, но и эти комплекты быстро закончатся.
   - Ay тебя их много?
   - Штуки четыре. Даже есть и пятый, но на него придется смотреть через
лупу.
   - Я буду за ней следить, - пообещал Павел, охватив руками края стола.
   Баська бросила.
   - Просто свинство какое-то, - заявила она с  горечью.  -  Четверки  у
меня уже есть, а такую пару я не хочу. Пусть будет единица.
   - Тогда у тебя уже минус шесть, - предупредил Тадеуш.
   - На чем-нибудь отыграю. Иоанна, твоя очередь.
   Я бросила. На результат смотрела с отвращением.
   - Единица. Одна.
   Тадеуш снова старательно отложил ручку, которая тут же  покатилась  и
упала на пол.
   - А что, на тебя земное притяжение действует как-то  сильней,  да?  -
заинтересовалась Баська.
   - Ручек у меня тоже несколько штук, - успокоила я их, - а  если  что,
из-под дивана можно вымести. Это только шкаф такой неудобный.
   - Вот она, - сообщил Тадеуш, вылезая из-под стола, и положил ручку на
то же самое место, на полочку под настольной лампой.  И  едва  успел  ее
поймать, прежде чем она долетела до пола. Подозрительно оглядел полочку,
положил ручку чуть по-другому и снова успел ее поймать.
   - Кто-нибудь мог бы у него ее отобрать и подержать в руках,  пока  он
не бросит? - вежливо осведомилась Ева.
   Павел, сидящий ближе  всего,  выполнил  ее  желание  и  поймал  вновь
падающую шариковую ручку раньше Тадеуша. Тадеуш не  пытался  у  него  ее
отнимать.
   -  Я  подумал,  что  человек  может  преодолеть  законы   физики,   -
оправдывался он. - Ну ладно, кто бросает?
   - Ты.
   - А, я...
   Он бросил.
   - Две двойки, три, четыре, шесть... Запишу двойки. Есть чем?
   - Есть.
   Павел отдал ему ручку и, ворча  под  нос,  велел  записать  себе  две
тройки. У него стало минус 7. Отыграть столько  было  уже  нелегко.  Ева
выбросила две шестерки, единицу, тройку и четверку и задумалась.
   - И зачем я записала пару из пятерок?..
   Единица?.. Нет. Брошу еще раз.
   - На что? - заинтересовался Тадеуш.
   - А твое какое дело? Что выйдет, то и будет.
   Она отложила на край стола две шестерки, бросила и получила третью.
   - Троечку, пожалуйста. И еще одна ограда у меня сохранилась.
   Баська собрала кости, Павел расставил руки с одной стороны стола, я -
с другой, Ева вдруг вскочила, схватила  с  кресла  покрывало,  торопливо
скатала его и воткнула под книжный шкаф.
   - Можно? - спросила она меня. - Так будет безопасней.
   Баська удовлетворенно кивнула,  используя  это  время  на  то,  чтобы
потрясти кости.
   - Единственный умный человек, - похвалила она  и  бросила.  Некоторое
время она разглядывала, что получилось. - Все видят, что выпало  ужасное
свинство. Я не хочу больше минусов.
   Сколько у меня оград?
   - Четыре.
   - Тогда я снова бросаю.
   Оставила одну шестерку  и  бросила.  Выпали  две  единицы,  тройка  и
четверка.
   - Зараза, - прокомментировала она себе под нос  и  бросила  в  третий
раз. Вышли две двойки, четверка и шестерка.
   - У тебя две пары, на всякий случай, - заметил Павел.
   - Не хочу. Если уж терять, так было бы  за  что.  Четыре  ограды,  ты
сказал? Можете считать.
   - Первая! - сказали мы хором. Две единицы  и  четверка.  -  Вторая!..
Есть третья шестерка...
   - Ну и что из этого? Может, я хочу больше?
   - Третья... Четвертая! Конец!
   - Запиши мне тройку из шестерок. Оград у меня больше нет. Представляю
себе, как я все это отыгрывать буду!
   Я бросила. Вышло что-то отвратное. Две четверки, единица,  пятерка  и
двойка. Это меня рассердило.
   - Пару запиши мне. На четверках.
   - Я бы покидал до малого стрита, - предложил Павел. - У  тебе  только
тройки не хватает.
   - Ага, так я и  разбежалась  терять  ограды  на  этого  поганца.  Сам
выскочит или вообще не выйдет. И две ограды не забудь.
   Тадеуш переложил ручку в левую руку, а правой взял кости. Бросил.
   - Перестал бороться с законами физики, - пробормотала Ева.
   - Оттого и пострадал, - вздохнул он. - Что тут у меня? Два, два, три,
пять, шесть... И что мне с этим делать?..  Знаю!  Шанс!  Сколько  тут  в
сумме?.. Восемнадцать. Шанс и две ограды.
   Павел поплевал на руки и осторожно, без размаха, бросил. Все  мы,  не
отрываясь, всматривались в черные точки.
   - Что тут у него?.. Один,  два,  три,  четыре,  пять...  Есть!  Малый
стрит!
   - Я же говорила, что он или сам выходит, или  вообще  не  выходит!  -
воскликнула я.
   - Запиши, - торжественно попросил Павел. - Втройне, целых сорок  пять
очков. И две ограды.
   - Он готов выиграть! - предупреждающе и с возмущением  обратила  наше
внимание Баська.
   - И что, сейчас его за это убить или попозже? - ядовито спросила  Ева
и собрала этот малый стрит.
   - Попозже, пусть еще немного поиграет.
   Если нужно, я бы сама его укусила, да слишком далеко сижу.
   Ева бросила.
   - Три шестерки, единица и двойка. Тройка у меня уже есть?.. А как  со
штрафами? Ничего? Тогда запиши шестерки как есть. И две ограды.
   Тадеуш вписал крестик  в  соответствующую  рубрику,  потому  что  эти
верхние шестерки выпали у Евы с первого раза. Три, как и следует. У  нее
еще не было ни одного минуса. Васька бросила довольно  тихо  и  получила
две шестерки, две единицы и двойку.
   - Есть у меня пара? Нет? Прекрасно, запиши пару и две ограды.
   - Я бы тоже хотела пару, - грустно вздохнула я, бросая. - А фиг. Хотя
нет, пара-то у меня есть. А тут что? Один, четыре.  Шесть,  три,  три...
Троек у меня нет? Ну так запиши, две штуки. У Павла минус семь, так  что
и мне можно.
   И еще ограды.
   Тадеуш вдруг счел, что борьба с законами физики приносит ему везение,
и снова нацелился ручкой в полочку под лампой. Полочка была стеклянной и
к тому же, видимо, несколько  неровной,  потому  что  круглая  ручка  не
хотела лежать на ней  ни  в  каком  положении,  разве  что  катилась  то
быстрее, то медленнее. Я вскочила со стула, понеслась в кухню и принесла
корытце из пенопласта, сохранившееся от какого-то  съедобного  продукта.
Корытце я положила на полочку.
   - На. Из двух зол легче бороться с  законами  физики,  чем  с  тобой.
Клади ее теперь как хочешь.
   - Это  не  то  же  самое,  -  запротестовал  Тадеуш,  но  на  корытце
согласился и взял кости.
   Выпали ему две шестерки и какая-то мелочь.
   Он записал себе пару, не зная, считать ли это добрым  знаком  или  же
совсем наоборот. Павел приступил к потряхиванию.
   - Шесть, шесть, два, два... Ладно, пусть будет пара.
   - Я человек упрямый, - внезапно проинформировала нас Ева. -  Не  хочу
иметь минусов.
   - Дай тебе бог  здоровья,  интересно,  на  сколько  тебе  этих  оград
хватит...
   - Две пятерки, три, четыре, шесть... Бросаю!
   Отложила в сторону пятерки, бросила и получила третью.
   - Очень хорошо. Пятерки как есть. Три, в норме. И еще одна ограда.
   Бросила Баська. Мы  забыли  оберегать  стол,  и  две  кости  пришлось
доставать из-под дивана.
   Будучи самой тощей из всех собравшихся у меня  гостей,  Баська  лично
полезла  под  диван,  кроме  того,   подобным   образом   она   пыталась
демонстрировать свое раскаяние. Вылезая,  она  оперлась  рукой  об  угол
стола, а вернее, о блюдце, стоящее на этом углу, которое венчал стакан с
чаем.
   Правда, неполный, в нем еще оставалось чуть больше половины.
   -  Не  морочьте  мне  голову,  пол  лакированный,  сам  высохнет,   -
нетерпеливо сказала я, собирая на совок кусочки стекла. - Стаканы у меня
еще есть, и вроде бы никто из вас босиком не ходит. Чей это был чай?
   - Мой, - с некоторой горечью сказала Ева.
   - Сейчас я тебе налью нового, а Баська  пусть  бросает.  Только  чуть
менее энергично. Тадеуш, прикрой ее с той стороны...
   Баська бросила средне,  получила  две  шестерки,  единицу,  двойку  и
тройку и впала в глубокое раздумье.
   - Шанс, черт бы его побрал, - наконец энергично решила она. -  И  две
ограды. Сколько там получилось?
   - Восемнадцать, - ответил Тадеуш, записывая.
   Я оторвалась от чайника в кухне, потому что была моя очередь.  Выпала
никуда не годная смесь. Я отложила в сторону шестерку и  решила  бросать
на что попало.  Две  четверки,  две  двойки  -  на  фиг.  Еще  раз.  Две
шестерки...
   - Запиши тройку. В норме, без оград.
   Тадеуш выбросил две единицы, записал их себе и  недовольным  взглядом
посмотрел на пенопластовое корыто. Когда  настала  очередь  Баськи,  она
покатала кости в руках, заглянула к ним одним глазом и грозно сказала:
   - Ну?!
   После чего бросила.
   Вышли у нее три двойки, которые она и велела записать.
   -  Ну  вот,  пожалуйста,  понимают  ведь,  если  им  сказать,   -   с
удовлетворением добавила она.
   - В этом что-то есть, - признала я,  потряхивая  костями.  -  Я  тоже
скажу. Эй вы, там, того...
   Слова эти костям не понравились, две двойки мне были нужны как  пятое
колесо. Я отложила в сторону шестерку и собрала остальные кости.
   - Уже лежат в развалинах арабов города, - внушительно сообщила я.
   - Ты с ума сошла? - изумилась Ева.
   - Откуда я знаю, может, они поэзию любят?..
   - Думаю, не очень,  -  возразил  Павел,  потому  что  у  меня  пришла
дополнительно только одна шестерка, от которой мне тоже не было никакого
проку.
   Я бросила в третий раз.
   - Три шестерки. Тройка у меня уже есть?
   Ну, нечего делать, считайте ограды.
   - Первая, - начали они хором. - Вторая...
   Я не собиралась излишне рисковать  и,  как  только  выпала  еще  одна
шестерка, остановилась.
   - Пусть будут шестерки, - распорядилась я, вылетая на кухню  за  чаем
для Евы. - На одну больше. Две ограды я истратила. И бросай.
   Тадеуш с легкими колебаниями положил ручку  на  пенопласт  и  бросил.
Вышли у него две четверки, две  единицы  и  двойка,  что  я  еще  успела
заметить, так как он некоторое время над ними медитировал.
   - Единицы  у  меня  есть.  Две  пары?..  Нет,  маловаты.  Ладно,  что
поделать, буду бросать.
   К двум четверкам у него после первого же броска добавилась третья,  и
верхние четверки перестали быть для него проблемой, при этом он сохранил
одну ограду. Я поставила стакан с чаем под локоть Еве, которая сразу  же
отпила из него.
   Павел начал потряхивать кости.
   - Так вы говорите, надо что-то говорить? Ну так я им такое  скажу,  у
них глаза на лоб полезут. Могу даже в прозе. Я вам покажу, если  вы  мне
это... Я хотел сказать, если вы мне не это...
   Кости,  видимо,  перепугались,  потому  что  Ева,  которая  как   раз
собиралась снова хлебнуть из стакана, вылила на себя почти весь  чай.  У
Павла разом вышли четыре шестерки.
   - Ну вот,  я  же  говорила,  что  он  выбросит  карету!  -  с  ужасом
воскликнула Баська.
   - В другой раз не говори таких вещей, накаркаешь, - попросил Тадеуш.
   - Черт, - сказала Ева.
   - Карета с первого броска,  -  с  удовлетворением  отметил  Павел.  -
Вдвойне, это будет семьдесят два, если я правильно считаю.
   - Негодяй, - высказалась Баська.
   - Я не жадная, и чая мне для тебя не жалко, - сказала я Еве. - Я тебе
еще налью, только уж если вы хотите его выливать, то, может, лучше сразу
за окно, зачем в квартире-то пачкать.
   Там сыро, моросит, так что еще немного жидкости  большой  разницы  не
составит. Нет, подожди, в ванную пойдешь позже, а  сейчас  бросай,  твоя
очередь.
   Стряхивая с себя струи напитка,  Ева  бросила.  Две  тройки,  двойка,
четверка и шестерка. Она оставила тройки. За следующие два броска ей  не
пришло больше ни одной. Мы начали считать ограды.  Одной  ей  хватило  -
третья тройка, она велела эти три тройки записать и понеслась в  ванную.
Кости схватила Баська.
   - Лучше бы из этого были две пары, - гневно  фыркнула  она  при  виде
двух шестерок и одной пятерки. - Ладно,  ничего  не  поделаешь,  бросаю.
Третья шестерка... Нет, мне этого мало.
   Еще раз! Считайте ограды.
   - Первая.., вторая.., третья... Все!
   Четвертая шестерка ее удовлетворила, она записала ее наверх, так  как
из двух зол лучше было потерять каре, чем оставить "гору" в минусе.
   Павел записал каре вниз как каре, потому что благодаря броску с  руки
оно считалось у него втройне, а к верху  это  не  относится.  Баська  же
наверху как раз вышла на ноль, компенсировав все свои минусы.
   Я  бросила,  с  горечью  и  упреком  посмотрела  на  две  четверки  и
приступила  к  дальнейшим  броскам.  Два  броска   -   ничего.   Ограды!
Использовав одну, я получила три четверки. Записала их наверх.
   Тадеуш  переложил  ручку  в  левую  руку  и  бросил.  Две   четверки,
шестерка...
   - Четверки у меня уже есть. Ладно, будь что будет...
   Он начал бросать к этой одной шестерке, и сразу же  вышли  две  пары,
шестерки и пятерки, один забор сохранился. Кости взял Павел.
   - Забыл, что я им говорил, а так здорово подействовало...
   - И так неплохо, - успокоила его я, - две пары,  восемь  и  восемь  -
шестнадцать. Хочешь такие?
   - Хочу. Запиши. И две ограды.
   - Зачем тебе столько оград? - скривилась Баська.
   - На черный день. Кто теперь?
   - Ева. Она там сохнет или устроила постирушку?
   - Иду, иду, - сказала Ева, выходя из ванной в моем халате.  -  Ты  не
возражаешь, что я надела твой халат? У меня все мокрое.
   - Могу тебе также одолжить блузку и кофту. И даже какую-нибудь  юбку.
Но это потом, сейчас иди бросай.
   Ева бросила. Две шестерки и помойка. Она уже сделала движение,  чтобы
бросать дальше, и остановилась.
   - Нет, ничего не выйдет. Запишите шанс.
   Сколько там?.. Двадцать одно. Очень хорошо.
   - Кому как, - заметила Баська и пробормотала что-то себе  в  ладошку.
Бросила. - Три единицы? С ума от этого можно сойти. И оград у меня нет?
   - Есть три, - ответил Тадеуш.
   - Ладно, буду бросать. Все равно, будь что будет.
   Две четверки, пять, шесть и один. Ирония судьбы, четверки у  нее  уже
были записаны. Она отложила в сторону пятерку и  шестерку,  бросила  еще
раз, получились две пары.
   - Записать! В норме.
   Я получила две пары и пошла в кухню за очередным чаем для Евы. Тадеуш
выбросил две пятерки, две тройки и единицу. Две пары у  него  уже  были,
записал себе минус три. Павел  бросил  осторожно:  две  двойки,  тройка,
четверка и шестерка.
   - Так и тянет на большой стрит. Но не буду.
   А может?..
   Он вдруг  схватил  одну  двойку,  потряс  и  вытряс  недостающую  для
большого стрита пятерку.
   - Записать! И одну ограду!
   - Вот уж действительно судьба слепа, всю дорогу ходит не  туда,  куда
нужно, - провозгласила в пространство Баська.
   Ева молча бросила, недоверчиво косясь на стакан, который  я  как  раз
поставила рядом с ней на стол. Глянула и вскрикнула.
   - Вот это да! Раз, два, три, четыре, пять! Я  правильно  вижу?  Малый
стрит! И два забора!
   - Бедному и ветер в лицо дует, а богатому  и  черт  детей  качает,  -
пробурчала Баська и обратилась к зажатым в руке костям:
   - Вы себе представьте, что я богатая, хорошо?
   Ей пришли две  тройки,  и  она  велела  записать  их  наверх.  Тадеуш
записал, тоже наверх, четыре шестерки.  Павел  выбросил  три  пятерки  и
записал как тройку. Оград у него было больше всех, и он  их  старательно
хомячил. Ева, храбро отодвинув стакан  с  чаем,  выбросила  две  тройки,
двойку, четверку и шестерку. Тройки у нее уже были.
   - Ну хорошо, попробую подурачиться, - безнадежно заявила она и  стала
бросать дальше, оставив себе одну шестерку. После трех бросков их у  нее
стало три, и тогда она сообразила:
   - Хорошо, а на что мне это все? Шестерки у меня уже есть. Тадеуш, что
ж ты мне не сказал, что у меня уже есть?
   - Я думал, что ты бросаешь на покер, - оправдывался Тадеуш.
   - На покер, ха-ха-ха! Считайте ограды.
   Сколько их у меня?
   - Тринадцать.
   - Ну ладно.
   Хор отозвался  сразу  же.  При  четвертом  броске  она  получила  две
четверки и потребовала записать ей фулл.
   - Ну! - предупреждающе сказала снова Баська своим ладошкам.
   В последнюю секунду нам удалось прикрыть стол руками, и ни одна кость
не слетела на пол.
   Две шестерки, две тройки, а ей нужны были пятерки.
   - Что-нибудь придумаю, - решила она. - Сколько у меня оград?
   - Пять.
   Третьим броском она получила третью шестерку и также записала фулл.
   - Обращаю твое внимание, что у тебя все еще нет пятерок,  -  уведомил
ее Тадеуш. - И тебе нужно их четыре, иначе останешься в минусе.
   - Прошу меня не расстраивать, - ответила Баська. - Пойду  налью  себе
чая, кто еще хочет? Сиди, я твою кухню знаю.
   Потребность в чае высказал Павел. Баська забрала два стакана и вышла.
Я начала бросать.
   - Один, два,  три,  пять,  шесть...  О  нет!  Не  скажу,  куда  могут
отправляться эти стриты. Тадеуш, сколько там у меня?.. Семь.  Постой,  у
меня еще есть законнные броски.
   Я получила еще две пятерки, всего три.
   Слишком мало. После двух оград пришли две шестерки.
   - Урожай фуллов. Ладно, записывай.
   - Так бороться с этой физикой или нет?  -  бормотал  Тадеуш,  весь  в
сомнениях. Он положил ручку в корытце и бросил.
   После чего при  виде  многочисленных  четверок  расстроился  и  начал
бросать дальше всеми  костями,  явно  тоскуя  по  пятеркам.  После  двух
заборов он набрал их четыре и записал себе с большим  облегчением.  Верх
он заполнил и вышел на плюс 5.
   Баська вернулась с дымящимся чаем в нужный момент, как  раз  к  своей
очереди. Подала один стакан Павлу, который поставил его  в  корытце  под
лампой, а второй стакан поместила рядом со стаканом Евы. Взяла  кости  и
бросила.
   - Оград у меня нет, да? Тогда пусть они задумаются, что делают!
   Кости как-то не особенно задумались и сделали ей назло. Шесть,  пять,
четыре и две двойки.
   - Большой стрит  прямо-таки  напрашивается,  -  поощрительно  заметил
Павел.
   - Еще чего... - начала она воинственно, но вдруг схватила одну двойку
и покатила ее по столу. Появилась недостающая тройка.
   - Вот это да! У тебя было видение? И еще мне одна ограла осталась!
   - А я хотела бы пятерки, - тяжело вздохнула я.
   Хотеть я могла себе сколько  угодно,  а  вышли  две  шестерки  и  две
четверки, и я не имела представления, что мне с  ними  делать.  Оставила
шестерки, остальное бросила, и вышла одна пятерка. В отчаянии я оставила
пятерку, и с первым же забором вышли четыре. Вот и я верх заполнила.
   Начал играть Тадеуш, уместив ручку на блюдце возле стакана Павла.
   Испортил пять оград, чтобы выбросить  фулл,  потому  что  не  захотел
бросать на стриты. Павел забрал кости, потряс ими, и вдруг одна  из  них
выскользнула у него из кулака. Кость стремительно понеслась  через  весь
стол в направлении Баськи. Баська, пытаясь ее  поймать,  резко  вытянула
руку, выстрелив ею, как из пращи, и без промаха  попала  Павлу  в  глаз.
Схватившись за глаз с хриплым воплем, Павел стукнул локтем в полочку под
лампой, и его стакан вместе  с  корытцем  грохнулся  на  пол,  весь  чай
вылился Тадеушу в ботинки, а кости разлетелись по всей  комнате.  Тадеуш
зашипел, потому что чай был еще горячим, и начал торопливо сдирать с ног
обувь.
   - Столько натворить одним замахом - большое искусство, - охнул  он  в
изумлении.
   Расстроенная Баська, перегнувшись через него, пыталась оторвать  руку
Павла от лица и обследовать его глаз. Тадеушу некуда было  отодвинуться,
так как за ним была стена. Я ей тоже мешала, поэтому вскочила, оттолкнув
стул, который перевернулся назад  и  спинкой  разбил  стекло  в  книжном
шкафу. Нам грозило всеобщее разрушение.
   - Это злой дух пролетал через твою квартиру, - убежденно сказала Ева,
предусмотрительно не трогаясь с места.
   - Боюсь, он все еще летит, - обеспокоенно ответила я.
   - Может, это у него такой длинный хвост? - нервно сказала  Баська.  -
Убери ты руку, посмотри, ты еще видишь? А вторым видишь? Я  не  нарочно,
честное слово!
   - Первым тоже вижу, - сказал  Павел,  осторожно  выглядывая  на  свет
из-под ладони. - Кучу звезд и какие-то разноцветные кусочки.
   Какое счастье, что я не ношу очков!
   - Конечно, не нарочно, если бы нарочно, никогда бы  в  жизни  так  не
попала, - заверила я Баську, которая продолжа