ла приставать к Павлу:
   - А нас видишь? Или только разноцветные кусочки? Они что,  двигаются,
летают? А может, ты хочешь водички попить? Убери же,  бога  ради,  руку,
дай посмотреть! А что ты видишь между кусочками? Тебе больно?
   - Может быть, вы  мне  все-таки  позволите  снять  носки?  -  вежливо
спросил Тадеуш, прижатый к спинке стула.
   Павел  наконец  отвел  руку  от  глаза,  и  оказалось,  что  заметных
повреждений он не получил. Он поморгал, огляделся и заявил,  что  больно
не очень, а число звезд и разноцветных кусочков  явно  уменьшается.  Ева
решила, что злой дух вместе со своим  хвостом  уже  пролетел,  встала  с
дивана и начала собирать с пола кости.
   Нашла четыре штуки, пятая куда-то завалилась.
   Я вытащила второй комплект, чуть более угловатый, чем первый.  Точнее
говоря,  мне  ничего  не  надо  было  вытаскивать,  кости  хранились   в
стаканчике на полке у самого стола, я их просто высыпала.
   - И чего я так разнервничалась? - гневно сказала Баська. - Сейчас все
уберу.
   - А что тут убирать, - махнула я рукой  и  отправилась  на  кухню  за
щеткой. - Лучше  налей  ему  чаю.  Чая  должно  хватить,  разве  что  со
стаканами возникнут проблемы прежде, чем мы закончим эту игру.
   - В таком  случае  давайте  играть  быстрее,  -  предложил  Тадеуш  и
развесил свои носки  на  подлокотнике  кресла.  -  Кто  должен  бросать?
Постойте, кажется, мне нечем писать.
   Павел, по-видимому, уже избавился от декораций перед глазами, так как
без особого труда нашел под ногами пенопластовое корытце,  отряхнул  его
от чая и уместил под лампой. Среди осколков стекла отыскалась  шариковая
ручка. Я замела стекло, стакан и блюдце  в  угол  прихожей,  предупредив
Тадеуша, чтобы он туда не наведывался, пока не обуется, а мусорную  кучу
обозначила щеткой, водрузив ее сверху. Ситуация  вернулась  в  состояние
равновесия.
   - Тебе бросать, - сказал Тадеуш Павлу. - Сможешь?
   - Почему нет? - ответил Павел и бросил.
   Увидев единицу, тройку, шестерку и две  пятерки,  он  решил  оставить
пятерки и уже следующим броском получил третью. После второго броска ему
выпали две шестерки, нужные ему как дырка от бублика.
   - Тогда тратим ограды...
   - Первая, - начал хор, - вторая.., третья...
   В  конечном  итоге  первый  этап  выиграл  Павел,  которому   удалось
выбросить еще и большой покер, то есть пять шестерок. За ним шел Тадеуш,
сразу же после него - Ева, потом я.
   Баська, понятное дело, в конце, поскольку пятерки не выпадали  ей  ни
за какие сокровища и она не смогла набрать их в достаточном количестве.
   Весь фокус с большим покером заключается в том, что результат в  этой
последней рубрике всегда умножается на  три  и  пять  шестерок  дают  90
очков. Это очень существенная позиция, сравняться  с  которой  могли  бы
только фулл и каре, выброшенные с первой попытки.
   Мы перешли ко второму этапу.
   - У тебя ноги не мерзнут? - спросила я Тадеуша. Как говорится,  лучше
поздно... - Может, дать тебе грелку или какие-нибудь носки?
   - Грелку не надо, а вот носки бы  пригодились.  Или  тапки  домашние.
Ноги все еще мокрые, чего я в запале до сих пор не заметил.
   - Пожалуйста, у меня от сыновей что-то осталось...
   - Самое паршивое время года, - вздохнула Баська. - Уже холодно, а еще
не топят.
   Тут я вспомнила, что  где-то  завалялся  электрический  обогреватель.
Поставила его у двери в другую комнату и включила. Ева развесила на  нем
свою юбку и блузку, а также носки  Тадеуша,  ботинки  пристроила  носами
вверх. После чего вернулась к столу, и Павел снова начал бросать.
   Он сразу же выкинул три тройки и без каких-либо проблем  записал  их.
Ева записала две единицы, то есть минус один. У  Васьки  вышел  фулл  из
трех пятерок и двух единиц.
   - Теперь буду набирать ограды про запас, - заявила она, -  даже  если
мне придется все зачеркивать.
   - Пока тебе ничего не надо зачеркивать, у тебя все  само  выходит,  -
заметила я, с грустью соглашаясь на свои две двойки.
   Заняв почетное второе место сразу же за Павлом, Тадеуш  примирился  с
пенопластовым подносиком и перестал воевать с ручкой. Он  выбросил  пару
шестерок и, страшно довольный, записал.
   - Как-то все резко  стартуют,  с  визгом  шин,  -  высказался  Павел,
бросая. - О, две пары.  Только  мне  такие  не  нужны,  запиши  мне  две
единицы.
   Я тоже буду собирать ограды про запас.
   - Если две единицы - это  блестящий  старт,  то  я  предпочитаю  быть
скаковой лошадью, - язвительно заявила Ева. - Что там?  Три,  три,  два,
четыре, пять... Пожалуйста, мне две тройки. И две ограды.
   - Ты хотела сказать - клячей? - поправила ее Баська. - Это  Павел  со
своим стартом все сглазил... У меня две единицы, пусть так и останется.
   - Один, два, три, четыре, пять, - считала я в  изумлении.  -  У  меня
малый стрит, записывай скорее!
   Тадеуш остановился на двух тройках. Павел выбросил большой  стрит,  и
ему опять можно было ни о чем не беспокоиться. Ева записала пару из двух
шестерок. Я выбросила три шестерки и  записала  их  как  тройку.  Тадеуш
получил две шестерки и две тройки, но тройка и пара  у  него  уже  были,
поэтому он нехотя остановился на двух парах. Павел вздохнул  и  попросил
записать пару из двух пятерок.  Ева  получила  две  пары  чуть  крупнее:
шестерки и четверки. А Баське ее две пары  -  четверки  и  двойки  -  не
понравились, и она остановилась на одной двойке.
   - Опять ты вовсю набираешь минусы, - обратила я ее внимание. - Пары у
меня нет? Тогда пиши. Из шестерок.
   После одного из очередных бросков мне выпали три четверки, я  страшно
обрадовалась  и  решила  приготовить  себе  чаю.   Чай   требовался   не
обязательно горячий, сойдет и  холодный,  но  чайник  оказался  пуст.  Я
налила воду, поставила чайник на плиту и вернулась в комнату.
   За это время Тадеуш тоже успел выбросить и записать три четверки.
   - Четверок мне не надо, - предупредил Павел. - Четверки  у  меня  уже
есть. Две тройки...
   Тройки у меня тоже есть. Эти кости глупые, что ли? - Он на  некоторое
время задумался. - Бросаю на карету, - объявил он. - Категорически. Или,
еще хуже, на покер!
   - Он сошел с ума, - в ужасе констатировала Ева.
   -  Вовсе  нет.  Больше  оград  у  меня  не  будет,  это  единственная
возможность.
   Он снова начал бросать всеми костями, презрев одинокую  четверку.  Мы
следили за ним с огромным любопытством. Одна шестерка вышла сразу, потом
долгое время ничего, при четвертой ограде у него их было уже  четыре,  а
шестым броском он добился своего покера. И еще у него оставались  четыре
ограды.
   Ева получила две пятерки, четверку, двойку и единицу.
   - Пятерки у меня уже есть?.. Сейчас... Если я запишу одну двойку,  на
сколько минусов я выйду?
   - Восемь, - подсчитал Тадеуш.
   - Восемь... А четверка и шестерка, это десять? Пиши одну двойку!
   - Теперь у тебя двойки полезут, как муравьи, - предсказал ей Павел.
   Баська согласилась на две четверки.
   - Добавлю к ним. Бросаю на четверки, чтобы никто ничего не говорил!
   Третью четверку она получила сразу  же,  и  у  нее  сохранилась  одна
ограда.
   - Четверок мне больше не надо, - грозно предупредила я.
   Разумеется, тут же пришли две, и я просто не знала, что с этим фантом
делать. Отложила пятерку и шестерку и заявила, что буду бросать до  двух
пар.
   Я израсходовала на эти две пары пять оград, а по пути  получила  каре
из пятерок. Обычная ирония судьбы, однако, коль  скоро  я  заявила,  что
буду бросать до двух пар, никакая другая комбинация не считалась. Тадеуш
опять не выбросил ни одной двойки, зато  у  него  была  шестерка,  и  он
раздумывал о шестерках наверху. Двумя  бросками  он  получил  четыре.  У
Павла было две пятерки.
   - С двумя парами я даже и связываться не буду, - решил он.  -  Бросаю
пятерки.
   Тадеушу пришли четыре четверки, он ужасно обрадовался и записал каре.
Он явно вышел в лидеры. Павел заметил опасность и решил  мобилизоваться.
Заявил, что бросает на верхние пятерки, хотя с руки не получил ни одной.
   - Раз кости сошли с ума, то,  может,  они  хоть  как-то  ошибутся,  -
пояснил он генезис своего решения.  Ему  не  хватало  уже  только  одной
мелочи - тройки.
   - Я знаю, что я буду вычеркивать, - заранее объявила  Ева.  -  Так  и
есть, долой большой стрит! За это прошу записать мне две ограды.
   - И мне, пожалуйста, большого долой, - потребовала  Баська  при  виде
двух единиц.
   Я себе выдумала фулл, он не пришел, и  я  в  таблице  выглядела  хуже
всех. Тадеуш вдруг заметил, что у него еще нет тройки.
   - А сама она не могла прийти? - мрачно спросил он и бросил.
   - Может, и могла, но, видно, не хотела.
   Ева, к собственному  изумлению,  заработала  покер,  у  Баськи  вышло
недостающее каре. Я велела зачеркнуть мне большой стрит и  записать  две
ограды. Тадеуш сделал то же самое, с большим трудом получив  перед  этим
свою упрямую тройку.
   - Считаем! - распорядился он.
   После двух игр оказалось, что лучший все еще Павел, сразу же за ним -
Тадеуш, Баська вышла на третье место, а я перешла на последнее.
   У Павла оставалось две ограды, у Евы - ноль, у  меня  две,  у  Баськи
семь, а у Тадеуша шесть.
   Мы начали третий этап, самый страшный.
   - Единицы, - безрадостно объявил  Павел.  -  Так  они  мне  сейчас  и
выйдут.
   Получив одну, он даже удивился.
   Ева не выбросила ни одной, что было нормально, и записала минус три и
две ограды. Баська получила одну, я тоже, а Тадеуш опять  же  ни  одной.
Все мы упорно набирали заборы.
   - А теперь я буду бросать, например, пятерки, - мрачно оповестил всех
Павел.
   Он мог спокойно говорить подобные глупости, так как третий  этап  все
равно играется в жестко установленном порядке.
   - Ну, ну? - неожиданно проявила горячий интерес Баська.
   Подвох не помог, двойка выпала у него только одна. Он ее  записал,  и
минус у него на горе вырос до 6. Ева тоже получила одну двойку, минус 7.
У Баськи вышли многочисленные шестерки.
   - Заборы у меня есть? Тогда попробую.
   Раз.., два... Меня сейчас удар хватит. Оградами!
   Есть одна... Три! Пиши', двойки в норме, два забора я испортила!
   - Еще чуть-чуть осталось, - успокоил ее Тадеуш.
   Я остановилась на одной двойке, и у меня стало столько же, сколько  и
у Павла. Тадеуш выбросил две.
   - Бросаю.., бросаю.., на шестерки! О черт...
   У него вышли две  шестерки,  а  фактически  ему  нужны  были  тройки,
которых не появилось ни одной. Он повторил операцию.
   - Две, в норме. Сколько это выходит?..
   Минус девять? Остаются пятерка и шестерка...
   Пиши! Без оград.
   Ева бросила.
   - Ax, - сказала она взволнованно, - целых две! Сколько  это...  Семь,
десять... Можно отыграться. Пиши! И две ограды!
   - Две! - крикнула счастливая Баська. - Пиши! И две ограды!
   Мы уже добрались до одной  пары,  когда  Тадеуш  внезапно  задержался
посреди броска и как-то странно повернул ухо в направлении прихожей.
   - Мне кажется или у тебя в кухне действительно  что-то  пыхтит?  Или,
может, стреляет?
   В ту же секунду до меня донесся характерный звук, и  я  сорвалась  со
стула.
   - Господи боже, чайник!!!
   Пустой раскалившийся чайник стрелял как бешеный. Несколько  мгновений
я не знала, что делать, потому что руками  его  невозможно  было  взять.
Вслед за мной в кухню ворвалась Баська.
   - Тряпкой!
   - Нет, у меня только рукавичка... Где эта зараза... Вот она!
   За  это  время  Баська  нашла  тряпку,  обернула  ею  чайник,  хотела
схватиться за ручку, но тряпки было  слишком  много,  а  она  схватилась
неудобно, и раскаленный чайник рухнул на пол. Ноги нам удалось  уберечь.
Я подняла чайник  и  быстро  сунула  под  кран,  он  немного  пошипел  и
успокоился. Я налила воды и снова зажгла газ.
   - Надо его прокипятить пару раз, а то будет вонять. У меня  уже  есть
такой опыт, я в жизни сожгла разных чайников штук двадцать.
   - А какой-нибудь запасной есть?
   - Есть, только очень большой.
   - Лучше большой, чем слишком маленький.
   А, это тот, который ты держишь в ванной...  Действительно,  на  целый
армейский полк хватит...
   Тадеуш любезно подождал с бросками до  нашего  возвращения.  Вышли  у
него две четверки.
   - Лучше уж эти, чем единицы, - высказался он.
   Павел тяжело вздохнул, бросая на две пары.
   И как ни странно, получил их, причем не самые плохие, две  пятерки  и
две тройки. Ева получила еще более крупные пары -  две  шестерки  и  две
тройки, Баська - две пятерки и две четверки, по очкам то же самое, что у
Евы. Мне повезло меньше - две четверки и две единицы.
   - Ничего не поделаешь, запиши. Удивляюсь, что  эти  две  пары  вообще
вышли.
   - Я тоже удивляюсь, - подтвердил Тадеуш, получив две  пятерки  и  две
тройки.
   Павел начал следующую комбинацию, тройку, и сразу получил смесь.
   - Если уж бросать, то хоть на старшие,  -  заявил  он,  откладывая  в
сторону одну шестерку.
   После двух бросков у него была все  та  же  одна  шестерка.  Пришлось
прибегать к оградам.
   Уже после первой он получил вторую шестерку и три единицы.
   - Вот тебе и тройка. Не хочешь такую?
   - Не хочу. С таким же успехом я мог бы ее сразу зачеркнуть.
   Вторая ограда дала перебор - еще две шестерки.
   - А нельзя это записать как карету? - спросил он расстроенно.
   - Нельзя, - решительно ответила Ева. - Каждый бы так хотел.
   Мы уже добрались до "шанса", после старательного  вычеркивания  обоих
стритов, когда Тадеуш снова стал прислушиваться.
   -  Мне  кажется,  что  твой  чайник  снова  стреляет,  -  сказал   он
неуверенно, прежде чем Павел успел взять в руки кости.
   Я встала и направилась в кухню значительно спокойнее, чем  в  прошлый
раз, хотя и была несколько удивлена, потому что налила очень много  воды
и она попросту не могла выкипеть. И все-таки проклятый чайник исхитрился
снова оказаться пустым. Он подпрыгивал на плите, а  вода  находилась  на
подносе плиты и на полу. Причину я отгадала сразу.
   - Лопнул, зараза, черти бы его взяли...
   - Можешь ему этого не желать, это уже  случилось,  -  успокоила  меня
Баська, которая опять прибежала за мной. - Ну  что?  Идти  в  ванную  за
вторым чайником?
   - Иди. Его тоже нужно будет прокипятить, потому что  я  давно  им  не
пользовалась.
   Водрузив на плиту чуть ли не пять литров воды, я решила,  что  теперь
можно долго не волноваться, и  вернулась  в  комнату,  оставив  лужи  на
произвол судьбы. Павел перестал трясти кости и бросил на каре. И получил
его сразу же!
   - Ну, знаете, это уже невыносимо! - выкрикнула Баська. -  Даже  когда
он проигрывает, то все равно выигрывает! Как он это делает?
   - Он уже почти списал горку, - с удивлением сказал Тадеуш,  записывая
Павлу 72 очка. - Если бы у него не было на горе минусов, мы могли бы уже
лезть под стол и плакать.
   - Если бросишь еще и покера с первого броска, я тебе в своем доме  ни
куска еды не дам.
   Изо рта буду вытаскивать...
   - У меня две пятерки, - сообщила Ева. - Сколько оград?
   - Одиннадцать.
   - Считайте... Первая.., вторая... Зараза!
   На второй ограде ей пришли еще две пятерки. Покер. Именно сейчас,  на
каре!
   - Похоже, что с покером я могу заранее попрощаться, - мрачно  сказала
она.
   - Извини, пожалуйста, - сказал Тадеуш. -  Я  ошибся,  посчитал  Павла
вместо тебя, это у него одиннадцать. У тебя  было  только  шесть  оград.
Осталось еще четыре.
   - Ты меня чрезвычайно обрадовал!
   - Да тихо вы! - воскликнула Баська. - У меня  две  пятерки.  А  палок
сколько?.. Только точно, без ошибок!
   - Одиннадцать.
   - Ты уверен, что не Павла опять считаешь?
   - Уверен. И не себя...
   - Ну хорошо. Уже третья  пятерочка...  Еще  один  нормальный  бросок.
Есть!
   Разумеется,  у  меня  вышло  хуже  всего,  одна  пятерка.  Меня   это
рассердило, я собрала все кости. Одна шестерка. Ни одной...
   - Сколько у меня оград? Уже вижу, шесть.
   Черт бы их побрал. Считайте!
   Со  второй  оградой  пришла   четвертая   шестерка,   четыре   ограды
сохранились мне на покер.
   Тадеуш искоса глянул на Павла.
   - Чем дольше трясти, тем лучше будет результат...
   - Только, пожалуйста, не до завтра, - попросила Ева спустя  некоторое
время.
   - У кого результат, а у кого нет, - заметил  Павел,  увидев,  к  чему
привели шуточки Тадеуша. - Хотя... Единичек как муравьев.
   - Карета из единичек, - сказал Тадеуш. - Трижды четыре -  двенадцать.
Записываю!
   - Боже милостивый, сколько же у него этих оград?!
   - Восемнадцать, - посчитал Тадеуш. - У меня  нехорошее  предчувствие.
Рекорд при покере был двадцать семь.
   - И вышел?
   - Нет. Тот тип выбросил его двадцать восьмым броском, который уже  не
считался. Не помню, кто это был.
   - Какой-нибудь бедный неудачник, - высказался Павел и бросил.
   Вздохнул, отодвинул в сторону одну шестерку и стал бросать дальше. За
нормальные броски он набрал три.
   - Ну а теперь эти семнадцать оград...
   - Первая.., вторая.., третья... - начали мы.  -  А  вот  и  четвертая
шестерка!
   На седьмом дополнительном броске пришла и пятая семерка.
   - Я же говорила, что у тебя слишком много этих оград! - упрекнула его
Баська.
   Ева выбросила сразу же три шестерки. Когда  она  перешла  к  оградам,
шестерок было уже четыре.
   - Первая... - начал хор. - Вторая.., третья... Есть!
   - Нужно установить какую-нибудь премию  за  сохранившиеся  ограды,  -
пробормотал Павел.
   - Мы над этим подумаем, - пообещала Баська. - Что  тут  у  меня?  Две
пятерки... Ладно, не будем требовать многого.
   При пятом дополнительном броске она сменила  пятерки  на  шестерки  и
заработала покер на десятом. Я знала, что  у  меня  нет  шансов,  однако
порядочный азартный игрок никогда не сдается.
   К собственному удивлению, я добилась успеха последней оградой.
   - Кто-то в конце концов должен  провалиться,  -  вздохнул  Тадеуш.  -
Видимо, это буду я.
   Он  ошибся  в  своем  предвидении:  потратил  на  покер  всего   пять
дополнительных бросков из своих восемнадцати. Шестерки шли как  бешеные.
С огромным интересом мы ожидали окончательного подсчета очков.
   В середине арифметических действий я вдруг увидела какие-то  странные
полоски дыма, тянущиеся из передней,  и  почувствовала  странный  запах.
Вроде бы знакомый, и все-таки чужой.
   Прежде чем я успела высказаться по этому  поводу,  что-то  сверкнуло,
грохнуло и погас свет. Внезапная темнота была встречена всеобщим стоном.
   - Ничего, ничего, у меня есть свечи, - поспешно сказала я. - Мне  как
раз  показалось,  будто  что-то  коптится.   Только   спокойствие...   У
кого-нибудь есть под рукой зажигалка или спички?
   Павел щелкнул зажигалкой. При ее  свете  я  нашла  на  книжной  полке
подсвечник со свечой, всего один раз схватив при этом Тадеуша за голову.
При свете одной свечи я нашла вторую.
   - В кухне над раковиной стоят еще четыре, в том числе две толстые,  -
объявила я. - Кто хочет, пусть принесет. Я поищу  здесь,  помнится,  они
лежали под атласами.
   Хоть я и догадалась, что не использовавшийся  годами  чайник  выкинул
какой-то номер, а пробки выбило, но как для того, чтобы выключить плиту,
так и для замены пробок мне нужен был свет. Кроме того, я вовсе не  была
уверена, что авария не захватила что-нибудь  еще,  и  на  всякий  случай
предпочла вооружиться вспомогательными средствами.
   В кухню отправилась Баська, вытащив из-за стола и  Павла,  что  имело
смысл, поскольку он был значительно выше ее. Однако вначале у него  были
трудности с вылезанием в  темноте,  ему  мешали  ноги  Тадеуша,  поэтому
Баська успела заметить в кухне табуретку и влезть на нее. Табуретка  эта
отличалась тем, что стоило  взгромоздиться  на  нее,  как  две  ее  ноги
внезапно вырастали вверх,  а  горизонтальная  плоскость  одной  стороной
опускалась вниз.  Баська  об  этом  понятия  не  имела,  поэтому  резкое
изменение  уровня  почвы   под   ногами   оказалось   для   нее   полной
неожиданностью. Пытаясь за что-нибудь ухватиться, она выпустила свечу  и
вцепилась в