Местоположение шалаша выбрано с умом: из него отлично просматривались  часть
улицы и перекресток. О  приближении  почтальона  первым  узнал,  разумеется,
Хабр. Он вскочил, стал нюхать воздух, беспокойно вертеться  и  вопросительно
поглядывать то на детей, то на перекресток. Понятно,  значит  именно  оттуда
покажется почтальон. Грымза не могла знать этого и находилась где-то на  пол
пути, когда почтальон вывернул из-за угла.  Она  поспешила  к  нему,  и  они
встретились на улице как раз перед шалашом, всего в каких-то двух метрах  от
него, так что дети могли все отлично разглядеть. Почтальон достал из сумки и
передал грымзе посылку - точно такую, как описывала  бабушка,  так  что  это
могла быть та самая, что и прошлым разом. Вот  о  чем  почтальон  говорил  с
грымзой дети, к сожалению, не могли расслышать, потому  что  разговор  велся
очень тихим шепотом. И хотя Яночка с Павликом затаили дыхание  и  навострили
уши ни словечка не расслышали. Яночка выскочила из шалаша, когда грымза  уже
входила в дом.
   - Быстрее! - крикнула она брату. - Попробуем заглянуть к ней в окно, надо
знать, что в посылке! Раз уж мы не помешали ее  получить,  по  крайней  мере
попытаемся подглядеть, что в ней.
   - Надо было натравить на него собаку! - говорил на бегу Павлик.
   - Дурак! Он ведь мог с ним что-нибудь сделать!  -  на  бегу  же  ответила
Яночка.
   - Ну и что! - возражал запыхавшийся Пав лик. - Пусть бы даже его  укусил!
Так этому почтальону и надо. Как ты можешь его жалеть?
   - Опять же дурак! Не почтальона я жалею,  а  Хабра!  Кто  знает,  на  что
способен такой подозрительный тип, как этот  почтальон!  Влезай  на  дерево,
быстро!
   В квартире грымзы было три окна - одно в кухне,  по  одному  в  комнатах.
Занавески ни на одном из них не были задернуты. Павлик в момент вскарабкался
на дерево, растущее перед окном соседкиной квартиры, Яночка  так  же  быстро
залезла на груду кирпичей у гаража, откуда можно было заглянуть в  соседкину
кухню. И в комнатах, и в кухне было пусто. Ни одной живой души!
   - Куда она могла подаваться? - ломал голову Павлик. - Ведь в  дом  вошла,
мы сами видели. Вот ведь старая ведьма!
   - Может, как ведьма, в трубу вылетела? -  предположила  Яночка,  а  когда
Павлик недовольно взглянул на нее, поспешила добавить:
   - Да шучу я. Хабр! Ищи грымзу! Ищи! Грымзу!
   Умный пес  прекрасно  понял,  к  кому  относится  словечко  "грымза".  Он
бросился к двери в дом, а  когда  ее  открыли,  пересек  маленькую  прихожую
устремился  вверх  по  лестнице,  ведущей  на  чердак.  Дети   на   цыпочках
последовали за ним.
   - Видишь! - радовался Павлик.  -  Точно,  дело  нечисто,  раз  она  сразу
поперлась со своей посыл кой на чердак.
   - Тихо! - шипела на него сестра. - Не можешь тише  подниматься?  Трещишь,
как трактор.
   - Это ступеньки трещат, а не я, - оправдывался Павлик.
   Замок на двери, ведущей на чердак соседки, был отперт, самой  соседки  не
было видно, но о ее наличии на чердаке  очень  выразительно  проинформировал
Хабр. Прислушавшись, дети услышали тихий шелест бумаги.
   - Интересно, что она там делает? - прошептал одними губами Павлик.
   - Не знаю, - так же тихо ответила Яночка,  -  но  думаю  -  посылку  свою
распаковывает. Слышишь, бумага шелестит?
   - А почему на чердаке? - недоумевал Павлик.
   - Откуда мне знать? Может, догадалась, что мы станем подглядывать в окна,
и забралась на чердак?
   Вот  шелест  бумаги  прекратился,  что-то  легонько  стукнуло,  а   потом
послышался уже знакомый не понятный звук - будто что-то тяжелое  волокли  по
полу. Павлик ткнул сестру в бок, но она и без  того  навострила  уши.  Потом
послышалось легкое потрескивание и снова тот же самый звук. Тут до  сих  пор
спокойно сидящий у ног Яночки Хабр  вскочил  и,  беспокойно  оглянувшись  на
девочку, чуть слышно предостерегающе рявкнул. Схватившись за  руки,  брат  с
сестрой бросились с о всех ног  наутек.  Они  еще  не  успели  спуститься  с
лестницы, когда услышали лязг запирающегося замка.
   Яночка поцеловала Хабра в нос.
   - Песик, дорогой, ты просто спас нас!
   - Что бы мы без него делали? - вторил  Яночке  брат.  -  А  чем  она  так
трещала, ты не поняла?
   - Ничего я не поняла, - раздраженно ответила сестра. - Сначала  вроде  бы
тащила по полу корзину, а  потом  трещала.  Непонятно!  Из  кухни  выглянула
удивленная бабушка.
   - Дети, вы уже пришли? Как  же  это  я  не  слышала,  когда  вы  входили?
Раздевайтесь скорее, у меня для вас новости...
   - Мы уже знаем, бабуля, - с горечью произнесла Яночка, повесив  куртку  в
прихожей  и  вслед  за  бабушкой  входя  в  кухню.   -   Грымза   специально
прогуливалась по улице, чтобы получить свою посылку.
   - Ах, Господи! - всполошилась бабушка. - Значит, все-таки получила?  А  я
так старалась! Сегодня целых  два  раза  я  успевала  раньше  нее  встретить
почтальона! Потом я видела,  как  она  вышла  из  дому,  но  надеялась,  что
почтальон ей не попадется. Выходит, попался?
   - А как ему было не попасться, если она часа два прогуливалась по  улице,
поджидая его? - раздраженно спросил Павлик.
   - Бабуля, ты не огорчайся, - садясь на свою табуретку  за  стол,  сказала
Яночка. - Как бы ты ни  старалась,  все  равно  бы  не  устерегла  его.  Они
сговорились, что она выйдет и встретит его, а тебе он ни в  коем  случае  ее
посылки не отдал бы. Тут какая-то тайна.
   - Так что будем делать? - огорчилась бабушка.
   Павлик вздохнул:
   - Пока мы не знаем. Но что-то делать надо,  нельзя  этого  так  оставить.
Расстроенная  бабушка  принялась  за  приготовление  бутербродов.  Она   уже
втянулась в партизанскую войну с соседкой и твердо уверовала в то,  что  это
лучший путь к достижению цели - переезду соседей из их дома. И  бабушка  уже
вот-вот одержала бы верх в войне, как вдруг неожиданный  тактический  маневр
неприятеля принес ему успех. Дети  без  аппетита  принялись  за  бутерброды,
думая о последних событиях. В кухне воцарилось тягостное молчание.  Нарушила
его Яночка.
   - Бабуля, - сказала она, - а ты не рассказывала настоящему почтальону  об
этом... самозванце?
   - Нет, ничего я ему не говорила, а разве нужно? - удивилась бабушка.
   - Конечно, нужно! - подхватил Павлик. - Надо было  пожаловаться,  что  не
отдает тебе посылку и вообще ведет себя подозрительно. Бабушка  отмахивалась
от напиравших на нее внуков куском сыра:
   - Отстаньте вы от меня! Ну как я могла признаться  человеку  в  том,  что
шпионю за соседкой? Ни за что в жизни! Что он обо мне подумает?
   - Ничего плохого не подумает, а рассказать ему надо,  -  сурово  заметила
Яночка. - И ни в чем  шпионском  не  признаваться,  зачем?  Просто  скажи  -
удивляет тебя такое его поведение.  Ты  случайно  оказалась  у  калитки,  он
принес посылку...
   - А почему это я оказалась у калитки? - ехидно поинтересовалась бабушка.
   - Ты  что,  не  имеешь  права  стоять  у  калитки  собственного  дома?  -
подключился к агитации старушки внук. - Стояла себе, а тут  идет  почтальон.
Ты удивилась - ведь знаешь вот этого, а тут другой какой-то, подозрительный.
   Бабушка уже обрела присущую ей твердость.
   - Кажется, мои внуки учат меня, старуху,  говорить  не  правду?  -  веско
произнесла она.
   - В твоем возрасте могла бы уж и без нас научиться! -  бестактно  брякнул
прямолинейный внук, а умненькая внучка поспешила разрядить обстановку:
   - Какая же тут ложь? Чистая правда. А если о чем и умолчишь, то это  тоже
не ложь. Бабушка собралась было сурово отчитать внуков и преподать им основы
морали, но тут ей вдруг пришло в голову  -  очень  несвоевременно  -  весьма
обескураживающее соображение: а ведь то, о чем ей  сейчас  толкуют  дети,  в
мире взрослых называется дипломатией. Да, так оно и  есть,  не  надо  лгать,
следует говорить правду, только не  всю.  О  чем-то  надо  умолчать,  что-то
дипломатично обойти...
   - А врать нехорошо! - не удержалась бабушка от поучения и добавила:
   - Ложь - это не просто нечестность. Ложь еще и отвратительная трусость...
   Встретив полные упрека взгляды внуков, она вздохнула:
   - Ну ладно, скажу ему правду. Скажу,  что  тот  почтальон  показался  мне
подозрительным и я специально поджидала его. И пусть думает, что хочет!
   - Правильно, бабуля! - похвалила  Яночка.  -  Пусть  настоящий  почтальон
скажет тебе, кто этот подозрительный - тоже почтальон или самозванец  какой,
и почему себя так странно ведет.
   - А ты сможешь описать внешность подозрительного  самозванца?  -  спросил
Павлик. - Чтобы настоящий почтальон мог его узнать.
   - Постараюсь, - ответила бабушка, чувствуя, как у нее  с  сердца  спадает
тяжелый камень. - Может, и в самом деле поможет нам разгадать загадку. А  вы
почему ничего не едите? Пока вот перекусите немного, сегодня пришлось мне  с
обедом задержаться. Ничего страшного, ваши  родители  поехали  за  какими-то
трубами и вернутся поздно, а дедушка совсем замотался со своими  фальшиво...
марочниками, предупредил, что вернется поздно.

14

   - Вот и получается, что грымза всех нас оставила в дураках, -  с  горечью
констатировал Павлик, вытаскивая из-под подушки свою пижаму. - Сделала  свое
дело - и большой привет! С тяжелым вздохом мальчик  присел  на  кровать.  За
день он страшно вымотался, так  как  пришлось  помогать  родителям.  В  доме
наконец начали ремонт, и Павлик один, по его словам, перетаскал  на  помойку
столько строительного мусора, что им можно  было  наполнить  два  самосвала.
Теперь все эти доски, битый кирпич, железки он ощущал в  костях  и  во  всем
теле.  Болели  руки  и  ноги,  ныла  поясница.  Физическая  усталость   явно
сказывалась на настроении.
   Возможно,  потому,  что  устала  меньше,  Яночка  была  настроена   более
оптимистично. Она поспешила вселить в брата бодрость:
   - Не так уж все плохо. Бабуля поговорила с нашим  почтальоном.  И  он  ей
сказал - никакой посылки по нашему адресу  не  приходило.  Если  бы  пришла,
доставить ее должен  был  он,  это  входит  в  его  обязанности.  Разве  что
заграничная, тогда, случается, доставка поручается внештатным почтальонам.
   Павлик немного оживился.
   - Когда она тебе это сказала? Почему я не знаю?
   - Ты еще из школы не вернулся. А я не успела сказать, тебя сразу запрягли
в работу. Сам знаешь, потом разговаривать не было никакой возможности. Какая
все-таки страшная вещь ремонт!
   - А что она еще говорила?
   Кончив стелить свою постель, Яночка тоже при села на ее край.
   - Сказал - раз о посылке ничего не знает, значит, она заграничная. Сказал
- того подозрительного почтальон не знает и не представляет  кто  это,  хотя
бабуля  его  красочно  описала.  А  бабуле  все  это  показалось  еще  более
подозрительным, она знает, как должны выглядеть заграничные  посылки,  а  та
совсем на них не похожа.
   - А если и заграничная, то еще больше подозрительная, - убежденно заметил
мальчик, но Яночка перешла уже к следующему подозрительному моменту:
   - Как ты думаешь, зачем она там, на  чердаке,  двигала  корзину?  Прятала
туда посылку? Тайны всегда действовали на Павлика вдохновляюще. Вот и теперь
он забыл об усталости и целиком переключился на непонятную историю посылкой.
   -  Зачем  ей  лезть  в  корзину?   Ведь   она   битком   набита   пустыми
банками-склянками. А в посылке судя по словам бабули, никак  не  могла  быть
банка. Да мы и сами видели, вспомни.
   - Конечно,  зачем  бы  ей  прятать  так  старательно  какую-то  банку?  -
согласилась Яночка, задумчиво глядя в темноту за окном.
   Павлик тоже уставился туда, и, возможно, имен но темнота вдохновила  его,
ибо он высказал дельное соображение:
   - Если это была банка с вишневым вареньем... еще можно  понять.  А  вдруг
она прятала ее от сыночка, чтобы не сожрал?
   - Ты не о варенье думай, а о том,  как  ей  жизнь  отравить,  -  одернула
сладкоежку-брата строгая сестра. - Я ничего путного придумать не могу.
   - Я тоже, - вздохнул Павлик. - Дом рушится... рушится дом, ничего  нового
в голову не приходит,  -  безнадежно  махнул  рукой  мальчик,  сознавая  всю
слабость этой устаревшей концепции.
   - Надоело! - фыркнула Яночка. - И грымза привыкла, и даже бабушка.
   - Бабушка не привыкла, просто мы переключили ее  на  почтальона,  а  сама
идея что надо! - воодушевился вдруг Павлик.  -  Только  завыть  надо  теперь
посильнее, как-то убедительнее... А грымза не привыкла, а тоже  была  занята
охотой на почтальона.
   Подумав, Яночка согласилась:
   - Почему бы и не повыть немного? Сколько мы с  тобой  не  выли?  Кажется,
целых четыре дня? Самое время. А она там еще чем-то трещала, помнишь?
   - Да, надо посмотреть, чем там можно трещать. Решено, лезем на чердак!
   Перспектива ночной вылазки так вдохновила Павлика, что он совсем забыл об
усталости, будто и не таскал весь день тяжести. Чердак притягивал мальчика с
таинственной силой, столько там было еще неисследованного! Как он не подумал
об этом раньше? Может,  именно  там  хранится  ключ  к  разгадке  непонятных
событий.
   - Ну так что? Лезем? - вскочил он с постели
   - Мне совсем не хочется спать.
   - Мне тоже! - Яночка уже была  на  ногах.  -  Только  смени  батарейки  в
фонарике, он у тебя слишком слабо светит.
   Дети давно освоили технику ночных вылазок на чердак с собакой, и все трое
очень полюбили их. Из окна Хабр спрыгивал сам, а  обратно  забирался  в  два
приема.  Сначала  прыгал  на  спину  на  клонившегося  Павлика,  с  нее   на
подоконник. По росшую мхом  наклонную  крышу  над  террасой  преодолевали  с
помощью давно вбитых в нее  крючьев.  Научились  дети  и  более  рационально
использовать короткое время, отпущенное на изучение чердака.  Они  не  стали
отвлекаться на осмотр уже исследованной части чердака, а, чихая  от  пыли  и
светя фонариком, сразу  направились  на  менее  изученную.  Действовать  тут
приходилось осторожно, малейшее резкое движение поднимало тучи пыли, толстым
слоем покрывавшей все вокруг. Каждый заинтересовавший их предмет приходилось
или брать в руки, чтобы осмотреть, или хоть немного стряхнуть с  него  пыль:
по внешнему же виду трудно было определить, что это такое.  Яночка  нащупала
какой-то круглый предмет и не  могла  понять,  что  он  собой  представляет.
Пришлось призвать на  помощь  брата.  Оставив  в  покое  деревянное  колесо,
похожее на  штурвал  с  торчащими  в  стороны  деревянными  спицами,  Павлик
осторожно, стараясь не поднимать пыли, извлек не понятный круглый предмет из
кучи  позвякивающего  мусора.  Стерев  рукавом  пыль,  он  осветил   предмет
фонариком и неуверенно произнес:
   - Похоже на тыкву.
   Взяв в руки непонятную находку, сестра оглядела ее.
   - Легкая. И какие-то дырки, вот здесь, видишь?
   Дети с интересом принялись рассматривать старую высохшую тыкву, в которой
и в самом деле виднелось несколько дырочек разного размера.  Но  вот  Павлик
повернул тыкву под каким-то новым углом и воскликнул:
   - Гляди! Ну прямо морда!
   - Точно! - подхватила Яночка. - Вот глаза вот нос... и зубы  торчат!  Что
бы это могло быть?
   Заглянув через  самое  большое  отверстие  внутрь  тыквы,  Павлик  сделал
открытие:
   - Там остаток свечи. Вон огарок, видишь? Зажжем?
   - А у тебя есть с собой спички?
   - Спички у меня всегда с собой! Зажигаем?
   Велев  Яночке  светить  фонариком  и  освободив  руки,  мальчик   сначала
перевернул тыкву отверстием вниз и вытряхнул из нее скопившуюся пыль. Яночка
светила на брата и тыкву двумя фонариками  -  своим  и  брата,  с  интересом
наблюдая за братом. А тот зажег спичку и,  наклонив  тыкву,  тщетно  пытался
зажечь запыленный и высохший фитиль свечи внутри тыквы.  Пришлось  потратить
несколько спичек, прежде  чем  свеча  внутри  тыквы  зажглась  ровным  ярким
пламенем. Дети  выжидающе  уставились  на  нее,  но  ничего  интересного  не
происходило.
   - И что? - не выдержала Яночка.
   - Не знаю, - разочарованно ответил брат и вдруг сообразил:
   - А ну, потуши оба фонарика! Яночка послушно потушила фонарики, и у детей
перехватило дыхание. В наступившей темноте они узрели перед  собой  страшную
рожу,  отсвечивающую  каким-то  потусторонним,  призрачным   светом.   Тыква
покачивалась, огонек  свечи  колебался,  рожа  строила  страшные  гримасы  -
скалила зубы и дьявольски подмигивала.
   Яночка не могла произнести ни слова. Павлик восхищенно выдохнул:
   - Привидение! Морда привидения! Полный отпад!
   - Красота, - немного дрожащим голосом подтвердила  сестра,  будучи  не  в
силах отвести взгляда  от  страшного  зрелища.  -  От  такой  красоты  можно
помереть на месте!
   - А это мысль! - обрадовался брат, тоже не пускавший глаз с  тыквы.  -  В
полночь показать ей такое, а? Ты как думаешь? Во  дворе  ночью  темно,  хоть
глаз выколи, хорошо, что фонарь перед нашим домом испортился. Увидеть  такое
в окне! Ты как думаешь?
   Обретя способность думать, Яночка с восторгом восприняла идею.
   - Потрясающе! - произнесла она все еще  дрожащим  голосом,  но  сразу  же
принялась распоряжаться:
   - Погаси свечу, а то вся прогорит! И давай по торопимся, времени мало.
   Включив фонарик, дети принялись дуть на свечку, наконец мощным  "фууу!  "
Павлику удалось ее погасить. Еще раз как следует обтерев  драгоценную  тыкву
рукавом, Павлик  осторожно  положил  ее  в  угол,  чтобы  на  обратном  пути
захватить с собой. Как бы не поломать по пути, слезая  с  чердака!  Придется
осторожненько передавать друг другу, значит, на  обратный  путь  понадобится
больше  времени,  значит,  остальные  дела  на  чердаке  надо  проделать   в
ускоренном темпе.
   И мальчик поспешил к брошенному штурвалу. Странное колесо со спицами было
прикреплено к ажурной деревянной подставке. Павлик не мог рас смотреть,  чем
эта подставка оканчивалась,  потому  что  ее  придавило  старое  кресло  или
остаток дивана. Мальчик попробовал отодвинуть в сторону эту мебель,  но  сил
не хватило.
   Недалеко от  брата  Яночка  занималась  своими  изысканиями.  Ей  удалось
пробраться к стене чердака, и она обнаружила висящий на этой стене  мешок  -
почти пустой, только на самом дне лежало  что-то  тяжелое.  Рядом  с  мешком
стояли какие-то длинные палки с ручками в виде молотка Девочка взяла в  руки
одну из них, она оказалась страшно тяжелой.
   - Павлик! -  вполголоса  позвала  Яночка  брата.  -  Пойди  сюда,  гляди,
какие-то странные молотки. На  длинной-предлинной  палке.  Пришлось  Павлику
опять оставить в покое свой штурвал. Мальчик  перелез  через  кучи  какой-то
рухляди и, подойдя к сестре, взял в руку одну из палок.
   - Это не молоток, - сказал он. - Погоди, я как-то видел в кино, в  Англии
играют в такую игру... Как же она называется? Ага, вспомнил, крикет!
   - А как в это играют? - заинтересовалась девочка.
   - А вот так, - стал показывать Павлик, стараясь вспомнить, какую  позицию
принимали игроки в крикет в том кино, которое он когда-то видел.  Согнувшись
и расставив ноги, мальчик взмахнул палкой с молотком. Мешал  фонарик.  Отдав
его се стре, Павлик пояснил:
   - Представь, что вот тут, на траве, лежит мячик, деревянный. И я со  всей
силы бью по этому шарику.
   Мальчик размахнулся, наглядно демонстрируя, как следует играть в  крикет,
и при этом зацепил молотком за висящий  на  стене  мешок.  Послышался  такой
грохот, что брат с сестрой кинулись друг к другу и оцепенели от  страха,  на
всякий случай при гнув головы и сжавшись в комок. Ветхий  мешок  разодрался,
находящиеся  в  нем  деревянные  крикетные  шары  с  оглушительным  грохотом
обрушились на деревянный, пустотелый пол чердака и гремя покатились в  самые
отдаленные углы его. Мощное эхо прокатилось по всему дому, дошло до  подвала
и возвратилось на чердак. Казалось, валится  не  один  дом,  а  целый  живой
квартал. Дети оцепенели от страха и не скоро пришли в себя. Первым опомнился
Павлик.
   - Захотелось тебе пошуметь, можешь быть довольна. - раздраженно бросил он
сестре. - Теперь нет никакой надобности, ни у кого не останется ни  малейших
сомнений - дом вот