я
так и перла. Знаешь, я ею по-настоящему восхищался.  Профессионал!  И  очень
честолюбивая. Потому-то, конечно, меня и бросила. Я ведь мудак и  раздолбай,
живу в дыре и малюю картинки.
   Я вернула ему опустевшее зеркало. Помнится,  Дон  и  Сюзанна  поминали  в
связи с Лео героин, но инстинкт, не говоря уж о хороших манерах,  подсказал,
что не  стоит  поднимать  сейчас  эту  тему.  Вместо  этого  я  сочувственно
прищелкнула языком.
   - За какую работу я только ни берусь, - продолжал Лео. - В смысле,  я  не
только этим занимаюсь. - Он махнул рукой в сторону зеркала и весов.  -  Один
раз подрядился пробовать кокаин для  наркологического  центра,  можешь  себе
представить? Тебя подключают к штуковине, которая мозги  сканирует,  и  дают
порцию, а ты должен рассказывать, какой кайф ловишь.
   Он поймал мой недоверчивый взгляд.
   - Не, правда!  Правда,  потом  тебя  начинает  ломать,  туда-сюда,  ну  и
говоришь этим парням, что хочешь добавить. А они  все  это  время  сканируют
тебе мозги. Классная работа, да? И еще платят за  это.  В  последний  раз  я
получил в супермаркете кредит на двести пятьдесят баксов. Одно плохо - потом
достают лекциями о вреде наркотиков. Но это  они  только  для  вида,  работа
такая. Ведь если б не было наркотиков, они бы остались  без  работы.  -  Лео
вытер зеркало пальцем. - А еще я продаю свои ноги как модель.
   - В смысле, для журналов мод? - недоуменно спросила я.
   Почему-то не верилось, что  Лео  снимается  в  белых  шелковых  носках  и
лаковых модельных туфлях.
   - Да нет! - отмахнулся он. - Для фетишистов, которые от ног тащатся.
   Я опустила взгляд на его разбитые башмаки.
   - Не прими за упрек, но мне кажется, лапы у тебя вполне среднего размера.
Я всегда считала, что фетишисты обожают огромные ножищи.
   - Их в первую очередь интересует разлапистые  ноги,  -  со  знанием  дела
возразил Лео. - Этот парень, оператор, просто без ума от широченных ступней.
В длину-то они у меня средние, а вот полнота самая большая.  И  еще  ноги  у
меня костлявые, а этим фетишистам чокнутым как раз  такие  и  подавай.  Мол,
вены лучше проступают.
   - Чего только не узнаешь!
   - Дико, да? - согласился Лео. - Ты не поверишь, что эти  уроды  с  ногами
вытворяют. У меня даже кассета есть, если хочешь.
   Он  встал  и  отыскал  в  стопке  кассету.  На  обложке  красовались  две
кокетливо-костлявые ноги. Но больше всего меня поразило название.
   - "Грязные и непотребные - непристойное порноножие", - прочла я.
   - Так легко я пять сотен еще не зарабатывал, - заверил меня Лео.
   - Так ты что - просто  сидел,  а  он  снимал  твои  ноги?  -  недоверчиво
спросила я.
   - Ага, журнал читал. Правда, в какой-то момент  увлекся  их  выкрутасами.
Знаешь, они такое вытворяли с  моими  ногами,  охереть  можно.  Нет,  ничего
ужасного, просто щекотно. Если забыть, кто этим с тобой занимается, можно  и
самому пристраститься. Понимаешь, о чем я? Чертовски странное состояние.
   Я с минуту пыталась вообразить эту картину.
   - Я заметил, ты обратила внимание на  мои  колдовские  знаки,  -  наконец
сказал Лео. - Похоже, тебя они не смутили. Большую часть  я  перерисовал  из
книг, а потом кое-что добавил сам.
   - А для чего они?
   - Защита, - просто ответил Лео.
   Я сосредоточенно смотрела на знаки. В какой-то миг мне почудилось, что их
властные контуры отделились от стены  и  поплыли  на  меня.  Краем  глаза  я
видела, что Лео за мной наблюдает. Лео, крутой парень, обитатель бандитского
Ист-Виллиджа, ограждал себя от зла колдовскими знаками,  как  пенсильванский
переселенец в стародавние  времена.  Странно,  но  я  почувствовала  к  нему
симпатию. Чем-то  Лео  напоминал  меня  -  точнее  ту,  кем  я  могла  быть:
неприкаянную, нервную неудачницу, кичащуюся своими  пороками  и  мимолетными
связями. Именно такую жизнь я отвергла, когда бесцельно слонялась по Лондону
- инстинкт самосохранения не позволил мне пойти  по  этой  дорожке.  Я  была
сильнее Лео. Мне не требовались колдовские знаки на стенах. Но я ведь была и
удачливее. У меня есть своя квартира, собственная территория. Мне не надо ее
метить.
   -  Знаешь,  тебе  надо  заняться  этими  знаками  серьезно.  -  Если  Лео
сосредоточится на колдовских  символах,  он  наверняка  добьется  успеха.  Я
готова была в этом поклясться.
   - Я предложил Кейт разрисовать ее квартиру,  -  сказал  он.  -  Подобрать
что-нибудь под ее вкус. Но Кейт отказалась. - Лео смотрел  на  знаки,  но  я
знала, что он видит за ними лицо Кейт. - Жаль, что она мне не  позволила,  -
тихо сказал он.
   - Она умерла не дома, Лео.
   Он пожал плечами и глубоко вздохнул.
   - Все равно могли защитить. Никогда ведь не знаешь наперед.
   Мы помолчали.
   Я представляла неподвижное тело Кейт на скамейке в Центральном парке,  на
рыжих волосах осела предрассветная тяжелая роса. Что видел Лео, я сказать не
могла. Возможно, квартиру Кейт, расписанную магическими знаками.
   - Защита, - прошептал Лео. - Она нам всем нужна… Охеренно нужна.

***

   Комната Лео оказалась "машиной времени": переступаешь  порог,  за  спиной
запираются замки, и мир перестает существовать. Выбравшись в ночную тьму,  я
долго крутила головой - что-то вдруг стряслось с моим  чувством  ориентации.
Наверное, всему виной кокаин, а не "капсула  времени".  Лео  предложил  меня
проводить, но я отказалась и загрохотала вниз по железной  лестнице.  Сверху
эхом  доносился  скрежет  дверных  засовов,  на  которые  запирался  Лео   -
добровольный узник наших  дней.  Или  городской  монах  из  футуристического
фильма. Современный вариант монастыря в Нижнем Ист-Сайде.
   Из первой попавшейся  забегаловки  я  позвонила  Ким.  Пытаясь  перекрыть
грохот музыки, она прокричала, что ждет меня. Ким добавила, что Лекс тоже  в
баре - собственно, на это я и рассчитывала. Бар "Клюшки" находился недалеко,
а кокаин словно приделал мне реактивный двигатель. Я достала из  сумки  свою
новую шапочку, нахлобучила по самые брови  в  стиле  неприкаянной  бродяжки.
Выглядела, наверное, чучело чучелом, но кто разглядит  в  этой  нью-йоркской
темени. К тому же, сейчас для меня важнее маскировка.
   Все оказалось проще,  чем  я  предполагала.  Напротив  входа  в  "Клюшки"
спрятаться было негде - лишь двери магазинов, которые  были  закрыты  такими
крепкими ставнями и решетками, словно их уже несколько раз пытались  пробить
тараном. Если подобное здесь вообще практикуется. А если нет,  то  предлагаю
внести этот прием в список культурных влияний  Шизовой  Британии,  наряду  с
"Спайс Гёрлз" и дохлыми акулами.
   Однако сбоку от магазинов имелась маленькая ниша с дверцей.  Дверца  тоже
была закрыта толстой решеткой, зато в нише, скрючившись, лежала человеческая
фигура.  Но  человек  вовсе  не  походил   на   бродягу,   решившего   здесь
переночевать. Он нескладно кутался в шинельку, лежа прямо на асфальте  -  ни
куска картона, ни даже газеты бродяжка под себя не подложил.
   Я осторожно подошла  ближе.  Человек  приподнял  голову,  и  желтый  свет
фонарей на секунду отразился в его глазах. В следующий миг голова нырнула  в
ворот шинели, и человек подтянул колени, скрючившись еще  больше.  Если  мне
требовалось доказательство, что передо мной не бродяга, то я его получила.
   Я  остановилась  рядом  со  свернувшимся  калачиком  телом.  От  человека
буквально исходило напряжение. Он походил на  заводную  игрушку,  готовую  в
любое мгновение прийти в движение. Я присела на корточки, подалась вперед  и
тихо сказала:
   - Мел?.. Мел, это я, Сэм.
   Молчание. Я попыталась еще раз:
   - Мел, не хочешь пойти выпить?
   Нет ответа. Вот незадача, да предложи  мне  выпить…  Мел  скрючилась  еще
больше. Может, она действовала на страусиный манер? Если она не видит  меня,
то и я ее не вижу...
   - Мел, я не уйду. Я знаю, что это ты. Послушай, -  хитро  добавила  я,  -
могу тебе рассказать, что все эти дни делал Лекс…
   Сезам, откройся! Или восстань.
   Должно быть, Мел уже давно лежала в этой нише.  Подняться  сразу  она  не
смогла - так у нее затекли конечности. Наконец, цепляясь за прутья  решетки,
она сумела распрямиться. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем я
повернулась и зашагала  к  соседнему  с  "Клюшками"  бару.  Сзади  раздалось
послушное шарканье Мел.

***

   Заведение  оказалось  отвратным.  Отделано  в   псевдоирландском   стиле,
разукрашено  разноцветными  лампочки.  Сквозь  маленькие  грязные  оконца  я
разглядела пластиковые кабинки и фальшивый камин. Входить в этот  вертеп  мы
не стали, но не из соображений эстетики. Как только мне удалось сдвинуть Мел
с места, она принялась выписывать бесконечные круги,  центром  которых  были
"Клюшки" (и Лекс). Каждый раз, когда казалось, что мы отошли слишком далеко,
она разворачивалась и шлепала по  своим  следам  обратно,  точно  ее  тянуло
магнитом.
   - Как ты узнала, что это я?
   - А я не узнала, - честно ответила я. - Догадалась.
   Я не собиралась говорить, что поначалу подозревала в слежке Сюзанну -  та
ведь с самого  начала  отнеслась  к  Лексу  враждебно,  часто  уматывала  по
каким-то загадочным делам и во всеуслышание объявила,  что  хочет  выследить
убийцу Кейт… Но я понимала, что Мел лишь придет  в  замешательства,  если  я
признаюсь, что не всеведуща - Лекс последние дни  твердит,  что  его  кто-то
преследует. Сначала я ему  не  верила,  но  потом  отнеслась  к  его  словам
всерьез, так что...
   - Он знает! - раздался ликующий голос Мел. -  Он  чувствует!  Между  нами
есть связь, понимаешь? Настоящая связь!
   Я вздохнула. Ночь была темной, и несмотря на желтоватые лужицы  света  от
редких фонарей  Мел  терялась  в  полумраке.  Но  меня  все  равно  поразила
перемена, происшедшая в ней. Глаза и щеки ввалились, плоть иссохла… Ее у Мел
и прежде-то  было  немного.  И  глаза  горят  слишком  ярко,  словно  у  нее
лихорадка. Я подумала о нервической  суетливости  туберкулезных  больных,  о
румянце на бледных щеках, о пылающих глазах. Героиня Эдгара По - вот на кого
походила Мел. Два напоминания о  По  за  один  вечер.  Нью-Йорк  явно  решил
показать мне свою темную сторону.
   - Что между вами произошло? - спросила я. - И когда?
   Стоило Мел заговорить, и остановиться она уже  не  могла.  Они  с  Лексом
случайно столкнулись на одной вечеринке спустя неделю после  нашей  памятной
встречи в пабе. В результате напились и провели ночь в  одной  постели.  Эта
случайность разрослась в представлении Мел до  невообразимых  размеров.  Она
обсасывала каждую  банальную  подробность,  как  это  принято  у  несчастных
влюбленных, цеплялась за мелочи, искала доказательства ответного чувства.
   - …а потом он сказал, что позвонит, но три дня от него  не  было  никаких
известий… а я подумала, что он, наверное, не хочет звонить мне домой, потому
что там Фил - это мой парень… - пояснила Мел как бы между прочим, - …поэтому
я сама ему позвонила  и  нарвалась  на  автоответчик…  и  тогда  я  оставила
сообщение, сказала, что Фила на следующий день не будет, и Лекс  сможет  мне
позвонить, но он все не звонил и не звонил, точнее, кто-то однажды  позвонил
и повесил трубку, и я попыталась выяснить, откуда звонили, но оказалось, что
звонили из автомата, так что я подумала: может, это Лекс, и у него кончились
деньги…
   Я слушала вполуха и то лишь в  надежде,  что  в  словесном  потоке  вдруг
всплывет  что-то  важное.  Невыносимо   слышать   о   столь   знакомой   мне
разрушительной  силе,  когда  случайный  поступок  одного   человека   вдруг
открывает шлюзы в другом, и наружу вырывается мощный поток пугающий чувств.
   - …и я стала  ему  звонить  и  вешать  трубку,  обычно  у  Лекса  включен
автоответчик, и если ты успеваешь повесить трубку  до  того,  как  раздастся
щелчок, то автоответчик не фиксирует звонок, но иногда мне хотелось  слышать
его голос… потом я узнала, что он отправляется в Нью-Йорк, и решила  поехать
следом. - Ее голос звучал убийственно серьезно. - Я должна была  знать,  что
он делает, что ему нужно. Вдруг я могу помочь… Как только я узнаю,  что  ему
нужно, все будет в порядке, я же знаю, он меня любит, нужно только выяснить,
чего ему хочется…
   Может, словесный поток очищал от гноя открытую сердечную рану, кто знает.
Я еще потому старалась не слишком прислушиваться,  чтобы  печальная  история
Мел не проникла в меня, не обволокла мои кости и  не  начала  их  разъедать,
словно концентрированная кислота.
   Мел  внезапно  замолчала.  Казалось,  она  ждет  ответа.  Я   лихорадочно
соображала, что же она сказала.
   - Как я узнала, что это была ты? - наугад спросила я.
   Мел кивнула.
   - Ну, ты пару раз попалась мне на глаза. Ведь это ты прошла мимо "Клюшек"
несколько  дней  назад?  В  вязаной  шапочке-шлеме?  А  сегодня  в  парке  у
Вашингтон-сквер я видела тебя на ступенях, ты была в своей  шинельке,  да  и
шапочка показалась мне знакомой.  Я  видела  ее  в  магазине,  она  еще  мне
приглянулась, но когда я вернулась, шапочка уже исчезла…  А  еще  сегодня  в
кофейне рядом со мной сидел парень в похожей вязаной шапочке, надвинутой  на
наушники. И я почему-то вспомнила, что когда мы познакомились, у  тебя  тоже
был плейер. И все встало на свои места…
   - Ты сказала Лексу?
   - Нет. Хотела сначала убедиться, что ты - это ты.
   - Ты собиралась рассказать мне, что он делал все это время.
   Мел остановилась. Мы  стояли  в  темном  узком  проулке,  с  двух  сторон
нависали здания, словно  стремясь  закрыть  клочок  черного  неба.  Нью-Йорк
обладает странным свойством - этот  город  словно  втискивает  тебя  в  одно
краткое мгновение. Возможно, именно поэтому меня здесь не покидало  чувство,
будто я живу между кавычек.
   Мел маячила в  темноте  плохо  различимым  силуэтом,  я  никак  не  могла
разглядеть ее лица. Но пристальный взгляд словно опалял меня - таким он  был
жгучим. Опасно  говорить  ей  слишком  много.  Например,  о  том,  что  Лекс
встречается с Ким.
   - Ну… Лекс тусуется там-сям… Одну ночь провел у меня. Ты же  караулила  у
дома, когда мы вернулись, так? Мы еще  завалились  всей  толпой:  Лекс,  моя
подруга Ким, Лео и я… Когда я потом вышла из дома, мне  почудилось,  что  за
мной следят, но я решила, что у меня приступ паранойи.
   - Он ночует у нее? - с подозрением спросила Мел. - И сейчас он в баре.  С
ней.
   Я беззаботно отмахнулась:
   - А несколько дней назад Лекс был в баре со мной. И даже у меня ночевал.
   - Знаю, - сказал Мел, и что-то в ее голосе мне не понравилось.
   - Лекс кочует по знакомым, - проговорила  я  все  тем  же  непринужденным
тоном. - Ему негде остановиться.
   - Теперь негде, после того как убили ту девушку, - тут же сказала Мел.  -
В Лондоне он мне о ней ничего не говорил. Он даже не сказал,  что  знаком  с
ней.
   Интересно, с какой стати Мел решила, будто  Лекс  должен  сообщать  ей  о
своих планах?
   - Сейчас все напуганы, - переменила  я  тему.  -  Тебе  известно,  что  в
галерее произошло еще одно убийство?
   - Сегодня днем Лекс ходил в полицейский участок, -  ответила  Мел,  не  в
силах сойти с наезженной колеи. - И твоя подруга тоже там была. Они  провели
в полиции несколько часов.
   - Лекс рассказывал копам, что в момент убийства Кейт находился  у  нее  в
квартире.
   - Это не он, - быстро возразила Мел.
   Я выдержала паузу, а потом спросила, тщательно подбирая слова:
   - Ты об этом знаешь, потому что не упускала его из виду?
   Из деликатности я опустила слово "следила". Мел, чего доброго, еще решит,
что я ее осуждаю.
   - Лекс пошел в кино. Один. И… - голос ее смягчился, - …я тоже  там  была.
Но он не знал…
   - А потом что Лекс сделал?
   - Купил у торговца гашиш. Затем пропустил пару  стаканчиков.  Поболтал  с
официанткой. А потом пошел домой.
   Все сходилось. Рассказ Мел в точности совпал с рассказом Лекса. Вплоть до
деталей, даже подозрительно.
   - А ты что делала, когда он вернулся домой? Болталась по городу?
   - Ждала у подъезда, - неохотно призналась Мел.
   Она отступила в глубокую тень, прижалась к решетке витрины. Сквозь темные
занавески проникал  едва  заметный  серый  свет.  Каждый  прут  решетки  был
толщиной с мою руку. Как они тут  живут?  Все  равно  что  за  металлической
перегородкой винного магазина где-нибудь в Южном Лондоне,  где  протягиваешь
деньги через решетку, рядом с кассой лежит обрез, а в задней комнате клацает
зубами и от скуки бросается на фанерную дверь свирепый доберман.
   - Я провела там несколько часов, - снова заговорила Мел. - Потом пошла  в
гостиницу. Но по крайней мере до четырех утра  я  дежурила  у  дома.  Хотела
узнать, когда вернется Кейт, но в конце концов так устала, что не  выдержала
и ушла.
   Мел произнесла эти слова почти  с  вызовом.  Я  вглядывалась  в  темноту,
жалея, что не могу видеть ее лица. Кейт убили около полуночи. И  Мел  сейчас
обеспечивала алиби Лексу… и себе. В темноте тускло поблескивали белки  глаз.
Жутковатое зрелище.
   - Где ты остановилась, Мел? Может, пойдем ко мне? Мы могли  бы  выпить  и
поговорить о Лексе.
   Она энергично замотала головой.
   - Нет. Я не хочу больше говорить о нем с тобой. Я жалею, что вообще о нем
заговорила.
   - Время от времени полезно выговориться.
   Вечно одна и та же история:  хочу  проявить  понимание  и  сочувствие,  а
получаю щелчок по носу.
   - Не надо разговаривать со мной, как тетушка  по  "телефону  доверия",  -
презрительно ответила Мел. - Не хочу я больше говорить. Мне нужен Лекс, а не
ты. Да и что ты знаешь? Может, он и провел с тобой одну ночь, как и со мной.
А потом переключился на твою подружку.
   Она начала переминаться с ноги на ногу - так ей не  терпелось  избавиться
от меня.
   - Что  ты  намерена  делать?  -  осторожно  спросила  я.  -  Вернешься  к
"Клюшкам"?
   - Любопытно,  да?  Пытаешься  разнюхать,  потому  что  тебе  не  терпится
заняться тем же, да?
   Ответить я не успела. Последние слова Мел буквально выплюнула мне в лицо,
развернулась и побежала прочь. Конечно, я могла  бы  ее  догнать,  но  какой
смысл? Если Мел не захотела сказать, где она остановилась, то  вряд  ли  мне
удастся выяснить это, сев ей на хвост. Мел сразу почует слежку.
   Да и  не  хотелось  мне  следить  за  ней.  Я  проводила  ее  взглядом  и
почувствовала, как с плеч упал тяжкий груз. Мел одержима. Я почти  физически
ощущала, как от нее исходит эта инфекция. Лучшего сравнения,  чем  сцена  из
фильма ужасов, не подберешь - аура маньяков ядовитым туманом окутывает  тебя
и пожирает беззащитную душу.

Глава двадцатая

   Я не хотела никому рассказывать про Мел. Никакой логики в этом  не  было,
чистое суеверие.  Только  самые  хладнокровные  из  нас  способны  наблюдать
опустошительные буйства природы. Точно так же мы  сторонимся  и  разрушений,
вызванных любовью: мы суем страдальцам транквилизаторы, сыпем  банальностями
- время лечит и всякое такое - и опрометью улепетываем.  На  большинство  из
нас любовь наводит смертельный ужас, и  я  не  исключение.  Но  при  этом  я
восхищаюсь теми, кто способен полностью отдаться ей.
   Поэтому мне хотелось защитить Мел. Возможно, она  переступила  черту,  но
если помалкивать, то у нее, быть может,  появится  шанс  вырваться  из  этой
ловушки. Поэтому я буду молчать, если, конечно, Мел попутно  кого-нибудь  не
придушила. Это была моя единственная оговорка.
   Но пора заняться делом.

***

   - Замечательно! Просто замечательно!
   Я нежилась в похвалах Кэрол. Она была не из тех  людей,  кто  распинается
ради красного словца; если Кэрол восторгалась, то искренне.
   -  Отличная  работа,  -  понимающе  поддакнул  Лоренс.  -  Кажется,   что
скульптуру специально создавали под это место, но на самом деле это не так.
   Мы находились в зале на втором этаже. Между  двумя  колоннами  висел  мой
мобиль - ровно там, где нашел для  него  место  Дон.  Только  приглядевшись,
можно было догадаться, что на самом деле мобиль деле вовсе  не  вонзился  во
вторую колонну, а опирается на нее - угол,  под  которым