Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Хендерсон Лорен. Земляничная тату -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -
смерти закидают меня капсулами с поливитаминами, так? - У тебя потребность выпить? - спросила Ким с глубокой озабоченностью в голосе. Она ласково коснулась моей руки. - У тебя проблема? Не хочешь ее обсудить? - У меня нет потребности выпить! - сердито сказала я. - Я хочу выпить. Ладно. Останемся здесь, и я съем какого-нибудь полезного для здоровья ила с экстрактом ячменя, но только для того, чтобы доказать тебе: я вполне могу обходиться без выпивки. - А тебе не станет плохо? - Нет, белой горячки можешь не опасаться… Значит, ты теперь трезвенница? - запоздало дошло до меня. - И давно с тобой такое? - Уже около пяти нет. Никогда не чувствовала себя так хорошо. - Ким лучезарно улыбнулась. - Сэм, ты должна попробовать. Хотя бы на время брось пить. - Я много чего еще не пробовала, - задумчиво сказала я. - Ладно, внесу этот пункт в список неотложных экспериментов, сразу за стаканчиком экстракта пырея и операции без анестезии. Я вновь подняла взгляд на меню. После того как душа моя примирилась с отсутствием выпивки, пришлось признать, что многие коктейли выглядели вполне заманчиво. Чтобы не тосковать попусту, я не стала заказывать ничего такого, что выиграло бы от добавления водки, и остановилась на "синем яблоке" (черника, яблочный сок, нежирный йогурт и банан). А что, очень даже ничего, хоть и без водки. Ким же, увы, заказала свой дежурный коктейль - пырейно-морковное пойло с пыльцой и женьшенем. Ради нашей старой дружбы я сцепила зубы, чтобы не ляпнуть, на что похожа эта чудесная смесь. Когда же Ким предложила мне попробовать, я отпрянула, нечленораздельно что-то бормоча и остервенело тряся головой - точь-в-точь Квазимодо не в лучший свой день. Я тосковала по прежней Ким - мое чувство утраты было куда сильнее, чем за все годы, что мы с ней не виделись. Тогда меня грела мысль, что Ким где-то есть; я даже повесила ее картину у себя на кухне. Не желая пораскинуть мозгами, я мечтала, что когда-нибудь мы встретимся, и все будет как прежде; ну разве что мы станем покупать те вещи, которые раньше воровали с прилавков. И, вероятно, закажем не пиво, а поболтаем за водкой с тоником, в туалете взбодримся кокаином в память о прежних временах, а потом отправимся приставать к мальчикам и завалимся в какой-нибудь клуб, где будем делать вид, что танцуем с собственными сумочками, и сводить с ума ди-джея требованиями поставить "Аббу". Такие вот были у меня мечты. Но нынешняя Ким сторонилась даже молока, уж не говоря о таблетках кислоты. Я смотрела на нее, привыкая к этим выпирающим костям, которые некогда скрывались под пухлыми щечками и детскими округлостями. - Ким, - внезапно сказала я, - а как ты сумела остаться в Америке? Разве вид на жительство так просто получить? - Вышла замуж за одного парня, - беспечно ответила она. - Он был голубым и хотел переехать в Англию, так что все получилось отлично. Во всяком случае, для меня. Пару лет мы прожили вместе, но по иронии судьбы он получил заманчивое предложение из Лос-Анжелеса и в конечном счете переехал туда. - Но поначалу ты поселилась у отца? - Ненадолго. - Челюсть Ким окаменела. - Эта стерва Барбара ясно дала понять, что не желает иметь меня под боком. А ведь я здесь никого не знала, все было внове. Знаешь, что она мне сказала уже через неделю? С милой такой улыбочкой, будто не ведает, что творит. Знаешь? Я покачала головой. - "Ким, дорогая, в моей семье всегда любили старую поговорку", - проговорила Ким, подражая тихому, тонкому голоску Барбары. - "Гости как рыба - через три дня появляется запах". - Боже. - Вот именно. Мне семнадцать. Я никого не знаю. Город меня пугает. А она фактически предложила мне убираться из ее дома и самой зарабатывать себе на жизнь. Разумеется, папы рядом в ту минуту не было. Но даже если бы он стоял за спиной, все равно ничего бы не услышал. Пропустил бы слова Барбары мимо ушей. Он и по сей день не замечает, как она ревнует его ко мне. Каждый раз, когда мы с ним встречаемся, она увязывается следом. И в результате мы с ним растворяемся. Эта баба все подчиняет себе, стоит ей где-нибудь появиться. Да и вообще, вместе с ней он какой-то не такой. Ведет себя неестественно. Если бы Барбара могла стереть меня с лица земли, она бы давно уже это сделала. Я вспомнила ненавидящий взгляд Барбары Билдер и страх Джона, что она застукает его со мной. Если б не утренняя встреча, я бы решила, что у Ким паранойя. В ее излияниях чувствовалась горечь, но слышалось и смирение. Рана еще не затянулась, но с нею свыклись. - Я более-менее смирилась, - сказала она, словно откликаясь на мои мысли. - Хотя поначалу было очень тяжело. Чувствовала себя брошенной. Ты же знаешь, как близки мы были с отцом. Я считала, что он у меня в долгу за то, что бросил нас с мамой, а он попросту отказался признавать свой долг. Разумеется, сейчас уже все перегорело. Ким отхлебнула зеленой жижи из стакана. Немного навоза осталось у нее на зубах, но сейчас не самый подходящий момент говорить об этом. - Именно поэтому я тебе так и не ответила, - сказала она. - Прости. - Послушай, я что-то не помню, чтобы я тоже пичкала тебе подробностями своей жизни, - сказала я, желая приободрить ее. - Я же себя знаю - открытка-другая и все. - Зато смешные. Я так радовалась им, но радость быстро улетучивалась. Что я могла написать в ответ? Что я несчастна? Нет, я должна была стать сильной. Иначе пропала бы. Но мне повезло. Я откликнулась на объявление в журнале "Войс", какой-то парень искал жену-англичанку. Смешно, но мы действительно подходили друг другу. Я сразу переехала к нему, и он вроде как опекал меня. Они с дружком взяли меня под свое крыло. Мне чертовски повезло. - Ким улыбнулась. - У каждого своя история о том, как он стал нью-йоркцем, и моя - одна из самых бескровных. Мимо столика прошли два человека, по пути дружески тронув Ким за плечо. Она в ответ помахала рукой. - Видела эту девушку? Приехав в Нью-Йорк, она жила в подземке. Там ее и подобрал один человек. Он был много старше, отвел ее к себе домой, поселил в отдельной комнате. Она радовалась как сумасшедшая, у нее даже мыслей никаких на его счет не возникло. Но в первую же ночь она проснулась и увидела, что вокруг светят лампы, а этот тип ее фотографирует. Дальше хуже. На следующее утро она проснулась от щекотки - он протирал ей лицо туалетной водой. Она расплакалась, а тип удивился, чем это она так расстроена, мол, он ведь только хотел очистить ей лицо от жира. Потом она нашла блокнот, в который он записывал все ее достоинства и недостатки, отслеживал каждый ее шаг по квартире. В конце концов, он объявил ей, что в качестве замены его дочери она набрала лишь пять баллов из десяти. - Господи! - Она, конечно же, сбежала от него. Перебралась в женский приют, потом моталась по разным местам. И до сих пор мотается. Ким состроила гримаску. Я постучала по переднему зубу и она, мгновенно сообразив, стерла зеленый навоз. - Ничего не осталось? Здесь полным-полно чокнутых. Я могу тебе немало историй рассказать… Она мимолетно улыбнулась, собираясь приступить к еще более странной истории. Но вскользь брошенное замечание о чокнутых напомнило мне о покойной Кейт. Ведь ее тоже задушил какой-то местный безумец. Выдавить ответную улыбку я не сумела. Ким тут же уловила перемену в моем настроении. - Сэм… Что такое? Вряд ли Джон уже позвонил дочери. Пусть Ким и приходится Барбаре падчерицей, но ей ничего не сказали о происшествии в галерее. Меня не покидало странное чувство, будто я метеором проношусь сквозь жизни людей, подобно царапинам, мелькающим на киноэкране. Вдруг закружилась голова - и вовсе не от избытка витаминов в "синем яблоке". Я втянула воздух, пытаясь преодолеть усталость, накопившуюся после физических упражнений, долгого перелета и безумных событий сегодняшнего дня. - Знаешь, Ким, я должна тебе кое-что сказать. Я вкратце рассказала о том, что случились. Пока я перечисляла новости, глаза Ким становились все шире и шире. Закончила я свое повествование рассказом о том, как детектив Фрэнк принял граффити на картинах Барбары за оригинальную художественную задумку. Я знала, что эта история позабавит Ким. Она и позабавила, но ненадолго. - Не верю, - пробормотала она. - Кейт... И задушили? Не верю. - Ты ее знала? - Она жила неподалеку, - небрежно сказала Кейт. - Да здесь все всех знают - хотя бы в лицо. Это же Виллидж - деревня то есть. В буквальном смысле. Но с тех пор, как Кейт порвала со своим парнем, я ее больше не видела. Наверное, ей требовалась перемена. - Ты имеешь в виду Лео? - Ты и его знаешь? Откуда? - Голос Ким напрягся. - Слыхала от Лоренса и Сюзанны. Да и от Явы тоже. Ты их знаешь? Они все работают в галерее. - Ява? Очень красивая, восточного типа? Я кивнула. - Встречала. Приметная внешность и запоминающееся имя. - Она вздохнула и посмотрела на часы. - Пора на работу. - Я даже не знаю, где ты работаешь. - В баре "Клюшки". Тебе понравится. Хочешь, вместе пойдем? Я покачала головой, сославшись на усталость. А еще я умирала от голода. Да и с чувствами следовало разобраться - слишком много всего нахлынуло. Нам с Ким предстоит заполнить пробел в десять лет, и эти годы давили на плечи, словно я лежала на дне моря и никак не могла вынырнуть. Судя по всему, Ким испытывала сходные чувства. Должно быть, рассказ про отца и Барбару вскрыл раны, которые, как она думала, благополучно зарубцевались. Мы молча вышли на улицу и обнялись на прощание. Я дала Ким номер своего телефона, и она пообещала позвонить, после чего растворилась в толпе. Прежде чем поймать такси, я зашла в первое попавшееся кафе и купила самый большой сандвич. После тяжелого дня чужая квартира казалась родным домом, и швейцара я приветствовала с таким восторгом, что бедняга опешил. Все конечности отчаянно болели, а живот ныл так, словно Зена, королева воинов, использовала его вместо груши. Я забралась в постель и включила телевизор. Квартира Нэнси подключена к кабелю, и я нашла что-то под названием "Комедийный канал". Я уминала сандвич и запивала пивом под сопровождение "Сегодня или никогда", этаких пародийных новостей. Ведущий, помимо того что был красавчиком, обладал еще и едким чувством юмора. Его ударной фразой было "Слишком много информации!", которую он выкрикивал чуть ли не поминутно. И я его хорошо понимала. Глава десятая Хьюго разбудил меня в четыре утра. Заснула я в десять, что для меня немыслимая рань. Поэтому, когда зазвонил телефон, я путешествовала по сумеречной зоне бессознанки, и, как следствие, тело и разум пребывали в крайнем смятении. - Кто? Что?! Где!!! - прохрипела я в трубку, ничего не соображая. - Который час? - многозначительно спросил Хьюго. Я отыскала взглядом часы и машинально ответила: - Четыре. А, да... Очень смешно. - Неужели не злишься, что я тебя разбудил? - Хьюго немедленно насторожился. - А почему? Чем ты там, вообще, занимаешься? С тобой кто-то есть? - Сейчас посмотрю. Вроде никого, - доложила я. - Если только он не сдулся за ночь. А у вас сейчас сколько? - Заставить работать мозги в такое время - сродни попыткам завести двигатель в морозное утро: прокручивается, прокручивается, а потом - бах, глохнет намертво. Я смотрела на себя откуда-то издали, словно покинула свое тело, воспарила на облако и теперь наблюдаю за собой сквозь густую дымку. Со мной часто так бывает… когда не вовремя выдернут из сна. - Девять, - неохотно ответил Хьюго. Это сработало. Я зашлась от смеха. - Ты встал в девять утра, чтобы позвонить мне? Несчастная ты скотина! Для нас с Хьюго девять утра - это гораздо, гораздо хуже, чем четыре. Бодрствовать в такое время… Четыре часа утра, по крайней мере, могут означать, что ты не спал всю ночь, демонстрируя свое упадничество и испорченность, тогда как девять часов - как ни крути, отвратительная респектабельность. - Мне позвонили рано утром, - холодно сообщил Хьюго. - Я все равно не спал. - Ври-ври да не завирайся, - парировала я. - Постарайся сдержать свою язвительность, - ответил Хьюго совсем уж арктическим тоном. - Ты же знаешь, какой острой она бывает. Мне пора. Долг зовет - придется сорвать с себя одежду и изнасиловать мальчишку-проститутку. - А успеешь до репетиции? - Не смешно. - Голос его был горче хинина. - Пьесы Гарольда Пинтера - ничто в сравнении с нашим действом. Ты бы видела этого гадкого юнца. У него неумело обесцвеченные волосы и никакой способности к перевоплощению. Слава богу, у нас студийная постановка. Режиссер пригласил его только потому, что хочет залезть к нему в колготки. - Удалось? - С первой же минуты! В сравнении с этим мальчонкой Джек Николсон - воплощение застенчивости. Юнец соглашается быстрее, чем те мальчишки, что торгуют собой на Кембриджской площади. Тем требуется хотя бы тридцать секунд, чтобы прояснить финансовый вопрос. А этот снимает штаны еще до того, как поздоровался. Вероятно, для него это и означает поздороваться. - Бедный Хьюго, - посочувствовала я, читая между слов. - Похоже, режиссеру плевать на твою роль. Хьюго вздохнул в знак согласия. - Ерунда все это. Пьеса настолько дурная, что и обсуждать нечего. Просто набор сцен в стиле картин Гойи, где каждый раз из нового отверстия брызжет фальшивая кровь. - Фу! - Радует, что не мне там приходится хуже всех, - Хьюго немного повеселел. - Вот кого по-настоящему третируют - так это нашу единственную актрису. С точки зрения режиссера я, конечно, староват, но как-никак мужчина. Чтобы угодить ему, надеваю на репетиции брюки в обтяжку. А вот ее, бедняжку, вообще бойкотируют. Слава богу, она сейчас глушит антидепрессанты, а то давным-давно бы сорвалась. Каждый раз, когда несчастная должна оголиться, режиссер так морщится, словно ему иголки под ногти загоняют. Но она же не виновата, что не сумела отрастить член. Ох, бедная-бедная. - И часто она скидывает одежду? Черт, вопрос прозвучал чересчур заинтересованно. - Ох, дорогуша ты моя, - пропел Хьюго, - знаешь ведь, что я предпочитаю, чтобы женщины выглядели женщинами. Если бы мне хотелось мальчика, я бы получил его через полтора часа. Кстати, сегодня мы репетируем постельные ласки. Он снова вздохнул. Это был глубоко трогательный момент. - А остальные дела? - Очень, очень хорошо! - воскликнул Хьюго, к нему мгновенно вернулось обычное самодовольство. - Просто отлично! В роли Фердинанда я достиг новых глубин зла. Знаешь, все это зло - плевое дело. Достаточно вообразить, что этот гаденыш в колготках играет герцогиню, и я сразу превращаюсь в законченного злодея. Никаких усилий. А костюм у меня неописуемо порочен. Таковы все актеры: одежда для них значит не меньше, чем роль. Я зевнула тем протяжным зевком, при котором кажется, что вот-вот оторвутся миндалины. - Ладно уж, спи, - виновато сказал Хьюго. - Не следовало мстить тебе так жестоко. Это все гнусная староанглийская трагедия - извратила, подлая, мои моральные ценности. - Хорошо… - пробормотала я. - Спи! - приказал Хьюго. - Ты не в себе. Но позвони, когда вернешься. - Ладно. Удачи в постельных ласках. - Преогромное тебе спасибо, дорогуша моя. Зевок пришелся кстати. Я чувствовала, что еще секунда - и Хьюго спросит, как у меня дела. А мне совсем не хотелось сообщать ему, что, как только я появилась в галерее, там произошло убийство. Хьюго скорее умрет, чем вслух признается, что тревожится за меня, но он наверняка бы полез на стенку от беспокойства и желания защитить. А толку от этого будет чуть. Я на собственном опыте убедилась, что мужчины сами нуждаются в защите и опеке. *** Дон позвонил в одиннадцать. Я решила, что это снова Хьюго, смеху ради затолкавший в рот пару теннисных мячей. Только через минуту я сообразила, что даже Хьюго не смог бы так жевать слова. Дон сообщил, что скульптуры прибыли. - А парни тамошние не одной херовины не раскокали, - прогундосил он. - Уже хлеб, скажу я тебе. Кэрол тут знать хочет, когда смотреть на свои железяки притопаешь. - Как насчет второй половины дня? - Мне-то чё. Хоть ночью шлепай. Один хрен свинячий. Все лучше, чем с уборкой трахаться. - Как там обстановка? - Видал и получше. Но эта реставраторша говорит, что отскребет дерьмо с шедевров мисс Билдер. Так что мы тут так рады, что от радости в уборную бегаем каждые полчаса, кипятком ссым. Неужели никто не любит Барбару Билдер? Этим вопросом я задалась, положив трубку. Или Дон просто завидует? Для начинающего художника нет худшей каторги, чем пахать в галерее. Тут даже буддист бы озлобился в последнем воплощении перед нирваной. - Эй! - окликнул меня швейцар, когда я вышла из лифта. Сегодня дежурил тот же самый, что и в день моего приезда - высокий, хорошо сложенный латинос, правда, его красивое лицо было безнадежно испорчено крошечными оспинами. От этих отметин прыщавого отрочества его лицо приобрело вид дорогой матовой кожи, сумочки из которой стоят на Пятой авеню целое состояние. Человеческое лицо, обтянутое этой драгоценной кожей, стоило явно меньше. Все дело в контексте. - Вы ведь мисс Джонс? - спросил швейцар. - Ваш фотоаппарат нашли? Милосердное провидение позаботилось о том, чтобы я вовремя вспомнила о предлоге, придуманном детективом Фрэнком. - Еще нет, - быстро ответила я. - Во всяком случае, мне об этом не сообщали. Он состроил скорбную мину. - Я бы не очень надеялся на добрые вести. Если здесь забываешь что-нибудь в такси, то следующего пассажира можно и не искать. Водитель сопрет все, что плохо лежит. - Думаете, так и произошло? Он пожал плечами. - Более чем вероятно. Водителя нашли? Под градом участливых вопросов, я сочла за благо разыграть из себя туповатую официантку, каких полно в американских телесериалах. - Ох, совсем-совсем ничего не знаю, - с сожалением вздохнула я, едва сдерживаясь, чтобы не сбиться на акцент Дона. Швейцар, чего доброго, подумает, что я насмехаюсь над ним. - Жалко. Первый вечер в Нью-Йорке, и вдруг такое. - Камера застрахована, - беззаботно отмахнулась я. - Так что не все так мрачно. Да, вот о чем хотела вас спросить. Как попасть на Земляничную поляну? Я почти ждала услышать типично американский ответ в духе капитана Кирка: "Вторая звезда направо и прямо до самого утра" . - Да это просто! - живо отозвался парень. - Повернете направо на 72-ую улицу и идете дальше, пока не упретесь в парк. Мимо не пройдете. - Взгляд его вдруг стал озабоченным. - Может, лучше повременить, а? Слышали, что там случилось? Девушку убили. Ужас! Говорят, задушили. А две ночи назад ограбление на семьдесят первой произошло. Пара малолеток с пистолетами. Так что лучше там не ходить в темноте. - Боже, прямо как в полицейском сериале, - заметила я. - Нет-нет, - быстро ответил он. - После реформ Джулиани город стал гораздо безопаснее. Правда! С вами будет все в полном порядке, мисс Джонс. Хорошо бы. Первый квартал 72-й улицы выглядел таким же безжизненным, как и последний роман Мартина Эмиса . Была суббота, священный день евреев, и все кошерные места (итальянский ресторан, книжный магазин, мексиканская забегаловка) были наглухо закрыты, производя слегка неестественное впеч

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору