Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Хендерсон Лорен. Земляничная тату -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -
вроде места поклонения. Мемориал Джона Леннона. Там днями напролет тусуется молодняк, бренчит на гитарах. Потому место и называется Земляничной поляной. Я содрогнулась и честно призналась: - Жуть какая. Бесконечные "Вообрази" и "Эй, Джуд" фальшивыми ломающимися голосами и толпы в цветастых клешах... Спасибо, что предупредили. Фрэнк не нашел мою реплику забавной. Он смотрел на меня с таким видом, точно ему удалось узнать, что я однажды убила человека. В качестве самообороны. Но при очень подозрительных обстоятельствах. - А мне всегда больше нравились "Манкиз", - невпопад добавила я, решив, что зашла слишком далеко. - Я бы предпочла, если бы молодежь пела "Поверившего в мечту". Да и группа была куда приятнее. - Дэйв Джонс, - неожиданно сказала мадам Тербер, и в ее непроницаемом взгляде блеснуло что-то отдаленно человеческое. - Мики Доленц, - с готовностью ответила я. - Каждому свое. Франк с отвращением фыркнул. Про себя я порадовалась, что нам нравятся разные "Манкиз". Мне совсем не хотелось числиться соперницей мадам Тербер. На том допрос и завершился. Судя по всему, меня не подозревают. Но и своих карт эта парочка не раскрыла. Я спросила, нашли ли при Кейт ключи от галереи. Фрэнк охотно ответил, что ключей не нашли, и мне стало ясно, что по каким-то причинам копы сочли нужным поделиться со мной и этой информацией. Я покинула их с ощущением, что они узнали от меня все, что хотели, а сообщили только то, что хотели сообщить. Вытянули из меня все соки и вышвырнули как банановую кожуру в мусорную кучу. Не самое приятное ощущение. Моя гордость сыщика-любителя была уязвлена, а мои метафоры стали скользкими, как кусок мыла в душе. Но прочь сомнения - время пить коктейли. Глава девятая Мне потребовалось немало времени, чтобы отыскать исправный таксофон. Почти все телефонные трубки в округе болтались у самой земли, живописно опутанные клубками проводов. Наконец удалось найти аппарат, который хотя и выглядел изжеванным донельзя, словно провел десять раундов с Майком Тайсоном (из трубки даже был вырван кусок, хотя следов зубов я не обнаружила), но послушно выдал длинный гудок и даже не выплюнул презрительно монету. Будка представляла собой пару столбов, накрытых сверху крошечным навесом, под который я и вжалась в поисках укрытия. Когда стоишь посреди улицы, на которой толкутся люди, и кричишь о своих личных делах - это все равно что разговаривать по сотовому в общественном транспорте. Одно лишь отличие - сотовый телефон намекает, что у тебя водятся денежки, а таксофон намекает об обратном. Будь проклято современное искусство, с которым я связала свою жизнь! Я пихала в аппарат четвертаки, пока он не поперхнулся и не запросил пощады, затем набрала номер Ким. Та сняла трубку после второго звонка и торопливо выдохнула: - Да? Странно было слышать голос Ким, такой знакомый и одновременно чужой - из-за толстого налета американского акцента и приличной порции стресса. - Ким? - спросила я не вполне уверенно. Последовала пауза. - Кто это? - удивилась она. - Напасть из прошлого. Сядь и дыши глубже. Это я, Сэм. Сэм Джонс. - Сэм… Сэм?! Боже мой! Сэм, это в самом деле ты? Где ты, черт побери? - Я в Сохо. В смысле, - добавила я, не уверенная в произношении, - не в лондонском Сохо, а в СОХО! В Нью-Йорке! - Ты в Сохо, - повторила Ким, не вполне осознав. - Невероятно. Боже мой, как давно это было? Нет, не говори... - Мы можем встретиться? - Ну конечно! Хочешь пойти со мной на занятия? Прямо сейчас. - На занятия? - Тренажерный зал! - нетерпеливо объяснила Ким, словно это было настолько очевидно, что только глупец мог не понять. - Кардиохруст. Так идешь? - Кардио.. что? Прямо сейчас? - Ну да! Я уже выхожу. - Но у меня с собой ничего нет. Я оставила вещи дома. - Захвачу для тебя. Мы же раньше всегда менялись одеждой. У тебя какой размер обуви? - Пятый… - Английский пятый… Вот задница! Это же тридцать восьмой… Ладно, захвачу пару носков, запихнешь в кроссовки. Вот задница, до сих пор не могу поверить! Ладно, встречаемся в тренажерном центре. Это на углу Шестой и Двенадцатой. На восточной стороне улицы. Я дернулась от небрежности, с какой Ким назвала адрес. - Ладно, возьму такси. - Да это недалеко, - неодобрительно фыркнула она. - Два шага пешком. - Погоди немного, Ким, я приехала только вчера. - Вчера! Вот задница! Ладно, мне надо бежать. Встречаемся через полчаса у входа. И она отключилась. Я повесила трубку и уставилась на таксофон, который с непристойным урчанием исторг из чрева лишние монеты. Волнение перед встречей с подругой детства и родственной душой моих подростковых лет, столь же необузданной, как я сама, временно уступило место страху. Что это еще за "Кардиохруст"? Что таится за этим словом? Звучит вполне зловеще. Но еще больше беспокоила меня та непринужденность, с какой Ким произнесла это жуткое слово. Вообще-то я находилась в довольно неплохой физической форме: Хьюго так безжалостно следил за собственным телом, что регулярно пробуждал во мне муки совести, заставлявшие сжигать жир. И все же я чуяла, что американское выражение "держать форму" таит в себе нечто более суровое, чем его британский аналог. Я бегло глянула на карту автобусных маршрутов, постаравшись спрятать ее в будке - чтобы прохожие не начали насмехаться над какой-то там туристкой. Ким была права. Угол Шестой и Двенадцатой находился неподалеку. Но все-таки не в двух шагах. И я решила взять такси. Что-то подсказывало: надо поберечь силы. *** Я ее не узнала. Вот уж не думала, что не узнаю Ким - мы столько лет провели вместе. Я помнила девчонку-сорванца, высокую, крупную и очень уверенную в себе; помнила тощую девушку, страдавшую от неуверенности - сказалось потрясение от стремительного бегства отца в объятия Барбары Билдер. В последний раз я видела Ким в Хитроу перед посадкой на нью-йоркский самолет - она летела к отцу. Тогда от нее осталась лишь жалкая тень: Ким уже много времени не ела нормально, и джинсы висели на ней мешком, поддерживаемые лишь стареньким ремнем, доставшимся от отца. Свитер на ней тоже был отцовский. Помню ее как сейчас. Волосы свисают сосульками, кожа посерела от недоедания. Я пыталась ухаживать за Ким, но ей не нужна была моя помощь. Ей нужен был только отец. Но поскольку он все не возвращался, гора отправилась к Магомету. Ким хотела поставить отца перед фактом: вот она я, твоя дочь, приехала к тебе навсегда. Она мечтала поступить в Нью-йоркскую Художественную школу, надеялась, что отец даст ей деньги на учебу, поможет с жильем… С тех пор, как она села в самолет, прошло больше десяти лет. Получила ли Ким от отца хоть что-нибудь? По телефону голос ее звучал очень уверенно, и все-таки… Я огляделась. Мимо неслась бесконечная вереница подтянутых и жизнерадостных женщин в коротких свитерках и сидящих на бедрах брюках. Все они исчезали за дверями спортивного зала. И когда одна из этих амазонок, с черными волосами, модно подстриженными под мальчика, с серебряной звездой в пупке, отделилась от процессии и кинулась ко мне, я шарахнулась в сторону, решив, что та попросту обозналась. - Сэм! - крикнуло видение прямо в ухо и крепко обняло. У меня аж звезды поплыли в глазах - точные копии серебряной, торчавшей у видения вместо пупка. - Это же я! Боже, да ты совсем не изменилась! Я бы тебя где угодно узнала! Да, сегодня выдался день душевных потрясений. Натали Вуд действительно превратилась в настоящую индейскую скво: я во все глаза рассматривала нью-йоркский вариант штанов из оленьей кожи с бахромой и длинной косы. - Ким? - неуверенно спросила я. Лондонский выговор едва слышался за американским акцентом. Эта тень лондонского выговора - единственное, что осталось от прежней Ким. - А я тебя бы никогда не узнала. Увы. Ким вполне разумно приняла мое признание за комплимент. - Вот задница, я ведь действительно изменилась, - сказала она, проведя меня через двери и процедуру регистрации с ловкостью, совершенно несвойственной прежней Ким. - Я даже рада, что ты меня не узнала. - Ты выглядишь так… так по нью-йоркски. Подтянутая, явно держишь форму. Ким просияла. - Бог свидетель, сколько я приложила для этого усилий. Помнишь, какой жирной я была? - горестно сказала она. - Ким, ты не была жирной. Никогда. Она пропустила мои слова мимо ушей. Мы уже были в раздевалке. Ким протянула мне одежду, которую выглядела так, словно ее покупали в фирменном магазине для подростков. Эти тряпки черного цвета были такими маленькими, что не налезли бы даже на двенадцатилетнюю. - И как прикажешь это надевать? - спросила я, недоверчиво разглядывая укороченный топ. - Что стало с твоими грудями? Что стало с тобой? - хотелось мне сказать. Действительно, до отъезда отца Ким всегда была несколько полновата. Но сейчас ей недоставало килограммов шесть веса, а живот был плоским… ну, не как блин, это сравнение всегда казалось мне глупым. Блины зачастую вовсе не плоские; в них хватает воздушных пузырьков, которые, в приложении к человеческой коже, можно смело назвать волдырями. Живот Ким был таким же плоским, как кусок оргстекла, с которым мы экспериментировали в художественном колледже. Она выглядела потрясающе, хотя кожа, на мой взгляд, слишком уж обтягивала лицо. Я сознавала, сколько Ким потратила сил, чтобы сбросить вес и удерживать его - хотя сейчас она влезала в сорок четвертый размер, кости у нее по-прежнему были сорок шестого. Я страдальчески втиснулась в стягивающий бюстгальтер, который заботливая Ким, слава богу, прихватила для меня, а затем и в тренировочный костюм. И вновь вознесла хвалу всевышнему за то, что нахожусь в незнакомом городе. Если бы мои лондонские знакомые застукали меня в этом тесном лифчике, из которого груди выпирают как опара, мне оставалось бы лишь одно - немедленно убить очевидцев этого свинства. Я обернулась и искоса посмотрела в зеркало, висевшее над плечом. Хорошо хоть велосипедные шорты смотрятся относительно пристойно. Но я все равно испытала очередной шок. - Боже мой. - А выглядишь совсем неплохо, - великодушно сказала Ким. - Ты действительно в форме. - Это одежда в форме, - поправила я. - Она меня и держит. Подожди, когда начнут лопаться швы. - Не волнуйся, - успокоила меня Ким. - Швы двойные. - Это радует. - Я подтянула трико, которое подчеркивало интимные места с откровенностью, какую я позволяю лишь наедине с собой. - Пойдем, - нетерпеливо сказала Ким, подпрыгивая на месте. - Подожди, приведу губы в порядок… Но проклятое трико не поддавалось. Я чувствовала себя стриптизершей по вызову. Просто не верится, что на свете есть женщины, которые согласны на операцию ради того, чтобы увеличить кое-что кое-где. Ким рассмеялась, но с некоторым запозданием по сравнению с прежними временами, да и смеху ее недоставало былой безудержности. С первой минуты мы без раздумий вернулись к прежней сестринской близости - да иначе и быть не могло. И все же это была не та родная и любимая Ким, а клонированная нью-йоркская суперженщина. Я надеялась, что если копнуть, то из глубин ее души можно извлечь остатки прежней любительницы непристойных шуточек и сомнительных развлечений. Мои недобрые предчувствия по поводу названия спортзала угодили в самую точку. "Кардиохруст" оказался аэробикой повышенной интенсивности. Сначала прыжки и танцульки на страшноватых изогнутых поверхностях, где каждую минуту рискуешь потерять равновесие и что-нибудь себе сломать. Затем полчаса страданий по накачке пресса. Никогда не знала, что люди идут на такие муки добровольно. Просто поверить не могу, что Ким не предупредила меня о таких истязаниях. Когда шестьдесят минут наконец истекли, я повернулась к ней и с облегчением выдохнула: - Слава богу, кончилось! И тут раздался крик тренерши: - Отлично! А теперь переходим к тому, чего вы все давно ждали! Все падают на пол и начинают отжиматься! Напрягаем мышцы до тех пор, пока они не запросят пощады! Поверьте, именно этим заставляли заниматься прелюбодеев в седьмом круге ада. Вероятно, Данте скрыл от нас правду, чтобы на фоне жестоких описаний не потерялась остальная поэма. Но увы, мы все еще находились на земле - по крайней мере, формально, - и в отличие от меня прочие дамы выглядели преподавателями аэробики на отдыхе, так расслаблено и непринужденно предавались они этой муке смертной. На девяностой минуте я, ни слова не говоря, встала и на нетвердых ногах поковыляла в душ. Минут пять я стояла под тугими струями воды, прежде чем вспомнила свое имя и чем зарабатываю на жизнь. - Здорово, да? - воскликнула Ким, вставая под душ напротив. - Ты в хорошей форме. В ее голосе сквозило одобрение, словно она расхваливала мои работы. Похоже, хорошая физическая форма и успехи в искусстве - вполне сравнимые достижения. - Я сама раньше учила людей качать мышцы, - сказала я, намыливаясь, - хотя уже два года этим не занимаюсь. - Тогда ясно, - проницательно заметила Ким, - почему у тебя так развиты руки. А почему бросила? - Скульптуры начали продаваться. Помаленьку, конечно. Я бы, наверное, продолжала преподавать, но в гимнастическом центре убили человека, все стали подозревать друг друга, обстановка накалилась, так что я предпочла уйти оттуда. - Боже. А убийцу поймали? - Я его и поймала. Отчасти именно поэтому и пришлось бросить эту работу. - Ух ты! Теперь Ким смотрела на меня во все глаза. Я неохотно вышла из-под душа и начала вытираться. - Наверное, тебе пришлось нелегко, - с уважением сказала она. Странно, но потрясенной Ким не выглядела. Для любого нью-йоркца, даже для приемыша, высшая доблесть - ничему не удивляться. Толстокожесть - вот их девиз. Я пожала плечами. - Да нет. Того, кто это сделал… - Я отстраненно отметила, что даже сейчас не могу произнести имя. - …оправдали, и он вернулся работать на прежнее место. Некоторые ушли, а другие сделали вид, что ничего не случилось. - Несознанка, - прокомментировала Ким. - Хорошо знаю, что это такое. - Послушай, у тебя сейчас есть дела? - До десяти нет. В десять начинается моя смена. - Тогда давай выпьем, поедим чего-нибудь и обо всем друг другу расскажем, идет? - Конечно. Знаешь, пошли в тот район, где я работаю. Тебе там понравится. Когда мы вышли из тренажерного зала, на авеню Америк спустился вечер. Название улицы мне понравилось, хотя Ким строго-настрого предупредила меня не произносить его вслух. Местные всегда говорят Шестая авеню. Я быстро оглянулась на залитые светом огромные окна гимнастического зала. Помимо теплого золотистого цвета в открывшейся картине не было ничего приятного. К занятиям готовилась очередная группа восторженных любительниц сжигать жир. Теперь это так не называется, но именно затем они сюда приходят, и все это знают. - Ты часто здесь бываешь? - спросила я. - Раза четыре в неделю. Надо бы чаще, а то я стала набирать вес. - В каком месте? - недоверчиво спросила я. - На бровях, что ли? Ким, от тебя же одна тень осталась. - Совершенству нет предела, - серьезно ответила она. - Ладно, пошли отсюда. Можно сесть на восьмерку. Устрою тебе экскурсию по Ист-Виллидж. - Ты ведь там живешь? - Ага. Местечко как раз для тебя. - Она улыбнулась. Я увидела проблеск прежней Ким. - Ты ведь любишь, когда можно оттянуться. - Грязь и наркота? - предположила я. - Точно. Куча типов с зелеными волосами и сережками где только можно. Будешь как дома. - Слушай, я помню, как ты выкрасилась в ярко-красный цвет. В сравнение с этим мои зеленые волосы выглядели не так ужасно. - Как же я тебе завидовала. Тебе скандалов и выволочек никто не устраивал. А моя мама ужас как рассердилась тогда, помнишь? - В основном потому, что мы испачкали раковину. Ее потом так и не отмыли, - заметила я. - Кстати, новый цвет твоих волос она вполне оценила. - Мама всегда была зациклена на том, что у нас муниципальная квартира, - сказала Ким. - Никак не могла с этим смириться. Именно поэтому ей во всем хотелось совершенства. - Твой дом был очень уютным, - сказала я. - Но он "принадлежал местным властям", - сказала Ким, так точно воспроизведя материнский голос, что я рассмеялась. - Мама всегда была такой - дескать, я выросла в муниципальном районе и теперь вернулась к тому, с чего начинала. Именно поэтому замужество так много для нее значило. Папа ведь и в университете учился, и вообще. К тому же он был учителем. Она считала это большим преимуществом. Боже, как смешно теперь все это выглядит. Знаешь, с кем она сейчас? С таксистом. И счастлива. - Приятно слышать. Твоя мама всегда хорошо ко мне относилась. - После ухода отца она сломалась. - Голос Ким посуровел. Подошел автобус. Мне нравятся нью-йоркские автобусы; своим плавным ходом и приятным шелестом открывающихся дверей напоминают лайнеры. Лондонские автобусы настолько пропитаны зловонными бензиновыми парами, что способны вызвать одуряющую головную боль, если сидеть слишком близко к вентиляции. А за собой оставляют такой гнусный и вонючий шлейф черного дыма, что Диккенс мог бы сочинить целую страницу страстной обличительной речи. - Все еще не могу поверить, что ты здесь, - в сотый раз сказала Ким, когда мы заняли столик в баре. Весь Ист-Виллидж был забит людьми в вязаных шапочках огурцом, которые натягиваются до самых глаз. На всех девушках свитера были в обтяжку, на всех юношах - свободно болтались. Как я пожаловалась ночью Хьюго, все молодые люди предпочитают таскаться в одежде на несколько размеров больше. Уж не для того ли, чтобы никто не принял их за голубых? Старомодная, конечно, теория, но ничего лучше в голову не лезло. - Здесь слишком ярко, - пожаловалась я. Изучая список напитков над стойкой бара, я подавила в себе позыв прикрыть глаза рукой. Что-то в этом списке меня насторожило, но я пока не поняла что именно. Сейчас меня больше занимал вопрос, почему это якобы модное заведение наняло тех же дизайнеров, что обычно приглашает к себе "Макдоналдс" - с целью создать максимально неуютную обстановку, чтобы люди проглатывали пищу секунд за двадцать и тут же убегали прочь. Можно было бы сколотить состояние, продавая за дверями таблетки против несварения желудка. Конечно, я не имею в виду, что бар отделали коричневым пластиком и уставили красными и желтыми стульчиками, на которых даже человек в коме почувствовал бы себя неудобно. Нет, стулья были ярко розовыми, а свет столь ярким, что посетители выглядели так, точно им только что сделали искусственное дыхание. - Я думала, нью-йоркские бары - мрачные и все как один похожи на пещеры. - Безалкогольные бары - нет, - непринужденно сказала Ким. - Безалкогольные бары, - медленно повторила я, не веря своим ушам. - Ну да! Хочешь разом вернуть все калории? Кстати, здесь все пониженной жирности. Обожаю это место. В полном отчаянии я уронила голову на стол. Так вот что не так! Теперь ясно, чего не здесь хватает: напитков крепостью выше одного градуса. - Ким, - прошептала я, не поднимая головы. - Я тебя люблю, ты мне как сестра, но когда я говорю "давай выпьем", я имею в виду алкогольные напитки, понятно? Если я попрошу здесь водку с тоником, они до

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору