову поинтересоваться, как  этот человек из поездной
бригады сумел вырваться из рук  Маклахлана  и довести до конца начатое,  он
даже не  подумал,  что  во  всей этой истории о саботаже - догадки, а что -
факты, которые можно будет доказать.
      Видеть Филмера  раздавленным,  потным  ничтожеством было самой лучшей
местью, о  какой только  могли мечтать все мы -  Мерсер, Даффодил, Вэл Кош,
Билл Бодлер, Джордж Берли и я, и мы насладились ею сполна. "Поступи с ближ-
ним своим так, как он поступил с твоими друзьями", - подумал я.
      - Мы возбудим против вас дело по всем этим обвинениям, - величествен-
но произнес  генерал. И тут  самообладание покинуло Филмера. Он в бешенстве
вскочил,  охваченный  непреодолимым желанием кинуться в драку, дать  сдачи,
выместить на ком-нибудь свое поражение, отыграться за все  свои беды, пусть
даже это ни к чему не приведет.
      И мишенью для этого он избрал  меня. Вряд ли у него появилось подсоз-
нательное ощущение, что  это  я с самого начала  был  его настоящим врагом;
скорее наоборот - он счел меня  самым ничтожным и самым беззащитным из всех
присутствующих, тем, кого можно поколотить безнаказанно.
      Что он  намеревается сделать, я догадался  вовремя, когда он  был еще
далеко от меня. К тому же  я заметил тревогу, мелькнувшую на лице генерала,
и правильно ее истолковал.
      Если бы  я, следуя инстинктивному  побуждению, вступил с ним в драку,
если бы я сделал с Филме-ром то же, что и с Маклахланом, о чем генералу бы-
ло известно, то наши позиции оказались бы намного слабее.
      Думай, прежде чем действовать. Если есть время. Но  думать можно мол-
ниеносно. И время у меня было.
      Если пострадавшей окажется наша  сторона,  то это будет означать, что
нам повезло сверх всяких ожиданий.
      А мышцы у него железные. Если наша сторона пострадает, то  уж постра-
дает как следует. Ну что ж...
      Я только чуть отвернул голову, и он дважды ударил меня, очень сильно,
в ухо и в челюсть.  Я отлетел  к стене, с грохотом врезался в нее, что было
не слишком полезно для моей лопатки, и, соскользнув  вниз, оказался сидящим
на полу, подтянув колени к подбородку и прижимаясь к стене затылком.
      Стоя надо  мной, Филмер замахнулся  и влепил мне еще пару здоровенных
затрещин. Ну что же вы, ребята,  подумал я, пора на помощь. И помощь пришла
- в лице Джорджа Берли и Билла Бодлера, которые перехватили занесенную сно-
ва руку Филмера и оттащили его.
      Я остался  сидеть, где сидел, с таким ощущением,  словно все мое тело
превратилось в студень, и смотрел, что будет дальше.
      Генерал нажал кнопку на столе, и тут же появились два  могучих иппод-
ромных охранника, один из которых, к изумлению и  ярости Филмера, защелкнул
у него на запястье кольцо наручников.
      - Вы не имеете права!  -  крикнул Филмер. Охранник флегматично защел-
кнул другое, остававшееся свободным кольцо на своем неохватном запястье.
      И тут впервые за все  это  время послышался властный голос одного  из
ванкуверских больших шишек:
      - Отведите мистера Филмера в помещение охраны и держите его там, пока
я не спущусь.
      - Есть, сэр, -  ответили охранники. Они двинулись, словно танки. Фил-
мера, униженного до предела, они волокли между собой, словно какой-то пред-
мет, не заслуживающий  внимания. Можно было  бы даже его  пожалеть...  если
только забыть про Пола Шеклбери и Эзру Гидеона, которых не пожалел он сам.
      В широко раскрытых глазах Даффодил Квентин застыло изумление. Подойдя
ко мне, она с сочувствием посмотрела на меня сверху вниз.
      - Бедный мальчик, - сказала она в ужасе. - Какой кошмар!
      - Мистер Берли, - спокойно произнес Билл Бодлер, -  будьте так любез-
ны, проводите миссис  Квентин. Если вы  повернете направо по  коридору,  то
увидите перед собой двустворчатую дверь. За ней будет зал для  приемов, где
пассажиры и другие владельцы с поезда собираются на прием с коктейлем и па-
радный ужин. Пожалуйста, проводите туда миссис Квентин. Об этом человеке из
поездной бригады позаботимся мы сами... Мы  окажем ему помощь. И мы были бы
рады, если бы вы тоже остались на ужин.
      - С вами все в порядке, Томми? - спросил меня Джордж.
      - Да, Джордж, - ответил я. Он с облегчением ухмыльнулся и сказал, что
да, он с удовольствием останется на ужин, а?
      Он отступил в  сторону,  пропуская Даффодил, и пошел  вслед  за ней к
дальней от нас двери. Дойдя до двери, она остановилась и обернулась.
      - Бедный мальчик, - сказала она еще  раз. - А Джулиус Филмер - скоти-
на!
      Большие шишки из  ванкуверского Жокейского клуба встали и вежливо вы-
разили мне  свое сочувствие, сказав, что  передадут Филмера в  руки полиции
вместе со  своим заявлением о произведенном им нападении  и что нас, несом-
ненно, попросят дать показания позже.  Потом  они  последовали за Даффодил,
поскольку это они устраивали прием.
      Когда они ушли,  генерал  выключил диктофон, который записывал каждое
слово.
      - Какой там, к дьяволу, бедный мальчик, - сказал он мне. - Это вы са-
ми дали ему себя ударить. Я видел.
      Я виновато улыбнулся, отдавая должное его проницательности.
      - Не может быть! - возразил Мерсер, подходя. - Никто не может вот так
взять и позволить, чтобы его...
      - Он смог и позволил. - Генерал вышел из-за письменного стола. - Быс-
тро сообразил. Молодец.
      - Но зачем? - спросил Мерсер.
      - Чтобы еще крепче связать по рукам и ногам этого скользкого Филмера.
      Стоя передо мной, генерал небрежно взял меня за руку и помог встать.
      - Это правда? - недоверчиво спросил меня Мерсер.
      - Хм-м...
      Я кивнул и с трудом выпрямился, стараясь не кривиться от боли.
      - Не беспокойтесь  за него, - сказал  генерал. - Он  привык объезжать
диких жеребцов и бог знает кого еще.
      Все трое, словно некий триумвират, смотрели на меня,  стоящего в фор-
менной одежде официанта, как будто я явился с другой планеты.
      - Это я послал его с этим  поездом, - сказал генерал, - чтобы не дать
Филмеру сделать то, что  он собирался сделать. - На его лице  мелькнула ус-
мешка. - Что-то вроде поединка. Заезд из двух лошадей.
      - Временами казалось, что они идут ноздря в ноздрю, - сказал Мерсер.
      Генерал подумал:
      - Возможно. Но наш пришел на полголовы впереди.


      Мы с Мерсером  Лорримором смотрели скачки из маленькой комнатки рядом
с большим  залом, где проходил  прием. Это была личная комната председателя
правления ипподрома, куда он мог, когда хотел, удалиться  с друзьями; соот-
ветственно она была обставлена со всевозможным комфортом и  отделана в неж-
нобирюзовых и золотых тонах.
      Председатель правления был огорчен, узнав, что  Мерсер считает невоз-
можным для себя присутствовать на ужине так скоро после смерти сына, но по-
нял его чувства и  предложил ему эту свою комнату. Мерсер спросил,  не хочу
ли я присоединиться к  нему, и вот мы с ним попивали  президентское шампан-
ское, смотрели в окно на  скаковую  дорожку далеко внизу и разговаривали  -
большей частью про Филмера.
      - Знаете, он мне нравился, - сказал Мерсер озадаченно.
      - Он умеет быть обаятельным.
      - Билл Бодлер пытался предостеречь меня в Виннипеге, - сказал он, -но
я и слушать не захотел. Я действительно думал, что процесс над ним был под-
строен и что он не виноват. Он сам мне так говорил... и говорил, что не пи-
тает ни малейшего зла против Жокей-клуба.
      Я улыбнулся.
      - Еще  как  питает,  - сказал я. - Он пригрозил им прямо в глаза, что
найдет способ  сунуть им палку в колеса и  устроить неприятности в междуна-
родном масштабе. Маклахлан оказался той самой палкой.
      Мерсер сидел в огромном кресле, а я стоял у окна.
      - А почему против Филмера возбудили дело, - спросил он, -  если дока-
зательства были так слабы?
      -Доказательства были железные,  - ответил я. - Филмер подослал одного
очень опасного человека,  который  запугал всех четверых свидетелей обвине-
ния, и дело  развалилось.  На этот раз, сегодня  утром,  мы решили устроить
что-то вроде репетиции суда, чтобы он не мог добраться до свидетелей, и все
зафиксировать на случай, если кто-нибудь потом пойдет на попятный.
      Он скептически взглянул на меня:
      - Вы думали, что меня можно запугать? Уверяю вас, что нет. Теперь уже
нет.
      После паузы я сказал:
      - У вас есть Занте. У Эзры  Гидеона были дочери и внуки. Одна из сви-
детельниц по делу о Поле Шеклбери взяла назад свои показания, потому что ей
объяснили, что  случится с ее  шестнадцатилетней дочерью, если она этого не
сделает.
      - Господи, -  сказал он с тревогой, - надеюсь,  теперь его упрячут за
решетку?
      - Во всяком случае, лишат допуска на скачки, а этого он  хочет меньше
всего. Он и убийство Пола Шеклбери организовал, чтобы этого не случилось. Я
думаю, скаковой спорт теперь будет  от  него избавлен. Что же до  остально-
го... посмотрим, что смогут сделать канадская полиция и "Ви-Ай-Эй", и будем
надеяться, что они разыщут Маклахлана.
      Хорошо бы Маклахлана  не  съели  медведи, подумал я. (И  они  его  не
съели: неделю спустя он попался на краже инструментов в эдмонтонском депо и
позже был вместе с Филмером осужден за тяжкое преступление - попытку устро-
ить крушение поезда - главным образом на основании показаний одного челове-
ка, временно работавшего в составе поездной бригады и одетого в  форму ком-
пании "Ви-Ай-Эй". Компания задним числом зачислила меня в свой штат  и воз-
наградила рукопожатием.  Филмер попал за  решетку, хотя и доказывал, что не
давал Маклахлану никаких конкретных указаний ни по какому поводу и незадол-
го до конца путешествия пытался остановить его. Было установлено, что он по
собственной инициативе завербовал  человека,  склонного к актам саботажа, и
то, что Филмер впоследствии изменил свои планы, не было сочтено достаточным
оправданием. Филмер так и не узнал, что я не официант, потому что его адво-
катам не пришло в голову об этом спросить, и в  глазах  присяжных ему очень
повредило то, что он напал на беззащитного железнодорожника без всякого по-
вода в присутствии многих свидетелей, хотя и знал о его сломанной лопатке.
     Генерал просидел весь процесс с непроницаемым лицом. "Все прошло заме-
чательно, -  сказал он  мне потом. - Даффодил Квентин  просто молодец - как
она убедила их, что бедный мальчик был зверски избит совершенно  без всякой
причины, если не считать того, что он спас их всех  от  ужасной смерти! От-
личные показания. После этого у версии о том, будто он переменил свое реше-
ние, не осталось никаких шансов. Присяжным  просто  не  терпелось  признать
Филмера виновным". Маклахлан, в свою очередь, клялся, что я чуть не прикон-
чил его там, на рельсах, и пришел в ярость,  когда  ему  не  поверили.  "Не
знаю, сломал я ему там  что-нибудь  или нет, только этот официант  дерется,
как тигр, - сказал он. - Не мог Филмер его  поколотить".  Однако Филмер это
сделал, и при свидетелях, факт есть факт.)
      Во вторник же, в день скачек  на приз Жокейского клуба в честь Скако-
вого поезда  на ипподроме Выставочного  парка, когда до суда оставалось еще
много месяцев, а боль от ударов Филмера еще отнюдь не превратилась в воспо-
минание, председатель правления ипподрома зашел в свою личную комнату, что-
бы повидаться с Мерсером  и мной и показать нам, что можно  отдернуть зана-
веску, закрывавшую правую стену, и тогда нам будет видно, что  происходит в
зале приемов.
      - Вас им видно не будет, -  сказал он. - Это полупрозрачное стекло. -
Он потянул за шнур, и мы  увидели все собравшееся там общество. - Я слышал,
что сегодня  утром все прошло хорошо, если  не считать  самого конца. -  Он
вопросительно посмотрел  на меня. - Мистер  Лорримор и Билл  Бодлер просили
обращаться с вами как с самым  почетным гостем... но, может быть, вам лучше
прилечь?
      - Нет, сэр, - сказал я в  о